будь я проклят, если дотерплю хоть в Госдуме! Я уже и так скоро
кусаться начну.
Черный Принц слушал, кивал, потом сказал, словно вне всякой
связи:
- Когда заполняешь больничный лист, то спрашивают, сколько тебе
полных лет. А когда в армию, то с какого года рождения... То есть,
для врача, если тебе до двадцати лет всего сутки, все равно пишет
девятнадцать, а для армии, если ты родился после первого января,
тебе засчитывается весь этот год целиком... А как с выборами? Кто
знает?
Все переглядывались. Откин сказал с неудовольствием:
- Ты уже в такие дебри заглядываешь! Мы и основного закона не
читали.
- Надо читать, - отрезал Черный Принц. - Ребята, вы еще не
поняли? Или в вашу мозговую серость еще не дошло? Мы в с а м о м д е
л е выдвигаем скифа в президента!
Крылов старался слушать, но голоса как-то странно прорывались
через завесу мрачного отчаяния. Яна, похоже, уже ушла. Чтобы ее
вернуть, черт знает что надо совершить. Но не хапать же из кормушки
депутатов побольше, побольше, побольше - чтобы показать ей свою
крутость, беспринципность, пренебрежение к тем ценностям, которые
вешает на уши лохам-избирателям? Так должен поступать настоящий
мужчина-победитель... черт, почему же он не может?
В глазах потемнело, кровь толчками ломилась в виски. Он ощутил
прилив такого отчаяния, что вслепую ухватился за края стола,
содрогнулся всем телом, дряхлый и раздавленный горным хребтом ужаса.
- Да что мы за люди? - прошептал он. Все видели его отчаянные
глаза, под ними висели трехярусные мешки - темные, в мелких
сеточках, похожие на рыбацкие сети. - Почему не можем сидеть на
месте, как остальные страны? Сидеть тихонько и сопеть в тряпочку?
Тем более, в этой гребаной России. Она ж никак не отойдет от прошлой
стройки, что все-таки сорвалась! Почему снова беремся строить
великую державу... да что там великую - конечно же, величайшую! И
опять же, величайшую и самую благородную, что берется
облагодетельствовать все человечество!
Черный Принц словно не заметил его отчаяния, сказал беспечно:
- Наверное, это у нас в крови?
Тор заявил еще беспечнее:
- В крови только лейкоциты и фагоциты! Это я понимаю. Еще там
может завестись туберкулез. Правда, теперь уже и всякие спиды...
Нет, это что-то в нашем воздухе...
- Или в русской земле, - засмеялся Черный Принц. - Это ничуть
не хуже идеи насчет особого воздуха. Можно сказать, что в этой земле
захоронены наши предки, вот и мы такие... дескать, предки у нас были
особые, арийские!
- Скифские, - поправил Тор сварливо. - Это круче каких-то там
арийцев.
У всех были гордые лица, веселые и дерзкие глаза. Крылов
вздрогнул, ему показалось, что он выныривает со дна теплого пруда с
неподвижной водой. Так же из глубины всплыла искорка, разгорелась в
яркую мысль: а почему нет? Почему не попробовать взяться за руль,
попробовать вывести из болота если не эту страну... то хотя бы тот
народ, который не хочет, подобно русским, оставаться в болоте?
- Ладно, - проговорил он. - Кто не рискует, того не хоронят в
гробу из красного дерева!
Паскаль однажды сказал, что будь у Клеопатры другая форма носа,
то и границы государств сейчас были бы иными. А Крылов чувствовал с
холодком, что будь у Яны другая форма груди, то шуточка с созданием
державы скифов так и осталась бы шуточкой. Корчмовцы переключились
бы на что-то еще, потом еще и еще, мысли пошли бы скакать с предмета
на предмет в чисто русском нежелании по-немецки углубляться в
серьезную работу.
Но Яна подошла в тот момент, когда он уже раскрыл рот, однако
новых оригинальных идей не было, а блеснуть перед красивой женщиной
надо, вот и попер раскручивать скифскую тему, раскручивать,
наворачивать...
А кто сказал, что женщины и мысли вместе не приходят?.. Хотя,
если честно, это была не мысль. Это было нечто другое... Наверное,
потому и столь живучее. Мысли так не задевают и так глубоко не
западают, как вот такое... не от ума...
- А какая у нас политическая программа? - спросил Матросов
угрюмо. - Нет, с идеей Великой Скифии все понятно. И с превращением
этого тупого русского скота в гордый народ скифов! Но...
политическая программа, которую нужно заявить именно для выборов?
Крылов попробовал отшутиться:
- Как и водится у всех гадких тоталитарных режимов, мы, едва
придя к власти, тут же разделаемся со своими основными политическими
оппонентами. То-есть, с дебилами!
Черный Принц уже видел, что Крылов сдался, не стал дожимать,
дозреет сам, поддержал шуточку:
- Не слушая воплей гнилого Запада о нарушении демократии.
А Тор добавил:
- Да попросту пустим дебилов под нож.
klm вскинулся:
- Но как же... Без суда? Но слеза невинного ребенка... Мы
должны все тщательно просчитать, чтобы ни один невинный не
пострадал...
Тор заявил с самыми честными глазами:
- А они все виновные.
klm отшатнулся.
- Чем? Тем, что дебилы? Так ты и негров запишешь в
неполноценные! Да, среди них нет ни одного математика или
изобретателя, только спортсмены да музыканты... а потом предложишь
истребить цыган, евреев...
Тор удивился, даже обрадовался:
- А что, жиды тоже дебилы?.. Молодец, klm, от тебя не ожидал.
Слышь, Нежить, тут klm тебя дебилом считает. И под нож тебя, грит.
Ну, вы разбирайтесь, а я пошел вслед за внутренним голосом.
В тот же день Черный Принц и Тор сознали и возглавили
инициативную группу, собрали все необходимые документы, а к вечеру
успели подать в Центризбирком.
Крылов каждый день бывал в Думе. Его, как и двух других
депутатов от скифов - Черного Принца и Тимонофа, не приняли ни в
один из комитетов, а вся их роль сводилась к тому, что голосовали за
наименее глупое из всего, что предлагалось. Мысль о президентстве
старался гнать, но они возвращалась снова и снова.
Дурь какая. Его в президенты! Конечно, уже депутат, потерся в
коридорах власти о стены, даже успел кого-то лягнуть, кого-то
куснул, иных боднул по разу, кого-то поддержал, но для выдвижения
главное... что только ему исполнилось тридцать четыре года, а к
моменту выборов вообще-то будет тридцать пять!
Скифы все-таки еще воспринимают это как игру. Как веселое
хулиганство. Он, правда, тоже, хотя дебаты в Госдуме иногда
захватывают так, что на полном серьезе что-то доказывает, голосует,
убеждает принять или отклонить закон... который на самом деле всего
лишь очередная филькина грамота, как все в этой гребаной России, а
действуют только всякие приложения к закону, инструкции, а еще круче
- указы президента, его банды, его шоферов, домработниц и его кошки.
Владимир-2, отвечающий за связи с зарубежным миром, явился с
сенсацией. В Венгрии в городе Иштванбегач мэром города был избран
скиф. Скифы городов Украины, России послали ему поздравительные
телеграммы, на что скиф из Венгрии ответил, что нынешние границы
между государствами рассматривает как временные, что подлежат отмене
по мере воссоздания единого скифского государства.
Это заявление попало в прессу, его цитировали по телевидению.
Большинство пришло к мнению, что мэр этого занюханного Иштванбегача
просто выпендривается, старается привлечь к себе внимание. А одна
венгерская газета, мелкая, но мудрая, потому и едва заметная среди
крикливых горластых товарок, заметила, что вообще-то эти скифы несут
в себе слишком сильный потенциал, хорошо бы их чем-то остановить...
Тор расхохотался:
- В Венгрии пытаются остановить движение скифов? Дурость!.. Они
могли сопротивляться вторжению Советской Армии, но вторжению идеи
сопротивляться невозможно!
- Если идея выходит за порог пивной, - согласился Владимир-2, -
они уже овладевают массами!
Зато в самом Москве в это же время нашумел случай, когда
неизвестные заявились в притон наркодельца, убили его с особой
жестокостью и перебили шестерых, что находились там под кайфом. В
записке сообщили, что в Госдуме сказали, что так поступать
правильно.
Это был уже шестой или седьмой случай, когда наркоманов просто
убивали. Как тех, кто торговал, так и покупателей. В органах создали
особую группу, которая занималась только этими случаями.
В офис "Великой Скифии" пришли ребята из Угрозыска. Охрана
пропустила только оперуполномоченного в звании майора, остальные
остались расспрашивать людей на автомобильной стоянке.
Майор держался очень вежливо, записал показания Крылова,
вежливо поблагодарил и с великим облегчением удалился. Газетчики,
как ни враждебно настроенные к любому радикальному движению, все же
сказали в унисон, что это, скорее всего, провокация. Вряд ли это
преступление совершили сами скифы...
Крылова этот случай и радовал, и настораживал, и огорчил.
Радовал - понятно, понятно почему и настораживал... гм, как-то
привыкли, что в России все умеют потрепать языками, особенно на тему
"Как обустроить Русь?", но то, что газетчики единогласно решили, что
это не скифы, даже не их сторонники, а просто провокация
политических противников... значит, все еще не считают скифов
достаточной силой. В смысле не считают их идеи достаточно
зажигательными.
- Это хорошо, - сказал Крылов. После ухода милиции они снова
собрались в его кабинете. Валентина по такому случаю принесла на
всех по кружке пива, широкую тарелку с креветками. - Понимаете, пока
нас не считают достаточной силой, нам палки в колеса еще не
вставляют!.. Никто нас не принимает всерьез, а дерутся друг с
другом...
Черный Принц опустил кружку, посмотрел ему прямо в глаза.
- Костя... А ты сам как?
Крылов тоже опустил кружку, его пальцы ловко ухватили креветку.
Разломили, одним движением вытащил белое нежное тельце, на тарелочке
уже целая горка красной шелухи, все это время глаза не поднимались
выше тарелки.
На него были устремлены все взгляды. Наконец он спросил с
неудовольствием:
- Ты о чем?
- Как ты сам... всерьез?
Он шумно высасывал сладкий сок из крохотных клешней. Черный
Принц, как и другие, молча ждали. Крылов ответил после такой же
паузы, с его большей неохотой:
- Всерьез. Уже.
Черный Принц с облегчением вдохнул:
- Ну и хорошо. Люди нам верят, а мы...
Хотя не исключено, конечно, подумал Крылов, что какие-то
горячие головы теоретические бредни скифов восприняли как
руководство к действию. Что говорит о все еще существующей вере в
правительство, в нашу законодательную власть. Однако же господам
законодателям надо быть предельно осторожными с высказываниями, семь
раз отмерить, но резать предоставить другим...
Глава 48
Пришла весть, что Центризбирком зарегистрировал одиннадцать
кандидатов. Самый напряженный момент был у представителя
"грушечников": забыли указать детский велосипед главного
претендента. Проще всего прошла регистрация кандидатов от скифов: их
все еще не принимают всерьез, и от движения "За равные возможности!"
- здесь нарушения были, были достаточно серьезные.
Оказывается, Алексей не сумел спрятать все концы, но даже
суровый Сливяков, глава Центризбиркома, не решился сделать замечание
и без того обиженным богом. Стерпел, закрыл глаза, смолчал, выдал
удостоверение участница предвыборной гонки и под вспышки фотокамер
пожал руку.
Получение разрешения на участие в офисе праздновали, как
великую победу. Крылов морщился, он чувствовал себя, как в дурном
сне. Изо дня в день он ходит в Думу, высший законодательный орган
страны, общается с умнейшими, так сказано, людьми страны, видит всю
подноготную жизни, видит из какого дерьма все лепится, видит даже ту
грязь, которую прячут и самые раскованные и раскрепощенные отцы
народов... и перестает укладываться в голове, что совсем рядом живут
эти странные люди, что он сам совсем недавно жил и говорил чисто и
сильно...
Проснуться, велел себе свирепо. Проснуться! Это всего лишь
дурной сон, из которого вырваться удается немногим.
В офисе шел жаркий спор о способе правления. Крылов сделал
глубокий вдох, очищая сознание, вмешался:
- Мы уже говорили об этом в самом начале. Помните?.. Во главе
должна стоять личность.
Черный Принц с его великолепной памятью, явно сразу же
воскресил тот первый разговор, кивнул:
- Да-да, ты говорил. И что личности везде стоят. Только
какие-то плюгавые личности...
- А у нас должна быть не плюгавая, - возразил Крылов с нажимом.
- Сильная, не обращающая внимание на "так надо", "так принято", "так
заведено в общественном мнении". А чтобы не приходилось постоянно
спрашивать разрешения у всяких там парламентов, кнессетов,
рейхстагов и дум, правление должно быть диктаторским. По крайней
мере, первое время. Вы знаете, почему!
Через огромный офис повеяло холодным ветром, словно в окна
ворвался ветер с просторов белого безмолвия. За последние полста лет
в подкорке каждого русского образовался странный рефлекс: на любое
упоминание диктатуры человек обязан воскликнуть: фашизм, коммунизм,
тоталитаризм и почему-то - антисемитизм. Ну, антисемитизм - понятно,
его теперь нужно всегда произносить почаще, доказывая свою
благонадежность, но диктатура... бр-р-р-р...
- Диктатура, - повторил он резко. - И проскрипционные списки...
если понадобится! Страну надо почистить. Это тоже все знают, но
молчат в тряпочку.
Раб Божий нервно задвигался, глаза большие, как на иконе,
сказал внезапно охрипшим голосом:
- Диктатура... Как у тебя даже язык поворачивается выговорить
такое слово!
Крылов сказал жестко:
- Будто непонятно, что при диктатуре куда проще и легче
добиться победы, чем в условиях демократии. Победы над разрухой,
голодом, нищетой... Даже внешним врагом, если сунется.
Раб Божий воскликнул при всеобщем угрюмом молчании:
- Но сейчас нет войны!
- Разве?.. - ответил Крылов саркастически. - Человек воюет
всегда. Однако только в войнах, когда страна на страну, всякую гниль
внутри собственной страны подчищают... как сказать, автоматически.
Ведь даже самые записные демократы, когда надо разместить партию
раненых бойцов с фронта или детей из разбомбленного детдома, не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг