В.Охотников
"На грани возможного"
(авторский сборник)
Реалистическая фантастика
Огромное место, которое занимает наука в жизни нашей страны, и
невиданный технический прогресс, достигнутый в различных отраслях
социалистического производства, вызывают у нашей молодежи глубокий интерес
к науке, к открытиям и изобретениям.
Поэтому понятен большой спрос на произведения научно-фантастической
литературы со стороны нашей молодежи.
Популяризация научных достижений становится почетной задачей не только
советских литераторов, но и самих людей науки, которые тоже все чаще
прибегают для этой цели к форме сюжетного повествования.
Рассказы предлагаемой читателю книги "На грани возможного" написаны
заслуженным деятелем науки и техники В. Охотниковым. В. Охотников много
лет вел исследовательскую и изобретательскую работу в области радиотехники
и электроакустики, в частности по звукозаписывающей аппаратуре и
радиоуправляемым механизмам. Эти проблемы, которыми занимался автор, как
научный работник, и послужили темами его рассказов.
В. Охотников впервые выступает на поприще художественной литературы. В
его рассказах особенно привлекает конкретность и реальность фантазии. Те
"фантастические" приборы и механизмы, о которых пишет автор, в большинстве
своем либо находятся уже на грани осуществления, либо представляются
вполне осуществимыми с точки зрения ближайших перспектив развития нашей
техники.
Это и увлекает мысль читателя, толкает это на самостоятельные
размышления, возбуждает желание самому работать над осуществлением таких
же или подобных им замыслов.
В рассказах В. Охотникова приятно отметить здоровый юмор, то
добродушный, как в "Напуганной молнии", то довольно острый, сатирический,
как в "Автоматах писателя".
Борис Лавренев
предисловие к авторскому сборнику "На грани возможного",М.,Молодая
гвардия, 1947
СОДЕРЖАНИЕ
Шорохи под землей
Электрические снаряды
История одного взрыва
Напуганная молния
Автоматы писателя
OCR - Дмитрий Безруков, 2001г.
sf.nm.ru
Вадим Охотников
ШОРОХИ ПОД ЗЕМЛЕЙ
- Слышал я его уже много раз... Понимаете, как будто кто-то ходит по
половицам, и они тихо так поскрипывают... Шорох такой... очень странный!
Директор шахты пожал плечами.
- Пустяки, - сказал он. - Это чисто нервное... Да вы не волнуйтесь!
A про себя подумал:
"Вот еще, - кто бы мог ожидать? Такой здоровяк на вид, и вдруг - психоз!
Шорохи под землей чудятся".
Петренко, приземистый и широкоплечий человек с загорелым лицом, нервно
поднялся с места и принялся расхаживать по кабинету.
- Всегда в одно и тоже время: - сказал он, останавливаясь перед
директором и глядя на него в упор. - И движется. Тихо так шуршит и уходит
куда-то вдаль:
-Пустяки, - повторил директор. - Горных духов, как известно, не бывает,
а с непривычки в шахте мало ли что покажется. Я сам лет двадцать назад,
когда первый раз в шахту спустился, помню, отбил здоровеннейший кусок
карналита, он как рухнет, так тут такой гул пошел, точно несколько человек
к выходу побежало. Ну, думаю, где-то обвал: Прислушался: тихо. Это мой
кусок, оказывается, грохот такой вызвал: Bы отдохните денек, да и за
работу с новыми силами. A Шорохи: Шут с ними! Под землей каких только
звуков не бывает.
- Да нет же! - нетерпеливо возразил Петренко. - Bы не подумайте чего
такого: Я сам много разных звуков слышал на своем веку. Hедаром ведь
аккустическую аппаратуру изобретаю. Bы знаете, что чувствительность
прибора, с которрым я сейчас работаю, очень велика. Mы слышим, как
двигаются электровозы, работают врубовые машины, - и это на расстоянии
многих километров. Oдин раз, представьте себе, совершенно отчетливо
услышали шум подземной реки: Pеки, которую не видел ни один человеческий
глаз. Hо то, что слышится теперь : Bы меня извините, это очень странно. Я
просто теряюсь в догадках.
Директор калиевой шахты, Hиколай Иванович Губанов, изобразил на лице
сочувствие. Hо он без особого удовольствия слушал взволнованную речь
ученого. Hу, какие там звуки слышны под землей! Какие, собственно говоря,
это имеет отношени к его работе?
Директора беспокоило другое.
Bот уже две недели продолжаются на шахте испытания новой аппаратуры,
предназначенной для местной геологической разведки. Cтране нужно огромное
количество калиевой соли, повышающей плодородитие земли. Добыча калийных
удобрений должна быть резко увеличена по сравнению с довоенном уровнем. A
тут серьезный человек, ученый, от которого он ждет новых открытий, увлекся
какими-то посторонними вещами:
Петренко привез на шахту разработанную им новую акустическую аппаратуру.
Eе действие было основано на том, что мощный звуковой сигнал, посланный
в землю, отразившись, должен был вернуться в специальный приемник и
рассказать о структуре слоев, на которых натолкнулся. Tак обстояло дело в
теории. Hо на практике же звук уходил под землю и терялся в толще горных
пород. Правда, при этом звук отражался и преломлялся так, как луч солнца,
упавший в воду, но к приемнику возвращалась настолько ничтожная часть его,
что по показаниям прибора нельзя было представить ясной картины подземных
богатств.
Tребовалось внести какие-то усовершенствования в аппарат.
"Дались же ему эти шорохи, - думал Губанов, с досадой поглядывая на
озабоченное лицо своего собеседника. - Hет уж, видно, придется вести
разведку обычными методами. A жаль: прибор Петренко обещал значительно
ускорить все дело:" Cтук в дверь прервал размышления директора. Bошел
сухопарый человек в круглых роговых очках. Это был кандидат
физико-математических наук Константин Сергеевич Шабалин, работник одного
из исследовательских институтов Ленинграда. Здесь, на шахте, он испытывал
свой аппарат, тоже предназначенный для разведки соляных пластов.
- Hу, как успехи? - спросил директор, пожимая сухую, костлявую руку
ученого.
Тот поправил очки и огорченно развел руками.
По методу Шабалина в толщу земли посылалась на разведку радиоволна
определенной длины. Pадиоволны по разному отражаются от различных горных
пород, и на экране приемного устройства в аппарате Шабалина появлялось
условное изображение, рассказывающее о геологическом строении земных недр.
Так было не только в теории, но и при лабораторном испытании прибора.
Но вот в шахте дело не ладилось: какая-то дымка застилала экран через
несколько минут после начала работы. Все пропадало в этом тумане. Шабалин
бился изо всех сил, менял волну, даже переделывал свой прибор, но пока
безрезультатно.
Петренко, замолчавший было на минуту, снова оживился.
- Я вот рассказываю сейчас Николаю Ивановичу про странные явления в
шахте, - сказал он, обращаясь к коллеге. - Какие-то звуки непонятные
слышны, даже когда наш генератор звука выключен.
- Звуки? - рассеянно переспросил Шабалин. - Ну и что же? - Легкий такой
шорох: и медленно передвигается с места на место:
Ленинградец покосился на Петренко.
- Да не заблуждаетесь ли ,вы? -спросил он. И тут же рассказал о случае,
который произошел однажды во время сейсмической разведки рудных залежей.
Cейсмограф, установленный на поверхности земли, зарегистрировал
землетрясение силой в десять баллов. Между тем почва под ногами
исследователей была совершенно спокойной. При проверке выяснилось, что
неподалеку от сейсмографа в ямку в земле попал лягушонок. Он пытался
выбраться и производил легчайшее сотрясение почвы. Чувствительность же
прибора была так велика, что он зафиксировал сильные толчки. - Вот и у вас
тоже, - добавил он, - мышь какая-нибудь ползает: Усиление звука в вашем
аппарате настолько велико, что муха за слона сойдет, а мышь, как поезд,
будет шуметь: в вашем ухе: - Да нет же! - окончательно разгорячился
Петренко. - Ведь звук-то идет из толщи земли: Какая там мышь: Вы просто
смеетесь: Конечно, вы не верите в эффективность звуковой разведки: "Ну
вот, кажется, начали ссориться, - вздохнул про себя Губанов. - Самолюбие
проклятое заедает. Нет того, чтобы спокойно разобраться в сути дела.
Общими бы усилиями: А то каждый считает свой метод наилучшим и готов на
рожон лезть".
Директор задумался и почти не слушал спорящих.
- Ну, это вы уж оставьте, - доносился голос Шабалина. - Проникновение
радиоволн в толщу земли исследовано очень хорошо. А ваши звуковые
колебания, вы меня извините, еще требуют изучения и изучения.
Наконец в комнате наступило молчание.
- Куда вы, Петр Тимофеевич? - обратился директор к Петренко, заметив,
что он встает с места. - Пойду, - хмуро ответил тот. - Аппаратуру готовить.
Через час примерно этот звук опять должен появиться.
-Странный человек: - пробурчал Шабалин, усаживаясь поближе к
директорскому столу. - С ним совершенно нельзя вести научных споров.
Горячится. Вы слышали наш разговор ?
Директору было неудобно признаться, что он почти ничего не слышал.
- Да, конечно. Но вы тоже, повидимому, не правы, Константин Сергеевич.
Так же нельзя, - с упреком проговорил Губанов. - Надо помогать друг другу.
А у вас что получается? Споры без конца. Человек нервничает от неудач.
Надо внимательно к нему.., - В науке споры неизбежны. Без этого не придешь
к истине. Да вы только послушайте. Он уверяет, что звук распространяется
под землей таким образом, словно: - Не хочу слушать ни про какие звуки, -
отмахнулся рукой директор. - Я не специалист в акустике, и мне в этом не
разобраться. Дайте мне хорошо работающий прибор для разведки, пусть он
будет основан на любом принципе - на вашем, на петренковском, - лишь бы
работал.
Вот что сейчас нужно. Ведь производство мы должны увеличивать в
совершенно исключительных масштабах! Вы знаете, что такое калий! И Шабалин
был вынужден опять выслушать взволнованную речь Губанова о значении
калиевой промышленности в народном хозяйстве страны. - Я ведь старый
калиевик. Вы только вспомните, - с убеждением в голосе говорил Губанов,- в
царской России совершенно не добывали калия! Америка и по настоящее время
не имеет своих калийных рудников. А у нас?! Да ведь мы теперь на первом
месте в мире по разведанным запасам калия! Только разрабатывай! Одно
только наше Верхнекамское месторождение располагает запасом, превышающим
все остальные запасы калия в мире почти в пять раз: В солях, которые мы
добываем, содержится не только калий, но и магний. А разве построишь
современный самолет без магния?! Понимаете, какое дело? Мы ждем от вас
помощи. Дайте усовершенствованный аппарат, который быстро и точно отвечал
бы на вопрос:
стоит ли вести проходку в данном направлении? А Петренко какими-то там
таинственными звуками заинтересовался. У вас тоже не ладится: И даже
неизвестно откуда появляется эта дымка на экране, которая все портит.
Губанов взял в руки пресс-папье, сделанное, как и весь письменный
прибор, из белоснежного шлифованного под мрамор карналита, и повернул так,
что тысячи искр засверкали на полированной грани. - Я понимаю ваше
нетерпение, - возразил Шабалин. - Но не всегда в лабораториях можно все
предусмотреть.
Дело ведь совершенно новое: А откуда берется эта дымка, ума не приложу.
- Конечно, не все сразу, - несколько мягче отозвался директор. - Но уж
очень вы спорите все с Петренко. Какая-то неприязнь, по-моему, зародилась
между вами. Каждый думает главным образом о том, чтобы восторжествовал
именно его метод. Вы не хотите смотреть на это дело в общегосударственном
масштабе.
Шабалин стал необыкновенно серьезным.
- Ну, в этом вы ошибаетесь, - проговорил он твердо и с укором в голосе.
-Успехи в развитии народного хозяйства мне дороги так же, как и
Петренко и вам. Научные споры совсем не означают личной неприязни. Мне
нравится Петренко и самый стиль его работы - с размахом, с добросовестным
изучением каждого факта. Но что касается его теорий, то некоторые из них
представляются мне: - Ну, хорошо, хорошо, - торопливо сказал директор.-
Ведь вам, кажется, пора на испытания?
- Между прочим, - заметил, уже уходя, Шабалин, - поведение Петренко со
вчерашнего дня стало каким-то странным: Вы не находите? Или это мне так
кажется?
"Надо будет заняться ими вплотную, - подумал Губанов, когда Шабалин
ушел.- Что-то у них там, неладно".
* * *
Сказочен подземный мир карналитовой шахты! Он поражает прежде всего
своими яркими краскам. Такие краски не ожидаешь встретить под землей.
Мозаика стен составлена природой из ромбических кристаллов разной величины
и цвета.
Сверкающие грани образуют причудливые молочно-белые, зеленые и красные
узоры. Они меняют свои очертания при перемещении шахтерской лампочки.
Константин Сергеевич с любопытством оглядел огромное подземное
помещение.
Его поразило необыкновенно раскатистое эхо, которое встречается лишь в
пустых каменных гротах. В этом искусственном гроте, образовавшемся после
выработки породы, должно было происходить очередное испытание. - Кон: стан:
тин: Сергее: еее: вич!.. - раздалось из глубины грота. Шабалин,
стоявший у входа, откликнулся и направился к светящимся точкам. У самой
стены несколько лаборантов возились со странным электрическим аппаратом.
Большой сигарообразный корпус прибора, покоящийся на массивном треножнике,
бросал на стену продолговатую тень, не менее причудливую, чем сам прибор.
Несколько проводов соединяло его с передвижной аккумуляторной подстанцией.
- Готово, Константин Сергеевич! Можно начинать: Грот стал наполняться
монотонным жужжанием. Шабалин вращал ручки регуляторов. Круглое отверстие
экрана засветилось тусклым зеленоватым светом. Вот на зеленом поле
появились какие-то смутные очертания. Изображение на экране становилось
все более четким. - Смотрите! - обрадовано вскрикнул Шабалин. - Линия
карналита: вот одна, две, три: О! Да его здесь много!.. - И совсем
недалеко от нас! - заметил лаборант; не отрывавший глаз от боковой шкалы
прибора. - Его загораживает слой каменной соли толщиной всего метра в три.
Жаль, что эту выработку забросили. Да-а, какой мощный пласт!.. Но что это?
Изображение на экране потускнело. Исчезли знакомые линии карналита,
флюоресцирующая поверхность покрылась матовой дымкой. Сплошной зеленоватый
туман! Опять неудача: - Выключить прибор! - с досадой скомандовал Шабалин.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг