Писатель пописывает, читатель почитывает.
Не все!
Слава Богу, не все!
Однако дух уже чувствуется. Дух, исходящий от снобья, что, сидя в
разных кофейнях, каркает: "Романы Икса - чернуха, Игрека - заумь, Зет в
исторических реалиях ни шиша не смыслит, Бета-Сигма - в мифологических, у
Дельты с достоверностью напряг... Зато!.."
Подставь имена сам, о Читатель, и забудь о них, хотя бы на время. И о
снобах забудь. Ибо не для очернения своих коллег написал я сие (жанры
всякие нужны, жанры всякие важны), но для разъяснения.
Ибо тяжко не только мир спасать, но и больную собаку выходить.
А уж если палец Крестителя укажет на тебя!..
Об этом и роман.
Потому и искусился я нелегкой темой, дабы пояснить - и себе, и всем
остальным - две очевидные вещи. Для меня очевидные.
Эра, начавшаяся две тысячи лет назад в Вифлиеме, заканчивается. Чем -
мы еще не поняли, не успели понять, но вокруг нас уже проступают смутные
контуры Нового Мира со своими законами и правилами. Бог даст, на нашу долю
не достанется и десятой доли того, что довелось хлебнуть персонажам
романа.
Даст Бог - но быть может, и не даст!
Отсюда - caveant! Будьте бдительны! И если не придется брать на плечи
ношу, подобную той, что взвалили на себя герои романа, то хотя бы вылечите
больную собаку, скулящую у ваших дверей.
А потом можно и кофе пить!
А по поводу больной печени, упомянутой в эпиграфе, к которому отсылал
я тебя, о многотерпеливый Читатель, обратись к первоисточнику - славному
писателю О.Генри, изрекшему сие в тяжкий для него час. О больной печени
толковали его критики, не видя, не желая видеть...
...Что именно - легко догадаться. Ежели нет, советую открыть
предисловие к старому "синему" двухтомнику, изданному еще в далекие 60-е,
когда главные герои нашего романа еще не родились. Хорошие были годы!
Тогда под песни Высоцкого да под "Поехали!" Гагарина легко мечталось о
Будущем, о грядущем Прекрасном Новом Мире.
И вот оно наступило - Будущее.
НАМ ЗДЕСЬ ЖИТЬ.
Андрей Валентинов
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГОСПОЖА СТАРШИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ
или
все, что угодно, включая боевого слона
ВОСКРЕСЕНЬЕ,
ПЯТНАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
От потопа, от порчи водяной * Таракан от детства * Теория
Семенова-Зусера * Жэка-Потрошитель * Их дядя самых честных
правил
1
И все-таки она лопнула!
Точнее - он.
Стояк.
Мерная капель разбудила меня в начале третьего. Несколько секунд я
бессмысленно глядела на зеленоватый циферблат стареньких, еще до
катастрофы склепанных, часов (хорошо идут, причем сами - ни
часовой-домовой не нужен, ни отвертка, дабы оного злыдня пугать!), пытаясь
понять: отчего в феврале пошел дождь? Но затем ни с чем не сравнимый запах
сырой штукатурки заставил проснуться окончательно. Все еще не веря, я
накинула халат, включила свет в коридоре...
Батюшки светы!
Вот уж поистине - "батюшки"! Даже в полузабытом столичном общежитии,
где потолки были расцвечены на зависть Пикассо и Белютину, такого не
увидишь!
С потолка не просто капало - лило. По красному линолеуму бодро
расползались лужи, среди которых белели кусочки рухнувшей штукатурки, а
сверху продолжался водяной десант, с каждой секундой становясь гуще,
основательней...
Через мгновение, вспомнив давний опыт, я догадалась, что виной всему
основной стояк, причем рванула именно горячая вода, от которой поистине
нет защиты, и нужно немедленно что-то делать, потому как...
И вдруг я поняла, что делать мне ничего не хочется. С минуту я
пыталась сообразить, что это со мной, и откуда сей приступ мазохизма, и
тут до меня начало доходить...
Бодро хлюпая по лужам, я прошла на кухню и воззрилась на иконостас.
Так-так, голубчики! Не уследили, значит? А ведь такого быть не может. Не
должно! Но ведь случилось!
Манок-оберег - старая вьетнамская деревянная вазочка,
свежезаговоренная две недели назад по всем правилам, с мукой и постным
маслом - смотрелся еще глупее, чем обычно. И это шаманство - побоку!
Под веселый шум капели я отыскала в початой колоде одноразовую иконку
Николы Мокрого, сверилась с печатной инструкцией и зажгла
конфорку-"алтарку". Ну-с, ставим опыт. Как бишь там напечатано? "Святой
Никола Мокрый, спаси и оборони, от потопления, от потопа, от порчи
водяной..." Просвира обуглилась, образок, как ему и положено, принялся
темнеть. Я взглянула на часы...
Через полчаса стало ясно - не работает. Потоп продолжался, штукатурка
большими кусками падала на пол, обнажая желтую глину обмазки, а Никола на
иконке прятал глаза, явно стыдясь происходящего. Мокрое пятно на потолке
расширилось, первые капли упали на иконостас. И внезапно я поняла, что
переживаю, может быть, одну из самых счастливых минут за последние годы.
Не работает! Бог с ним, с недавним ремонтом, с испорченной побелкой и
неизбежным нашествием штукатуров. Не работает! Иконочки-булочки-конфорочки
- то, что все эти годы доводило до бешенства, не даваясь пониманию,
сбивало с толку, заставляя чуть ли не сходить с ума. Не работает! Значит,
прокол, значит, в этой нелепой, не поддающейся логике системе случился
сбой, а это хорошо, это очень хорошо!
Я представила себе физиономию Евсеича - нашего домового Тех-ника.
Если не ошибаюсь, пару дней назад он намекал, что за беспорочный труд
неплохо бы с него, хорошего да пригожего, судимость снять. Интересно, что
он сейчас запоет?
Полюбовавшись еще с минуту зрелищем, которое до меня видел, вероятно,
лишь Ной со своими подельщиками, я решительно двинулась к телефону. Опыт
поставлен, пора и квартиру спасать. Кажется, Евсеич не только Тех-ник, но
и водопроводчик. Пусть побегает, а то я ему напомню, что такое
"условно-досрочное"! Я сняла трубку, заранее предвкушая, как "господин
Тех-ник высшего разряда" дернется от ночного звонка, поднесла ее к уху...
Телефон молчал.
Молчал глухо, мертво.
Все еще не веря, я положила трубку на место, вновь подняла...
Молчит.
И тут я почувствовала, как хорошее настроение начинает улетучиваться,
сменяясь растерянностью. Шутки - шутками, но мой телефон отключить нельзя.
У него и проводов нет, так что даже из гнезда не вырвешь. А здорово
получается: у старшего следователя прокуратуры лопается стояк, отключается
телефонная связь... Что дальше? Погаснет электричество? Пистолет
заржавеет? Да что же это творится, в конце-то концов?
Я вздохнула, перекрестилась на Троеручницу (настоящую, не из здешней
лавки), и принялась одеваться, благо идти недалеко - в соседний подъезд.
Если "господин Тех-ник" не приведет все в божеский вид к утру, я ему не
только условно-досрочное припомню! Он как-то хвастал (после второй рюмки
"олдевки"), что любой стояк усмирит с помощью веревки о семи узелках. Вот
пусть и попробует! Узелочки-веревочки, конфетки-бараночки! Но ведь как
интересно получается! Жаль, объяснить некому.
Не в городскую же епархию обращаться!
* * *
На работу я пришла злая, как черт (еще бы - второе подряд воскресенье
делают рабочим днем... мироеды!). Рыкнула на недотепу-практиканта,
сунувшегося ко мне со своими бумажками, и, с грохотом захлопнув дверь
кабинета, бухнулась в кресло. Видеть никого не хотелось, работать - тем
более, а уж отвечать на телефонные звонки...
Дзинь!
Я покосилась на проклятую трубку, мысленно желая звонившему всех благ
и ревматизм впридачу, но дурак-аппарат и не думал униматься.
Дзинь! Дзинь! Дзи-и-инь!
Я вздохнула, помянув царя Давида и всю кротость его; взяла трубку.
- Гизело?
Так и знала! Ревенко, начальник следственного, чтоб его!
- Гизело! Какого черта у тебя там происходит?
Первая мысль была о стояке, что явно свидетельствовало о хроническом
недосыпе. Нет, дело, конечно, не в ночном потопе...
- Алло, Гизело!..
- Слышу, - наконец отозвалась я. - Где происходит?
- Где? - заклокотало в трубке. - Еще спрашиваешь?! По делу Молитвина!
Какого черта ты натравила архаров?
- На кого?!
Наверное, мой вопрос явился последней каплей, потому что в трубке
зашипело, булькнуло...
- Немедленно ко мне! Тут такое... Слышишь? Бери все бумаги и дуй ко
мне! Немедленно...
Не люблю я его. Не скажу, что Ревенко такой уж плохой мужик - получше
многих, но слишком любит орать. Десять лет в военной прокуратуре дают о
себе знать. Иногда, когда особенно надоедало, я начинала орать в ответ.
Последний раз мы устроили взаимный ор в сентябре.
Подействовало - но только на полгода...
2
- Читай!
Вид у Ревенко оказался столь неадекватным, что я сразу подобрела. Не
то, чтобы слишком - все-таки ему бы не грех быть повежливей, но в данном
случае, если судить по синякам под глазами и небритому подбородку, дело и
вправду пахло жареным. При всех своих недостатках Ревенко, если не
случилось что-то чрезвычайное, бреется регулярно. Все-таки бывший вояка.
ВЗГЛЯД ИСПОДТИШКА...
Что-то в этом мужлане все-таки есть. Однажды, в первый год службы в
нашем желтом здании, я чуть с ним не переспала. Просто так - с зеленой
тоски. Почудилось, что рядом со мной - все-таки мужик, несмотря на красный
пропитой анфас и привычку этажить речь. Но в последний миг поняла - что-то
не так. Вся его лихость - просто маска. А с тем, кто за этой маской, иметь
дело не хотелось. Как в том анекдоте - раз переспит, а потом год будет
упрашивать, дабы жене не рассказала.
А еще (все знают, все!) у него татуировка на заднице: черти лопатами
уголь кидают. То-то он даже в сауне вместо плавок семейные трусы носит!
Вот он какой, мой шеф Ревенко...
Не ожидая приглашения, я села в кресло и взяла протянутую мне бумагу,
походя отметив, как дрожат его пальцы. Но что могло случиться? Дело как
дело, ничего особенного...
Я прочитала бумагу, подождала, прочитала еще раз, затем, все еще не
веря, принялась читать в третий.
Бумаженция называлась "Рапорт" и была подписана полковником Жилиным,
командиром городского ОМОНа, сиречь главным архаром. Странно, его я почти
не знала. Кажется, встречались на совещании у мэра, раз или два. Полковник
издалека походил на шкаф, вблизи... Вблизи тоже походил на шкаф. И еще на
таракана. Усищи рыжие, глазищи пучит. Жил, понимаете ли, на свете таракан,
таракан от детства. Я еще тогда подумала...
- Давно прислали?
Я отложила рапорт и обреченно вздохнула. Бред! И не просто бред, а
целый бедлам. Или даже два бедлама.
- В час ночи, - устало ответил Ревенко и скривился. - Водки налить,
Гизело?
Теперь уже скривилась я. Ничего себе денек начинается! А хорошо бы
пропустить грамм двести...
Ревенко потянулся к дверце шкафчика, пошевелил пальцами.
- Ладно, потом... Я из-за тебя, Гизело, сопьюсь скоро!
Оставалось пожать плечами. В таком благородном деле всегда найдется
предлог. Тем более спиваться он начал еще в армии, за что, по слухам, и
переведен к нам.
- В общем, так, - наконец резюмировала я. - На квартиру Залесского я
архаров не посылала. Все!
- Все? - Ревенко потер кулаком покрасневшие глаза, вздохнул:
- Значит, не посылала. Сейчас я буду ругаться. Громко. Применяя
ненормативную лексику. Какого хе...
- Стоп!
Я сняла с руки часы, положила на стол.
- Две минуты!
Начальник следственного покосился на мой "Роллекс", мгновение
подумал.
- Ладно. Две минуты.
- Итак...
Я прикрыла глаза, вдохнула, резко выдохнула:
- Вчера, приблизительно в десять утра, меня вызвали к шефу. Он всучил
мне дело Молитвина и велел поторопиться. Честно говоря, до сих пор не
понимаю, почему пропавшим алкоголиком должна заниматься прокуратура, а не
участковый. Поскольку у меня еще три незакрытых дела, причем одно - на
контроле, я успела совершить лишь следующие следственные действия...
Я еще раз вспомнила вчерашний день. Да, все верно.
- Примерно в двенадцать часов заехала на квартиру гражданина
Залесского, который проходит по делу Молитвина свидетелем номер один, и
провела беседу. Вечером хотела вызвать кого-нибудь из инспекторов, чтобы
тот пробежался по Срани, но затем решила подождать до утра. Больше -
ничего.
- Залесский - он... - осторожно перебил Ревенко, сразу став очень
внимательным.
- По-моему, такой же алкаш, как Молитвин. И еще бабник... А в целом -
пустышка.
Тот еще тип, этот Залесский! Сальный взгляд, волосатые пальцы с
грязными ногтями - и ко всему впридачу толстозадая медсестричка-истеричка
с глазами клинической нимфоманки в качестве ангела-хранителя.
- По нашим делам не проходил?
- Нет. Однажды забрал патруль в пьяном виде. Ограничились внушением.
- Так...
Две минуты прошли, но ругаться моему собеседнику явно расхотелось.
- Значит, ты пошла домой...
- И ничего не пошла домой! - возмутилась я. - Какого черта! Вчера я
торчала тут до полуночи, закрыла дело Остапчука, потом возилась с этими
попами...
- А на квартиру Залесского налетели архары. Залесского упустили, зато
умудрились поцапаться с работником милиции! Да-а... Плюс эти сволочные
кентавры...
- Один, - уточнила я. - Один кентавр. Во всяком случае, если верить
рапорту господина полковника.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг