щелкнул курками. Лай не удалялся и не приближался Тогда Петя сделал
несколько шагов вперед. И вот открылась небольшая узкая полянка, зажатая
каменными скалами. На тонкой сухой лесине сидели, вцепившись в ствол
когтистыми лапами, два медвежонка и дико озирались по сторонам. Туй и Капа
танцевали вокруг дерева, оглашая окрестности призывным лаем.
У Пети перехватило дыхание. Он машинально переложил пистолет из заднего
кармана брюк в карман полушубка. "Сейчас явится разъяренная медведица", -
мелькнуло в голове. По сторонам нависли отвесные утесы, под которыми,
видимо, была берлога, откуда собаки и выгнали медвежат. Куда деваться?
Назад? Но грозный рев раздался именно сзади. Лохматая грозная медведица, с
треском ломая кусты, спешила на выручку детенышам. Если мирная наседка
бросается на собаку, защищая своих цыплят, то что же может сделать
разъяренная медведица?!
Собаки, занятые медвежатами, которые, по их мнению, представляли очень
легкую добычу, увидели медведицу, когда она оказалась слишком близко. Как
раз на ее пути стоял Петя. Медвежата, услышав мать, подняли отчаянный
визг. Медведица взъерошилась, обезумела от злобы, ей некогда было встать
на дыбы. Как тяжелый снаряд, ринулась она на Петю. Раздался выстрел. Ухо с
клоком шерсти и мяса полетело в сторону. Брызнула кровь. Оглушенный зверь
перевернулся на месте, но тут же снова бросился на врага. Еще выстрел,
почти в упор. Туй одним прыжком сел на медвежью морду. Но поздно, милый
Туй, слишком поздно ты бросился на выручку своему хозяину! Ударом лапы
зверь сбил человека, рванул одежду и подмял его под себя. Кава с отчаянной
решимостью кинулась в свалку. Еще раз, теперь уже под тушей, раздался
выстрел - на сей раз пистолетный.
Мохнатая махина дрогнула, обвисла, конвульсии прошли по всему телу.
Собаки, дрожа от ярости, рвали зверя, захлебывались и кашляли от шерсти,
забившейся им в пасть.
А над всем распадком, где разыгралась эта трагедия, длившаяся меньше
минуты, несся истошный, вой до смерти перепуганных медвежат, которые все
еще сидели на лесине, судорожно вцепившись в нее маленькими, острыми
коготками...
Глава двадцать седьмая
Великое переселение муравьев. - Мертвая зона расширяется. - Планы спасения
ценностей.
Лас и Дик не пришли в загон.
- Небывалый случай! - сказал Сперанский Ускову, и в голосе его слышалась
тревога.
- Что-то, видимо, им помешало. Пойдемте, Владимир Иванович, сходим к
газовой пещере.
Далеко идти не пришлось. Уже за полкилометра от дома они увидели
пожелтевшую траву, увядшие, по-зимнему грустные кустарники и засохшие
ветви низких деревьев. Газ! Ядовитая трещина посылала все новые и новые
дозы отравы. Скоро кратер станет мертвым царством, отравленным колодцем.
- Нет, это нелепо! Неужели мы не можем спастись, спасти огромные ценности,
месторождения, ваши записи, музей, живых мамонтов! Самое противное чувство
- это чувство собственного бессилия!
А газ, видно, стойкий. Он слабо разлагается, не перемешивается с воздухом
и разливается во все стороны, как жидкость. Удельный вес его, должно быть,
намного больше, чем вес воздуха.
- М-да... Если Пете не удастся добраться до людей, тогда... У меня,
Владимир Иванович, часто болит сердце за мальчика. Не слишком ли смело мы
поступили, отправив его в такой опасный путь? Где он сейчас? Что с ним?
- Мне думается, он парнишка с характером. Да и сметливый. Он пройдет, -
отвечал Сперанский.
- Вся моя надежда на то, что где-нибудь на Полпути он встретит людей.
Время выбрано все-таки правильно. Сейчас пойдут поиски. Если бы только он
встретил наших!
- Конечно, наше спасение и спасение кратера зависят от удачи нашего юного
посланца. Однако мы должны пробиваться и сами. Надо готовиться к эвакуации
из кратера.
Они сидели в лесу на поваленном дереве. Что-то шуршало, копошилось в траве
у них под ногами.
- Смотрите! - воскликнул пораженный Сперанский. Трава кишела муравьями.
Трудолюбивые лесные Жители переселялись на новые места. Десятки тысяч
крупных черно-коричневых муравьев шли вверх, по направлению к дому
Сперанского. Каждый из переселенцев нес какую-нибудь поклажу. Большинство
тащило белые, крупные яйца, другие волокли личинки. Это походили на
организованную эвакуацию.
- Вот так недавно уходили наши люди из городов, когда надвигался враг. Мы
уже рассказывали вам про войну с фашистами Гитлера, - сказал Усков.
- Да. Я все время думаю о родном Петрограде...
- О Ленинграде, хотите вы сказать...
- Все не привыкну. У меня там осталась жена и двое детей: мальчику было
пять лет, Сашей его звали. Маргарите - восемь. Жене моей, Софье Павловне,
сейчас должно быть пятьдесят семь лет... - Он прибавил со вздохом: - Они
считают меня погибшим...
Усков уверенно произнес:
- Тем более обрадуются, когда увидят вас. Но для этого надо остаться в
живых. Было бы чересчур глупо пережить все, что вы пережили, и погибнуть
от этого дурацкого газа, когда спасение так близко. Надо, знаете, и нам
все-таки эвакуироваться.
- Но куда?
- В места повыше, пока не доступные для газа. Уж если мы не спасем всей
жизни в кратере, то уберечь самое главное мы должны обязательно. Кстати,
вы понимаете, почему не пришли домой мамонты?
- Теперь догадываюсь...
- Они инстинктом почувствовали опасность. Интересно, где они обосновались?
И все же мамонты не выдержали одиночества.
На другой день рано утром Лас и Дик пришли к дому и стали на полянке,
пошевеливая хоботами. Увидев, людей, они затрубили, замахали хвостиками и
ушами, а когда Сперанский и Орочко подошли к ним, радостно закивали
головами. Они привычно обняли друзей хоботами, усадили к себе на спину и,
довольные удачным похищением своих хозяев, быстро направились с ними вверх
на новое свое местожительство.
Насилу уговорил их Сперанский. Привычный голос заставил мамонтов наконец
остановиться и ссадить невольных пассажиров на землю. И, когда люди пошли
назад к дому, гиганты долго и недоуменно смотрели им вслед, явно не
понимая, почему же не воспользовались хозяева кратера их услугами по
переселению...
Когда люди скрылись в лесу, мамонты молча повернулись и пошли прочь от
места, признанного их инстинктом смертельно опасным для жизни.
Теперь в пещере Сперанского работали яростно, до полного изнеможения. Двое
из шести разведчиков все время находились в забое: палили костер, таскали
воду, долбили ломом неподатливый базальт. Уже был пробит широкий лаз на
три метра вглубь. Осталось еще около четырех метров.
- За месяц добьем, - уверенно говорил Любимов, который почти безвылазно
находился в пещере.
- Важно, кто кого опередит: мы со своей работой или газ из трещины, вот в
чем вопрос, - безрадостно шутил Борис и с горечью рассматривал мозоли на
своих ладонях, не сходившие вот уже несколько недель.
В свободное от работы время Орочко ходил по лесу и зорко высматривал еще
не ушедшего зверя. И, если ему встречался глупый лис или неповоротливый
барсук, он брал хворостину и гонялся за ними до тех пор, пока не
убеждался, что звери убежали в верхнюю половину кратера. Усков окрестил
Орочко титулом начальника эвакопункта. В то же время агроном следил за
посевами. Вечером докладывал:
- Ячмень раскустился. Степень кущения в среднем два и три десятых.
Картофель взошел, выпадов нет. Рассада чувствует себя нормально, но на
днях потребует поливки. Какое будет указание, Владимир Иванович?
Тот слабо улыбался и отмахивался. Газ находился в трехстах метрах от
огорода. Стоит ли думать теперь о поливе?
Чтобы обезопасить место работы, решили сложить вокруг входа в пещеру
плотный каменный барьер: если газ зальет весь кратер и подберется к
пещере, барьер защитит ее на какое-то время.
Когда стена была закончена, то перед входом в пещеру получился огороженный
дворик метров тридцати в длину и десяти - пятнадцати в ширину. Открытым
оставался пока только лаз для разведчиков. В любой день, когда газ
подойдет к месту работы, люди могли заложить и замазать вход и остаться во
дворике, откуда им прямой путь в пещеру и - может быть - в большой мир. В
первую очередь во дворик перетащили алмазы. Потом сделали неприкосновенный
запас пищи из вяленого мяса, рыбы и овощей. Натаскали много дров, выкопали
и обмазали глиной небольшой бассейн и залили его водой. Теперь можно было
ждать.
Усков, как и все, строго соблюдал очередность работы в пещере. Но,
закончив свою смену, он брал геологический молоток и уходил в лес. Какая
бы судьба ни ожидала их, а работать надо, о кратере надо иметь полное
представление. Наслоения земной коры - раскрытая книга геологической
истории Земли. Только читай.
Усков особенно упорно искал кимберлиты. Кроме тон алмазоносной "трубки",
которую он нашел вблизи пещеры Сперанского, ему удалось обнаружить
кимберлитовую глину на дне озера. В ручье около озера он подобрал шесть
алмазов величиной с лесной орех.
Однако, бродя по кратеру, Усков то и дело возвращался к границе, за
которой не было жизни. Газ расходился все дальше и дальше. Он уже задушил
обитателей реки - масса мертвой рыбы плавала по поверхности озера; он
крался по низинам, и трупы мелких животных - зайцев, ежей, бурундуков, -
не успевших бежать, оставались на его пути.
Как-то геолог вместе с Орочко пошел в верхнюю часть кратера осмотреть
подход к террасе, куда их всех сбросил буран несколько месяцев назад.
Именно сюда, в верхний кратер, перекочевали теперь звери из нижнего
кратера. Весело и шумно бродили по полянам бараны, неторопливо и
озабоченно прохаживались медведи, мелкота кишела в траве и кустарниках.
- А вот и наши друзья! - воскликнул Орочко. Этот возглас относился к
мамонтам. Они шли к людям, приветливо помахивая хоботами и опустив головы,
словно кланялись знакомым.
Ускову и Орочко удалось взобраться на террасу.
- Вот мы почти и на свободе. Еще метров пятьдесят - и вершина горы.
Близко, не правда ли? - заметил геолог. - Близок локоток, да не укусишь!
- Мы спасем и животных, и растительность, - вдруг твердо заявил Усков. -
Смотрите, Александр Алексеевич. Ширина перемычки в самом узком месте, где
соединяются оба кратера, не больше трехсот - четырехсот метров. А по бокам
отвесные, порядком потрескавшиеся стены. Если ничего иного не придумаем,
то, как только вырвемся наружу и достанем взрывчатку, обрушим стены и
отгородимся от нижнего кратера стеной. Западный погибнет. Пусть. Но вот
этот, с животными и лесами, останется. Как заповедник!
- Но сперва надо выйти самим, - осторожно заметил Орочко.
Глава двадцать восьмая
о том, как начались поиски и куда направились основные поисковые отряды
треста
В начале апреля на конечной станции шоссе Юг - Север, за тысячу с лишним
километров от Хамадана, на берегу небольшой таежной реки, где находилась
геологическая база номер восемь, собралось необычайно много народа. Здесь
были геологи, проводники, рабочие. Выделялись охотники-якуты в своих
неизменных ичигах и кожаных куртках, покрытых сверху кухлянкой - теплой
накидкой из шкур молодых оленей, которая надевается через голову. Они сами
вызвались идти на поиски исчезнувшей партии.
Все были вооружены. У каждого якута за спиной болтался винчестер. Геологи
и рабочие имели кто охотничье ружье, кто винтовку.
Недалеко от базы паслись олени. В тайге, где животные разгребали снег в
поисках своей излюбленной пищи - ягеля, раздавался перезвон их бубенцов.
Возле рубленых домиков и складов опытные погонщики комплектовали упряжки.
Узкие ц длинные нарты подходили к амбарам, и таежные жители умелыми руками
укладывали на них ящики и мешки. Неподалеку пофыркивали маленькие,
косматые лошадки. В яслях перед ними лежало свежее сено, в ящики насыпано
вволю овса - лошадей откармливали перед долгой и трудной дорогой.
На солнцепеке лежали собаки. Их потяги были уже подобраны и прошли
испытание. Косматые лайки, по семь - одиннадцать штук в потяге, уже
привыкли друг к другу, перестали волноваться и теперь, свернувшись
калачиком, посматривали на шумный лагерь.
Последние работы: чистят и проверяют ружья, набивают патроны, подгоняют
вьюки, осматривают обувь ладно ли пригнана, не будет ли худо ноге. В
походе обувь - самое важное. С часу на час ожидают приказа о выступлении.
Из домика выходят две женщины. Все взоры обращены на них: они -
единственные женщины в этом отдаленном лагере. На них спортивные брюки,
выпущенные поверх ичигов, такие же, как на мужчинах, брезентовые куртки с
поясами и патронташи. На поясках - ножи, за плечами - винчестеры. Меховые
шапки с ушами и теплые перчатки довершают походное одеяние. По всему
видно, что женщины также собираются в дальний путь.
Вот они подходят к лошадям, умело взнуздывают огрызающихся "якуток" и
седлают их; кони пятятся, бью г ногами.
- Балуй! - предупреждающе крикнула одна из наездниц и легко вскочила в
седло. Вторая последовала ее примеру. - Куда это они?
- Объезжают своих лошадей. Молодцы! Это знаешь кто? Усковы. Настойчивые,
однако! Вчера они с Андреем Ивановичем схватились. Он хотел задержать их
здесь: опасно, мол, и далеко, а тут еще какие-то бандиты в тайге шатаются.
Куда там! И слышать не захотели. Оказывается, они уже не раз бывали в
походах, знают и вьюк и седло. В общем, наши, таежные!..
В тот же день у начальника поиска Андрея Ивановича Швеца состоялось
совещание руководителей групп. Восемь человек склонились над картой. На
ней чернела точка: база номер восемь От этой точки шли карандашные стрелки
в самый центр белого пятна.
- Знакомьтесь с маршрутами, товарищи. Примерно до центра неизученного
района все шесть партий пойдут параллельным курсом и будут проходить в
день по двадцать - двадцать пять километров. Партия от партии на
расстоянии десять - двадцать километров. Таким образом мы захватываем
площадь в сотню километров шириной. Связь между группами поддерживают два
самолета. Попадется что-нибудь интересное - сама ли группа Ускова или ее
следы - немедленно сигнализировать самолетам сдвоенным костром. На
сдвоенный костер равняться остальным партиям и прийти на помощь...
Майор Сидоренко напомнил:
- Надо договориться о сигнале, если обнаружат этих...
- Да... Если попадутся неизвестные, о которых мы уже говорили, действовать
согласно указаниям: арестовать и под конвоем препроводить на базу. В
случае сопротивления дается право на защиту. О такого рода встрече
сообщить самолетам тремя кострами. Когда пройдем двести - двести пятьдесят
километров, всем собраться, обсудить положение. Место сбора укажут
самолеты. Они сбросят вымпелы. Дальнейшие действия предпримем, сообразуясь
с обстоятельствами. Возможно, придется опять разойтись. Кстати, о месте
сбора. В прошлый раз самолеты обнаружили за перевалом интересную долину с
незамерзающей рекой, которая пропадает в очень узком ущелье или уходит в
землю. Эта долина и будет нас интересовать в первую очередь. Усков
упоминал о ней в своих донесениях.
- Когда выступаем, Андрей Иванович? - спросил кто-то.
- Завтра рано утром. К четвертой группе, которая пойдет прямо на норд,
прикомандировываются Усковы и майор Сидоренко. Самолеты начнут
патрулировать на третий день. Их номера: 06032 и 05640. Запомните.
Солнце было еще где-то далеко за горизонтом, над морозной землей еще
стояло раннее звездное утро, которое ничем не отличается от ночи, но на
базе уже началось движение. Скрипели полозья нарт. Повизгивали дрожащие от
нетерпения собаки. Разведчики, седлая лошадей, разговаривали вполголоса,
словно стеснялись нарушить ночную тишину. В темноте мелькали фонари,
слышалась приглушенная команда. Но вот все смолкло. Первыми вышли
низкорослые лыжники в кухлянках и молча, как призраки, пересекли
заснеженную речку. За ними потянулись собачьи упряжки. Раздалось
характерное "хох-хох-хох!" погонщиков, и длинная черная лента людей,
оленей, собак и вьючных лошадей вползла в лес и там, словно гигантский
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг