Богуцкий и слышать не хочет о том, чтобы приняли участие еще
какие-нибудь люди, в последнее время он даже ко мне стал относиться
немного пренебрежительно. Все время умаляет значение моей пластинки,
уверяет, что будто бы можно было обойтись и без нее, а конструировать
задуманную машину на основе одних математических расчетов, пришедших ему
недавно в голову.
- Я нисколько не обижаюсь на это и согласен с тем, чтобы о моем участии
даже не знали, лишь бы прибор действительно стал работать, - говорит Петя.
- Если бы моя помощь, как механика, в настоящее время не была нужна, то я
давно бы оставил его в покое. Но ты понимаешь, им там без меня будет
все-таки трудно:
А нужно было бы пригласить на помощь еще некоторых специалистов.
Следовало бы поставить это дело шире.
Ты понимаешь: он собирается все это преподнести сюрпризом. Это уже
никуда не годится. Он, конечно, стремится принести нашей родине пользу - и
не маленькую. Но нельзя его оставлять одного без хорошего товарищеского
коллектива. Два сотрудника, работающие с ним, тоже начинают понимать, что
такую ответственную работу так вести нельзя. Вот сегодня ночью:
Здесь мой Петя остановился на полуслове, стал прислушиваться и вдруг
побледнел.
- Что с тобой? - удивляюсь.
- Разве не слышишь: воздушная тревога!
А я задумался над тем, что он мне рассказал, и действительно не
заметил, как на дворе завыли сирены.
- Ну, и что ж такого, что тревога! Разве ты впервые ее слышишь? -
говорю ему.
Встает Петя и начинает ходить по комнате.
- Я все-таки пойду, - говорит он. - не могу я его оставить одного. Без
меня ему будет трудно. Сегодня намечается небольшой опыт: Возможно, что
все обойдется благополучно.
Я не стал его задерживать, и он ушел.
Тогда мне было трудно сразу во всем этом разобраться.
Действительно, положение серьезное! Нужно как-то повлиять на Богуцкого,
помочь ему.
Подумав немного, я решил твердо: необходимо немедленно спешить в штаб и
там объяснить положение дела.
Когда я вышел на улицу, бомбежка была уже в полном разгаре. Высоко в
безоблачном небе гудели вражеские самолеты. Лунная, с заморозком, ночь
немного успокоила мои нервы, но тяжелое предчувствие, появившееся у меня
вскоре после ухода Пети, оставалось.
Быстрым шагом направился я к расположенной вблизи танковой части, где
мне могли бы дать машину, и уже через несколько минут ехал в ней по
направлению к городу.
Равномерный шум автомобильного мотора, работавшего на полной скорости,
иногда заглушался недалекими разрывами фугасных бомб. К каждому из них я
невольно прислушивался, ожидая услышать совсем другое.
Мы были на полпути к штабу, когда хорошо знакомый мне рев отчетливо
раздался сзади.
Я выскочил из машины, стараясь угадать направление, где должен
находиться институт.
Рев, продолжавшийся всего несколько секунд, уже прекратился, и кругом
наступила относительная тишина. Я увидел несколько горящих и падающих
самолетов, но до моего сознания это доходило как-то слабо. Слишком
тревожила меня мысль о судьбе Пети и остальных товарищей. Не случилось ли
чего-нибудь, живы ли они?
Надо скорее вернуться! И мы помчались в обратном направлении, развивая
бешеную скорость.
Когда мы подъезжали к территории института, уже звучал отбой тревоги, и
из бомбоубежищ выходил народ. Мне пришлось бежать по парку по направлению
к лаборатории Богуцкого вместе с людьми из спасательного отряда.
Здание охватил огонь. Рядом со зданием была видна огромная воронка,
повидимому, на том месте, где стояла резонансная машина. А через некоторое
время я убедился, что ни Пети, ни остальных товарищей, вероятно, уже нет в
живых.
На следующий день мне срочно пришлось улетать из Ленинграда без Пети:
Рассказчик замолчал, как бы прислушиваясь к стуку капель дождя,
забарабанивших в окна, и нам стало ясно, как тяжелы ему все эти
воспоминания.
-Когда я докладывал о случившемся, - продолжал он, - мне мало верили.
Каких-либо серьезных доказательств, собственно, не осталось. Пожар
здания, воронку возле него и гибель товарищей каждый легко мог объяснить
попаданием обыкновенной бомбы.
Единственно, что было вне всякого сомнения: в эту ночь на территории
города и в окрестностях нашли четыре сбитых "Юнкерса-88". По заявлению
штаба противовоздушной обороны это были все "Юнкерсы", какие только
участвовали в том небольшом налете.
. . . . . . . . . . . . . . .
О странном рассказе лейтенанта Воронова мне пришлось вспомнить еще раз
совсем недавно.
В одном из наших научно-исследовательских институтов мне рассказали,
что механик Петя Янин остался жив и спустя некоторое время вышел
совершенно здоровым из госпиталя. Не пострадали и сотрудники Богуцкого. О
судьбе самого Богуцкого мне ничего не могли сказать.
Янину удалось разыскать неподалеку от развалин сгоревшей лаборатории
свою необыкновенную граммофонную пластинку и продолжить работу над
изобретением.
авторский сборник "На грани возможного"
sf.nm.ru
В.Охотников
"На грани возможного"
(авторский сборник)
Реалистическая фантастика
Огромное место, которое занимает наука в жизни нашей страны, и
невиданный технический прогресс, достигнутый в различных отраслях
социалистического производства, вызывают у нашей молодежи глубокий интерес
к науке, к открытиям и изобретениям.
Поэтому понятен большой спрос на произведения научно-фантастической
литературы со стороны нашей молодежи.
Популяризация научных достижений становится почетной задачей не только
советских литераторов, но и самих людей науки, которые тоже все чаще
прибегают для этой цели к форме сюжетного повествования.
Рассказы предлагаемой читателю книги "На грани возможного" написаны
заслуженным деятелем науки и техники В. Охотниковым. В. Охотников много
лет вел исследовательскую и изобретательскую работу в области радиотехники
и электроакустики, в частности по звукозаписывающей аппаратуре и
радиоуправляемым механизмам. Эти проблемы, которыми занимался автор, как
научный работник, и послужили темами его рассказов.
В. Охотников впервые выступает на поприще художественной литературы. В
его рассказах особенно привлекает конкретность и реальность фантазии. Те
"фантастические" приборы и механизмы, о которых пишет автор, в большинстве
своем либо находятся уже на грани осуществления, либо представляются
вполне осуществимыми с точки зрения ближайших перспектив развития нашей
техники.
Это и увлекает мысль читателя, толкает это на самостоятельные
размышления, возбуждает желание самому работать над осуществлением таких
же или подобных им замыслов.
В рассказах В. Охотникова приятно отметить здоровый юмор, то
добродушный, как в "Напуганной молнии", то довольно острый, сатирический,
как в "Автоматах писателя".
Борис Лавренев
предисловие к авторскому сборнику "На грани возможного",М.,Молодая
гвардия, 1947
СОДЕРЖАНИЕ
Шорохи под землей
Электрические снаряды
История одного взрыва
Напуганная молния
Автоматы писателя
OCR - Дмитрий Безруков, 2001г.
sf.nm.ru
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг