искреннего сожаления. Надо было самой отправляться спасать королевство!
Прозевала, дурища?! Но кто ж мог знать...
- А она... Ее Высочество что-нибудь рассказывала?
- Ясное дело, рассказывала! Ихним Величествам, по-родственному. А я
случайно за портьеркой чулки штопала, ну и, значит...
- Ну?!
- Очаровала она, солнышко наше, змия зеленого. Влюбился он в нее по
уши. Проворковали они, голубки, двое суток. А там он раскаялся и улетел. А
ей колечко на память подарил. Колечко златое: чудо-юдо себя за хвост
лобызает. Глазки томные, из рубинчиков. Я сама кольцо видала! На пальце у
ласточки нашей. Вроде как обручальный подарок.
- Обручальный?! Так он же улетел!
- Улетел, но обещал вернуться! Понятное дело... Утомил он, злыдень,
нашу деточку! Кровь-то голубая, кость сахарная, не наша сестра-чернавка!
Мне вот, скажу честно, хоть полк солдат на постой ставь...
Возмущенный Тюха уже набрал в грудь воздуха, чтобы громогласно осудить
сей вздор, но тут на сцене объявилось новое действующее лицо. Прыщавое,
значит, лицо. И наглое. Принадлежало оно Санчо Подриде, оруженосцу
доблестного сэра Мельхиора, и был Санчо лишь чуть-чуть старше Тюхи,
засидевшегося в пажах лишних два года. Однако, ввиду своего более высокого
статуса, нос задирал до небес. А Тюха сгорал от зависти. Посудите сами:
станешь тут рыцарем, если на пажах экономить!
- Привет, Брю! - развязно бросил Санчо, ущипнув чернавку за окорок.
В другой руке оруженосец тащил настоящий окорок, копченый и свиной. Ибо
сэру Мельхиору, пострадавшему в битве с драконом, высочайшим указом
выделили посильное вспомоществование от казны. - Здорово, Тюха! О чем
шепчетесь? Эх, зря мой господин сам на дракулу поехал! Вдвоем бы мы гада не
в колечко - в узел завязали! А так ходить нашей инфанточке до старости в
девках, - парень хохотнул ломающимся баском. - Кто ее из-под дракулы
возьмет?!
Тюха рванулся вперед:
- Подлец! Я вызываю тебя!
В ответ на пощечину Санчо взмахнул тяжеленным окороком.
Сидя на полу, Тюха нашарил рукоять своей пажеской шпажки. И быть бы
кровопролитию, не начни Брюшка визжать. Прибежал Гервасий с Муми Троллем, и
"дуэлянтов" растащили. Мрачно пообещав надрать сопляку уши, Санчо утопал
прочь, а Тюха ушел предаваться вселенской скорби, сокрушаться о порушенной
справедливости, лелеять несбыточные планы ее восстановления и сладко
вздыхать по обожаемой Марии-Анне, заодно пытаясь закончить балладу.
* * *
Ворота замка вымазали дегтем. Наверное, случайно. Вчера благодарные
вражинцы доставляли оброк, кто-то качнул бочку, хлынуло через край... Нет.
Тюха не верил в случайности. Задыхаясь от слез, он скреб опозоренные ворота
стамеской, и ему казалось: весь мир хохочет над глупым пажом.
Потом Гервасий принес рубанок.
К обеду прискакал гонец. Хорошо одетый северянин, по виду - скорее
студент университета, чем солдат. Очень похожий на свою лошадь. Отдал
королю письмо, запечатанное красным сургучом, и откланялся. Вскоре весь
замок судачил, что принц Датский, с кем Мария-Анна была считай что
помолвлена от рождения, расторг помолвку. По причине форс-мажора, в
одностороннем порядке.
Служанки шушукались:
- Ступай, мол, в монастырь! Так прямо и написал, изменщик!
- Вот-вот! Есть, пишет, многое на небе и на башнях, чего нам и даром
не надо!
- Пузырем земли дразнился!
- А дальше?
- А дальше - тишина!
Тюха ожидал, что король объявит войну негодяю, но не дождался.
Петух возле погреба топтал молоденькую курочку. Прачка Дульсинея вслух
окрестила петуха Драконом, подмигнула служанкам, и девки принялись
хохотать. Очень хотелось поднять руку на женщин, хотя это и не по-рыцарски.
А на петуха - так и вовсе мальчишество.
К вечеру во дворе собралось много посторонних. Якобы по приказу Ее
Величества, королевы-матери Терезы. Две повивальные бабки из Малой
Катахрезы, повитуха из Вражин, знающая ведьма-порченница Меланфия, проезжий
лекарь с патентом от самого Метацельса. Лекарь был странный: жирный,
безусый, безбородый. Говорил тоненьким, как свирель, голосом. Тюха таких
лекарей сроду не видел. Еще около собравшихся терся колдун Фитюк. Но делал
это как-то безрадостно, уныло, с обреченностью во взоре: словно бродяга
возле свадебного стола. Зная заранее - потянись за хлебцем, а тебя по
рукам, за ушко и на солнышко.
Точно: когда королева-мать, строгая и отрешенная, будто на похоронах,
повела гостей в покои принцессы, Фитюка не пустили.
- Не наше, брат, дело! - ухмыльнулся колдун Тюхе. Зубы в колдовской
пасти росли криво, но крепко, а язык был фиолетовым. - Нам с тобой из-за
кустов подглядывать... А ежели грамоту карябать, то требуются бабы. Или
полубабы, навроде энтого лекарца.
- Какую грамоту? - не понял Тюха.
- Доверительную. Плашка, мол, или уже не плашка.
- Какая плашка?
- Не какая, а кто. Прынцеса, значит.
- Какая принцесса?
- Ты чего, умом тронутый? У нас прынцеса одна...
Сверху донесся крик Марии-Анны: "Не хочу! Вон! Пошли вон!" И следом -
горькие рыдания. Видимо, королева-мать идти вон запретила. Рыдания
продолжались недолго. Вскоре бабы с лекарем спустились вниз, уже без
королевы-матери. На лицах баб застыло совиное, мудрое оцепенение. По
очереди они подходили к согбенному псарю Гервасию, на чьей могучей спине
менестрель Агафон разложил лист пергамента, и ставили подпись. Кто -
крест, кто вымазывал палец чернилами и прикладывал. Ведьма коряво
изобразила: "Vedma M." Лекарь расписывался долго и подробно, с указанием
ученых степеней.
В окне наверху снова начали плакать, но уже еле слышно.
- В Зарбустане одна девица родила, - просвистел лекарь. - Тоже,
говорят, от дракона. Так что ничего не значит. Требуется девятимесячный
курс наблюдений специалиста.
- Не насмотрелся, голомозый? - заржал Фитюк. - Пицилист!
Лекарь с презрением фыркнул и ушел на кухню: ужинать.
- Что значит "плашка"? - тихо спросил паж у менестреля.
Агафон свернул пергамент в трубку:
- Помнишь, в сказках шейха Резада? "Жемчужина несверленая и кобылица
необъезженная"? Так вот, плашка - это оно самое и есть. В отношении
благородных особ женского полу.
- Ага, - кивнул паж, делая вид, что понял. Читая сказки, он полагал
это изящным поэтическим оборотом, не имеющим прямого отношения к
действительности. И уж во всяком случае не видел прямой связи между
страданиями Марии-Анны, нашествием мерзких старух и арабскими кобылами.
Хоть весь жемчуг мира насквозь просверли!
Менестрель внимательно посмотрел на него:
- Эх, ты! Одно слово: тюха...
Плач в окне продолжался.
- Сам ты плашка! - вдруг закричал Тюха, готовый наброситься на
безвинного Агафона с кулаками. - Сам ты кобыла! Мерин!
Агафон не обиделся.
- Я не мерин, - буркнул он. - Я менестрель. Мерин был с патентом...
* * *
Ночью Тюха сидел у пруда. Никому до пажа не было дела, замок спал, и
равнодушная луна, похожая на ненавистную рожу лекаря, лоснилась в небе.
Лягушки квакали тихонько, плаксиво, будто обиженные дети. В распахнутом
окне Марии-Анны шевелились занавески. Туча, подозрительно смахивающая на
дракона, ползла с запада.
- Полуночничаем?
- Ага...
С запоздалым испугом Тюха взлетел на ноги, кланяясь:
- Ваше Величество!
- Сиди, сиди... Я так, погулять вышел.
Серджио Романтик присел на камень. Поморщился от сырости. Ладонью
провел по лысине, от лба к затылку. Король выглядел больным и усталым.
- Что ты думаешь о бароне Ле Нэш? - неожиданно спросил он.
Тюха пожал плечами. Он не был знаком с бароном.
- Правильно. Тупой мужлан. Ушиблен шестопером при осаде Барвихи. Но
честолюбец. За лишний вензель в гербе мать родную продаст. А как тебе барон
фон Кайзеринг?
Тюха еще раз пожал плечами.
- И это верно. Двух жен в могилу свел, скряга. Сына голодом уморил.
По вечерам спускается в подвал со свечой: к заветным сундукам. За хорошее
приданое жабу в дом возьмет. Жаба не жаба, а подумать стоит... Подумаем?
"Ага," - кивнул Тюха, не зная, о чем он должен думать вместе с
королем.
- Эгмон Бастард, граф д'Эмуле? Идиот. Надутый пузырь. Мечтает о
наследнике хороших кровей. Если правильно повести разговор... Маркиз
Пьерли? Новодел, из купцов. Любит рыцарские романы с продолжениями. Может
клюнуть. Что ж, будем пробовать. Хорошая мина при плохой игре. Турнир, что
ли, устроить? Для видимости? Ладно, поздно уже. Спокойной ночи, молодой
человек.
Когда с тобой разговаривают, как с вещью, слегка обидно.
- Спокойной ночи, Ваше Величество...
Наутро Тюха узнал, что Серджио Романтик отправил пять гонцов - к двум
баронам, одному графу, одному маркизу и какому-то виконту, о котором ночью
разговора не шло. С предложением взять в жены принцессу Марию-Анну. Срочно.
Торг уместен.
Спустя неделю пятерка претендентов зарегистрировалась у нотариуса в
качестве потенциальных участников турнира. Виконт оказался двоеженцем и из
списка выпал. Зато добавился престарелый сэр Мельхиор, с недавних пор -
Мельхиор Драконоборец. Старец забыл, зачем люди женятся, и хотел вспомнить
заново.
Турнир назначили в конце месяца.
За день до турнира Тюха сбежал из замка. Псарь Гервасий и верная Муми
Тролль отправились проводить друга до излучины Бурблюхи, откуда Арчибальд
Тюхпен, бывший паж принцессы Марии-Анны, собирался отплыть в дальние
страны.
Навеки.
* * *
Турнир, да еще за руку принцессы, проводился в королевстве впервые.
Разумеется, столь знаменательное событие требовалось запечатлеть в веках. В
назидание потомкам. И для формирования должного фольклора. Поэтому Серджио
Романтик озаботился присутствием на турнире летописца. Летописец нашелся и
присутствовал. С его ролью за отдельный гонорар вполне успешно справлялся
Агафон Красавец: склонность менестреля к гиперболам, метафорам и образному
восприятию действительности пришлась как нельзя кстати. Ибо качества сии
жизненно необходимы всяческому летописцу, уважающему себя за достоверность
и скупое изложение фактов.
"...отовсюду съехались достославные рыцари - преломить копья за руку
и сердце прекрасной Марии-Анны. Сверкали латы, развевались плюмажи, пели
вороны на дубах..."
Женихов, как и намечалось, съехалось пятеро. Добрались все без
приключений, ибо жили неподалеку, а сэр Мельхиор вообще был местным.
Правда, барон Ле Нэш успел по дороге пропить (сказал, будто потерял!)
шлем-бургиньон, и сверкал на солнце потной лысиной. А у графа д'Эмуле
лошадь охромела. На левую заднюю ногу. Теперь граф вместе с бароном фон
Кайзерингом, в целях экономии приехавшим на попутной телеге, настаивали на
проведении пешего, а не конного турнира. С пехотой яростно пререкался сэр
Мельхиор, поборник традиций, которые в отличие от всего остального помнил
дословно. Доспех старца, плохо отрихтованный кузнецом, скрежетал в особо
спорных местах. Маркиз же Пьерли чистосердечно предлагал вместо турнира
сыграть на принцессу в "пьяный джокер".
Ну не рубить же друг друга всерьез, господа, в самом-то деле?!
Идея "джокера" нашла поддержку в массах женихов, но тут опять
воспротивился воинственный сэр Мельхиор, забывший правила игры. Скрипящего
старца внезапно поддержал барон Ле Нэш, тайком одолжив шлем у короля
Серджио. Видать, припомнил фон Кайзерингу старую закладную на свое имение,
и теперь рассчитывал закрыть долг славным ударом меча.
"...Трибуны ристалища были полны именитых гостей: августейших особ и
наследных принцев, герцогов и графов, а перечень почтивших своим
присутствием сие зрелище баронов, маркизов и прочего цвета рыцарства
оказался столь длинен, что мы, с высочайшего дозволения Его Величества,
будем кратки..."
Под ристалище отвели Кузькин Луг, согнав по такому случаю пасшихся там
коз, - к большому неудовольствию последних. Силами женщин очистив арену от
благоухающих катышков, луг огородили кольями с натянутой веревкой. На
веревке позванивали овечьи бубенцы и коровьи колокольчики. В качестве
флажков мотылялось разнообразное тряпье с гербами и без. Трибун решили не
возводить, иначе у Марии-Анны был шанс состариться в девицах. Народ
толпился за огорожей, вытягивая шеи, громко обмениваясь сплетнями, лузгая
семечки и стараясь не очень часто плевать шелуху на арену.
- Слыхали? Принцесса по ночам драконкой обертается!
- К гаду своему летает. Всю ночь тешатся, а наутро...
- К гаду - далеко. За ночь не управишься.
- Мужиков она ворует, какие покрепче! И какие поближе...
- Ой, божечки! А я думаю, чего это мой Панкрат на рассвете
приползает?! Мочало мочалом, хоть на кол вешай...
- Тю на тебя! В корчме твой Панкрат всю ночь воюет!
- А чё, я б тоже... всю, то есть, ночь...
- Гляньте на кочета! Топтун курий!
- Курвий!
- Выискался, блоха некованая! Да тебя драконка в два счета заездит...
- Сам блоха! Я насчет корчмы...
Кузькин луг трещал от наплыва зевак. Вражинцы едва ли не всем селом,
малокатахрезцы с чадами и домочадцами, замковая челядь со товарищи,
лесник-бобыль в компании браконьеров, иначе вольных стрелков; бродячий
флейтист, притащивший с собой кучу малолетних беспризорников, и даже
четверка иностранных шевалье проездом.
"...на высоком золоченом помосте восседал король Серджио Романтик с
царственной супругой, королевой-матерью Терезой, а также их дочь принцесса
Мария-Анна, затмевая красотой всех присутствующих дам..."
Помост был высотой в аршин. Его перед самым турниром наскоро сколотили
из останков сарая, почившего в бозе. Шаткая конструкция грозила рассыпаться
в любой момент. Опасаясь конфуза (падать, конечно, невысоко, но гоже ли
ронять монаршее достоинство на глазах у верноподданных?!), послали за
Гервасием: пусть укрепит. Увы, главная рабочая сила замка куда-то
запропастилась. Пришлось сидеть, как есть. Спереди, на торце помоста, была
приколочена грамота, подписанная экспертами, удостоверяющая непорочность
Марии-Анны.
Особого успеха грамота не снискала.
У народа имелось по этому поводу частное мнение.
На лице принцессы были заметны следы недавних слез. Однако сейчас
Мария-Анна старалась держать себя в руках. Сидела, потупясь, комкая
батистовый платок. Так всегда: сделаешь благое дело, королевство, к
примеру, от змея спасешь, а потом расплачивайся...
"...и вот трубы герольдов возвестили начало..."
Здесь Агафону Красавецу пришлось на время прервать записи. Потому как
дуть в альпийский рожок надлежало именно ему. Сперва на роль герольда (а
заодно и маршала турнира) хотели назначить Тюху. Однако паж, как и
Гервасий, сгинул без вести в самый неподходящий момент. Менестрель отложил
перо, поднес рожок к губам...
- Остановитесь!
Он шел с востока. Труден был его путь, с пленником в деснице и огнем
во взоре. Тем огнем, с каким в одиночку штурмуют небеса, бросают вызов
армиям или, на худой конец, с голыми руками выходят на дракона. Позади шел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг