Итак, у него нет ни жены ни сына.
Ну что же! Воин должен быть одинок, семья его связывает. Теперь ему
не придется оглядываться назад.
Нужно стиснуть зубы, сжать кулаки. Борьба еще не кончилась. По
существу, она только начинается.
Он выпрямился, гордо поднял голову.
20
Теперь ехать домой было незачем. Рошфор принялся за подготовку нового
грандиозного предприятия.
Место, которое он имел в виду, находилось у восточного берега Южной
Америки, вблизи одного из крупнейших ее городов. В последние годы там
усиленно развивалось скотоводство, с каждым годом все больше мяса
вывозилось в Европу. Потребность в искусственном холоде там должна быть
очень велика.
Рошфор решил уложиться в минимальный срок, чтобы смонтировать станцию
в ближайшую весну. Для тех мест она приходится на осенние месяцы Северного
полушария. Времени оставалось сравнительно немного, это радовало его: он
работал с большим напряжением, жил только работой и своей целью, забывался
от тяжелых мыслей.
В третий раз была заказана труба.
Рошфор мобилизовал все свои средства. Он реализовал ценные бумаги,
продал различный уже ненужный инвентарь, оставшийся от прежних
предприятий, взыскал все, что было можно, с дебиторов, снял деньги почти
со всех текущих счетов.
Он занялся подбором людей: пригласил нового океанографа, инженеров,
сварщиков. Среди рабочих был тот, который принес ему кусок надрезанного
троса.
С помощью Карла было зафрахтовано семь судов. Получилась целая
флотилия общим водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн. Включая экипаж
судов, штат экспедиции состоял из восьмидесяти человек.
За всеми этими делами Рошфор редко думал о жене, о сыне - он оттеснял
мысли о них. Много работал и мало спал. Но случалось, ночью он мерил
большими шагами свой узкий номер и думал, думал о тех, кого нет с ним и...
будут ли? Может быть, и не будут. Словно треснуло между ними ледяное поле.
Вот трещина еще невелика, ее можно перешагнуть. Потом перескочить. Потом
переплыть. А затем все дальше и дальше расходятся льдины, растет разводье,
ширится полынья, и, быть может, навсегда разойдутся они, стремительно
уплывая друг от друга.
В тяжелый, налитый усталостью сон его входили они расплывающимися
образами: невысокая стройная женщина с темно-синими глазами, такая
дорогая, и ореховоглазый мальчик, его сын. Он говорил с ними, простирал
руки, вот-вот он коснется их - и все будет по-старому. Но они уходили. Он
гнался за ними, они расплывались в бесформенное облако...
А дни были до предела насыщены трудами.
Скоро в третий раз пришел все тот же грузовой теплоход и опять привез
секции трубы. К этому времени все уже было подготовлено, началась
перегрузка. Точно, ловко работали подъемные краны, хватая куски стального
передвижного тоннеля, снимая их с теплохода, перенося на новый теплоход.
Глухо, но сильно позванивали секции. Грузчики тщательно укладывали их.
Грузили инструменты и материалы. Старая турбина, так и не работавшая с
того дня, когда она оставила берег Роны, тоже была сюда доставлена.
Кончилась погрузка. Рошфор и Грейфер перебрались в свои каюты.
Раздалась последняя команда.
Линия судов стала вытягиваться из бухты, с места проигранного, но не
последнего сражения.
"Проиграно сражение, но не война, она еще продолжается", - говорил
себе Рошфор, глядя на удаляющуюся бухту, на дне которой заносятся илом,
ржавеют две грандиозные трубы. Но третья плывет с ним - к победе!
21
В знойный октябрьский день неподалеку от столицы одной из крупнейших
южноамериканских республик появилась экспедиция Рошфора.
Солнце и море ослепительно блестели, ни одного облачка не было в
голубой глубине, отграниченной от моря совершенным кругом горизонта.
Маленькая флотилия ровно скользила по гладкой поверхности моря,
вытянувшись гуськом, сохраняя почти одинаковые расстояния между судами. На
носу последнего парохода стоял Рошфор.
После долгого плавания люди готовились к высадке, к работе. Они ждали
ее с нетерпением. Отчетливо звучала энергичная команда молодого капитана.
Рошфор видел и слышал все происходившее вокруг него, но был безмолвен и
задумчив. Теплоход медленно шел по блестящей, рассекаемой и бурлившей у
носа воде.
Напрягши всю свою волю, всю энергию своего ясного разума, Рошфор
стоял спокойный, уверенный в себе. Он собирал силы. У него их много, еще
очень много! Побеждает тот, кто отчетливо видит свою цель, кто
хладнокровно и неудержимо стремится к ней.
На палубе большого теплохода ровными рядами лежали новые секции
трубы. В третий раз родились они на далеком заокеанском заводе, чтобы
приплыть сюда. Их предшественники лежат на морском дне далеко от этих
мест. Не суждено ли этим новым широким, похожим друг на друга, как
близнецы, отрезкам трубы разделить их участь?
Нет и нет! Все рассчитано и выверено. Печальный опыт не пропал даром.
Порт и город были отчетливо видны в сильный бинокль.
Завертелись барабаны брашпилей, разматывая цепные канаты, опуская в
толщу воды грузные якоря. Был полный штиль.
Рошфор не ошибся. Вблизи берега находилась глубина в восемьсот метров
и был достаточный температурный перепад, который к тому же, по данным
многолетних наблюдений местной океанографической станции, был почти
неизменным из месяца в месяц, из года в год. Здесь же проходило сильное
поверхностное течение - оно будет уносить отработанную холодную воду.
С экономической стороны предприятие сулило успех. Предварительные
переговоры с мясозаготовительными фирмами выяснили, что фирмы нуждаются в
больших количествах дешевого льда. Отпускные цены на лед, о которых им
говорил Рошфор, вызвали восторг, смешанный с недоверием.
- Вы очень скоро убедитесь в справедливости моих слов, - усмехаясь,
отвечал Рошфор на скептические взгляды.
Решение новой технической задачи заключалось в следующем.
В открытом море устанавливается плавучая станция, укрепленная на
якорях. Впоследствии для этого будет сооружен стальной плавучий остров.
Пока же временно будет использован один из теплоходов рошфоровской
флотилии.
С этой станцией соединяется восьмисотметровая труба, всасывающая
глубинную воду. Значит, горизонтальная часть трубы здесь уже не нужна, и
потому на этот раз было заказано значительно меньше секций. Это сильно
облегчало и удешевляло предприятие. Чтобы труба держалась вертикально, к
ней прикреплялся груз - тяжелый кессон, нагруженный балластом. Вместе с
ним кессон будет весить около двухсот тонн. Он подвешивается к трубе снизу
на крепчайших тросах. Кессон лежит на дне, а между ним и трубой остается
расстояние около метра. Сверху в нем большое круглое отверстие, диаметр
которого равен диаметру трубы. Через это отверстие будет засыпаться в
кессон балласт, опускаемый в верхний конец трубы. Сверху трубу должен
поддерживать поплавок - громадный пустой шар. Он весит около ста тридцати
тонн, но вытесняет большое количество воды и потому должен обладать
огромной плавучестью. Поплавок прикрепляется к трубе так, чтобы после ее
окончательного погружения он плавал не на поверхности воды, а значительно
ниже, на такой глубине, куда не достигает волнение. Тогда волны даже в
сильную бурю не станут швырять его из стороны в сторону. Поэтому ему не
грозит опасность быть оторванным от трубы.
Соединение трубы с плавучей станцией - гибкое, чтобы ветры и волны,
раскачивая, не повредили ее.
Генераторы электрохолодильной установки будут получать энергию от
тепловой океанской станции. В отличие от обычных условий, в лед будет
превращаться не теплая, а пятиградусная глубинная вода - это еще удешевит
его стоимость.
Рошфор приказал прежде всего собрать кессон и поплавок, привезенные в
виде фасонных железных листов. Эти листы он заказал одновременно с
секциями трубы.
Поплавок имел сверху и снизу, одно против другого, совершенно
одинаковые отверстия, каждое диаметром несколько больше пяти метров. Эти
отверстия были соединены внутри него прямой трубой.
На следующий день начались работы по монтажу и опусканию
восьмисотметровой трубы. На этот раз она должна была монтироваться в
открытом море, прямо на месте спуска.
Царил тропический зной. В прозрачном небе сверкало раскаленное добела
солнце, и спокойное море, отражая его, блестело нестерпимо, так что даже
автогенное пламя казалось бесцветным. Люди были почти без одежды,
обливались потом, но работали энергично и споро, с величайшим подъемом. Их
возбуждало сознание, что близится завершение предприятия, на которое
положено столько труда, с которым было связано столько испытаний, сулившее
столь важные перспективы для человечества. Ведь эти люди уже сроднились с
делом Рошфора, это был сложившийся коллектив работников.
- Скоро, друзья, мы начнем получать холод! - говорил Рошфор. - Он
пойдет к нам из глубины мощной неисчерпаемой струей воды, имеющей всего
около пяти градусов тепла!
Люди предвкушали наслаждение принимать щедрые холодные души, пить
охлажденную воду.
Подхваченный подъемным краном шаровой поплавок покачался в воздухе,
словно примериваясь, и легко лег на воду. Он чуть-чуть колебался на ее
поверхности, такой легкий на вид. Невозможно было поверить в его
стотридцатитонную тяжесть.
Так же лег на воду недалеко от него еще пустой, без балласта, кессон.
Кран подвел его ближе к шару. Затем в кессон насыпали немного балласта, и
он опустился под поплавок. В дальнейшем балласт - свинцовая дробь - должен
был поступать в кессон со строгой постепенностью, чтобы затопление
происходило равномерно.
Кран, раскачивая, поднял нижнюю секцию трубы и опустил ее над шаром.
Направляемая рабочими, она вошла в канал поплавка (канал был шире ее почти
только на толщину ее стенок), прошла его насквозь и чуть вышла снизу. Это
было глубоко под водой, этого не было видно сверху, несмотря на большую
прозрачность воды. Это видели водолазы - их было двое. В легких водолазных
костюмах они спустились на тросах и прикрепили кессон к нижнему концу
секции. Теперь кессон будет опускаться вместе с трубой, пока не дойдет до
дна.
Поплавок держался на поверхности. В нем еще не было балласта: сперва
нужно было последовательно продеть в него все секции трубы.
Опустили вторую секцию, насадив ее на верхний конец первой. Теперь
вторая секция торчала высоко над поверхностью воды, возвышаясь над шаром.
На шар забрались сварщики. Они сварили обе секции. Затем через трубу стали
досыпать в кессон балласт. Кессон начал опускаться, увлекая вниз трубу.
Когда вся система опустилась настолько, что вторая секция оказалась на той
высоте, где раньше была первая, балласт сыпать перестали.
Затем наступила очередь третьей секции.
Работа шла быстро, ровно, слаженно. Рошфор, стоя на палубе теплохода,
следил по часам за временем опускания секций. Он был доволен. На спуск
первой секции ушло пятьдесят минут. Второй, третьей - по сорок. Неплохо.
Четвертая - тридцать минут. Пятая - тридцать. Ощутительно близок стал
момент окончания монтажа трубы. Скоро можно будет взяться за монтаж
турбины. Шестая секция...
Непонятно! Море спокойно. Ветра нет. Почему так сильно вдруг
заколебался поплавок? Почему дрожат торчащие сверху над ним две секции?
Все сильнее, сильнее...
Вероятно, это сейчас прекратится.
Нет, содрогания не прекращаются. Они усиливаются. Вся конструкция
раскачивается из стороны в сторону, и амплитуда ее колебаний
увеличивается.
В чем дело?
Среди монтажников началась паника. Два-три человека, надев
спасательные пояса, бросились в море, поплыли к судам. Остальные
прекратили работу и стояли, озираясь во все стороны.
Рошфор не растерялся. Схватив рупор, он закричал:
- Балласт! Сыпьте балласт!
Оставшиеся на конструкции рабочие начали сыпать добавочную порцию
балласта. Рошфор рассчитывал, утяжелив кессон, увеличить его устойчивость.
Но, возможно, ему слишком поздно пришла эта мысль. Конструкция несколько
успокоилась, потом внезапно пришла в сильное движение. Шар заметался,
поднимая волнение, со страшной силой задрожала труба, издавая негромкий,
тяжкий звон. Под водой раздался глухой, но мощный, гулкий удар. Две секции
трубы, прикрепленные к остальным, уже вмонтированным в кессон и торчавшим
над водой поверх шара, стали быстро опускаться сквозь канал поплавка.
Рошфор махнул рукой.
- Спасайтесь! - крикнул он монтажникам.
Но все они и без того уже прыгали в воду и затем стремительно поплыли
к теплоходу, темнея под ослепительным солнцем загорелыми до черноты
телами.
Быстро пересекли они пространство, отделявшее их от теплохода, и по
трапу взобрались на палубу. Теплоход стал отходить подальше. Рошфор
опасался за судьбу барж, стоявших ближе к конструкции, но они остались
невредимы. Поплавок, еще не связанный с трубой, колеблясь от поднявшейся
зыби, лежал на поверхности. Смонтированный кусок трубы и кессон
безвозвратно ушли под воду, на глубину восьмисот метров.
Рошфор стоял без движения, глядя на воду. Пред ним возникло видение,
отчетливое почти до степени галлюцинации.
Вот уже вся установка готова: труба погружена, полным ходом работает
океанская станция, укомплектованная обслуживающим персоналом. И вдруг - та
же самая авария... Ведь сейчас нельзя установить ее причину...
Начинает дрожать все гигантское сооружение с восьмисотметровой
трубой. Соединение не выдержало, отрывается поплавок... Обладая огромной
плавучестью, он с чудовищной быстротой взлетает с двадцатиметровой
глубины, стотридцатитонная масса стремительно ударяется снизу в плавучий
остров и разносит вдребезги его, станцию, людей!
"Итак, - говорил себе Рошфор, глядя на еще покачивающийся на воде
шар, - нужно начать все сначала. Заказать кессон, секции трубы. Привезти
их сюда. Вновь начать монтаж и спуск..."
Все это осуществимо. Но...
И тут впервые он задал себе вопрос: может ли все это сделать и
довести до конца один человек, даже обладающий нужным капиталом и железным
упорством?
Что касается капитала, то надо посмотреть, подсчитать, выявить все
ресурсы. При большом напряжении можно будет, пожалуй, сделать еще одну
попытку.
А где гарантия, что эта последняя попытка будет удачна, что ее не
постигнет участь предыдущих?
В чем причина сегодняшней катастрофы?
Система не была как следует уравновешена?
Все расчеты были сделаны заранее и тщательно проверены. Мало того,
Рошфор заказал точную модель установки и детально изучил ее в то время,
как экспедиция плыла к месту назначения.
Но допустим самое маловероятное: ошибка все же была. Это-то еще не
так страшно: можно все проверить сначала, опять и опять.
Самое страшное другое: кто может поручиться, что и теперь не было
диверсии со стороны энергетических трестов?
Правда, здесь речь шла о производстве холода, а не энергии. Но
заправилы трестов, конечно, великолепно понимают, что в случае удачи
предприятия Рошфор не остановится - ведь он не обычный предприниматель,
ему важна не только прибыль от одной или даже нескольких установок, но
главным образом торжество его идеи.
Да, они должны понимать, что он по самому существу дела их
смертельный враг. И они не успокоятся, пока не уничтожат его.
А если так, не исключено, что сегодняшная авария - дело их рук. И
если это удалось им сегодня, то может удасться и в следующий раз, и так
далее, до бесконечности...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг