Я замахнулся снова, ударил наискось, затем сверху вниз, но всякий раз
епископ парировал кочергой, что оказалась могучим оружием в умелых руках.
Рассвирепевший, я заорал:
- Умри, тварь!
Руки мои метнули сверкающую полосу булата вниз. Лицо епископа
перекосилось, он страшно захохотал. Между нами внезапно выметнулся столб
лилового огня, мелькнула развитая полуобнаженная фигура человека с
квадратной головой и тяжелой челюстью. В руках был молот, у меня сердце
застыло, когда я представил сколько весит вот такое железо.
Мой меч, к счастью, был уже в замахе. Острое лезвие мифрильской стали
с чудовищной силой ударило наискось у основания шеи. Я уже представил как
разрубленное тело рухнет на каменные плиты... руки мои пронзила боль от
усилий удержать меч. Ощущение было таким, словно я со всей дури ударил по
железному столбу.
Едва не выпустив рукоять, я в ужасе увидел быстро надвигающийся на
меня молот. Пористое основание заняло полмира. Я понял, что меня сплющит
как муху, отчаянно метнулся в сторону, плечо ожгло болью. Я покатился по
каменному полу, оставляя пятна крови: молот успел сорвать с плеча клок кожи
вместе с мясом.
Сквозь грохот крови в ушах донесся зловещий хохот епископа:
- Ну что же ты? Эй, герой... ха-ха!..
Пол подпрыгнул, каменная плита пошла трещинками, а в середине осталась
вмятина, словно туда угодил метеорит. Я перекатывался, а великан ходил
следом и мощно старался попасть по мне гигантским молотом. Еще дважды я
изловчился ударить мечом, но едва удержал в руках рукоять.
Гигант ревел и тупо молотил молотом, епископ заходился от хохота. Я
успел увидеть страдальческое лицо воеводы. Кровь текла из разбитой головы,
один глаз затянуло опухолью, но второй, распухший и красный, смотрел на
меня с мольбой. Губы шевелились, что-то говорил, но из-за грохота я ничего
не слышал.
Зажав меня в угол, гигант с ревом ударил. Я пригнулся, стена
затряслась, на голову посыпались мелкие камешки. Сложившись почти впятеро,
я проскользнул между его ног, наткнулся на взгляд воеводы... в мозгу
вспыхнуло ослепительное воспоминание, меч в измученных руках почти
отказываться повиноваться, я с полуоборота ударил, понимая, что другой
возможности уже не будет, ибо епископ перестал смеяться, к чему-то
прислушивался, нахмурился и пошел на меня с кинжалом в руке.
Лезвие моего меча вошло в нечто мягкое. Я тут же дернул на себя,
отпрыгнул, споткнулся и покатился по твердому полу, зато избегнул удара
кинжала епископа. За спиной стоял рев, рос, от грохота трещал череп и
качались стены.
Гигант завалился на спину, барахтался, страшные лапы колотили по
камню, а из подрубленных коленей хлестали тугие шипящие струи кипящей
крови. Я отполз на четвереньках, поднялся, меня шатало. На лице епископа
впервые проступил страх, а когда он увидел мое лицо, страх перешел в ужас.
Мои руки как чужие подняли меч. Епископ отшатнулся к стене. Сверкающее
лезвие обрушилось сверху на его костлявые плечи как солнечный луч. Я
выдернул меч, ноги подгибались, стена колыхалась из стороны в сторону, но
не промахнулся, когда двумя ударами разрубил железные цепи, Руки воеводы
освобождено упали. Он с трудом вытер кровь с лица, даже не пытался
освободить прикованные ноги, только неотрывно смотрел на умирающего
гиганта..
- Ты все-таки... все-таки одолел...
- Без тебя бы не смог, - признался. - Это ж ты сказал, что у них
колени... слабые!
- Ты поверил, - прошептал он. Голос его был сиплый, но я с радостью
чувствовал, что старый воин не чувствует себя умирающим. - А все...
смеялись...
- Где они теперь? - спросил я. - Я поверил... и потому жив.
Глава 42
Дверь отворилась тяжело, но без малейшего скрипа. Волк унесся вперед,
мы шли по его следам, справа и слева тянулись стены из грубо отесанного
камня. Чувствовалось, что где никто не ходил, разве что сам епископ.
Мы отворили еще две двери, волк всякий раз сидел и ждал, а за
последней обнаружили двух стражей. Оба завопили от ужаса, один ухватился за
обереги, другой начал брызгать из баклажки мутной водой с резким запахом
застарелой мочи.
- Тихо, - рыкнул воевода свирепо. - Вы воины, или где?.. Службу несете
или как?
Оба смотрели вытаращенными глазами. Один наконец пролепетал, белый как
мел:
- Откуда вы взялись? Ведь там ничего нет...
Воевода нахмурился:
- Ничего?
- Ну да...
- И ваш епископ никогда туда не ходил?
Оба переглянулись, один сказал, опустив глаза:
- Поговаривают, что епископ иногда опускался вниз... Так, вроде бы,
есть одинокая келья, где он проводит время в молитвах... Но никому из нас
не позволено заходить дальше вот этой двери.
Теперь уже переглянулись мы. Воевода прорычал:
- Вот что, ребята. Ваш епископ продал душу дьяволу!.. А тот дьявол,
которого он призвал, сейчас там внизу в луже своей крови. Как и сам ваш
хозяин.
Оба настороженно сжимали в руках боевые топоры, готовы вступить в бой,
верные честные стражи, храбрые и преданные, но на лице старшего проступило
сомнение. Он сказал осторожно:
- То-то я не видел, когда вы покинули замок...
Молодой посмотрел на старшего, добавил уже и сам:
- Вообще-то мы стояли вчера на воротах. Должны были увидеть.
- Может быть потому, - буркнул старший, - нас и послали сюда? Чтобы не
болтали лишнего. А потом бы все забылось.
Воевода кивнул, мы прошли мимо, а немного погодя я услышал грохот.
Стражи исчезли, слышно было как в глубь коридора удалялись частые чаги
бегущих людей.
Придворные ахнули, когда роскошный ковер на стене вдруг вздулся
пузырем, затем с треском высунулось лезвие меча, а через широкую щель
выскочил огромный волк, следом появились двое полуголых людей, оба с мечами
в руках, забрызганных кровью.
Стражи, лязгая железом, бросились в нашу сторону. Я предостерегающе
выставил перед собой меч. С широкого лезвия срывались тяжелые красные
капли. На каменном полу вспыхивали дымки, а в мраморе оставались белесые
ямочки, заполненные пеплом.
- Всем стоять там, где стоите, - предупредил я. - Я не знаю, кто из
вас просто дурак, а кто заодно с этим помощником Сатаны.... Потому буду
рубить всех, кто приблизится.
Воевода тоже держал перед собой меч, хотя его самого шатало. Волк
оскалил зубы и замолчал. Нас взяли в кольцо, я видел блестящие наконечники
копий, а наверху на балконах слышно было как натягивают арбалеты.
Старший дворецкий протиснулся вперед. Лицо было белее мела, глаза
расширились в неподдельном испуге:
- Варвар!.. Воевода!.. Как вы оказались здесь?.. Да еще в таком виде?
- А что? - спросил я зло, - других гостей ваш епископ выпускал с
подарками? Или вовсе хоронил в подвалах?
Он воскликнул:
- Что вы такое говорите? Каких гостей?
За нашими спинами послышался шум. Народ начал оглядываться, но я
держал меч наготове. Ковер слетел на пол, из появившейся черной дыре
вылезло несколько воинов. В одном я узнал старшего, которого встретили
глубоко внизу.
Весь в паутине, с дико вытаращенными глазами, он закричал хриплым
страшным голосом:
- Стойте!.. Я был там!..
Дворецкий подпрыгнул, повернулся:
- Ты, Корнеруб?.. Ты на вратах...
- Я был там, - повторил воин. В голосе были стыд и отвращение. - Там,
внизу! Там тайное капище, где наш хозяин... приносил жертвы дьяволу!..
Да-да, мы только что оттуда. Там пентаграмма дьявола, там ветви омелы, там
летучие мыши... и там зверь из преисподней... убитый, как догадываюсь, вон
тем зверем...
Все взоры обратились на меня. Я опустил меч, кивнул на воеводу:
- Его спрашивайте. Он знает лучше.
Всю ночь во всех залах полыхали факелы. Стражи обшаривали подземелья,
теперь уже открытые, выносили во двор охапками орудия пыток, атрибуты слуги
дьявола: сушеные лапы летучих мышей, засушенные руки самоубийц, отрубленные
пальцы висельников, бутыли с кровью невинных младенцев...
Воевода с повязкой на голове придирчиво проверил всех, начиная от
старшего дворецкого, до последнего конюха. Похоже, он поразился еще больше
меня, что никто не знал о второй сущности их благочестивого епископа.
Немногие слышали, что в подземелье существует еще одна маленькая келья,
куда епископ удаляется для благочестивых размышлений и умерщвлений плоти,
но чтоб такое...
- Принцесса в самом деле достигла своего града? - спрашивал он время
от времени с беспокойством. - Все-таки я ее воевода...
Мы шли через двор, где возле кузницы в гигантском костре полыхали
скамьи, лавки, деревянные орудия пыток, которые слуги и стражи поспешно
выносили из глубоких подвалов. Железо свалили там же, но кузнец с
негодованием отказывался перековывать железные крючья и щипцы даже на
простые подковы.
- Уже нет, - сказал я. - Уже не воевода.
Ноги гудели от наконец-то нахлынувшей усталости. Меч за спиной весил
как железнодорожный рельс или даже железная балка. Воевода выглядел не
лучше, но держался, хотя тоже едва волочил кони, его шатало, но посреди
двора ухватиться не за что.
- Что-то случилось?
- Забыл? - напомнил я. - Кто собирался чистить конюшни?
Он вздохнул, помрачнел, лицо сразу постарело, осунулось. Некоторое
время молчал, повязка на голове покраснела, начала пропитываться кровью.
Седло под ним скрипнуло, я машинально направил своего вороного вокруг
колодца, похлопал по лоснящейся коже, потом по коже пробежал мороз, я
спохватился:
- Либо у меня что-то с глазами... либо мне показалось, что мы только
себя из-за спины длинный клинок, узкий и японистый, помахал крест-накрест.
Воевода озабоченно потрогал повязку. Лицо болезненно перекривилось, а
когда поднес к глазам ладонь, пальцы были в крови. Буркнул с
неудовольствием:
- Тебе что, больше не о чем беспокоиться?
- Да нет, - растерялся я, - но все-таки... неувязочка какая-то...
Он сказал с отвращением:
- Какой ты мелочный! Вроде и не герой вовсе. Что ты ко всему
цепляешься?
Подо мной было надежное широкое седло, пахнущее новенькой кожей,
конская спина крепка как горный хребет, а коленями я чувствовал тугие мышцы
сильного жеребца.
- Да я не мелочный... вроде бы, - пробормотал я, защищаясь, - Просто я
герой... ну, который не только мечом... но и это... пазлы разные... загадки
по ходу...
Он подумал, кивнул. Лицо прояснилось, в глазах появилось уважение:
- Да-да, прости!.. Вообще-то только самый отчаянный дурак доверит
герою хоть козу пасти... Одно дело - мечом махать, другое... гм... А так
даже орки под твое знамя!.. Но сейчас не пазл... Это... ну, как было
доступнее... Словом, так могло быть задумано. А могло быть и проще...
То-есть, неисповедимы пути Творцов.
Я уловил заминку, спросил настойчиво:
- Но есть и другое объяснение?
Воевода поерзал в седле, раскачивая коня, тот фыркнул и пошире
расставил ноги.
- Творец, что ведет нас, мог просто забыть, что мы шли пешком...
- Как это?
- А так... Чем-то отвлекся, то да се, а когда его мысли повернулись в
нашу сторону, уже... Понимаешь, творец видит нас несколько иначе... Не как,
как себя. Он мог не обратить внимания, что мы шли именно пешком. Ему
почудилось, что мы на конях... Но кто обращает внимание на такое мелочи?
Как-то не по-мужски...
Двор заполнился народом. На нас смотрели растерянно и с ожиданием все,
как многочисленная челядь, так и столпившиеся ратники, лучники,
арбалетчики. Даже стражи, которые должны нести стражу на верхушках башни,
спустились во всем вооружении и тоже смотрели пугливо и рассерженно.
Я развернул коня в их сторону. Вся площадь двора колыхнулась и
послушно замерла, когда я вскинул могучую длань. Моя ладонь была широка как
лопата для сгребания снега, и каждый ощутил, что я готов ухватить кого
угодно за горло и сдавить без всякой жалости.
- Слушайте все! - зычно сказал я. Мой страшный голос прокатился над
толпой, у челяди сразу сдуло шапки, а шлемы воинов заблестели ярче. -
Епископ, он же Черный Епископ, он же Ушан... и черт знает кто еще - мертв!
Убит и его помощник... или хозяин, которого он призвал из ада!.. Похоже, вы
в самом деле не знали о делах своего хозяина... иначе ваши трупы сейчас бы
расклевывали вороны...
Сверху раздалось подтверждающее карканье. На вершинке колодезного
журавля сидел огромный как баран черный ворон, смотрел на толпу оценивающе.
Я услышал испуганные восклицания, многие крестились, шептали молитвы.
Я повысил голос:
- Епископ убит, но жизнь продолжается!.. Этот замок со всеми землями,
озерами, лесами и болотами отныне и навеки переходит во владения
доблестного воителя, воеводы Вырвибока, известного своими подвигами как на
ратном поле, так и в делах управления хозяйством и войсками принцессы
Грюнвальды. Принцесса сегодня выходит замуж, так что отныне не нуждается в
помощи и опеке воеводы. Он становится независимым и суверенным владетелем,
вашим сюзереном и опорой края! Я поздравляю вас с таким королем, которого
мечтали бы иметь своим властелином жители любой страны.
Я потряс обеими руками, и все челядины и воины разом послушно заорали
"Ура", а когда поняли, что я сказал, заорали уже по своей воле, заорали
весело и счастливо. Женщины верещали и бросали в воздух чепчики, кто-то
пустился в пляс, а музыканты торопливо вскинули к синему небу длинные как
водяные струи серебряные трубы.
Воевода смотрел на меня непонимающе:
- Ты это... чего?
- А что, - сказал я негромко, - думаешь, не прокормишь? Ты ж видел,
сколько у него сундуков с золотом!.. Теперь это все твое.
- Да нет, - пробормотал он, - я не о том...
К нам протолкался старший дворецкий, церемонно поклонился бывшему
воеводе, а теперь королю:
- Мы счастливы, наш лорд, что все это попадает в такие надежные руки!
Отда°мся под твою власть и защиту со всем имуществом, семьями и детьми.
Воевода смотрел исподлобья, наконец бросил на меня взгляд искоса,
выпрямился и кивнул небрежно, с достоинством истинного владетеля.
Я, уже поворачивая вороного в сторону ворот, бросил управителю:
- Ко всем великим достоинствам... ваш хозяин знает еще и политику!
Управитель поклонился низко, жабо топорщилось как ворот красивого
породистого геккона в свадебном танце:
- Да-да, это грандиозно! Я понимаю, понимаю... Но... что это такое?
Я перевел намекающий взор на воеводу. Сказал значительно:
- О, это порождение цивилизации! Сочувствую, вам предстоит узнать так
много!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг