братьев-близнецов.
- Очень мудрый поступок, мой господин! - откровенно обрадовался липовый
генерал-майор. - Тем более, что ее все равно не впустили бы в замок Е°
Высочества. Туда нет хода никому из землян.
- А я, а Тофик? - спросил Максим. Не теряя времени, он быстро пересел на
водительское место, тронул машину.
- Благороднейший рыцарь Ки-ихот, - чуть не вскричал Магг. - Ты так,
по-моему, ничего и не понял. Это не игра! Это - всерьез! Ты - Первый Претендент
на руку и сердце Е° Высочества, а, значит, потенциальный правитель нашего
галактического союза, Тофик - твой друг и слуга. Кроме того, он не совсем
человек. Ты же знаешь об этом.
- Ладно, - согласился Максим. - Когда будет нужно, я себе цену сложу...
скажи мне другое: что нас ждет впереди. Я не говорю о милиции, которую могут
задействовать люди Мудлака. Я говорю о самом замке. Что там: Королевский обед
или... засада?
- Я не только твой слуга, но и слуга Е° Высочества, - обиженно заметил
липовый генерал-майор. - Нашим традициям и этикету уже тысячи лет. Все козни и
предательства должны совершаться и совершаются тайно. На виду, при дворе, во
владениях Короля и Е° Высочества никогда и ничего не происходило недостойного,
того, что потом было бы трудно объяснить свободным подданным... Так что впереди
никакой явной опасности быть не может.
- Знакомый вариант, - хмыкнул Максим. - Все, как в нашем бывшем
Политбюро. Если кто и мог скончаться, то непременно по решению Пленума и в
кругу друзей по партии.
Машина их наконец вырвалась в степь. Встречный воздух так завивал и
свистел, что Максим поднял и свое, последнее незакрытое, окно. Он с грустью
подумал о том раздолье, которое разрывает сейчас их железный понукаемый зверь,
о бесподобном аромате горячих трав и руладах сверчков, о воздухе, в котором
смешались благодать моря и непокоренный суховей. Все это там, как говорят
космонавты и подводники, - за бортом. А здесь - напряжение, скорость,
внимание.
Проскочили Красноперекопск. Без всяких проблем, без гаишников и
вертолетов, без белых "Мерседесов", словно в самом деле по мере приближения к
замку Е° Высочества Дульси все земное стало отпадать, как шелуха.
За Армянском свернули налево.
"А куда ты, дурачок, спешишь? - спросил себя Максим. - Объясни хотя бы
сам себе, чего же ты хочешь. Красиво и шикарно жить? - для умного человека это
несложно. Блистать в земных и неземных рыцарских ристалищах? Нет, - и это не
твое! Признайся: тебя вовсе не колышут страсти чужого и непонятного мира. Что
же остается, если ты заведомо отказываешься от богатства и славы? Неужели
только эта черноволосая девчонка с медовыми глазами, которую ты и видел-то
всего несколько минут? Признайся, что ты сейчас все врал, выпендривался, сам
себе хотел показаться красивым. Признайся, что тебя с недавних пор весьма и
весьма колышут страсти чужого и непонятного мира. Что ты хочешь, безумно хочешь
богатства и славы. И, конечно же, хочешь любить и быть любимым... Просто, душа
твоя колеблется, она как и всякая нормальная душа, хочет всего и сразу. Я
рожден нищим, был им и есть, но к счастью, никогда таковым себя не чувствовал.
Поэтому мне плевать на все условности и философские догмы. Я хочу и буду
счастливым! Я уверен, что мое желание совпадает с желанием и необходимостью
всей вселенной, иначе - зачем она? Пусть сдыхает, коллапсирует, вырождается, но
- только без меня. А я хочу и буду жить - немедленно, сейчас, вечно! И,
желательно, этим вечером в объятиях Дульси!"
- Мы приехали, благородный Ки-ихот, - прервал его непривычно глубокие
мысли Магг. - Это и есть Перекопский вал. Сейчас осторожненько спускаемся к
морю, прижимаемся предельно вправо - мы там незаметно укрепили берег, - и мы,
наконец, дома.
Максим, как по указке штурмана в автогонках, послушно повторил все маневры
и оказался в глубоком рву перед древней высоченной стеной.
Липовый генерал-майор вышел из машины, оглянулся. Вокруг ни души, пустота
и заброшенность. Он прикоснулся к одному из камней, и часть стены вдруг
отверзлась. Максим включил фары, загнал "Волгу" в черный про°м.
И тут все силы разом кончились.
Он вышел из машины полуживой и мельком подумал: "Жаль, если Мудлак и его
команда не смеют расправиться со мной здесь, в покоях Е° Высочества. Я -
кончился! Никакой я не рыцарь, не Первый, не Второй, даже не десятый
Претендент. Я усталый и заурядный пацан, которому больше всего на свете хочется
попасть домой, укрыться в своей однокомнатной пещере, зарыться в подушку, а
утром позвонить отцу, моему любимому полумертвому человеку, приехать к нему с
бутылкой вина и наблюдать, как он оживает, как радуется мне и достает свои
ничтожные припасы... Мама, мои биксы, Ирина, Дульси... Простите, но вы все
далеко, а я так устал... Чтобы в этом мире жить, просто жить, надо обязательно
знать, что кто-то тебя любит. Просто любит..."
- Мы приехали, благородный Ки-ихот, - повторил Магг.
- Нас ждут!
Максим вздрогнул, будто просыпаясь от сна, шагнул за липовым
генерал-майором. И снова замер, осознавая чужую суть чужих вещей.
В просторном холле то ли подземного, то ли скрытого в каких-то складах
пространства местного замка Дульси было пусто и мертво. Мало того. Вся правая
половина холла, где, очевидно, размещались функциональные службы, была то ли
взорвана, то ли выжженна каким-то немилосердным огнем.
- Ваше Высочество! Что с Вами?! Где вы?! - вскричал бывший двойник вождя
мирового марксизма и ринулся вперед. Перед ним открывались какие-то двери,
вспыхивали и гасли огни, но нигде не было ни одной живой души. Через несколько
минут он вернулся, ошалело посмотрел на Максима и безнадежно выдохнул:
- Мы пропали, мой господин!
- Что здесь горело! - холодно спросил Максим. Все страхи и переживания
вдруг отступили перед суровой действительностью.
- Здесь были двери, окно, переход, - запричитал Магг.
- Здесь была кабина нуль-транспортировки. Переход на Норману и другие
миры нашего Союза... Кто-то взорвал его и захватил принцессу в плен! Она
исчезла, ее нигде нет, благороднейший рыцарь Ки-ихот!
- Успокойся и говори внятно! - еще более холодно потребовал Максим. -
Что все это значит?
- Это значит, - прорыдал Магг, - что ты никогда больше в жизни не
увидишь Е° Высочество Дульси, а я своих жен и детей!
- Неужели Мудлак решился в открытую выступить против Е° Высочества? - ни
к кому не обращаясь, спросил Максим.
- Не знаю, ничего не знаю! Я знаю только, что мы пропали! - липовый
генерал-майор был явно не в себе.
- Прекрати немедленно истерику! - рявкнул на него Максим. - Здесь, по
идее, должна быть связь с вашей планетой.
- Все разрушено! Все!
Максим ступил вперед, и перед ним с мелодичным звоном распахнулись двери в
зал. По размерам он не отличался от холла. Задрапированные голубым шелком с
золотыми цветами стены, горящий камин, сервированный на шесть персон огромный
стол. Напротив стола на стене было круглое панно из драгоценных и
полудрагоценных камней, изображающее карту звездного неба. Штук полтораста из
них светились, и Максим догадался, что они обозначают владения Е° Высочества.
Часть панно была залита красным вином, а внизу, на полу, валялась разбитая
бутылка "Бордо".
- Здесь что-то случилось, - пролепетал обезумевший от горя бывший
двойник вождя мирового марксизма.
- Но что, что?
- Все еще горячее - заметил Тофик, осматривая
стол.
- Где мое место? - спросил Максим у Магга.
- По правую руку от Е° Высочества. Вот здесь, во главе стола.
- Значит, так, - сказал Максим, занимая свое место.
- Королевский обед в мою честь состоится, даже если нас при
выходе из замка расстреляют в упор из полевых орудий. Прошу наполнить бокалы!
Тофик и Магг послушно наполнили.
- А это что? - спросил Максим, доставая из-под своего прибора янтарный
медальон, точь в точь повторяющий панно на стене. Только вместо камней в нем
горело и переливалось полтораста звездочек.
- Это знак королевской Власти! - прошептал Магг.
- Очевидно, принцесса в большой опасности. Она оставила его тебе,
благородный Ки-ихот, чтобы обезопасить тебя и помочь тебе в твоих дальнейших
подвигах. Его владельцу повинуется каждый из свободных подданных, независимо от
своего положения и статуса.
- Я не знаю вашего этикета и традиций, - сказал Максим, поднимая тяжелый
бокал. - Но раз за столом нет Е° Высочества, я предлагаю первый тост за любовь
и мою несравненную Дульси!
Книга вторая
ВЫПАВШАЯ ИЗ СЕДЛА
ГЛАВА 1
От немилосердной жары запах гниющих водорослей, тины и дохлой рыбы стал
таким жутким, что у Дульси закружилась голова.
Убивает еще и монотонность работы. Нагнуться, перевернуть
валун, который, кажется, буквально врос в грязь, присесть и быстро выбрать
белые личинки эмнуса пресмыкающегося, пока они не успели на свету зарыться в
грязь поглубже. Каждую ополоснуть в ведре и бросить в другое - с чистой водой.
Потом перенести ведра к соседнему валуну, перевернуть его и в той же
последовательности повторить все операции. Только в том случае, если валун по
размерам больше, чем три головы, разрешается позвать на помощь соседку.
Запрещается все остальное: садиться на валуны и отдыхать, разговаривать с
другими сборщиками, оставлять невыбранные личинки... И так целый день с
коротким перерывом на обед, когда им привозят баланду. Кроме того, первые дни
Дульси не могла побороть брезгливость - личинки эмнуса, по сути короткие черви
в палец толщиной, скользкие, омерзительно изгибающиеся в руках, а иногда и
попискивающие, - но потом привыкла и даже, если удавалось пару штук украсть и
высушить на солнце, с удовольствием ела с подругами этих тварей по вечерам в
бараке.
"Высокие звезды! Я сейчас умру! Кружится голова, подгибаются ноги. Сейчас
упаду - и не встану".
Дульси присела на большой валун, попробовала отрегулировать прерывающее
дыхание: она молодая и сильная, сердце бьется ровно, слабость отступает...
И тут ее плечи перепоясала кожаная плеть. Так жгуче и больно, что Дульси,
вскрикнув, отлетела в сторону, упала коленями в болотную жижу.
- Грязная рабыня, - загремел над ней голос надсмотрщика Гермы. - Ты
опять вообразила себя Е° Высочеством и решила отдохнуть?! За работу, потаскуха,
иначе я распишу плетью всю твою спину! А после захода солнца, когда все пойдут
на ужин, ты мне соберешь урожай еще под двадцатью камнями.
И Герма, огромный волосатый толстяк, чья одежда состояла только из кожаных
шорт и сапог, довольно расхохотался.
К Дульси подбежала верная Джи, которая ворочала валуны справа от нее,
помогла госпоже подняться.
- Как ты смеешь, подонок, так обращаться с Е° Высочеством?! - закричала
девушка, медленно приближаясь к надсмотрщику. Глаза ее гневно сверкали, черные
волосы растрепались, а полусогнутые руки хищно протянулись вперед, готовые
вцепиться в горло обидчика госпожи. - Как только нас отсюда освободят, я сама
придумаю тебе, мерзкое животное, самую страшную и мучительную казнь! Трепещи,
негодяй!
Джи, тоненькая и смуглая, напоминала в своем праведном гневе маленького
зверька, чье сердце не знает страха перед лицом любой опасности.
Жирный рот Гермы, который от нечего делать пожирал на дежурствах личинки
эмнуса живьем, расплылся еще шире.
- А, Первая Подруга... Как же вы умудрились сбрендить вдвоем и
одновременно? Так веселее, что ли? Впрочем, - Герма рыгнул, и его по-бабски
отвисшие груди заколыхались над туго набитым животом, - забавляйтесь как
хотите. Мне все равно, кем вы были в своей прежней жизни. Хоть в самом деле
принцессой и первой дамой двора. Здесь вы, запомните, грязные рабыни - и
только. А я ваш бог и судья.
Герма снова смачно рыгнул, посмотрел на Дульси. и Джи чуть ли не
благосклонно.
- Не буду врать, - заявил он, поигрывая плетью. - Хоть вы и грязные
рабыни, но на вид обе весьма аппетитные. Особенно принцесса... Я помогу твоей
хозяйке, Джи, - вмиг избавлю ее от головокружения и слабости. У нее белая
нежная кожа, как у эмносов, а я до них, тебе известно, большой охотник...
Сегодня я занят, но завтра или послезавтра ночью я вылечу тебя, Дульси. У меня
здесь самое мягкое ложе и самый твердый...
Со звериным приглушенным рычанием Джи прыгнула на тушу надсмотрщика,
вцепилась руками в его необъятную шею. Герма легко оторвал девушку от себя,
швырнул в грязь.
- Ты тоже сегодня после захода солнца вместе с хозяйкой перевернешь
двадцать валунов. Но не вместе, а каждая по двадцать! - Он опять расхохотался.
- А я, если останутся силы после Е° Высочества, вознагражу и тебя, маленькая
потаскуха.
Чавкая по глубокой грязи сапогами, Герма ушел.
А Дульси, чуть не перекинув ведро с чистыми личинками, снова присела на
валун. Она и хотела бы заплакать, но слез не было. Были только звон в голове,
горечь во рту и ощущение безысходности.
- Надо бежать, Джи, - прошептала она. - Ночью, сегодня же!
- Милая госпожа, - возразила Первая Подруга. - Лучше завтра. Вы в самом
деле больны, а у нас работы до полуночи. Вам надо поспать, отдохнуть перед
дорогой. Тем более, что мы завтра дежурим на кухне: не надо будет целый день
горбиться на солнцепеке. Да и кухню после ужина никто не сторожит.
- Хорошо, Джи, - согласилась Дульси.
В барак они вернулись, когда остальные рабыни, измученные непосильным
трудом, уже уснули. Принцесса и ее Первая Подруга съели по миске дурно пахнущей
бурды, сжевали несколько личинок эмнуса и, не раздеваясь, улеглись рядышком на
свою кучу сухих водорослей. Болели руки и поясница, огнем горел след от удара
плетью, но сон к Дульси не шел. В который раз она заглядывала в свою память,
напрягала ее, но та хранила не цельную картину бытия, а только отдельные факты
и события последних недель, может даже месяцев - время здесь текло как-то
странно, чуть ли не по кругу.
Она прилетела с Джи зачем-то на Землю. Что-то, кажется, связанное с
поисками пропавшего отца и одновременно с Тайным Советником. Но вот как и когда
пропал отец и кто такой Тайный Советник - не помнит, хоть убей... Потом она
возвращалась из Афин в свой местный замок. Морем, на Коне... В одной из
бухточек хотела забрать Магга. Разыгрался шторм. Возле берега с системой
управления Конем что-то случилось. Он сбросил ее и умчался неизвестно куда, а
она стала тонуть. Ее спас земной рыцарь Ки-ихот, русый и голубоглазый, совсем
еще мальчишка... Что же дальше? Кажется, ее забрал в замок Мудлак. Но как он
узнал, где я, и что со мной приключилась беда? Непонятно... Неужели следил за
мной, рыжее чудовище? Он что-то орал, угрожал судом, шантажировал... Опять
непонятно: откуда он узнал, что я выпала из седла? Хотя, конечно, не выпала -
все это проделки взбесившегося Коня... Ки-ихот, молодец, защитил меня - ох, и
хорошенькую трепку задал он этому мерзкому старикашке... Я пригласила нового
Первого Претендента на Королевский обед, оставила с ним Магга, а сама улетела с
Мудлаком... Потом я знакомилась в замке с отчетами сексотов, кажется, нашла там
что-то интересное... Несколько раз пыталась мысленно выйти на связь с Маггом,
но у меня ничего не получалось. Мудлак успокаивал, говорил, что это из-за моего
нездоровя и магнитных бурь. Мол, Земля совершенно безопасная планета, и нет
никаких оснований беспокоиться о Ки-ихоте и Магге... Я в самом деле чувствовала
себя скверно. Почти как сейчас. Помнится, все время раскалывалась голова...
Накануне обеда я зашла в зал, чтобы по традиции попробовать вино, которым
собиралась потчевать дорогого гостя. Мудлак стоял напротив. Я сделала глоток
вина и почувствовала, что теряю сознание... Мудлак стоял напротив и улыбался!
Коварно так, мерзко. Я швырнула бутылку в его ненавистную рожу и... очнулась
уже здесь, в бараке. Кажется, когда я швырнула бутылку, в холле закричала Джи.
Но она вообще ничего не помнит... Неужели Мудлак рискнул в открытую выступить
против меня?! Подсыпал в вино снотворного и... продал меня с Джи в рабство на
какой-нибудь дикой планете. Нелогично. Даже если он приревновал к Ки-ихоту и
обозлен. Ведь без меня он просто никто, он теряет даже свой мизерный шанс
Третьего Претендента на мою руку и сердце. Но что именно он подстроил всю эту
пакость - не вызывает сомнений. Вот только для чего? Может, это спектакль?
Может, Мудлак хочет извести меня здесь, сломить дух и волю, а потом заявиться в
роли спасителя и тем самым открыть себе дорогу к званию Первого Претендента?!
Одни вопросы, на которые пока нет ответа. Разрозненные факты и предположения,
которые она не может связать в единое целое. Пытается - и не может, словно
что-то мешает ей. От каждой такой попытки начинает раскалываться голова.
Особенно, когда она задумывается о судьбе благородного юного рыцаря Ки-ихота.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг