И уже потом, если все еще будешь тверд, пей отвар. И лишь тогда
всю твою... твое наваждение как рукой снимет.
Ингвар бережно спрятал драгоценную баклажку на груди.
Сердце стучало часто, захлебываясь, словно его трепала
лихоманка. Его снова бросило в пот, и он впервые почувствовал,
насколько же ослабел, если задыхается и потеет от малейших
усилий.
- Благодарствую, бабушка, - сказал он от всего сердца.
- Ты мне вернула жизнь.
- Не знаю, - проворчала ведьма и добавила странно. -
Может быть, отняла... Не вздумай вылакать по дороге! Как бы не
щемило, как бы не горел в огне, потерпи, пока не увидишься с
нею. Отвару тоже помощь надобна. Будешь тверд, подсобит. А
слабым сами боги не помогут!
Как он ломился обратно, не помнил. Павка потом рассказы
вал, что как озверевший лось в весенний гон. Треск и топот
бежали впереди его за версту. Сперва решили было, что лазутчики
лазутчиками, а он случаем на бабку наткнулся да содеял что
лихое, а теперь за ним ее кот гонится, а то и нетопыри клюют в
темечко. Потом решили, что бабка клад указала, а он спешит
вырыть, пока хозяйственный Асмунд не дознается.
Боян успел даже коней поймать, седлать начал. Молодой
воевода всегда добивался того, за чем ходил, и гридни уже
знали, что сейчас поскачут обратно.
Когда Ингвар показался из-за деревьев, Павка заливал
костер, откинувшись назад и широко расставив ноги, а Боян уже
повел коней встречь воеводе. Он о неодобрением оглянулся на
Павку:
- Боги накажут за невежество!
- Поленятся, - оскалил зубы Павка в наглой усмешке. -
Мы теперь у славян, а здесь боги ленивые.
- Боги долго терпят да больно бьют!
- То хазарские. А эти не мелочные, поди.
Ингвар, отводя взгляд, вскочил на подведенного ему коня,
подобрал поводья. Гридни поспешно садились в седла. Захочет
воевода сказать, отыскал ли следы, скажет сам. Но может быть
дело тайное, к примеру - узнать что задумал хазарский каган.
Лесная дорога пугающе быстро бросалась под копыта,
норовила ускользнуть на поворотах. Копыта стучали глухо, эхо
тут же исчезало в дуплах и среди корявых ветвей. Дружинники
резко бросали коней в стороны, следуя всем изгибам, прижимались
к гривам, когда над головами проносились острые сучья, ветви
хлестали по сапогам и конским бокам, но мчались так же
стремительно, оставляя за собой запах свежей листвы и
растоптанных на обочине тропы ягод.
Кони шли лихим наметом, радуясь, что темный лес остается
за спиной, а впереди вот-вот вынырнет солнце, уже чувствуется
его дыхание, луг, будет колодезная вода и сочный овес в
кормушках. Ингвар незаметно, или думая, что делает незаметно,
щупал баклажку, и сразу же сказывалось действие колдовского
отвара: он чувствовал облегчение, чуть ли не щенячью радость.
Пир в тереме Ингвара продолжался, время от времени
вспыхивая с новой силой, как костер, в который подбрасывают
новые охапки хвороста. Под утро Ольха потихоньку ускользнула
из-за стола. Ее все еще трясло, даже руки дрожали.
Да, замысел Ингвара и великого князя осуществился. Ее
выдали замуж здесь в плену. Вернее, обручили. Но мало надежды,
что дальше что-то сорвется. Русы упорны и настойчивы во всем.
Если она сама что-то не предпримет...
Но дело в том, подумала она смятенно, что ей самой не
хочется ничего предпринимать. В плену из княгини превратилась
дерева в женщину, которая борется за свободу, а теперь даже за
свободу не бьется... Как-то незаметно вкралось желание ничего
не делать, дождаться дня, когда этот бритоголовый с серьгой в
левом ухе снова схватит ее сильными руками. Прижмет к груди,
вопьется твердыми горячими губами в ее губы, что сразу же
начинают таять как воск.
Она ощутила, как горячая краска то ли удовольствия, то ли
стыда снова прихлынула к щекам. Что я делаю, подумала она
смятенно. Я живу, как простолюдинка. Это они слепо следуют
своим желаниям. Они рабы не только князей, но и своих "хочу". А
настоящие женщины позволяют себе лишь то, что не ранит их чести
и достоинства. У них больше запретов. А она не только
настоящая, но еще и княгиня! И пока еще не предавшая свой
народ. Пока еще.
Отсутствие Ингвара она заметила на пиру сразу же, не
удивилась. Его ненависть к ней, древлянке из враждебного
племени, только усилилась после обручения, если там есть куда
усиливаться. А великого князя возненавидит вовсе. Еще бы! О
женитьбе не помышлял, а когда возжелает, то явно будет сватать
царградскую царевну, не меньше. Или из этой, как ее, Бухары.
Сейчас либо пьет в одиночестве, чтобы ее не зреть, либо ускакал
к девкам, чтобы полечили уязвленную гордость.
Она стиснула кулачки. Почему-то мысль, что этот враг ищет
утешения у дворовых девок, пусть даже у боярских дочерей, ожгла
как вылетевший из костра уголек. Впрочем, разве он лучше других
мужиков? И что бы он не говорил о различии между мужчинами и
мужиками, он ведет себя как простой мужик.
Сон не шел долго, несмотря на усталость. А когда забылась
коротким неспокойным сном, и тогда ее пальцы сжимались, ноги
подергивались, а губы складывались, словно пыталась выговорить
чье-то имя.
Ее не тревожили, проснулась сама. Снизу доносился
достоянный шум, там пели и плясали, звенело железо. Кто-то с
кем Дрался на мечах, на потеху или за что-то оскорбившись,
слышались подбадривающие голоса.
Она сошла по другой лестнице, прокралась мимо распахнутых
дверей главной палаты. Оттуда пахнуло таким мощным запахом
вина, медовухи и браги, что Ольха пошатнулась. Еще и ароматом
крепкого мужского пота: за столами трудились не менее усердно,
чем на ратном поле.
На заднем дворе резали скот, потрошили птицу, жарили тут
же на кострах, в очагах, пекли на камнях, жарили на вертелах.
Зверята строго поучала молодую девку:
- Птицу надо покупать свежую, поняла? Мало ли что,
несвежую отдают почти задаром! У свежей птицы глаза полные и
блестящие, кожа сухая, не скользкая. И везде одинакового цвета.
У молодой птицы грудная кость гнется во вое стороны, кожа
белая, а волоски короткие, их мало. Жир белый, а не желтый...
Запомнила?
Девка кивала, глаза были вытаращены:
- Да-да, белый, а не желтый...
- То-то. Когда потрошишь, смотри не раздави желчный
пузырь. Иначе мясо пропитается страшной горечью. Даже собаки
есть не станут. Если же ненароком раздавишь, то спешно
прополоскай в нескольких водах... а потом отдай челяди. В
главную палату не неси!
- Да-да, все сделаю, матушка!
- Чтобы мясо птицы было свежим и нежным, надо резать за
несколько дней, затем повесить в холодное место. Ну, а ежели
время не терпит, как вот сейчас, то влить им в клюв уксуса,
запереть, но так, чтобы могли двигаться. Через два-три часа
зарезать, выпотрошить и готовить. Мясо будет чрезвычайно
рассыпчато и вкусно.
Глаза девки были ошалелые, вряд ли запомнила хоть половину
из того, что сказала опытная ключница. Ольха пожалела,
вметалась:
- День добрый. Зверята. Добро ли почивала?
Зверята оглянулась, похожая на лютого зверя, но, узнав
Ольху, расплылась в улыбке. Всплеснула руками:
- Ты чегой-то встала? Я велела девкам ходить на цыпочках,
буде окажутся близь твоей комнатки.
- Не спится, Зверята. Гостей много.
Глаза старой ключницы были хитрые:
- Что не говори, но мы, женщины, все равно не забываем...
- Чего? - насторожилась она.
- Что мужчин надо кормить. Своих, чужих, заезжих, даже
врагов. Без нас запаршивеют, исхудают, коростой зарастут. И в
таком тряпье ходить будут, что ворон вместо пугал доведут до
икотки. Что-то не так здесь?
Ольха помялась, не хотелось снова влезать в чужое
хозяйство, один раз уже поддалось этому женскому чувству, так
тут же русы решили, что гордую древлянку покорили, подчинили и
могут сесть на шею и ножки свесить.
- Зайцы, - сказала она, наконец.
- Что с ними? - всполошилась Зверята.
- Да так... В ваших краях они не водятся?
- Как не водятся? Зайцы везде водятся, - ответила
Зверята. - Правда, у нас больше рыбу умеют готовить. Такое
жарят, пекут и варят, что свои пальцы проглотишь, не
заметишь... А зайцы? Зайцы попадутся, едим. Просто жарим и
едим.
Ольха с облегчением засмеялась:
- Тогда понятно. А я уж решила, что лезу в чужие секреты.
Зверята, зайцы вообще все - самые вкусные - это горные, а в
низинах похуже. А твои люди купили низинных. Русак всегда
вкуснее беляка. От заморозков до середины зимы - самые
вкусные. Зайцев лучше добывать... или покупать молодых. До
года. Чтобы узнать вкусность, надо переломить переднюю лапку. У
молодых сочных зайцев - толстые колени, короткая и толстая
шея. Старые зайцы длинные и худые. Заяц должен пролежать в
шкурке не меньше трех дней, а потом, не снимая шкурки, надо его
выпотрошить. За два дня до такого вот пира отрезать лапки и
начать стягивать шкурку от задних лап, выворачивая кожу и
доходя так до ушей. Счистить сгустившуюся под кожей кровь.
Снять несколько пленок, которыми покрыт заяц. Последнюю кожицу
снять осторожно, ножиком, чтобы не повредить мяса. Голову и
передние лапки отрубить вовсе...
Зверята кивала, в глазах было расчетливое выражение.
Запоминала, что-то прикидывала, загибала пальцы.
- Жарить их столько же?
- Да. Перед жарением вымыть, очистить, натереть солью...
Да-да, сразу натереть, а не потом солить, когда снимешь с
вертела! Дать подрумяниться, пока споешь дважды о храбром Мраке
и верном Кузнечике.
Зверята широко улыбнулась:
- Чувствую, теперь гостей вовсе из-за стола не выгонишь!
А тебе, княгиня, лучше бы показаться в гостевой палате. Хозяин
куда-то ускакал, а ты...
- Что я?
- Ну, - замялась Зверята, - раз обручены, должна как-то
заменять. Другая бы не смогла, я таких женщин не знаю, а ты
сможешь. И все гости тебе рады.
Ольха покачала головой:
- Я помню, кто я здесь. И не называй меня княгиней.
Глава 32
Она бесцельно побродила по двору, где все заволокло
дымком, пахло паленым пером, подгорелым мясом, смолистыми
дровами и сдобными кореньями. Постояла возле дюжего парня, тот
на ее глазах зарезал крупного молодого кабанчика опустив в
кадку с холодной водой, потом чуть-чуть подержал в кипятке,
осторожно соскоблил ножом, чтобы со щетиной не слезла и кожа,
опалил соломой. Быстро и умело разрезал от шеи, выпотрошил,
вымыл.
Ольха удивилась, что он не добавил ни кореньев, ни
ароматных листьев, ни душистой травы, но когда присмотрелась,
поняла. Сам по себе подсвинок был настолько нежен и сочен, что
все травы только могут отбить его нежнейший вкус.
Парень оглянулся, подмигнул:
- Угадай, для кого?
Ольха наморщила нос:
- Для воеводы Асмунда?
- Точно. Он так жрет, что для него и готовить одно
удовольствие.
Она некоторое время смотрела, как свиненок быстро
зажаривается, распространяет вкусные запахи. Парень не давал
стечь жиру, кожица зарумянилась, стала коричневой, пахла
одуряюще, и у Ольхи тоже потекла слюна, когда представила, как
захрустит эта корочка под пальцами Асмунда, как из-под нее
вЪ1-рвется облачко одуряюще пахучего пара, а сочная жижа
потечет, потечет...
- Когда изжарится, - напомнила она, - не забудь
прорезать ножом спинку до кости. Кожа останется сухой и не
потеряет сочного хруста.
- Я не рус, - ответил парень гордо, - наше племя только
тем и жило, что диких свиней на своих полях били. Даже в лес
ходить не приходилось! Умеем готовить их по-всякому. Я этого
начиню гречневой крупой-ядрицей, подрумяненной, прожаренной в
масле, а вон того... видишь моя бабушка готовит?.. поросячьей и
телячьей печенкой. Тоже прожаренной, истолченной с маслом,
луком и чесноком. Асмунд еще и третьего запросит!
Бабушка молодого повара, сухонькая сморщенная старушка,
часто переворачивала тушку, прокалывала самую толстую часть,
проверяя готовность, но все еще выступала кровь, и она поливала
квасом, еще больше умягчая сочное мясо.
Улыбнулась Ольхе беззубым ртом:
- Милая ты моя, лесная красота!
В ее голосе было столько участия, что Ольха спросила тихо:
- Как вам здесь?
- С русами? - догадалась старуха. - Да свыклись. Я ведь
и до них тут работала. Как сейчас помню, когда ворвались в
город. Этот Олег хитростью захватил город!
- Как?
- Хитростью да подлостью, - повторила старуха с нажимом.
Глаза ее блеснули старой враждой. - Кияне не знали нашествий
со времен... даже не знаю. Говорят, вообще никогда и никто не
захватывал наш город!
Ольха спросила осторожненько:
- А как же... Аскольд и Дир?
Старуха посмотрела с такой злостью, что Ольха невольно
отшатнулась. До этого казалось, что местные притерпелись к
русом, относятся уже равнодушно. Правда, она и разговаривала
только со Зверятой.
- Те вошли без оружия, - почти выкрикнула старуха. - Их
была горстка!.. Даже если бы и хотели захватить город, как бы
сумели? Потому и не пытались. Вообще шли в Царьград наниматься
на службу. У нас попросились пожить с неделю, починить ладьи,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг