Женщина едва слышно вздохнула и задержала дыхание, когда он
торопливо вжикнул "молнией", его руки обхватили ее сочный тугой зад,
эти ягодицы, которые не зря же так называются, ибо есть мелкие
лесные ягодки, есть крупные садовые ягоды, а есть ягодицы... а это и
вовсе царь-ягодицы...
У нее вырвался легкий вздох, а он не сдержал довольного рыка.
За окном по-прежнему бушует ливень, все заняло три-четыре минуты,
его ослабевшие руки кое-как подняли и встащили на прежнее место
трусики, с неохотой опустил подол платья. Все это время его пакет с
хлебо-булочным болтался на руке.
Сквозь стекло дерево стало видно целиком, все-таки это дерево,
грохот оборвался, словно его отрезало большим мясницким ножом.
Женщина толкнула дверь. По улице вдаль уходила серая стена ливня, из
этой серости появляется дорога, застывшие в лужах автомобили,
столбы, дома по обе стороны улицы...
Крылов ощутил мягкий толчок, это его напоследок прижали задом,
в следующее мгновение женщина вышла из подъезда, огляделась по
сторонам и быстро пошла через улицу. Поток воды скрыл проезжую часть
целиком, женщина сняла туфли и перебралась на ту сторону босиком. Но
и там обуваться не стала, так и пошла: туфли в одной руке, раздутый
пластмассовый пакет - в другой.
Он протер совсем уж запотевшие в этой парилке очки. Воздух
врывается свежий, чистый, пахнущий озоном. Мысли тоже чистые,
умытые. Они всегда чистые и умытые, когда эта похотливая обезьяна в
нем умолкает, получив свое.
- Да что со мной? - сказал он вслух. - Неужели и я... тоже?
Он сам не понял, к чему это "тоже", но стало стыдно даже перед
незнакомой домохозяйкой, что решилась выйти первой, в то время как
вон видно рожи мужчин на той стороне улице, все еще не решаются
выйти из магазинов, как и он тоже...
Глава 16
За уходящим ливнем уходил и сильный ветер. Крылов устыдился.
вышел наконец, поежился. Черт, до чего же приятно это вот так... До
чего же сочный толстенный зад! Просто задище... Что естественно, то
незазорно.
Черт, но ведь так же точно и Яна!.. Это не зазорно. Почему же
ему так хочется, чтобы она ни с кем так, а только с ним? Атавизм?
Пережиток эпохи рабовладельчества?
Кстати, скифам придется определиться и в... этом. Оставлять
все, как есть - нельзя, где же реформы, но и раскрепощаться дальше
тоже некуда - уже уперлись в стену. Нет, в дно, дед прав. Разве что
совсем погасить разум, обрасти шерстью и уйти жить в леса "свободной
и счастливой жизнью неиспорченных цивилизацией зверей".
Значит, маятник надо качнуть в обратную сторону. Вообще-то он,
похоже, уже вот-вот сам качнется обратно, надо только оседлать это
движение, объявить борьбу за чистоту нравов. А так как все половыми
свободами обожрались до рыгачки, то может что-то получиться очень
интересненькое...
Злое и очень-очень интересное.
Позвонил один из корчмовцев, редкий, хоть и старый гость, по
имени Замполит. Все почему-то сразу же ассоциировали его с
политработником, хотя его ник расшифровывался просто "зам по
литературе". В их богатенькой фирме у шефа, оказывается есть и такие
заместители.
Из трубки доносилось бодренькое:
- Я перебрал мотор! Теперь я на колесах. Если что надо будет...
Только у него из всех корчмовцев, машина. Более того, он даже
ездит в ней на службу. Туда и обратно. Остальные корчмовцы знают
только троллейбус да метро, а Замполит гордо вещал, что он уже пять
как не спускался под землю. Все знали, что врет: его жигуль ломается
часто, от подземки никуда не денешься, но молчали, соглашались. И
так все бессовестно пользуются его услугами, он отвозит на вокзалы в
три часа ночи, встречает родственников из далеких Тмутараканей,
распихивает их узлы, а весной отвозит груды садового инвентаря
корчмовцев, а то и устаревшие холодильники на дачи...
- Буду иметь в виду, - поблагодарил Крылов.
- Я слежу, - сообщил Замполит. - Волна, которую мы подняли
своей идеей, прет во все стороны! Будто мы не камешек бросили в
тихий пруд,а целую скалу обрушили.
- Откуда заметно? - поинтересовался Крылов.
- Как откуда? Даже на службе у меня все знают! Чесс слово, не
от меня.
Вскоре он и сам убедился у киоска, что о них действительно
многие уже знают. Одна мелкая фирма рискнула выпустить пластмассовые
фигурки древних скифов. Покупали их не больше, чем осточертевших
черпашек-ниндзя, но все же покупали, а в условиях спада, когда важно
отыскать хоть какую-то нишу, скифская тема пришлась кстати. Вслед за
фигурками людей и коней в продажу пошли игрушечные сувениры в виде
скифских луков, мечей-акинаков,
Артель, выпускающая гребни, неожиданно выпустила пробную партию
гребешков с орнаментом из знаменитой Чертомлыцкой могилы, где
скифский грифон клюет льва, а также гребешки с известным каждому
школьнику изображением, где два скифских воина бьются с греческим
всадником.
В одном киоске, на который повесили бодрую табличку "ООО
"Скифы", стали появляться во все большем ассортименте майки, кепки,
сувениры, значки, даже почтовые конверты с изображением сцен из
скифской тематики. Как Крылов заметил, сперва ребята добросовестно
копировали все, что было известно по раскопкам, рассказам греческих
историков, затем в ход пошли вольные трактовки, и чем дальше они
отходили от оригиналов, тем древние скифы выглядели мужественнее,
выше ростом, сильнее всяких там греков и прочих изнеженных народов,
которые уже тогда несли в себе зерна болезни, что разрушает ныне
западную цивилизацию.
Начиналась твориться легенда, как в свое время сотворили
американцы со своими ковбоями, которые на самом деле вовсе не были
ни смелыми, ни мужественными суперстрелками из двух револьверов, а
просто бедолагами, что не могли найти места в жизни в Европе,
поехали искать уголок незанятой земли в Новом Свете... И не были
такими уж крутыми ребятами: крутые неплохо устраивались и в самой
Европе!
Но с каждым вестерном, а их издается в год больше тысячи книг,
с каждым фильмом о ковбоях, эти первопроходцы выглядят все смелее,
выше ростом, круче, неустрашимее и даже выбритее и нашампуненнее. Та
же история с викингами, самураями, шаолинцами... Так что мы, сказал
он себе, не открываем ничего нового, а идем нога в ногу с другими
цивилизациями.
По телевидению в рубрике курьезов промелькнуло сообщение о
чудаках, которые ставят своей целью возродить скифскую державу. Это
было между информацией о стычке рокеров с байкерами, и известием о
найденном в Подмосковье чуде-грибе в три килограмма. И рокеры, и
чудо-гриб всем показались куда интереснее, а кто такие скифы не
помнят даже школьники.
Единственно, что хоть как-то утешило Крылова, так это молчок о
деятельности Алексея. По слухам, он не только зарегистрировал
движение "За равные возможности", но даже выбил у муниципалитета
где-то на краю города помещение под офис, начал пропаганду...
Дело не в дебилах, что могут заинтересовать народ больше, чем
скифы, каждого интересует себе подобное, но там Яна, там ее тело и
ее... он не мог выговорить это слово, но в этом теле в самом деле
пряталось нечто такое, что выше и ценнее даже такого роскошно
идеальной плоти. И что тянуло так, что в груди болезненно рвались
какие-то жилки.
У Алексей позиция устойчивее, мелькнула злая мысль. Над
дебилами не поприкалываешься, как можно над скифами. Неприлично. И
если подойти к человеку на улицу и с напором Алексея потребовать у
него червонец на лекарства для "лиц с задержкой развития", никто
отказать не посмеет. Другое дело, скифы - предмет насмешек...
В конце месяца сразу две газеты одновременно дали материал о
скифах. В воскресных номерах, когда требуется что-то ярко, забавное,
экзотическое. Там шли репортажи о новых зверях в зоопарке,
кулинарные рецепты, кроссворд, рубрика "Знаете ли, что..." а также
забавные мелочи, анекдотичные ситуации.
Крылов заметил, что на этот раз сказано больше, хотя все в том
же ироническом тоне. Мол, богата земля русская... нет, уже
российская, чудаками и людьми "с приветом".
Они снова собрались в том же кафе, Валентина неслышно и не
ожидая заказов подавала пиво, ставила на стол неизменные креветки:
мелкие, худые, разваренные из замороженности так, что распадались на
части.
- Мы можем, - убеждал Крылов с нажимом, - с ходу освобождаться
от тех ошибок, от которых русские, как и все прочие народы, не могут
освободиться в силу... э-э-э... историчности, что ли. Потому что так
было, потому должно быть так и дальше! И если и меняют пришедшее в
негодность, то берут еще худшее из старого наследия. К примеру,
когда рухнул коммунизм, то обращение "товарищ" заменили еще
худшим...
Откин завозился, сказал с неудовольствием:
- Ну, чем же "господин" хуже? Уважительнее...
- Отрыжка холопских времен, - сказал Крылов высокомерно. -
Лакейских, угоднических, что так внедрялось в наш народ...
э-э-э-э... их народ, русский, ведь мы уже скифы!.. и которые, к
сожалению, так прижились. Именовать другого господином, это
принижать себя. Это называть себя Ивашками, Степашками, Васильками,
Петьками и прочими холопами, рабами, а только князей и царя величать
полностью по имени и отчеству. Даже то, что у тупого не думающего
дурака, я говорю о русской интеллигенции, считается изысканным
тоном, я говорю о концовках писем, вроде: "Ваш покорных слуга..."
- Да, - подтвердил Матросов гордо. - В этом "товарищ" лучше...
Крылов кивнул:
- Лучше. Но не идеальный вариант. Подразумевает равноправие,
товарищество. Но такое мгновенное сближение не всем нравится, разве
что тупым американцам, что сразу начинают звать друг друга по имени,
хлопают по плечам, даже президента страны... но это и понятно, там
президент ни по уму, ни по манерам не отличается от слесаря... Гм,
это я уже говорил где-то... Я, к примеру, не люблю сразу сходиться с
людьми. Сперва хочу присмотреться, так сказать, на дистанции. А
"товарищ" подразумевает в самой основе слова, что я с ним щас прямо
раздавлю поллитру и начну о бабах. Нет, надо что-то нейтральное.
- Вроде "Эй ты!", но в оцифрованном варианте?
- Лучше, облагороженном, - поправил Гаврилов, морщась. - А еще
лучше..
Матросов вдруг сказал:
- А давайте просто "скиф"!
Раб Божий возразил печально:
- Когда Наполеону сказали, что русские вывезли все пожарные
штуки и подожгли Москву, он воскликнул в ужасе: "Да это скифы!".
- Ну и что? Да плевать нам на какого-то Наполеона! Кстати, кто
это?.. Даже в этой фразе видна, признанная нашим врагом,
самопожертвенность нашего народа, что еще сохранялась в этих
вообще-то смирных славянских племенах. Скифы шли на жертвы, но умели
отстоять свою независимость. Благодаря скифам, что влили свою
горячую кровь в этот вообще-то смирный как коровы народ, русские и
сумели давать отпор французам, немцам и прочим, которых скифы в свое
время ставили, как хотели...
Тор предостерегающе наполнил:
- Ты ж сам плел, что скифы расселились по всей Европе! Значит,
среди немцев, французов и всех, как ты говоришь, прочих, немало
скифской крови.
Крылов признался:
- Виноват, занесло. Вообще-то этот козырь пока стоит припрятать
в руках... нет, вообще убрать в рукав, если мы хотим, чтобы наши
организации появлялись и там, по всей этой гниющей Европе.
Раб Божий аккуратно вытащил из папки распечатанные на принтере
листки, бумага белая, плотная, разложил по столу между пивными
кружками. Тоже красиво разложил, гармонично. Он весь гармоничный,
тут ничего не отнимешь. Бабай-ага с порога бы швырнул на стол папку,
а если бы та задела в полете голову Тора и рухнула на пол,
громогласно обвинил бы длинные уши Тора, не арийскую форму черепа и
вообще косорукость русского народа, намекая, что он уже скиф, а вот
Тор - все еще отсталый русский...
- Вот, - сказал Раб Божий. - Вот примерно так...
На листках в разных проекциях был изображен Меч. Не просто Меч,
а всаженный рукоятью в гранитный постамент. Собственно, Меч везде
был одинаков, отличались только постаменты. Квадратные,
пирамидальные, в виде толстеньких колонн, даже замаскированные под
обкатанные морскими волнами валуны.
Матросов первым поинтересовался:
- Это... в честь нашей будущей победы?
Раб Божий мягко возразил:
- О душе надо думать, а не о победах. Это для души! Прежде
всего надо создавать святыни, ибо народ без святынь - тупое стадо.
Раз уж святейшее и самое правильное в мире учение нашего Господа
Христа в русском народе как-то недопоняли и не уверовали во всей
полноте, то пусть этого не повторят скифы... Этот Меч будет первым
символом... гм... ну, что-то вроде...
- Церкви? - подсказал Откин ехидно.
- Часовни, - ответил Раб Божий сердито. - Для церкви придется
создавать что-то более...
- Крутое! - подсказал Откин с энтузиазмом. - Чтоб сразу челюсть
до пола. Класс! Клево! Круто!
Раб Божий и Матросов с одинаковой брезгливостью отодвинулись от
этого бивиса. Крылов пересмотрел листки, ткнул пальцем:
- Предлагаю этот. Глыба массивная, впечатление
необработанности, дикой грубой мощи. Остальные слишком красивы.
Можно подумать, что меч порушил цивилизации и теперь победно царит
на их руинах. А на самом деле именно меч вычленился из дикости, как
символ культуры и силы человека.
Рядом сопели, хмурились, переговаривались, даже спорили,
наконец Денис-из-Леса сказал нерешительно:
- Вообще-то Меч я берусь отковать в своих мастерских. Если
где-то удастся решить вопрос с постаментом, то можно в самом деле...
- Нужно, - сказал Раб Божий с нажимом.
- Нужно, - сказал и Барон.
Klm прищелкнул каблуками. Голова его коротко дернулась вниз,
что у ротмистра явно означало энергичное и категорическое согласие.
- Я берусь решить с транспортом, - сказал он отрывисто. - В
моей фирме есть погрузчики, а кран могу одолжить у строителей.
По ступенькам в подвальчик бодро сбежал Барон, когда-то частый
гость, а потом почти стушевавшийся, когда его стали доставать за его
баронство, на которое "у него даже бумаги есть". С ходу, бегло
поздоровавшись, ухватил листок, переспросил с сомнением:
- Меч? Вместо икон с Христом и Богородицей?.. Не знаю... Хотя в
этом что-то есть... Христианством наелись за тысячу лет. К тому же
протухло, а нас все еще заставляют его жрать. Даже насильно. Без
попов теперь даже собачью будку не откроешь, надо-де освятить...
Лицо его оживилось, глаза заблестели. Почти видно было как по
мириадам нейронных нитей забегали импульсы, создавая мысли, сплетая
их в концепции,
- Культ Меча, - обронил Крылов, - может привлечь молодежь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг