И крутил перед собой руками, причем с лица его не сходило идиотское
выражение.
Лицо его, впрочем, приобрело несколько осмысленное выражение, когда
диктор объявил, что недалеко от города найдена дальнобойная винтовка
Хныгля. Телезрители без труда разглядели, что сидевший за столом Хныгль с
интересом прислушивался к словам диктора, а когда в павильон принесли
винтовку, он выскочил из-за стола, потянулся всем телом к своему ружью,
глаза его засветились радостью. Но как только винтовка очутилась у него в
руках, произошла страшная перемена. Руки у него задрожали, весь он
затрясся с такой силой, будто сквозь него пропускали электрический ток,
лицо исказилось, словно от боли, и побелело. Губы его беззвучно
зашевелились, винтовка вывалилась из рук, и, потрясая перед лицом
кулаками, словно угрожая кому-то, он закричал страшным голосом:
- Никогда! Слышите? Никогда!
Пнув ногой винтовку так, что она отлетела в угол, и опрокинув
несколько стульев, он выбежал из телевизионного павильона. Больше его не
видели.
Эта сцена произвела неизгладимое впечатление на телезрителей, а в
особенности на полицейских, которые смотрели в тот день передачу. Многие
из них впервые поняли, что теперь наконец настала пора, когда нельзя уже
безнаказанно хвататься за оружие и палить из него в кого попало. Всем
стало ясно, что по-прежнему жить скоро будет нельзя.
Нечего и говорить, что полицейские боялись теперь и близко подходить
к ракете, а не то что стрелять возле нее. Деревенские жители могли
беспрепятственно приходить к космонавтам и получать у них семена
гигантских растений. Теперь гигантские семена сажали не только в деревне
Нееловке, но и в селе Голопяткине, Бесхлебове, Голодаевке, Непролазном и
во многих других. Знайка распорядился, чтоб лунатикам давали не только
нужные им семена, но снабжали их приборами невесомости, а также
антилунитом и объясняли им, как всем этим пользоваться, чтоб защититься от
полицейских.
Вскоре к космонавтам прибыли несколько рабочих со скуперфильдовской
макаронной фабрики. Они сказали, что решили прогнать с фабрики
Скуперфильда, а макароны будут делать сами без всяких хозяев. Чтоб
осуществить этот план, им нужно устроить на фабрике невесомость, так как в
противном случае полицейские могут помешать им и даже вовсе прогонят их с
фабрики.
Получив от космонавтов прибор невесомости и достаточное количество
антилунита, скуперфильдовские рабочие укрепили на фабрике все станки для
раскатки теста, макаронные и вермишельные месилки, сушилки, парилки,
прессы и печи с таким расчетом, чтобы все эти механизмы могли работать в
условиях невесомости. Эффект от всех этих мероприятий получился огромный.
Ни мука, ни макаронное тесто теперь ничего не весили, механизмы же в
условиях невесомости работали во много раз быстрей. Благодаря этому выпуск
макаронных изделий на фабрике увеличился в несколько раз, и теперь
макароны можно было продавать значительно дешевле.
Бедняки, у которых постоянно не хватало денег на покупку еды, очень
радовались. Они говорили, что скуперфильдовские макароны (все почему-то
по-прежнему называли макароны этой фабрики скуперфильдовскими, хотя теперь
они делались без какого бы то ни было участия Скуперфильда)... Так вот,
все говорили, что скуперфильдовские макароны, а также вермишель и лапша
стали не только намного дешевле, но и вкусней. И это, как потом
выяснилось, была абсолютная правда, так как макаронное тесто,
изготовляемое в условиях невесомости, лучше подходило, становилось пышней,
что отражалось на вкусовых качествах готовой продукции.
Глава тридцать третья
ПОНЧИК ПЕРЕВОСПИТЫВАЕТСЯ
С тех пор как Пончик стал работать крутильщиком на чертовом колесе,
его характер сильно переменился. Раньше он жил без всяких забот: ел да
пил, а в свободное от еды время слонялся по набережной и вертелся на
чертовом колесе или морском параболоиде, не задаваясь мыслью о том, какая
сила приводит все эти механизмы в движение. Но теперь он на собственном
опыте убедился, что никакое чертово колесо само по себе вертеться не
будет, если его не начнут вертеть коротышки.
Как уже говорилось, каждое чертово колесо представляло собой круг или
диск, насаженный на вертикальную ось. Этот диск устанавливался на огромной
круглой лохани, плавающей неподалеку от побережья и закрепленной на
якорях. Лохань, прикрытая сверху диском, погружалась больше чем наполовину
в воду, так что ее почти и видно-то не было. Со стороны казалось, что
огромнейший деревянный диск как бы сам собой крутится над водой.
Обычно внутри лохани помещались двое крутильщиков. Целыми днями они
шагали по дну этой круглой посудины, изо всех сил нажимая руками на
рычаги, соединенные с осью, и приводя тем самым во вращение ось вместе с
укрепленным на ней диском. Нетрудно представить себе, какая это была
тяжелая и изнурительная работа.
Внутри лохани было и темно, и тесно, и сыро, и до такой степени
душно, что пот с бедных крутильщиков катился ручьями. Они стаскивали с
себя всю одежду и работали в одних трусиках, но даже это не приносило им
облегчения. Вода, проникавшая сквозь щели в досках, заливала лоханку.
Крутильщикам то и дело приходилось откачивать воду насосом, если же они не
успевали это сделать, то работали по колено в холодной воде, что самым
зловредным образом отзывалось на их здоровье. Они постоянно кашляли и
чихали, болели суставным ревматизмом, катаром верхних дыхательных путей,
гриппом и даже воспалением легких.
Пончик до такой степени уставал на работе, что, придя домой,
растягивался на койке и вставал только для того, чтобы чего-нибудь
пожевать. Даже еда не доставляла ему прежнего удовольствия. Теперь
единственным для него наслаждением было отправиться в выходной день на
берег и самому повертеться на каком-нибудь чертовом колесе, параболоиде
или хотя бы на водяной колбасе.
- Вот и чудесно! - со злорадной усмешкой бормотал он. - Целую неделю
я вертел разных бездельников, а теперь пусть другие бездельники повертят
меня!
Через некоторое время он, однако, заметил, что все меньше испытывает
радости от верчения на колесе. Всякое удовольствие отравляла мысль о том,
что, пока он вертится, кто-то другой принужден вращать колесо, выбиваясь
из последних сил и задыхаясь от недостатка воздуха в мрачной, сырой
лоханке. Наконец эта мысль сделалась до такой степени противна ему, что он
и вовсе перестал вертеться на чертовом колесе.
Теперь у Пончика осталась одна отрада: поболтать о том о сем с
крутильщиком Пискариком, с которым он работал в одной лоханке. Этот
Пискарик вначале презирал Пончика за его привычку вертеться на колесе. Он
говорил, что это занятие годится лишь для богатых бездельников, которые не
знают, куда им девать время и деньги, простому же, нормальному коротышке
стыдно тратить с таким трудом заработанные денежки на пустое баловство.
Увидев, что Пончик не увлекается больше этим пустячным делом, Пискарик
перестал посмеиваться над ним. Теперь он беседовал с Пончиком на серьезные
темы, не отделываясь одними шуточками, и давал ему иногда почитать
интересную книжку или газету.
Однажды, когда они возвращались вместе с работы, Пискарик сказал:
- Ты, я вижу, коротышка хороший, и тебе можно доверить секрет. У нас
здесь есть тайное общество. Называется Общество свободных крутильщиков.
Если хочешь, я могу записать и тебя. Мы время от времени собираемся,
беседуем о жизни, покупаем в складчину хорошие книги, вместе подписываемся
на газету. Одному, знаешь, трудно потратиться на газету, вместе же гораздо
легче. Мы хотим, чтобы все крутильщики сделались образованней и умней.
- А что вы будете делать, когда сделаетесь умней? - спросил Пончик.
- Начнем бороться с хозяевами всех этих чертовых колес, колбас и
параболоидов. Первым делом будем добиваться, чтоб хозяева сократили
рабочий день. Ведь все мы очень утомляемся и постоянно болеем, оттого что
нам от зари до зари приходится вертеться в сырых лоханках и дышать спертым
воздухом.
- Как же заставить хозяев сократить день?
- Сейчас сделать это, конечно, трудно, потому что нас еще очень мало.
Но погоди, со временем нас станет больше, тогда мы придем к хозяевам и
скажем, что не будем работать на них, пока рабочий день не станет короче.
Объявим забастовку. А впоследствии и совсем прогоним хозяев и станем
свободными по-настоящему.
- Что ж, это мне нравится, - ответил Пончик.
И он решил стать членом Общества свободных крутильщиков. Пискарик
познакомил его с крутильщиками Лещиком, Сомиком и Судачком, которые тоже
были членами этого общества. В свободное от работы время они собирались
вместе, беседовали о разных вещах, читали интересные книги, газеты и даже
мечтали поднакопить денег и купить сообща телевизор.
В то время в газетах часто печатались сообщения о забастовке на
скуперфильдовской макаронной фабрике. Свободных крутильщиков очень
интересовало, чем кончится борьба рабочих с богачом Скуперфильдом. Вскоре,
однако, газеты стали печатать сообщения о прибытии на Луну космического
корабля и о том, что прибывшие с далекой Земли космонавты начали раздавать
лунатикам семена гигантских растений.
Как только Пончик узнал о прибытии космонавтов, он сразу сообразил,
что это прилетел Знайка со своими друзьями. Он тут же хотел поехать в
Фантомас и отправиться на поиски космического корабля, который
приземлился, как стало известно, в окрестностях этого города. Но потом
Пончик подумал, что ему, пожалуй, достанется от Знайки за то, что он
улетел с Незнайкой на ракете без спросу и подвел остальных коротышек,
которые тоже собирались в полет. Поразмыслив как следует, Пончик решил
никуда не ездить, а остаться в Лос-Паганосе и попрежнему работать на
чертовом колесе.
В газетах между тем появлялись все новые сообщения о космонавтах, о
гигантских семенах, о невесомости, с которой полицейские никак не могли
сладить. Большого шума наделало сообщение о том, что скуперфильдовские
рабочие овладели невесомостью и прогнали со своей фабрики Скуперфильда.
Как только Пискарик узнал об этом, так сейчас же сказал:
- Вот если бы и нам устроить здесь невесомость. Мы бы тоже прогнали
хозяев, да и колеса вертеть в состоянии невесомости было бы легче.
- Верно! - подхватил Судачок. - А что, если кому-нибудь из нас
съездить в Фантомас и встретиться с космонавтами? Может быть, и нам
удастся раздобыть невесомость.
Тогда Пончик сказал:
- Братцы, я долго молчал, но теперь больше не могу молчать и
признаюсь вам. Я думаю, что на космическом корабле прилетели мои приятели.
Я ведь тоже когда-то жил на планете, называемой Большой Землей, а потом
прилетел сюда к вам с Незнайкой.
И Пончик рассказал обо всем, что с ним случилось. Увидев, что он
говорит правду, Пискарик сказал:
- В таком случае тебе немедленно нужно ехать и поговорить со своими
друзьями. Думаю, они не откажут нам в помощи, когда узнают о нашей тяжелой
доле. Только надо держать все это дело в секрете, а то, боюсь, как бы
богачи не помешали нам.
Никому не сказав ни слова, Пискарик, Лещик, Сомик и Судачок собрали
все деньги, которые у них были, накупили разных продуктов и сложили их в
сумку, чтобы Пончику было что кушать в дороге. Потом купили ему билет на
поезд до города Фантомаса, и все пятеро отправились на вокзал.
- Главное, в пути ни с кем не болтай, - напутствовал Пончика
Пискарик. - Держи, как говорится, уши пошире, а рот поуже. Если
полицейские пронюхают, что ты едешь к космонавтам, то угодишь ты не к
космонавтам, а прямым путем в каталажку.
Скоро подошел поезд. Попрощавшись с друзьями, Пончик залез в вагон.
Там уже было полно коротышек, но Пончику все же удалось отыскать для себя
местечко на лавке. Усевшись поудобнее, он принялся разглядывать пассажиров
и прислушиваться к разговорам.
Очень скоро ему стало ясно, что все разговоры вертелись вокруг
космонавтов, гигантских растений и невесомости. Один пассажир рассказывал,
что космонавты - это какие-то особенные безволосые коротышки, у которых
четыре уха, два носа, но всего один глаз во лбу, причем дышат они не
легкими, а жабрами, так как постоянно живут в воде, и когда вылезают на
сушу, то ходят в водолазных костюмах, а вместо рук у них плавники. Пончик
тут же хотел сказать, что это неправда, что космонавты такие же коротышки,
как и все прочие, но, вспомнив, что Пискарик советовал ему держать язык за
зубами, решил не вмешиваться в разговор.
Другой лунатик, сидевший неподалеку от Пончика, рассказывал, что
невесомость - это такая сила, которая ломает коротышкам руки и ноги и
перемалывает внутри все кости в муку, в результате чего каждый, кто
побывает в состоянии невесомости, уже ни ходить, ни стоять, ни сидеть
больше не может и ничего делать не может, так как внутри его организма не
остается ни одной целенькой косточки; единственное, что он может делать, -
это ползать по земле наподобие гусеницы или червяка.
Пончик снова хотел сказать, что это враки, так как сам не раз бывал в
состоянии невесомости, однако ж все кости у него целехоньки и он вовсе не
ползает на манер червяка.
Все же он и на этот раз вспомнил, что ему не следует распускать язык.
Третий коротышка рассказывал, будто читал в газете, что гигантские
растения, которые растут на Большой Земле, действительно приносят
огромнейшие плоды, что арбузы там, например, вырастают величиной с гору,
но все эти арбузы да и все остальные плоды горькие, даже ядовитые и
совершенно не годны в пищу.
Услышав такие речи, Пончик, который особенно принимал близко к сердцу
все, что касалось еды, не вытерпел и уже хотел сказать, что арбузы на
Земле очень сладкие, но тут в разговор вмешался коротышка в желтой
тужурке, который сидел рядом с Пончиком.
- А может, все это враки, братцы? - ответил он. - Мало ли что пишут в
газетах. Богачам ведь невыгодно, чтоб у нас были гигантские растения, вот
они и печатают разную чепуху.
- А ты бы лучше помалкивал, - сказал ему другой коротышка. - Откуда
ты знаешь, кто здесь с нами едет в вагоне? Может быть, рядом с тобой сидит
переодетый полицейский и все слышит, что ты говоришь.
Коротышка в желтой тужурке с опаской взглянул на сидевшего рядом
Пончика. Поймав этот взгляд. Пончик вспылил:
- Это кто же, по-твоему, переодетый полицейский? Я переодетый
полицейский? Вот как дам тебе полицейского!
- Да ты что? Разве я про тебя говорю? - стал оправдываться коротышка.
- А про кого? Я же слышу, что ты говоришь: "Переодетый полицейский
рядом сидит". А кто рядом сидит? Я рядом сижу! Значит, я и есть переодетый
полицейский.
- Братцы, хи-хи! - закричал кто-то сзади. - Здесь у нас переодетый
полицейский сидит! Сам сказал! Я, говорит, и есть переодетый полицейский!
Вот этот толстенький. То-то я гляжу, что он все сидит и молчит, только
прислушивается к чужим разговорам.
- Придержите языки, братцы! - раздался крик. - Здесь полицейский!
Наступила тишина. У всех сразу пропала охота разговаривать. Все молча
сидели и искоса поглядывали на Пончика. Только слышно было, как колеса
стучат по рельсам. Наконец кто-то сказал:
- Недавно, братцы, я видел по телевизору обгорелого полицейского. На
него было страшно смотреть, до такой степени он обгорел. Просто ужас
какой-то!
Другой коротышка исподлобья взглянул на Пончика и спросил:
- А тот полицейский был тоже переодетый?
- Нет, - ответил рассказчик. - Тот был не переодетый, а в настоящей
полицейской форме, только сильно изорванной, так как, пока летел, он
цеплялся за деревья и телеграфные провода. Говорили, что он выстрелил в
состоянии невесомости. А в состоянии невесомости стрелять нельзя.
- А у нас одного полицейского вытолкнули из вагона на полном ходу
поезда, - сказал коротышка, который сидел напротив Пончика.
- А он тоже был переодетый? - спросил первый коротышка.
- Да, он тоже был переодетый, и притом толстенький.
Все засмеялись и стали наперебой рассказывать разные смешные истории
про полицейских. Пончик не знал, смеяться ли ему вместе со всеми или лучше
помалкивать, поэтому он вначале сидел совершенно молча и только криво
улыбался, а потом встал с лавки и залез на верхнюю полку, где его никому
не было видно. Между тем наступил вечер. Пассажиры начали укладываться
спать. Одни забрались на верхние полки, другие расположились на нижних.
Пончик уже было уснул, но среди ночи почему-то проснулся. Вспомнив, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг