восьмерых ослепили. Дают!
Он восхищенно покачал головой, как бы приглашая меня присоединиться к его
восторгу.
- Вам это нравится?
- А вам нет?
- Мне не нравится.
- Чем же?
- Тем, что у нас в стране действует самосуд.
- Самосуд действует в той стране, где суд не действует. Я согласен, что
всю эту работу, которую делают инквизиторы, должен делать суд. Но что
поделаешь, если судьи многие годы оправдывают преступников или дают им
смехотворные наказания? Они подгоняют товар под цену.
- Не понял.
- Преступление - это товар. Срок - деньги. Если за преступление дадут мне
два года, соглашусь. Если пять - подумаю. Если двадцать - покупать не буду. Я
честный человек, и всю жизнь ухитрился прожить честно. Даже после 91-го жил
честно. И что же? Страну открыто грабили, людей убивали. Это называлось
демократией. Если это действительно демократия, то я -фашист. А если это не
демократия, то с ней пора кончать.
- Но не такими же методами.
- А какими? У вас есть конкретное предложение?
- Пожалуй, нет.
- Во-во. И у меня нет. И, судя по всему, ни у кого нет. А у инквизиторов
есть. Следовательно, если в будущем инквизиторы будут баллотироваться в
парламент, я буду голосовать за них. И детей заставлю. А Великого инквизитора -
в президенты.
"Может быть, он уже президент", - подумал я.
- А если они вздумают узурпировать власть?
- А власть еще в 91-м узурпировали преступники. Мне-то лучше, чтобы
честный узурпатор отнял власть у преступного узурпатора.
- Что ж, может быть, вы и правы. Во всяком случае, логика в ваших
рассуждениях есть. - Я поднялся из-за стола и направился к дверям офиса.
Практически ежедневно мы сообщаем о задержании рэкетиров, однако последних
почему-то не становится меньше, а в сферу интересов вымогателей попадают все
новые бизнесмены. Все чаще оперативникам приходится иметь дело с 18-20-летними
преступниками. Это дает основание для малоутешительного прогноза, что в будущем
эти молодые люди абсолютно сознательно пополнят и без того не слабые ряды
криминальных структур.
Сегодня, 26 апреля 1994 г.
Офис фирмы "Терра", судя по дверям, состоял из четырех комнат и туалета.
Девица, сидевшая за компьютером, при моем появлении сделала какое-то едва
уловимое движение, после чего дверь одной из комнат открылась и оттуда вышли
двое - мужик лет сорока и парень атлетического сложения лет двадцати пяти.
Лица выражали настороженность.
- Вы к кому?
- Я хотел бы видеть генерального директора.
- С какой целью?
- Он давал в нашу газету объявление. Для Святой инквизиции. Редакция
поручила мне побеседовать с ним.
- У вас есть удостоверение?
- Конечно.
Я достал корреспондентское удостоверение своей газеты. Мужик тщательно его
рассмотрел и спросил номер служебного телефона. Я назвал. Он подошел к столику,
за которым сидела девушка, и снял трубку:
"Алло. Редакция? Очень хорошо. Можно попросить (он назвал мою фамилию)?
Спасибо. Я позвоню попозже". После этого, бросив мне "подождите", он прошел в
комнату. Вернувшись минут через пять, кивком головы пригласил меня войти.
За столом сидел брюнет лет шестидесяти. Благородная седина гармонировала с
интеллигентной внешностью. Он жестом предложил мне сесть и протянул визитку, на
которой было напечатано: "Торговая фирма "Терра", Смолицкий Лев Ефимович,
Генеральный директор". Я напустил на лицо очаровательную улыбку.
- Уверен, что в школе вас называли "Смолой".
- Верно. Кличка "Смола" прилипла ко мне в первом классе. Позднее так же
называли в зоне.
- Отбывали?
- Угу.
- Долго?
- Пять лет. При коммунистах.
- За что, если не секрет?
- Не секрет. За экономические преступления.
- Ясно. А чем сейчас занимаетесь?
- Тем, за что сидел при товарищах. Торговлей. Осуществляю оптовые поставки
продовольствия в маленькие провинциальные городки.
- И давно существует ваша фирма?
- "Терра" существует шесть месяцев.
- А чем занимались раньше?
- Тоже торговлей, но пришлось прекратить.
- Отчего же?
- Налоги, перевозки, рэкет.
- Но ведь и теперь рэкет.
- Обстоятельства иные. Во-первых, полгода проработали спокойно. Скопили
кое-какой капитал. Во-вторых, с приходом к власти нынешнего президента
появилась надежда на то, что можно будет заработать деньги честным путем.
Появилась надежда на государство.
- Зачем же тогда обращаться к инквизиции?
Смолицкий криво усмехнулся.
- Затем, что на нее надежды больше.
- Лучше работают?
- Нет. В отличие от государства ее боятся. Я это точно знаю. Закона рэкет
не боится. Даже ВУКа. А инквизиторами напуган всерьез.
- Что, после объявления не появлялись?
- Появлялись, причем дважды. Первый раз на следующую ночь после выхода
нашего обращения к инквизиции в вашей газете. Открыли дверь, проникли в
помещение, но ни к чему не прикасались. Пропаж нет. Второй раз через три дня
после ночного посещения. Побеседовали минут десять. Договорились, что на
следующий день они придут за деньгами. Я с утра все приготовил. Жду. Не
появляются. И на следующий день тоже. Ни слуху ни духу. Испарились.
- А как вы узнали, что они были у вас ночью?
- Совершенно случайно. Кафе напротив видели? Так вот. Мы поставляем им
продовольствие по низким ценам. Заодно там и обедаем. По низким ценам. В тот
раз посудомойка и уборщица уходили домой где-то около часа ночи. И видели, как
из нашего офиса вышли двое, сели в машину и уехали.
-А если бы этого вам не сказали, вы бы заметили, что ночью были гости?
- Память у меня фотографическая, но я бы ничего не заметил. Все было на
своих местах. Никаких следов.
- Скажите, давая объявление в газету, вы действительно надеялись на помощь
инквизиторов?
- Честно говоря, не очень. Но не исключал. Просто хотел попугать этих
бездельников, хотя не уверен, что они читают вашу газету. Плюс в моих
интересах поднимать авторитет инквизиции.
- А почему вы не обратились в милицию?
- В прошлый раз, когда я возглавлял торговую фирму, при обсуждении
"сотрудничества" с вымогателями присутствовал начальник районного отделения
милиции. Причем мне ясно дали понять, что обращаться выше не только
бессмысленно, но и опасно. И я им верю. Вы знаете, мне кажется, что милиция
покупается не только из-за маленькой зарплаты, хотя и это имеет значение.
Главная причина сращивания милиции с преступностью кроется в системе
правосудия. Законы были составлены так, что преступник не рисковал почти ничем.
В таких условиях человеку трудно оставаться в рамках закона. Это было самое
настоящее искушение. Поэтому мы, мелкие предприниматели, встретили ВУК, как это
говорили раньше, "с большим душевным подъемом". Но должно пройти много времени,
чтобы ВУК впитался в сознание людей. А времени осталось всего полтора года.
Через полтора года диктатура может быть отменена, а президент уйти в отставку.
Конечно, мы надеемся, что этого не случится. Но все может быть. Тогда ВУК
отменят, а инквизиция останется.
- Вы хвалите ВУК, но ведь он противоречит всем общечеловеческим нормам.
- Тем, кто ценит общечеловеческие нормы, ВУК не страшен.
- Но ведь общеизвестно, что ужесточение наказания не приводит к снижению
преступности.
- Наказание не должно быть ни жестоким, ни мягким. Оно должно быть
адекватным деянию, молодой человек.
-А чем определяется адекватность?
"Последнее время милицейские сводки удивляют даже видавших виды
оперативников: по Москве ширится с каждым днем вал вымогательств. В этот самый
"окупаемый" вид криминального бизнеса втягиваются все новые и новые
"предприниматели".
Криминальная хроника, © 17, 1994 г.
- Обстановкой в стране. При разных обстановках наказание за одно и то же
преступление должно варьироваться. В мирное время - три года тюрьмы. В военное-
расстрел. А мы живем в военное время. Вы говорите- ужесточение наказания, я
говорю- доведение его до адекватности. А знаете ли вы, господин гуманист, что
рэкету подвергаюсь не столько я, сколько вы. И малоимущие граждане.
- Я?
- Да, да. Вы. Вам ведь надо кушать. Вы покупаете продукты питания. Так
вот, мы, коммерсанты, закладываем в стоимость товара и сумму, которую
выплачиваем рэкету. Так что вымогают деньги у вас, а мы только посредники между
вами и вымогателями. Они постоянно повышают размер дани, а мы постоянно
повышаем цену на товар. И это одна из причин инфляции. Так-то. Не знаю,
действительно ли инквизиция святая, но делает она святое дело.
Санкт-Петербург. 18 января в 3 часа ночи нарядом милиции для проверки была
остановлена автомашина "Жигули", которая буксировала автомашину "мерседес". При
осмотре салона и багажника иномарки обнаружены упакованные в брезент
трупы (!) семерых мужчин с огнестрельными ранениями.
Созданной оперативно-следственной группой в результате наступательной
работы установлено, что убийство было организовано директором филиала
производственно-коммерческой фирмы "Петрократор" с целью пресечения
вымогательства со стороны одной из преступных группировок.
Криминальная хроника, © 17, 1994 г.
- Это ваше субъективное мнение.
- Мнение-то субъективное, да только все известные мне коммерсанты так
считают. Где бессилен суд, там неизбежно должен возникнуть самосуд. Такова
диалектика, как любил говорить первый и последний президент СССР.
"За один час я дважды услышал одну и ту же мысль из уст двух разных по
социальному статусу людей. ад Надо будет посоветовать Сане послать тройку ребят
к бизнесменам да послушать их мнение на этот счет", - подумал я. - Лев
Ефимович, с вами очень интересно беседовать, но время у меня ограничено.
- Как и у меня.
- Поэтому вот вам моя визитка. Если будет что нового по инквизиции, вы уж
не сочтите за труд звякнуть. Можно домой.
- Непременно, молодой человек.
Когда я уже был в дверях, он кинул мне вдогонку:
- А денежки для рэкетиров я на всякий случай держу наготове.
Я пошел по улице Островского, мысленно переваривая услышанное. Итак,
преступники больше не появлялись. Почему они не пришли за деньгами? И зачем
нужно было заходить ночью в офис, если там они ничего не тронули? Все это
выглядит если не странно, то, во всяком случае, необычно. Конечно, заслуги
инквизиторов в том, что рэкетиры больше не появлялись, нет. Это ясно. Просто
что-то спугнуло вымогателей. Что? Непонятен также смысл ночного визита.
Я остановился возле подворотни большого дома в конце улочки, чтобы
закурить сигарету, и, ища по карманам зажигалку, случайно посмотрел во двор.
То, что я в следующие секунды там увидел, бросило меня в пот. Из подъезда
трехэтажного кирпичного домика, расположенного во дворе, вышел высокий мужчина
и подошел к серым "Жигулям". Через несколько секунд он сел в машину и включил
зажигание. Стекла на "Жигулях" были зеркальными, поэтому я видел его только
несколько секунд, но их мне было достаточно, чтобы я его узнал. Я узнал бы его
из тысячи, из десяти тысяч схожих мужчин. Это был детина, который возил меня к
президенту, верный помощник Кота, чья могила находилась на Кунцевском кладбище
возле могилы его шефа. "Жигули" выехали из подворотни и повернули направо, на
Ордынку. Я чуть было не помчался за ними следом. Наконец, закурив и сделав три
глубокие затяжки, принялся осмысливать положение. Покойник оказался липовым. А
Кот? Скорее всего, когда Темная Лошадка убирал свидетелей, этому удалось
ускользнуть. Приобрести новые документы для него не ахти какая сложность.
Видимо, в машине с Сидоренко сидел кто-то другой, а поскольку трупы остались
неопознанными, ему удалось скрыться.
Выкурив сигарету, я вошел в подворотню и направился к дверям особняка, из
которого вышел несколько минут назад "покойник". Особняк в стиле прошлого века.
Но я помнил, что еще год назад его здесь не было. На окнах решетки. Все окна
закрыты плотными шторами. У двери вывеска: "Частный институт социальных
исследований".
Следующие три дня я с восьми утра и до шести вечера добросовестно торчал
возле этого загадочного Института социальных исследований, в надежде на то, что
"покойник" появится еще раз. Тщетно. На четвертый день я был уже на кладбище
возле могил. Они были завалены еловыми ветками. Фотографии, покрытые
полиэтиленовой пленкой, были укреплены в головной части каждой могилы. Со
средней на меня смотрел насмешливыми глазами Кот в форме полковника
госбезопасности. Словно издевался. Нервы мои были в таком напряжении, что я
едва подавлял желание начать разрывать могилу, на которой стояла фотография
детины. Дождавшись момента, когда рядом никого не было, я сунул ее в портфель.
Через час я уже сидел в кабинете генерального директора "Терры" и пил
растворимый кофе с печеньем.
Мне пришлось минут тридцать терпеливо выслушивать взгляды на жизнь мудрого
господина Смолицкого, прежде чем на прощание задать ему вопрос, из-за которого
я и приехал.
- Да, кстати, Лев Ефимович. Вам этот человек незнаком?
Смолицкий долго изучал фотографию, с которой я успел содрать пленку.
- Нет, впервые вижу.
- Может, все-таки встречали? Он бывает в ваших , краях.
- У меня фотографическая память, молодой человек. Я его вижу в первый раз.
- А "жигуля" серого цвета с зеркальными стеклами вы здесь на вашей улице
не видели?
- Я не видел, но уборщица из кафе говорила мне, что мои ночные гости
приезжали на машине с зеркальными стеклами.
Я чувствовал себя как рыбак, который после часового ожидания подцепил на
крючок щуку.
- Лев Ефимович, дорогой. Если случится так, что этот "жигуль" здесь опять
появится, дайте мне знать. Только звоните сразу.
Он внимательно и несколько испуганно посмотрел сначала на фотографию,
затем на меня.
- Вы думаете, что они опять нагрянут?
- Кто?
- Рэкетиры.
Я заставил себя рассмеяться.
- Да нет, что вы. Скажу по секрету, в расчете на вашу порядочность. На
таких "Жигулях" ездит любовник моей жены. Хочу с ним познакомиться.
- Это он?
Лев Ефимович ткнул холеным пальцем с розовым отполированным ногтем прямо в
глаз "покойнику".
- Он, - со вздохом сказал я.
- Понимаю. Дело деликатное. Чем смогу, помогу.
- Я на вас надеюсь.
Затем, чтобы не дать времени Льву Ефимовичу начать излагать свою точку
зрения на проблемы семьи и брака, я поспешил уйти.
Придя вечером домой, я уселся в свое любимое кресло и, разложив бумаги на
журнальном столике, принялся рисовать схемы ситуации в логической и временной
последовательности:
А. Незадолго до смерти Кот сформировал идею о создании нелегальной
карательной организации и начал ее формировать.
Б. После смерти Кота его сподвижник воспользовался обстановкой и стал
одним из руководителей нелегальной организации, созданной его покойным шефом.
В. Святая инквизиция действует под крышей Института социальных
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг