подробности восстания Ань Лушаня*, рассказывать, как они сражались под
знаменами Чжугэ Ляна** или Сунь У***, говорить на никому не известных
языках и прозревать будущее, но не знать при этом своего теперешнего
имени, не помнить ни родного дома, ни своих близких.
__________________________________________________________________________
* Ань Лушань - в 755 г. поднял мятеж против императора; в 757 г. был
убит.
** Чжугэ Лян (220 - 280 г. г.) - известный полководец и народный
герой.
*** Сунь У (или Суньцзы, VI - V в. в. до н. э.) - известный
полководец и стратег.
__________________________________________________________________________
Бритоголовые монахи с умным видом объясняли, что такие люди
прогневали Будду своими назойливыми мольбами, и тот дал им просветление, о
котором они просили, но бодрствование истинной сущности оказалось
непосильным для их слабого ума, не подготовленного праведным образом жизни
и медитациями...
Судья Бао был абсолютно уверен, что монахи-болтуны тоже далеки как от
просветления, так и от Будды - ибо разве способен даже самый назойливый
человек чем-то прогневать пребывающего в Нирване Будду?
Даосские же маги твердили в один голос, что это шалости кого-то из
подручных демонов Владыки Преисподней Яньло...
Подручные демоны интересовали судью Бао в самую последнюю очередь. У
него хватало забот и без Преисподней. ("Кто бы мне дал в подручные пару
демонов?" - с тоской подумал судья, наливая себе красного чая из давно
остывшего чайничка.) Недавно Безумие Будды добралось и до семьи самого
следователя Бао. Его молодой племянник Чжун сошел с ума буквально за
неделю, перестав узнавать родных, и все рвался из дома в Лоян, где его
якобы ждала семья; или принимался часами декламировать стихи, причем
скверные, чего за прежним Чжуном никогда не водилось; или... Несколько
перерождений спорили между собой внутри несчастного юноши, подобно лавине
в горах погребая под собой его нынешнюю личность, и Бао не знал, чем
помочь любимому племяннику. Бессильны оказались и городской лекарь, и
заходивший в дом судьи бродячий монах с его трещотками и гонгом. Только
всегда мрачный и неразговорчивый даос Лань Даосин по прозвищу Железная
Шапка сумел на некоторое время вернуть рассудок юноше. Но к вечеру Безумие
Будды овладело Чжуном с новой силой - даже даосскому чародею оказалось не
по плечу долго противостоять болезни.
Судья знал, что одержимые Безумием Будды не живут больше месяца, и
потому был хмур и подавлен - но проклятая судьба не ограничилась
племянником Чжуном!
Не далее как позавчера судья застал своего первенца и наследника Вэня
в западном флигеле за приятной беседой с некой совершенно незнакомой судье
девицей. Девица скромно опустила глаза, вежливо поклонилась вошедшему
главе семейства - ничего предосудительного в ее поведении не наблюдалось,
и на гулящую певичку она не походила. Да и взрослому сыну пора уже
подыскивать жену, а судья Бао не из тех старомодных упрямцев, кто
заключает браки детей без предварительного разговора с будущими
супругами... Судья еще раз окинул взглядом гостью: одета небогато, но
опрятно и прилично, лицом мила, насурьмлена и нарумянена в меру, разве что
красный платок на шее девушки чем-то не понравился выездному следователю
Бао.
Судья не был суеверен. Но он не мог пренебречь тем, что творилось
сейчас в Поднебесной: эпидемия Безумия Будды, затронувшая и его семью,
встающие из могил мертвецы (сперва не верил, но одного видел собственными
глазами!), шастающие чуть ли не средь бела дня бесы, обретшие разум звери,
и добро б привычные лисы-оборотни, а то барсуки какие-то... Даже если
отсеять две трети россказней и сплетен, оставшегося вполне хватало, чтобы
быть обеспокоенным.
Возникшее подозрение следовало проверить немедленно. И Бао тут же
отправился к своему давнему знакомцу Лань Даосину, неоднократно
выручавшему судью в подобных ситуациях.
К счастью, Железная Шапка еще не покинул Нинго, чтобы плавить в горах
свои пилюли бессмертия.
- Бесовка, - кивнул, оборачиваясь, чародей, едва судья успел
переступить порог его временного жилища и открыть рот, дабы поведать магу,
с чем пришел на этот раз. - Дух повесившейся женщины. Замену себе ищет,
чтоб переродиться. Возьми вот эту тыкву-горлянку и побрызгай из нее на
беса - все чары сразу рассеются, а ты увидишь его истинное обличье. После
гони его метлой из персиковых прутьев, которая у тебя в коридоре стоит.
Больше не вернется.
И чародей протянул судье небольшой сосуд.
- Благодарю тебя, святой Лань, - еле смог наконец выговорить судья,
так до сих пор и не привыкший к сюрпризам даоса, которого все никак не
отваживался вслух назвать другом. - Если тебе что-нибудь понадобится...
- Я знаю, - чуть заметно улыбнулся Лань Даосин, занавесив хитрые
глазки косматыми бровями. - А теперь поспеши. Бес уже почти околдовал
твоего сына.
Давно почтенный выездной следователь так не бегал! Но сейчас судье
Бао было наплевать на свое положение и должность, которые никак не
предусматривали подобных пробежек - его сын был в опасности, и он должен
был успеть!
Он успел.
Девушка, виновато улыбаясь, уже прилаживала под притолокой кокетливый
женский поясок, и его мальчик, его Вэнь уже взбирался на табурет, пытаясь
дотянуться до стропил, не понимая, что делает - вот тут-то в западный
флигель и вломился запыхавшийся Бао Драконова Печать, на ходу откупоривая
выданную ему тыкву-горлянку.
И когда беспримерной вонючести смесь прогорклой бычьей, свиной и
бараньей крови пополам с человеческим калом, мочой и загноившимся мужским
семенем, (к слову сказать, были там еще разные, неведомые судье, но не
менее ароматные компоненты) окропила отшатнувшуюся девицу - с глаз
присутствующих мгновенно спала пелена бесовского наваждения.
Первый Сын Вэнь стоял на табурете дурак-дураком и готов был
собственноручно надеть себе на шею петлю, скрученную на конце растрепанной
веревки, свисающей со стропил - а рядом извивался и подпрыгивал в
судорогах полуразложившийся труп с глубоким следом от веревки на сломанной
шее, с которой когтистые пальцы успели сорвать нарядный красный платок.
Возможно, когда-то это была весьма милая девушка, и при жизни она вполне
могла выглядеть именно так, как представлялось судье и его сыну всего
несколько минут назад - но сейчас, со вздыбленными волосами, с языком,
вываленным на добрый локоть...
Стенающая покойница при помощи персиковой метлы была изгнана из дома
- искать себе замену для будущего перерождения где-нибудь в другом месте -
а с сыном судья провел соответствующую беседу о нравственности. Однако,
хотя все завершилось благополучно, и бесовка более не появлялась, на душе
у судьи было неспокойно. Неладное что-то творилось в Поднебесной!..
Вот уж верно:
Не вижу былого
достойных мужей.
Не вижу в грядущем
наследников им;
Постиг я безбрежность
небес и земли,
Скорблю одиноко
и слезы текут.
- ...так что сиятельный Чжоу-ван надеется, что высокоуважаемый
сянъигун сумеет распутать это загадочное дело. Позвольте мне, ничтожному,
передать вам письменное распоряжение сиятельного Чжоу-вана, наделяющее вас
соответствующими полномочиями, - чиновник с поклоном передал судье свиток,
написанный уставным письмом к а й ш у и с оттиснутой на красном воске
печатью принца.
Пришлось встать, с поклоном принять свиток, выразить вслух сомнения в
силах презренного Бао справиться с таким важным поручением, а потом еще
несколько минут слушать всяческие заверения, уверения и прочие надежды
кровнородственного вана в изложении его распорядителя, пока последний
наконец не удалился.
Едва дверь за достойным последователем Конфуция и его позднейших
толкователей все-таки закрылась, судья Бао тяжело вздохнул и развернул
свиток.
Полномочий было больше, чем он ожидал. Существенно больше. Вдобавок
несколько чистых бирок на арест, которые судья мог заполнить по своему
усмотрению. Опять же разрешение, спрятанное внутри свитка... Судья Бао
очень надеялся, что ему не придется воспользоваться ЭТИМ разрешением. Да,
ему теперь было дозволено многое, очень многое даже для "господина,
поддерживающего неустрашимость". Но и спрос с него будет особый - это
выездной следователь понимал прекрасно. Что ж, придется заняться
навязанным делом со всей тщательностью, хотя - видит Небо! - он предпочел
бы вплотную озаботиться недавним убийством богатого купца, проезжавшего
через Нинго и всплывшего не далее как вчера со вспоротым животом в
ближайшем пруду.
Но, как сказал поэт: "Весенние грезы - за гранью небес".
Судья Бао еще раз тяжело вздохнул и отправился производить
освидетельствование трупов.
3
С трупами охранников, собачки, телохранителей и тайвэя все было ясно:
сломанные шеи и хребты, разрубленные черепа и другие смертельные
повреждения, нанесенные в бою. Причем у каждого - только по одной ране, из
чего судья заключил, что убивал их опытный боец, не привыкший бить дважды
одного и того же противника - ибо какой смысл бить покойника?
С трупом самой виновницы вчерашнего побоища, Восьмой Тетушки,
поначалу тоже особых сложностей не предвиделось: перерезанное горло
говорило само за себя. Да и свидетели оказались практически единодушны в
своих показаниях - прозорливый Бао заранее позаботился об их опросе и
сборе вещественных улик. Заодно он успел послать одного из сыщиков
допросить красильщика Мао и его многочисленную родню, а также родню самой
Восьмой Тетушки, ежели таковая (родня, а не Тетушка!) сыщется. Еще до
прихода придворного распорядителя судья чувствовал, что не миновать ему
этого дела, а подобные предчувствия редко его обманывали; потому и
побеспокоился о немедленном начале следствия. Ибо, как известно, вести
следствие лучше по горячим следам, а не тогда, когда все улики успели
растащить, свидетели подевались неизвестно куда, а у тех, что остались,
отшибло память.
Конечно, надо будет приказать лекарям городской управы произвести
вскрытие и другие необходимые исследования, которые покажут, не находилась
ли почтенная мать семейства под воздействием какого-нибудь дурманящего
зелья. Только это вряд ли: судья долго смотрел на умиротворенное лицо
покойной, на котором застыло такое выражение, словно Восьмая Тетушка
умерла с сознанием честно выполненного долга - и с сомнением покачал
головой. Какое невероятное зелье могло превратить тишайшую женушку
красильщика Мао в мастера воинских искусств, сумевшего уложить половину
стражи принца Чжоу?! И потом, добро б она Чжоу-вана убила (добро - это
так, к слову), а то нате, подвиг - сломала хребет любимой собачке любимой
наложницы и радостно перерезала себе горло!
Из-за собачки она, что ли, столько народу к предкам отправила?!
Ну не понравилась ей чем-то собачка - кинь издалека камнем...
Судья Бао не любил подобных дел. Он раскрывал их, как и все остальные
- но не любил. Если с обычными убийствами, кражами, ограблениями и
подлогами с самого начала было ясно, где и кого искать, то в делах такого
сорта никогда нельзя было знать заранее: что выплывет на сей раз, кому ты
наступишь на мозоль, и кому в итоге придется хуже - преступнику или
излишне ретивому выездному следователю?
Разумеется, в результате освидетельствования трупа Восьмой Тетушки
выяснилось и было записано, что умерла злоумышленница в результате
перерезания горла, совершенного ею же; а также что при жизни никакими
специальными воинскими упражнениями, кроме стирки и тому подобных домашних
работ, жена красильщика Мао не занималась. Это подтверждалось показаниями
опасавшейся пыток и потому разговорчивой родни, твердившей в один голос,
что о кулачном бое Восьмая Тетушка имела весьма смутное понятие, если не
считать периодических поколачиваний пьяного муженька. Опять же - сорок с
лишним лет тихой, незаметной жизни, у всех на виду: муж, дети, работа по
дому, пересуды с соседками...
Нет, не могла такая женщина - даже ради самой отвратительной на свете
собачки! - за несколько минут уложить около двух десятков отборных
стражников из личной охраны Чжоу-вана, включая телохранителей и тайвэя!
Тем не менее, факт был налицо.
Судья Бао еще некоторое время постоял над телом умершей и уже
собрался уходить, когда взгляд его случайно скользнул по лежавшей ладонью
вверх руке покойной. На предплечье уже начали проступать синеватые трупные
пятна, и в этом не было ничего удивительного - но форма этих пятен была
какой-то странной, что-то она напоминала судье, что-то очень знакомое...
Судья Бао нагнулся, вглядываясь повнимательнее - и вдруг резко
схватил вторую холодную руку покойной, переворачивая и ее ладонью вверх.
Так и есть!
Сомнений больше не было.
На предплечьях тишайшей Восьмой Тетушки, словно вытатуированные
смертью, слабо проступали изображения тигра и дракона - отличительные
знаки монахов-воинов, прошедших непроходимый для других Лабиринт Манекенов
хэнаньского монастыря Шаолинь!
Точно такая же татуировка, только выжженная огнем, была у
преподобного Чжан Во, начальника тайной службы императора; и у
преподобного Баня, приставленного к Чжоу-вану.
4
У судьи Бао болела голова. Прописанное лекарем снадобье, обычно
помогавшее в таких случаях, на этот раз действовать отказывалось. Виски
ломила нудная, утомляющая боль, мысли путались, и судья бездумно перебирал
скопившуюся на его столе кипу прошений, жалоб и других бумаг, скользя
взглядом по ровным рядам иероглифов и не вникая в суть написанного.
За столом в углу так же нудно, как головная боль, бубнил что-то себе
под нос прилизанный молодящийся сюцай* Сингэ Третий - сидевший на этом
месте уже добрый десяток лет и никак не могущий сдать экзамен на степень
цзюйжэня** по причине "ограниченности ума, невосполнимой никаким
усердием", как выразился однажды кто-то из экзаменаторов.
__________________________________________________________________________
* Сюцай - первая (низшая) ученая степень.
** Цзюйжэнь - вторая (средняя) ученая степень.
__________________________________________________________________________
Сингэ Третий напоминал судье сюцая из небезызвестной истории, который
отдыхал нагишом в прохладе храма местного бога земли и простудился.
Принеся жертву божеству и выздоровев, обиженный сюцай написал подробный
доклад, где обвинял бога земли в том, что тот хитростью выманил у него
жертвоприношения; после чего сжег доклад в храме духа-покровителя
местности. Не дождавшись ответа, сюцай через десять дней написал доклад с
обвинением духа-покровителя в пренебрежении своими обязанностями и сжег
доклад в храме Яшмового Владыки. Ночью сюцаю приснилась огненная надпись
на стене его дома, сделанная древним головастиковым письмом:
"Бога земли, опозорившего свой ранг, сместить с должности.
Духу-покровителю записать взыскание. Сюцай такой-то за неуважение к духам
и любовь к тяжбам получит тридцать палок через месяц с небольшим."
Что и произошло вскоре.
Но сейчас судье Бао было не до смеха: перед его мысленным взором
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг