наружу.
Я вгляделся.
- Вслух давай!
Я молча смотрел на пальмовый лист, пока не передал его Жаворонку.
" - ...знакомьтесь, - сказал Опекун.
Шарадван с толстым Жаворонком переглянулись.
Существо рядом с Вишну было похоже на человека. На какого-то
определенного человека. Шарадван вгляделся - и почти сразу же в глазах
зарябило, словно на лицо прыгнула стая солнечных зайчиков. Черты существа,
предложенного для знакомства, расплылись пятном, смазались...
Рядом моргал Жаворонок.
Глядя на Вишну, возле которого никого не было.
- Стесняется, - добродушно объяснил Опекун. - Хозяин его..."
Вот что было там написано.
- Мародер, ты это... - начал было я и осекся.
Опекун стоял перед нами один.
Совсем один.
- Какой Мародер? - лукаво осведомился Вишну. - Ты что, Шарадван,
рехнулся: откуда в раю Мародеры?
Глава третья
ЗАКОН И ПОЛЬЗА
1
Заметки Мародера;
обитель близ Шальвапура,
середина периода Сарад*.
- Не было не-сущего, и не было сущего тогда! Не было ни воздушного
прост... проср... простран-ства! - ни неба над ним... точно! Неба тоже не
было!
Белолицый мальчик лет семи-восьми раздраженно зыркнул на молодого
брахмана в дерюжной хламиде. Оправил на себе ланкийскую накидку-батик
кшатрия, крашеную двойными спиралями по плотной кошенили, наморщил лоб и
упрямо продолжил:
Что двигалось туда и сюда? Где? Под чьей защитой?
Что за вода была - глубокая бездна?
Он снова в упор посмотрел на наставника, словно ожидая от Гуру
немедленного и толкового ответа на все загадки Мироздания. Лучше в двух
словах; а еще лучше - разъяснить на пальцах, что именно двигалось
туда-сюда и каким образом. Не дождался, тряхнул смолью кудрей, схваченных
тонким обручем белого металла...
Заговорил снова.
Не было ни смерти, ни бессмертия тогда!
Не было ни признака дня или ночи...
- Короче, ничего тогда не было, Наставник! - дерзко сверкнул глазами
мальчишка. - И учить, значит, нечего... только зря время трачу!
- Не было, - слегка наклонил голову учитель, соглашаясь. - И все же
было. Постарайся вспомнить, как об этом говорит "Риг-Веда". Соберись с
мыслями - я подожду.
Юный кшатрий понуро уставился в землю, и по выражению мальчишеской
физиономии было совершенно ясно: думает он сейчас о чем угодно, кроме
премудростей Веды Гимнов. Мимоходом покосившись на стайку однолеток - те
сгрудились в отдалении, перемигиваясь и шепчась вполголоса, - незадачливый
ученик вдруг оживился. На подходе к злополучному месту духовных изысканий
обнаружились гости. Пожилой брюханчик, точь-в-точь оживший шарик-каламбхук
с паучьими ручками-ножками, и с ним мальчик, ровесник обладателя почетной
накидки - низкорослый, худенький и до смешного серьезный. Бросив
один-единственный взгляд по сторонам, он встал за спиной толстяка (отца?
Гуру? просто сопровождающего?) и застыл в позе почтительного ожидания.
Идол идолом - лишь ветерок-бродяга лениво треплет края одежды,
состоящей из двух кусков грубого полотна, да еще спокойно блестят черные
глаза на скуластом, не по возрасту сосредоточенном лице.
Юный кшатрий не удержался и фыркнул.
- Тебя забавляют гимны старейшей из Вед? - поинтересовался у него
учитель.
- Как можно, Гуру - но вон тот мальчишка... Его вид показался мне
забавным. Взгляните сами: у него такое лицо, словно он знает все на свете!
А гимн я сейчас вспомню... обязательно вспомню!
- Разумеется, - мягко улыбнулся молодой брахман. - Если царевич
Друпада**-Панчалиец говорит, что вспомнит - иначе и быть не может. Или мы
попросим мальчика, который знает все на свете, помочь наследнику трона
панчалов?
__________________________________________________________________________
* Сарад - осень. Середина сентября - середина ноября.
** Друпада - Дубина (санскр.).
__________________________________________________________________________
- Конечно, попросим!
Друпада едва не расхохотался вслух - мысль наставника показалась ему
на редкость удачной.
Тем более что продолжение "Гимна о сотворении мира" как отрезало.
- Смиренно молю простить досужее любопытство, - учитель низко
поклонился кругленькому гостю, безошибочно подметив на том брахманский
шнур через плечо. - Но кем приходится этот малыш моему достойному собрату
по варне?
- Сыном, - булькнул толстячок. - Звать Дроной.
- Просто Дроной?
- Просто.
Похоже, гость не слишком жаловал словесные изыски. Наречь сына
просто-напросто Дроной, то есть Ларцом, а не Дарующим Плод Молений или,
скажем, Кладезем Истины, мог лишь человек, напрочь пренебрегающий
церемониями.
Как только мать допустила?.. задразнят ведь чадо!
- В таком случае, позволит ли бык среди подвижников задать его
отпрыску пару вопросов?
- Позволит, - бык среди подвижников равнодушно кивнул и отвернулся.
"Кого-то ждет, - подумал учитель. - Кого? Одного из свиты царевича?"
- Благодарю. Мальчик, ты слышал начало гимна, который декламировал
царевич Друпада?
- Слышал, достойный брахман, - подтвердил мальчишка, сложив передо
лбом ладони-дощечки и согнув тощую спину в поклоне.
- Не желаешь продолжить?
Дрона выпрямился и, не меняя позы и выражения лица, заговорил:
...Не было ни признака дня или ночи.
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно,
И не было ничего другого, кроме него.
Мрак был сокрыт мраком вначале.
Неразличимая пучина - все это.
То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту,
Оно Одно было порождено силой Жара.
- Благодарю тебя, Дрона. Достаточно, - ласково остановил молодой
брахман мальчика, намеревавшегося продолжать. - Вот видишь, царевич, -
обратился он к Друпаде, - совершенно необязательно быть престарелым
мудрецом, чтобы выучить напамять святые гимны. Тебе это тоже под силу.
- Еще как! - буркнул царевич, с неприязнью косясь на своего
посрамителя. - А ему под силу захлопнуть пасть и...
Молодой брахман свел брови на переносице, и Друпада не раздумал
продолжать. Понятное дело, он - панчалийский наследник, ветвь славного
рода, придет время, и тысячи тысяч поклонятся ему; но сейчас Друпада -
всего лишь ученик, и перед ним - его Учитель!
- Прошу простить мою дерзость, о изобильный добродетелями, -
оказалось, что языкатый Дрона уже стоит рядом и обращается к
брахману-наставнику. - Но по моему скромному разумению, здесь изображен
обряд Хома* в новолуние, о чем говорит верхний символ?
__________________________________________________________________________
* Хома - обряд помещения в огонь жертвенного дара (хавис),
преимущественно - топленого масла.
__________________________________________________________________________
Действительно, на утрамбованной площадке при помощи камней, веточек,
плошек с маслом и глиняных фигурок был выложен план совершения обряда; и
вычерненный знак Сомы-Месяца говорил о времени его проведения.
- Совершенно верно, мой юный знаток гимнов, - подтвердил наставник, а
Друпада сразу воспрял духом и гордо подбоченился: план обряда он выложил
сам, почти без посторонней помощи, и Учитель часом ранее похвалил его за
это.
- Превосходно, вне сомнений, превосходно, - Дрона приблизился к
площадке и стал разглядывать работу царевича. - Если не считать, что Южный
Огнь Предков в новолуние должен гореть еще южнее, дабы расстояния между
всеми тремя жертвенниками совпадали... А так - выше всяческих похвал.
И уверенно передвинул бусину из травленого сердолика, изображавшую
Южный Огнь, на ладонь вниз.
- Вот тут ты ошибаешься, мальчик, - покачал головой брахман,
сдерживая улыбку. - Символ лежал как раз там, где нужно. Будь добр, верни
все на прежнее место...
Друпада с чувством превосходства взглянул на мозгляка и преисполнился
величия, как подобает царевичу-Панчалийцу, сведущему в обрядах. Не чета
всяким брахманам-самозванцам, способным только, как попугаи, бубнить себе
под нос гимны. Тут тебе не Веды зубрить, тупица, тут головой думать надо!
- Нет, я прав, - мальчик спокойно смотрел в лицо молодого учителя, не
моргая, а его толстенький отец, казалось, откровенно забавлялся, наблюдая
за этой сценой.
- Мальчик действительно прав, - тихо прозвучало совсем рядом.
Обернувшись, царевич Друпада узрел главу обители - седобородого
Хотравахану - и поспешил благоговейно склониться перед старцем, тронув
кончиками пальцев прах под ногами мудреца.
Остальные сделали то же самое.
- Мальчик подметил верно, - повторил старик. - В новолуние Южный Огнь
Предков должен располагаться именно так. Но только в день новолуния. Мы с
вами этого еще не проходили.
2
- Твой сын умен не по годам. Да и ведомо ему многое, что известно не
всякому опытному брахману, - Хотравахана приветливо улыбался, но глаза
старика оставались серьезными.
Расположась в холодке манговой рощи и потягивая молоко из высоких
серебряных кубков - дар отца Друпады предназначался явно для иных напитков
- двое мудрецов предавались беседе.
- Уж не в заоблачных ли сферах постигал он премудрости обрядов? -
голос Хотраваханы оставался по-прежнему ровным и почти безразличным, но
этот тон не мог обмануть Жаворонка.
Впрочем, глава Шальвапурской обители и не собирался никого
обманывать.
- Ты всегда славился своей прозорливостью, о источник спасения, -
уклонился от прямого ответа Жаворонок, прибегнув к витиеватой речи, как к
лучшему способу не сказать ни "да", ни "нет". - Волею богов в моем сыне
слились достоинства высших варн - брахманов и кшатриев. Ему предназначена
особая судьба: я хочу, чтобы Дрона вырос вторым Рамой-с-Топором, со
временем став первым. Что касается мудрости и благочестия, то лучшего
места, чем твоя обитель, мне не сыскать...
- А стрельбе из лука я его лично обучу, - лучики-паутинки брызнули во
все стороны, испугавшись блеска старческого взора. - То-то посмеемся,
Жаворонок!
- Посмеемся, смех угоден богам и приятен душе... Говорят, у тебя
воспитывается панчалийский царевич?
Хотравахана не ответил, да ответа и не требовалось. Какое там
"говорят", когда Жаворонок видел Панчалийца воочию!
- И его, само собой, обучают не только смирению и гимнам. Мне
почему-то кажется: если правильно подойти к воеводам юного Друпады, они
согласятся взять в науку еще одного ученика. А там - видно будет.
Хотравахана долго молчал. Отставив молоко, чертил в пыли странные
узоры, медленно водя подобранной тростинкой.
- Снова отец из сыновней глины игрушки лепит? Судьбу наперед
расписать хочешь, как на пальмовых листьях? Когда ты угомонишься,
Жаворонок?! - на сей раз старик не сумел сдержаться, и в голосе его
прозвучал упрек.
- Ты знаешь, что мой отец, Наставник Богов, проклял меня после ТОГО
раза? - еле слышно спросил Бхарадваджа-Жаворонок.
- Знаю.
- А знаешь, как звучало его проклятие?
- Нет. И не хочу знать.
- Выслушай, раз смеешь упрекать. "Так пусть же тебе отныне удается
все, что ты задумаешь, несчастный!" Да, именно так сказал мой отец. Но
если я хочу, чтобы мой второй сын, Дрона, воплотил в себе идеал обеих
высших варн - я что, желаю зла сыну?! Ответь! Молчишь... правильно
делаешь. Я проклят? - пускай проклятие Брихаса поможет мне! И его
собственному внуку.
- Твоими бы устами... - вздохнул Хотравахана. - Хорошо. Я возьму
Дрону в обучение. И замолвлю за него словцо перед панчалийскими воеводами.
Все сбудется, все тебе удастся, беспокойный ты Жаворонок! И отцово
проклятие тут ни при чем... хотя проклясть тебя страшнее, чем сделал это
искушенный Брихас, не сумел бы даже я. Ладно, оставим... Прежде, чем мы
расстанемся, подумай о другом. Проклятие в любом случае остается
проклятием, даже если тебе оно кажется благословением. Это лишь означает,
что все имеет свою оборотную сторону. Ты хочешь, чтобы твой сын вырос
вторым Рамой-с-Топором? Или даже первым?!
Бхарадваджа только кивнул в ответ.
- Ты считаешь, что это - благо для него и других? Мудрость и сила,
отвага и смирение - в одном человеке? Орел и змея в одной упряжке?! Я
знаком с Рамой ближе любого из смертных, и если ты считаешь его
счастливейшим из людей... Чего ты хочешь для сына, Жаворонок: счастья или
славы?! Не боишься ли, что Дрона вырастет СЛИШКОМ великим? Слишком великим
для ЧЕЛОВЕКА?
Жаворонок кусал губы, глядя в опустевший кубок.
- Я очень надеюсь, что ошибся, - глухо закончил старик. - Пусть твой
сын вырастет именно таким, каким хочешь его видеть ты... вторым, первым,
единственным! Увы, я редко ошибаюсь.
Голубая сорока спрыгнула на ветку пониже, застрекотала было, но
поперхнулась сплетнями и улетела прочь.
- Кто его мать, Жаворонок?
- Я, - ответил проклятый сын Наставника Богов. - И немного - Опекун
Мира.
3
- Ты откуда такой взялся?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг