В этот раз лес тянулся без перерыва километра два; за ним снова
оказалась поляна с ручьем, окаймленным довольно крупными тополями, ивами,
кустами черемухи, боярки, шиповника, из которых раздавался многоголосый
птичий хор. Вдоль ручья добрались до озера, которое было еще больше и без
топких берегов.
- А что, это озеро тоже пузырится, интересно бы знать? - спросил
Ордин.
- Присядем, отдохнем и посмотрим.
Так и сделали и посидели с четверть часа, наблюдая птиц в разных
местах; частые всплески обнаруживали обилие рыбы.
- Ну и благодать здесь, а не жизнь! - восхищался Горохов. - Дичи
всякой, рыб - сколько хочешь, не то что на нашей бедной тундре!
- Теперь понятно, почему перелетные птицы стремятся сюда, не боясь
перелета через льды и снега океана: здесь им приволье, - сказал Горюнов.
- Странно, что не все слетаются сюда, а многие остаются по всей
северной тундре.
- При перелетах птицы руководятся только инстинктом, передаваемым из
поколения в поколение, - пояснил Горюнов. - Сюда летят только те, которые
родились здесь, а те, которые родились в тундре, остаются там и не летят
дальше на север, хотя видят, что другие улетают.
- Да, кабы птицы были умнее, нам в тундре плохо стало бы жить.
Пролетная птица и ленные гуси нас часто спасают от голодания, когда улов
рыбы или промысел зверя плохой, - сказал Горохов.
- Замечено, что местами птицы не летят по прямой линии, а делают
большой крюк только потому, что так летали их предки, огибая местности,
неудобные для спуска на отдых, например покрытые ледниками или сплошными
лесами, которые вырублены.
В это время среди озера вода медленно начала подниматься бугром, но
не одним, а двумя - на некотором расстоянии друг от друга. Оба бугра
выпустили по клубу пара и осели.
- Нужно подождать следующего извержения, чтобы определить
периодичность, - предложил Ордин.
- Что ж, подождем, а пока сварим чай.
Выбрали удобное место, развели огонь и повесили чайник. Горохов,
захватив двустволку, стал подкрадываться к стайке уток, плававших по
соседству вблизи берега. Вскоре раздался выстрел, после которого утки
взлетели, оставив двух на месте. Но затем послышался второй выстрел и
вслед за ним крик Горохова:
- Скорее сюда, помогите!
Все трое, схватив ружья, побежали к месту происшествия, но тростник и
кусты задержали их немного, и когда они добрались, то увидели Горохова,
лежащего на брюхе возле воды, по которой расходились большие круги, словно
туда только что погрузилось крупное тело.
- Что такое? В чем дело?
- Эх, опоздали, милые! - огорченно сказал Горохов, поднимаясь на
ноги. - Она ушла!
- Кто она? Рыба, что ли?
- Нерпа, настоящая нерпа! - со вздохом ответил промышленник.
- Не может быть! - заявил Костяков. - В пресной воде нерпа не живет.
Это, вероятно, была речная выдра.
- Ну вот еще что скажете! - возмутился якут. - Мало я добыл нерп на
своем веку!
- Где же она была?
- Вон здесь, между кочками. Когда я пальнул в уток, она приподнялась
из травы и глядит на меня, словно очумелая. Я не утерпел и утиным зарядом
в нее бухнул. Она завертелась - я к ней, навалился и заревел вам. Да
покуда вы бежали, она вырвалась из рук - скользкий зверь ведь, не за что
уцепиться.
- Что же, большая она была?
- Нет, поменьше наших: может быть, молоденькая.
- Как же очутилась нерпа в озере? - недоумевал Костяков. - Не верится
мне все-таки.
- Вы ошибаетесь, Павел Николаевич! - сказал Ордин. - Вспомните, что в
Байкале, тоже пресном, водится особый вид нерпы, Phoca sibirica. Говорят,
что она живет и в озере Орон, составляющем расширение реки Витима между
двумя его порогами. А здесь, так близко от Ледовитого моря, ее присутствие
еще более понятно.
- Но как она могла проникнуть в это сравнительно маленькое озеро?
- Это доказывает что озера Санниковой Земли прежде были больше и
имели более свободное сообщение с морем. В то время нерпы и забрались
сюда; может быть, вся эта земля представляла морской залив и имела соленую
воду, а затем отделилась, и залив, превращенный в озеро, постепенно
опреснился, так что нерпы мало-помалу, может быть в течение целых
поколений, приспособлялись к пресной воде.
Вернувшись к чайнику, который уже кипел, путешественники вскоре были
свидетелями вторичного извержения пара в центре озера. Промежуток оказался
в сорок минут.
После чая, огибая озеро по самому берегу, путешественники убедились в
правдивости слов Горохова.
В одном месте они увидели высунувшуюся из воды голову небольшого
тюленя, который глядел на людей своими бархатными круглыми глазами. Но
собаки, узнав хорошо им знакомого зверя, представлявшего лакомую добычу,
бросились с громким лаем к берегу, и тюлень, презрительно фыркнув,
скрылся.
- Ваша правда, Никита, это, конечно, нерпа! - сознался Костяков.
Первые признаки человека
За поляной снова начался лес, в котором опять шли по звериной тропе,
пустив собак вперед.
Среди леса вдруг послышался отчаянный лай последних. Приблизившись с
ружьями наготове, путешественники увидели, что собаки остановили целый
табун лошадей, бежавших, очевидно, к озеру на водопой. Собаки, поджав
хвосты, лаяли и визжали, а лошади смотрели с изумлением на этих храбрых
карликов, осмелившихся загородить им дорогу.
Они били копытами землю, храпели, но не решались двинуться вперед.
- Ну что нам делать? - недоумевал Костяков. - Путь загорожен.
- Придется стрелять, - предложил Горохов.
- Но только не пулей! - заявил Горюнов. - Мяса у нас достаточно.
Стоят они неудобно, и раненый вожак бросится на нас, а за ним весь табун.
Стреляйте утиной дробью - она щелкнет по всем ближайшим и испугает их.
Гром выстрела, прокатившийся по узкому зеленому коридору тропы, и
мелкая дробь, осыпавшая передних лошадей, произвели удивительный
переполох.
Дикое ржание огласило воздух, лошади взвивались на дыбы,
поворачиваясь в тесноте, опрокидывая друг друга и ломая кусты и молодые
деревья по бокам тропинки. Сплоченной массой табун наконец повернул и
помчался обратно.
- Теперь можно идти спокойно - никого не встретим в лесу, - сказал
Ордин.
Дикая скачка табуна действительно распугала не только животных, но и
птиц, которые на некоторое время замолкли. Беспрепятственно дошли до
следующей поляны, на которой внимание немедленно привлек к себе
снежно-белый холм, возвышавшийся в центре и резко выделявшийся на зеленом
фоне луга и леса.
- Вот те раз, какой большой сугроб! - воскликнул Горохов.
- Скорее наледь, не успевшая растаять, - поправил Горюнов.
- Разве тарыны бывают такие высокие? - спросил Костяков.
- Нет, не бывают. Разве что это наледь очень сильного источника,
образовавшегося вокруг его устья.
- Тогда что же это такое?
Миновав луг, путешественники убедились, что холм возвышается среди
небольшого озера, так что предположение, что это наледь или сугроб,
отпадало. Вблизи холм представлялся в виде поднимавшихся друг над другом
уступов, и в бинокль можно было рассмотреть, что по ним струйками стекает
вода.
С недоумением все рассматривали это странное возвышение, как вдруг из
его вершины со свистом и шипением вырвался фонтан, сопровождаемый клубами
пара; он поднялся метров на десять и рассыпался дождем по уступам.
Интересное явление продолжалось не более одной минуты, по истечении
которой холм принял прежний вид и только слегка дымился.
- Теперь все понятно! Это гейзер - горячий периодический источник,
какие часто бывают в вулканических областях Земли, - сказал Ордин.
- Вы правы, а холм - отложение кремнистого туфа, осаждающегося из
выбрасываемой воды, пока она стекает по уступам.
Смерили температуру воды в озере - она оказалась 35 градусов по
Цельсию, и опущенной руке казалась горячей.
- Вот почему на озере не видно птицы, - сказал Костяков.
- Вероятно, нет и рыбы: всплесков нигде не видно, - прибавил Ордин.
Но озеро не было совершенно безжизненным. На дне его были видны
странные красноватые водоросли, между которыми сновали массами мелкие
ракообразные, очевидно чувствовавшие себя прекрасно в теплой воде. Но
высшим животным она была не по вкусу - несколько уток, севших на озеро, с
испуганным кряканьем снова поднялись, едва только коснулись воды.
- А не пора ли нам подумать о ночлеге? - спросил Горюнов.
- Да, солнце уже собирается сесть за горы, а впечатлений мы за день
получили довольно, - согласился Ордин.
- И нужно выбрать удобное место, защищенное от хищников, - прибавил
Костяков.
- Такое место мы не найдем, - разве влезем на дерево и будем спать,
сидя на ветках, как птицы, что едва ли будет приятно.
- Я думаю, что нужно спать не в лесу, а на чистом месте и поочередно
караулить, - заявил Горохов.
- Конечно, и все время поддерживать огонь, который пугает хищных
зверей, - сказал Горюнов.
Так как возле озера топлива не было, то прошли вдоль ручья,
вытекавшего из него, к опушке леса, вблизи которой расположились под
одиноким тополем. Засветло нарубили дров на всю ночь и разложили два
костра; в промежутке между кострами и легли после ужина, разделив время на
двухчасовые дежурства. Ночь прошла не совсем спокойно: по временам то
ближе, то дальше раздавались разные звуки - мычание быков, ржание лошадей,
рев носорогов, крики сов, а собаки отзывались на них ворчанием или лаем. С
полночи туман начал окутывать поляну, и свет луны на ущербе еле
пробивался; туман медленно полз на юг, по временам разрываясь, и луна на
несколько минут ярко озаряла поляну, а белый холм среди озера иногда
казался плавающим в молочном море. Его извержения повторялись каждые
двадцать минут и также нарушали тишину легким свистом и шумом падающей
воды.
На рассвете подул довольно сильный северный ветер, и туман быстро
рассеялся. Солнце, поднявшееся над восточной окраиной котловины, имевшей
вид черного острозубчатого хребта с полосами снега по уступам и морщинам,
застало путешественников уже готовыми для работы. В этот день решили идти
на восток до окраины котловины и вдоль нее вернуться на базу у сугробов,
чтобы проведать Никифорова, сообщить ему о существовании крупных медведей
и носорогов и посоветовать не охотиться на них.
Вскоре нашли узкую тропу, ведшую с поляны на восток через лес,
который тянулся несколько километров, постепенно мельчая. Добыли несколько
рябчиков и большого глухаря, которого собаки загнали на дерево, откуда он
с удивлением разглядывал странных зверей, пока выстрел не сбросил его
вниз. Поляна, которая сменила лес, оказалась очень мокрой, а середина ее
представляла настоящее моховое болото, занявшее, очевидно, место прежнего
озера.
Пришлось огибать ее по опушке, где собаки вскоре выгнали крупного
оленя.
- Так и есть, сохатый! - воскликнул Горохов.
Но это был не сохатый, а олень того же роста, с гордо поднятой
красивой головой, увенчанной огромными рогами, которые соединяли в себе
особенности рогов как лося, так и изюбра (благородного оленя); на рога
последнего они походили своими размерами, на рога первого тем, что
оканчивались широкой лопаткой с зубцами. Эта великолепная дичь раззадорила
охотников и, остановленная напавшими на нее собаками, пала жертвой
разрывной пули.
- На сохатого похож и не похож, - заявил Горохов. - Что за зверь, не
знаете ли, Матвей Иванович?
- Я думаю, - ответил Горюнов, рассмотрев животное, - что это
исполинский ископаемый олень, Cervus euryceros, современник мамонта.
- Но не из крупных. Вероятно, молодой экземпляр, - прибавил Ордин.
- Нет, олень старый! - заявил Горохов. - Считайте, сколько отростков
на рогах. По-моему, ему лет пятнадцать.
- Очевидно, это мельчающая порода, - предположил Костяков.
- И редкая, других зверей из живых окаменелостей мы видели много, а
этого впервые встретили.
- Следовательно, нужно его обмерить и захватить с собой череп и рога,
- заявил Горюнов.
- Рога слишком тяжелы, да и сохранить их нельзя - смотрите, они
весенние, мягкие, налитые кровью, - заметил Костяков.
- Жаль! Ну, фотография хоть будет. Я успел его снять, пока он
отбивался от собак, - сказал Ордин.
Не теряя времени, произвели обмер, затем вырезали лучшие части мяса,
накормили собак досыта, отрубили рога и унесли голову для препарирования
на базе.
- Мозг и язык на ужин! Это лакомое блюдо! - восторгался Горохов,
вырезавший также кожу со спины для починки обуви.
За поляной снова пошел лес, который тянулся, постепенно редея и
мельчая, почти до подножия окраинного обрыва. Вдоль последнего
расстилалось метров на пятьсот богатое моховище; зеленый печеночный мох и
беловатый олений покрывали толстыми подушками неровную почву, скрывая
свалившиеся с обрыва обломки камня.
- Эх, благодатное место для оленей! Сюда бы пригонять их на лето, -
вздохнул Горохов.
- А вы заметили, что на Земле Санникова, несмотря на обилие озер и
болотистых лугов, почти нет гнуса? - спросил Горюнов.
- Да, да! Ни слепней, ни оводов, ни мошки и даже комаров совсем мало,
- подтвердил Ордин.
- Словом, рай земной! Не то что наша страна, где летом жизни не рад
от гнуса, - прибавил Горохов.
- А вспомните, Никита, что вы говорили недавно про марево и шайтанов!
- засмеялся Горюнов.
- Может быть, все, что мы видим, только наваждение? - спросил
Костяков.
Горохов смущенно улыбнулся и покачал головой. Все, что он видел за
эти два дня, было необычайно, но на наваждение не похоже.
- А вот когда мы благополучно вернемся в Казачье, тогда я скажу,
наваждение это или нет! - вывернулся лукавый якут.
На моховище заметили поблизости несколько пасшихся северных оленей,
которые, увидев людей, быстро скрылись в кустах.
Ближе к подножию обрыва наткнулись на стадо каменных баранов, которые
были скрыты огромной глыбой, свалившейся сверху. Они помчались сначала
вдоль обрыва, а потом с изумительной ловкостью начали подниматься по
узкому карнизу, перепрыгивая через широкие промежутки, разрывавшие его на
части. На высоте метров ста они скрылись на более широком уступе.
Обрыв в виде мрачных черных стен с буро-красными подтеками и пятнами
лишаев тянулся высокими уступами вверх; он состоял из базальта,
слагавшего, очевидно, всю окраину этой замечательной впадины. У его
подножия растительности не было; здесь тянулся хаос свалившихся обломков,
подернутых лишаями; кое-где в ямах между ними белел снег. Нависшая скала
обратила на себя внимание путешественников. Она защищала от дождя площадку
в несколько квадратных метров, свободную от обломков, но всю истоптанную и
загаженную каменными баранами. В глубине ее было нечто вроде естественной
ниши, на стенке которой острый взор Горохова заметил налет копоти.
- Ой, тут были люди! - воскликнул он.
- Те, которые пасли каменных баранов? - засмеялся Костяков.
Все столпились возле ниши; в глубине ее оказалось несколько
головешек, угли, зола, обгорелые кости. Осмотрев внимательно площадку,
нашли несколько очень грубо обделанных кремневых орудий и осколки кремня.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг