Пока он готовил, я сидел на уголке, вместо головы на плечах -
улей с разъяренными пчелами. Все сдуру бьются тупыми головами в
черепные кости, шум, треск, шелест мириадов крыльев, а от
растрепанных мыслей летят клочья, перья, хитин и даже чешуя.
Для отца, к примеру, немыслима другая работа, кроме как на
государство. Для моих сверстников работа в частной фирме даже
предпочтительнее, но даже они посмотрят на меня, как на придурка...
если не с опаской, если я скажу, на кого работаю.
Правда, на кого - сам не знаю. Более того, этот Конон мне даже
смутно нравится.
Похоже, я заснул с бутербродом с руке...
...потому что проснулся одетый, на неразобранном диване. На
голове полотенце, спасибо, отец. Если не может уберечь мои глаза от
монитора, то хотя бы спасает от солнечного света. Я только "за", у
меня глаза чересчур чувствительные, не могу спать при свете, даже с
задвинутыми шторами и опущенными жалюзи.
У подъезда, ессно, никакой машины, я не та персона, а дорогу
мне уже показали. Сперва автобус, метро, пересадка, другая линия,
снова автобус, скоростной экспресс, что связывает удаленные спальные
районы, но этот пронес меня мимо всех окабеленных спален, недолго
пилил по Окружной, затем вышел на прямую и еще с полчаса гнал по
прямой на Север.
На остановке я вышел один. Шофер посмотрел подозрительно, а я в
самом деле ощутил себя подозрительным элементом, когда углубился в
лес, будто белорусский партизан. Подошвы моих адидасок шлепают по
хорошо уложенному почти городскому асфальту, но все равно по обе
стороны тянутся робингудовские деревья. Толстые стволы поднимаются
на немыслимую высоту, горожане не привыкли задирать головы, для нас
любая высота нечто чужемарсианское, у горожанина глаза, как у
бекаса: смотрят только вперед, взад и по сторонам в единой
плоскости.
Через асфальтовое плато быстрые лазиусы с торжеством волокли
огромного расплющенного жука. Это шоссе для муравьев, что русская
рулетка: велика опасность попасть под колеса, но зато есть шанс
наткнуться на жука с сокрушенным панцирем, или на раздавленную
гусеницу, которым в обычных условиях не заломить лапы за спину.
Рубашка на спине взмокла. С утра не жарко, но я страдаю
географическим идиотизмом, есть такая болезнь: не могу запомнить,
где юг, где север, а найти дорогу для меня задача потруднее, чем
разобраться в написанной умником программе на ассемблере. И хотя
вчера на обратном пути я осматривал каждый поворот, запоминал, чуть
ли не записывал, но сейчас страх делает ватными колени: вроде бы
вчера здесь не шел... Этих деревьев не было... И вообще я сошел не
на той остановке!
И только когда за очередным поворотом открылся простор,
огороженный забором из кованых прутьев, а в глубине блеснул этот
средневековый замок герцога, гора с грохотом рухнула с плеч.
На воротах новый парень, тоже в пятнистой одежде, поджарый и
накачанный. Обычно в такой вот форме видим охранников плюгавеньких и
тощих, соплей перешибешь, а здесь ребята что надо, то есть, либо
Конон в состоянии набирать к себе по конкурсу, либо эти крутые парни
не только груши околачивают по охране.
- Андрий? - спросил он. - Знаю, предупреждали. Проходи, вот
калитка.
Он даже не посмотрел в список, зато внимательным взглядом
обшарил меня с головы до ног, охлопал на предмет спрятанного
пистолета. Я вообще-то по летней жаре в шортах и маечке, зубочистку
спрятать негде, и когда прошел калитку, охранник уже забыл о моем
существовании.
На крыльце особняка стоял, широко расставив ноги и заложив руки
за спину, Козаровский. Он смотрел на меня немигающим взором. И хотя
я вроде бы иду сам по себе, но ощутил себя так, будто как
загипнотизированная лягушка приближаюсь к змее с уже распахнутой
пастью.
На ступеньке ниже сидел Сергей. В руках у бота зажата, как
граната, коробочка сотового. Он что-то говорил, тряс, снова говорил,
лицо было красным от злости. На миг оторвавшись от мобильника,
поднял голову, спросил еще сердито:
- Ну как? Голова не болит?
Я ответил растерянно:
- Да вроде нет.
- А как дома? Если утром жена с тобой не разговаривает -
значит, пьянка удалась!
- У меня пока нет жены, - сообщил я. - Да и не пил... почти.
- Хорошо, - одобрил он. - В меру выпитая водка хороша в любых
количествах. Как и коньяк. Непьющий человек на Руси вызывает
естественное подозрение... Наш шеф говорит, якщо людына не п'е, вона
або хвора, або падлюка.
Из мобильника доносился писк. Сергей со злостью вдавил кнопку
сброса, сунул в нагрудный карман. Я сказал осторожно:
- Так он вроде бы тоже не пил. По крайней мере, не особенно.
Сергей поднялся на ноги.
- Ну, - произнес он значительно, - гусь свинье - не товарищ
майор! Ему можно. А вот мы все должны по правилам, усекаешь?
Конечно, в действительности все не так просто, как на самом деле!
Но, думаю, для тебя вчерашний день пропал не зря. Ты верно решил:
мауглей бояться - в лес не ходить. Ну что, шеф, ведем его к Конону?
Я удивленно дернулся, Сергей шефом назвал этого Козаровского.
Все страннее и страннее, как говорил мартовский заяц.
- Я сам, - отрезал Козаровский сухо. - А ты побудь здесь.
Он сказал, словно лязгнул стальным капканом. На меня пахнуло
холодком, будто Козаровский накануне проглотил тонну "зимней
свежести". Сергей вытянулся, едва не прищелкнул каблуками.
Я послушно двинулся за Козаровским. Чувствуется, что ему
привычнее идти сзади, как за арестованным, а то и подгонять ударами
приклада или рукоятью пистолета, но тогда не так будет видна его
роль вожака, и он пошел через холл, ни разу не оглянулся, резво
начал подниматься по лестнице.
Когда архангел Гавриил разбирал генетический код Адама, как я
часто разбираю написанные Аверьяном программные коды, то явно же
натыкался на комментарий /* A eti geny nado by ubrat nahren. God
Iegova-Jahve */ Hо Гавриил схалтурил, не убрал, и вот теперь на
свете кроме нормальных людей есть и Козаровский... Да не просто
есть, а еще и начальник!
В холле на этот раз полутьма, камин не горит, прохладно. Тускло
поблескивают перила, я на ходу касался кончиками пальцев дерева, все
добротно, надежно. В кино то и дело видишь, как в падении герой или
злодей, круша перила, падает сверху в холл, но здесь такое не
пройдет, эти перила удержат и разбежавшегося слона или даже пьяного
Паваротти.
Козаровский провел по второму этажу, здесь тоже по немалому
холлу справа и слева, на ходу бросил в мобильник:
- Илья Юрьевич, это я, Козаровский. Веду яйцеголового.
Придержать пока... или к вам сразу? К вам?.. Ясно.
Кивнул мне коротко, мобильник сунул так, что я как воочию
увидел мелькнувший в его ладони пистолет. В конце просторного
коридора, который я упорно называл про себя холлом, оббитая кожей
массивная дверь. Козаровский потянул за ручку, мне почудился аромат
легких духов.
Когда переступили порог, запах духов стал сильнее. Следом за
Козаровским я вошел в просторную светлую комнату. В воздухе, в самом
деле, витал запах легких духов, пахло цветами. Много живой зелени,
цветы на тумбочках, свешиваются с подставок на стене, захватили весь
подоконник, и даже на единственном столе, где нашлось место компу,
факсу и принтеру, три крохотных горшочка с цветами.
- Здесь Вероника, - бросил Козаровский. - Секретарь.
Я осмелился спросить:
- А где она?.. Там, где и бывший программист?
Этот вопрос явно очень не понравится Козаровскому. Он
нахмурился, ответил очень резко:
- Сдает экзамены. Скоро вернется!
В три быстрых шага пересек эту приемную, остановился перед
добротной дверью, где и ручка - произведение искусства, и кожа явно
стоит недешево, постучал рядом в деревянный косяк.
- Илья Юрьевич, - сказал он громко, - программист.
Отступил от двери, я нерешительно тронул дверную речку.
Козаровский не двигался, я приоткрыл дверь, еще не зная, открываю
для него или идти первым. Козаровский все еще не шевелился, я
осторожно ступил через порог. Козаровский вошел следом, и я,
наконец, сообразил, что я не сам пришел, а был доставлен.
Кабинет Конона не кабинет, а апартаменты. Я не знаю, что такое
апартаменты, но при этом слове всегда представлял нечто подобное,
где, если убрать эти дурацкие диваны и журнальные столики с
журналами... порнуха, наверное - можно играть в минифутбол. Темная
мебель под стенами, в воздухе слабый запах крепкого кофе. Широкие
окна, под дальней стеной огромный длинный стол, столешницы не видать
под грудой бумаг, книг, брошюр. На столе монитор и комп, ну без
компа сейчас не фотографируется ни один руководитель, даже самый
мелкий. Обычно стоят выключенные, "чтобы не облучаться", но перед
приходом корреспондента могут и включить, где сразу же начинает
крутиться шарик скринсейвера. Из простых, встроенных в операционку.
Конон сидел с мобильником возле уха, пальцы перебирали бумаги.
При моем появлении подниматься из-за стола не стал, я ж не
посетитель, а нанятое, кивнул, сказал приветливо:
- Ты пока осмотрись здесь. Я закончу.
Я пошел через это огромное цивилизованное пространство, глаза
не отрываются от компа, остальное меня не интересует, даже если на
стенах развесить все золотые мечи и секиры Тутанхаима. На столе,
который в этом "Т" главный, нагло высится огромный монитор.
Самый-самый из существующих, двадцать один дюйм по диагонали. Еще
одна глупость, для Конона больше подошел бы LCD-шник, намного
красивее, изячнее. Правда, старомодные крупнее и дешевле, но
дешевизна для Конона не играет роли, а размеры... не думаю, что два
дюйма имеют для него значение... По крайней мере, в размере
монитора.
Рядом с монитором, почти теряясь перед его величием - изящный
ящик. Дизайнер поработал над формой, поработал. Даже цвет под
травленый металл, в то время как все компы как будто вышли из
больничных палат, настолько подходят по цвету, форме и дизайну как
всем этим аппаратам искусственного дыхания, так и застиранным
халатам санитарок.
Мои пальцы сами по себе тронули боковую панель, она тут же
снялась, теперь они все на простейших защелках, а внутри... Круто!
Действительно, сбалансировано, подогнано.
Конон выругался, встал и в раздражении принялся ходить по
кабинету. Мобильник по-прежнему возле уха, Конон говорит негромко,
но с нажимом. На столе два телефона, но такие люди не желают быть
привязанными к телефонному шнуру. И, понятно, не считаются, что
нащелкают лишняя сотня долларов.
Козаровский который выждал, пока я смиренненько прошел на
указанное место, только после этого сам сел так, что между нами
оставалось свободное сидение. Хозяин всегда пропускает гостя вперед
и садится после него, но здесь мне почудилось настойчивое
подчеркивание, что он может не выполнять указания Конона... а если и
выполняет, то лишь по своей воле.
Меня огромные кабинеты подавляют, я из тех, кто в средневековье
делал кровати с пологом, чтобы потолок пониже, и занавеси со всех
сторон, ненавижу такие открытые пространства, а здесь как в зале,
хоть атрибуты кабинета налицо, налицо.
Конон выглядел озабоченным, недовольно взрыкивал, сопел, слушал
с неудовольствием, наконец, сказал сухо:
- По-моему, вы что-то не поняли... Я сказал: надо! Все,
разговор окончен.
Он небрежно бросил мобильник на стол. Я сжался, после таких
бросков платы разбалтываются за неделю. Хотя Конон, возможно,
покупает сотовые телефоны ящиками, как картошку.
- Привет, Андрий, - сказал он все еще хмуро. - Погляди, погляди
на мое оборудование. Оцени с точки зрения профессионала.
- Да вот, - ответил я осторожно, - любуюсь.
Конон спросил удивленно:
- Может быть, тебе включить хоть?
- Ага, - сказал я, - включите.
Он ткнул пальцем в Power, дикарь, теперь все запускаются от any
key с клавиатуры, комп довольно быстро пересчитал драйверы... еще
бы, если пересчитывать почти нечего, проверил на вирусы и выдал на
экран табличку с просьбой ввести пароль. Я ожидал, что Конон, как
русский шпион, так и напишет добросовестно: "пароль", опустил глаза,
чтобы не смотреть в его сторону даже краем глаза. Большинство
относится к процедуре набирания пароля очень серьезно, не понимают,
что обойти его до смешного просто.
Экран засветился, музыка грянула из двух встроенных динамиков.
Понятно, Конону наплевать на музыку, на прекрасное звучание, оттого
и встроенные... А что же он вообще хочет от компа?
Когда высветился desktop, я поискал тестовые программы, не
нашел, что и понятно, зачем они простому юзеру, а компу по фигу
количество акций и вес в обществе, влез в виндусячьи. Все верно,
комп купили элитный и в элитном магазине от элитной фирмы. А это
значит, в стандартном исполнении. Но комп - не телевизор, а детский
конструктор, он весь из множества частей, юзер то и дело одни части
вынимает, а другие вставляет. Здесь же все всобачено на века.
Красиво, внушительно, добротно, надежно.
- Ну как? - спросил Конон.
- Красиво, - сказал я искренне. - Именно такой комп и должен
быть у крупного руководителя.
Он посмотрел с подозрением.
- Какой?
- Внушительный, - ответил я. - Блестящий. С брандовской
наклейкой. Неважно, что внутри, но смотрится - класс!
Он кивнул.
- Ну-ну, а что внутри?
- Стандарт, - ответил я. - Зато самого высшего класса. Все
сбалансировано, подогнано. И программы старые, проверенные. С этим
компом сто лет ничего не случится.
Я уловил злой взгляд Козаровского. Шеф службы безопасности
смотрит с явной неприязнью. Такие не терпят ни малейшего
противоречия, дурное наследие армии. Конон тоже смотрел,
набычившись, недовольно. Этот еще хуже: и армия, и партруководство,
и сегодняшняя власть тугого кошелька.
- Это ж хорошо? Ты хвалишь, но мне чуется что-то другое.
Нехорошее. У тебя самого, какой компьютер?
- Попроще, намного проще. Но, конечно же, намного мощнее.
Он спросил с недоверием:
- Мощнее?
- Ну да, - ответил я. - Хоть для моей работы не нужна особая
мощь, но все-таки...
Он буркнул:
- По Москве можно и на запорожце, все равно больше семидесяти
нельзя, ГАИ остановит, но зачем-то покупают мощные мерсы... А что в
твоей компе круче?
Я ответил с удовольствием:
- Хотя бы джифорс - это новейшая крутейшая видеокарта. Еще у
меня директ Икс-7, а здесь все еще 6-й... Да и много других
примочек. Конечно, это головная боль: к новейшим картам нет
драйверов, надо отслеживать и вовремя скачивать из Интернета, в то
время как вы купили готовый комп со всем готовым софтом... Софт -
это программы. Все отлажено, все проверено, ни во что не надо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг