Вчетвером они ворвались через распахнутые ворота, понеслись по
главной улице. Везде стоял крик, злобный хохот. Воины в мохнатых шапках
врывались в дома, разбивали двери и окна торговых лавок, из разбитых окон
домов вышвыривали на улицу вещи, одежду, мебель. Прямо на улице насиловали
двух женщин, а чуть дальше голого старика распинали на дверях его дома,
женщины и дети визжали, плакали.
На главной площади перед дворцом еще догорал бой -- около сотни
воинов в красных плащах, став в круг и закрывшись щитами, отражали вялые
атаки. Их прижали к дворцу, но дальше не шло -- воины ощетинились копьями
и мечами, а враги с завистью оглядывались на тех, кто уже волочил
награбленное, срывал с женщин платья, вырывал из ушей серьги и выламывал
пальцы, унизанные кольцами. Вождь племени, тоже в мохнатой шапке, огромный
и толстый, люто орал, гнал сражение, но большинство предпочитало грабеж в
уже захваченном городе, чем добивать последних защитников.
Четверка проскакала по краю площади, миновала привязанного к столбу
древнего деда, двое тыкали в него горящими факелами, старик страшно
кричал, воины орали. Олег успел услышать: "Деньги! Где спрятал золото?.."
На другом конце площади зажатые в угол, десяток воинов в красных плащах
отчаянно отбивались от огромного паука, размером с раскормленного
верблюда. Паук умело и быстро плел сеть, взмахом передних лап, похожих на
потолочные балки, набрасывал на жертву, тот безуспешно рубил мечом
серебряную веревку, меч прилипал намертво, и паук быстро втаскивал
отчаянно кричащего человека в страшную пасть.
Томас яростно заорал, увидя, как огромные челюсти паука сомкнулись на
голове несчастного -- кровь брызнула во все стороны, забрызгав камни.
Воины, присланные королевой, забежали с боков, изо всех сил рубили мечами,
но толстая шерсть паука не поддавалась, а хищные лапы ухватили второго,
подтащили к жадно раздвинувшимся жвалам, откуда капала человеческая кровь.
Томас вскрикнул:
-- Пресвятая Дева, не допусти поругания человека насекомым!
Он выставил копье, наклонился к конской шее. Паук, заслышав грозный
топот тяжелого коня, мгновенно развернулся, угрожающе поднял лапы. Два
крупных немигающих глаза неотрывно смотрели на скачущего рыцаря, остальные
шесть, поменьше, холодно наблюдали за воинами в красных плащах, что тоже
замерли в недоумении и полном изнеможении.
Томас налетел как падающая с горы каменная лавина. Длинный широкий
стальной наконечник копья с хрустом врезался в широкую грудь чудовища.
Мохнатые лапы вытянулись, дотянулись когтями до рыцаря. Конь в диком
страхе завизжал, как придушенный поросенок, взвился на дыбы, молотя
копытами по мохнатым лапам. Томас выпустил копье, поводьями заставил коня
попятиться.
Паук быстро и как-то бесшумно шагнул за ними, но копье уперлось
древком в землю, удержало. Чудовище тянулось за отступающей добычей, такой
хрупкой, копье погружалось все глубже, Томас слышал треск. Верхние лапы
почти коснулись лица Томаса, однако остальные внезапно подогнулись, паук
грузно осел всем мохнатым телом. Воины в красных плащах, тяжело дыша,
уронили мечи и щиты, смотрели на неожиданного спасителя в стальном
панцире.
Двое мрачных воинов, посланные с Томасом и Олегом, выехали вперед,
один крикнул радостно:
-- Тилак?.. Тилак, королева спасена! -- Уходите через восточные
ворота.
Передний из воинов, забрызганный кровью и желтой слюной паука, быстро
спросил:
-- Кто этот могучий?
Мрачный помедлил с ответом, в глазах еще была неприязнь:
-- Странник... как и его друг. Вон тот, что в волчьей шкуре, как
лесной зверь. Им нужен маг Пивень. Он не ушел?
-- Я видел его в башне, -- ответил Тилак.-- Но он запечатал ее
заклятием. Никто не войдет!
Воины начали выдвигаться из закоулка, куда их загнал паук, один
прислушался к далекому шуму, крикам, вдруг вскричал:
-- На площади все еще бой!..
-- Отряд Атта, -- угрюмо сказал мрачный.-- По крайней мере, треть
была цела...
Тилак быстро повернулся к своим воинам:
-- Уйдем через восточные ворота или пойдем на помощь Атту?.. Забудем
межклановую вражду перед лицом общего врага!
Воины вскинули мечи. Тилак подбежал к Томасу, на Олега внимания почти
не обращал:
-- Поможете?
-- Вам самим делать нечего, -- ответил Томас вежливо.-- Все ушли
грабить, вокруг отряда вашего Атта не воины, а пастухи. Сторожат, чтобы не
разбежались.
Он стегнул коня, помчался к виднеющейся на другом конце города башне,
на которую указал Тилак. Сперва слышал только цокот копыт своего коня,
затем зазвенели тяжелые подковы жеребца калики. Оглянулся: двое хмурых
воинов что-то горячо объясняли воинам Тилака, наконец те бегом ринулись на
площадь, а оба мрачных телохранителя золотоволосой королевы помчались
настегивая коней, вдогонку за северными воинами.
Томас победно ухмыльнулся: не двое воинов нужны, хотя два меча не
лишние, -- льстит тревога юной красавицы за жизнь неизвестного спасителя,
таинственного рыцаря из чужой северной страны!
Они пронеслись по узким улочкам, кое-где на ходу сминая конями
грабителей, почти не пуская в ход оружия. Башня медленно вырастала,
оказывалась то справа, то слева, уже можно рассмотреть серые кирпичи и
круговую площадку на самом верху. Первый мрачный догнал Томаса, сказал
угрюмо:
-- Вам не войти. Маг запечатывает башню заклятием.
-- Разве маг не видит, что здесь творится? -- воскликнул Томас.
-- Ему все равно, -- ответил угрюмый.-- Кто бы ни был на троне, все
равно принесет магу дары, даст рабов и слуг.
Башня была приземистая, древняя, каменные глыбы выщербились, став
похожими на серый неопрятный творог. Справа виднелась массивная железная
дверь, зеленой краской были нарисованы странные знаки, фигуры.
Оба угрюмых воина ожидающе оглянулись на рыцаря, -- на двери башни ни
засова, ни замка, держится на магии, а Томас в затруднении повернулся к
молчаливому сэру калике, отшельнику и великому аскету благородного
происхождения. Олег, не слезая с коня, порылся в мешке с лечебными и
другими травами, выудил полузасохший стебель травы, наклонился к двери и
сунул листок в железную щель.
Громко щелкнуло, дверь распахнулась как от могучего пинка ногой.
Угрюмые разинули рты и застыли, а Томас, словно калика всю жизнь открывал
перед ним двери знаменитой славянской разрыв-травой, нетерпеливо тронул
поводья, и конь вдвинулся в дверной проем. Томас пригнулся, чтобы не
шарахнуться о низкий свод, на свету мелькнул хвост его коня. Олег поехал
следом, пригнувшись еще ниже.
-- Великие воины! -- услышал он сзади поспешное.-- К магу вообще
нельзя, а вы на конях!
Олег смолчал, вскоре услышал сзади стук копыт. Оба телохранителя,
бледные и с перекошенными лицами, мужественно ехали следом, держась,
впрочем, на почтительном расстоянии. Олег посматривал по сторонам с
удивлением: не думал, что поместятся даже вдвоем, но въехал и четвертый,
после чего дверь с металлическим лязгом вернулась на место.
Глава 19
В просторном зале, в котором они очутились, на миг стало темно, тут
же вспыхнули светильники, а сверху по узкой лестнице, покрытой дорогим
ковром, торопливо сбежал маленький сгорбленный старик в длинном халате,
расписанном хвостатыми звездами, каббалистическими знаками. Голова едва
держалась под тяжестью огромного зеленого тюрбана, надо лбом зловеще горел
кроваво-красным огнем крупный рубин, а над ним трепыхалось павлинье перо
небывалой величины. Старик кричал на бегу:
-- Кто?.. Кто такие?.. Эй, слуги!
Раздался частый топот ног. Мимо старика сбежали мускулистые воины с
темно-коричневыми телами, доспехи были пристегнуты ремнями прямо на голых
телах. Двигались воины странно, глаза не отрывали от хозяина.
Томас развернул коня боком, чтобы великому магу было лучше видно
огромный меч, уже обнаженный до половины, сказал с достоинством:
-- Погоди, великий маг и прорицатель. Слуги еще понадобятся. Если
сделают еще шаг, то, клянусь копытами моего боевого коня, который вместе
со мной штурмовал башню Давида, тебе придется самому мыть посуду и
подметать пол!
Сзади нервно зацокали копыта, угрюмые телохранители в страхе подали
коней к двери, но створки были плотно заперты. Маг, игнорируя угрозы
невежественного рыцаря, набрал в грудь воздуха, вскинул обе руки. Его
острый взгляд упал на неподвижного варвара в звериной шкуре. Варвар
ответил прямым взглядом, несколько долгих мгновений держали друг друга,
сцепившись в невидимой для всех схватке. Маг медленно опустил руки, сказал
словно во сне:
-- Кто вы? Что вам надо?
Томас услышал от двери, как в один голос ахнули телохранители
золотоволосой королевы. Он выпрямился в седле, заявил твердо:
-- Я рыцарь-крестоносец, что дураку видно по моему плащу. Мой друг --
паломник из скифской Руси... а черт, Росской Скифии... Словом, скиф --
потомок древних вымерших русов! Калика благородного происхождения. Нам
крайне надо узнать, что происходит сейчас в далекой Британии в одном
благородном семействе... У нас есть, чем заплатить!
Маг бросил быстрый взгляд на неподвижного варвара из Гипербореи, явно
пытаясь понять его странный интерес к далекому семейству в Британии,
помолчал, прикидывая возможности и последствия, а ответил коротко и
жестоко:
-- Вон из моей башни!
Рука Томаса метнулась к мечу, тут же бессильно разжалась. Маг зло
щерил мелкие желтые зубы: рассчитал верно, рыцарь не причинит зла
безоружному, а северный варвар лишь сопровождает железноголового, но за
него не дерется.
-- А как же со справедливостью? -- сердито потребовал Томас.-- Маги
разве не живут в этом мире?
Маг небрежно отослал застывших слуг наверх, ответил насмешливо:
-- Рабскую работу оставляю рабам. Зло не проходит там, где стою.
-- Но не проходит и там, где стоим мы!
Маг смерил его насмешливым взглядом:
-- Ты лишь дровосек. Я не занимаюсь дровами.
От самой двери, где топтались на конях хмурые телохранители, один
осмелел, робко подал голос:
-- О великий и достославный маг! Наш город, блистательную Мерефу,
разграбили жестокие враги, варвары пустыни. Разве тебе не лучше, если бы
город остался в руках доброй королевы?
Маг грозно сверкнул очами, раздулся, будто намеревался сразить
заклятием дерзкого, но перехватил предостерегающий взгляд северного
варвара, процедил сквозь зубы:
-- Мне все равно, на каких конях привозят дрова: на гнедых или
саврасых. Если для вас так важно, изгоните людей пустыни.
Второй телохранитель, он прижимался ухом к воротам, вдруг вскричал:
-- С той стороны подъехали варвары! Если сокрушат...
-- Ничто на белом свете... -- начал маг гордо, но, взглянув на Олега,
который совсем недавно открывал эту дверь, осекся.
Томас часто дышал, грудь бурно вздымалась. Он то хватался за рукоять
меча, готовый силой заставить мага, человека явно не благородного
происхождения, то вспоминал о христианских добродетелях, а маг без оружия,
к тому же давно вышел из возраста поединщиков...
Олег прислушался к едва слышным крикам, звону железа:
-- Сэр Томас, надо ехать. Мы вернемся! Великий маг все еще думает,
что его башня над схваткой. Пусть сперва убедится, что это не так. Будет
сговорчивее!
Он подъехал к наружной двери, сунул стебелек травы в щель.
Телохранители подобрали поводья и обнажили мечи. Дверь резко распахнулась,
варвары, что стучали в железную поверхность, отшатнулись от неожиданности.
Мрачные телохранители вырвались первыми, нанося направо и налево
нещадные удары, сбивая конями, торопясь нанести урон как можно больше.
Конь Олега сделал тяжелый длинный прыжок, они оказались вне башни на
залитой ярким солнцем площади. Олег крушил мечом во все стороны, сшибая на
землю всадников и пеших воинов в мохнатых шапках, а последним вырвался как
стальной демон смерти Томас -- каждым взмахом меча рассекал противника до
седла. Дверь за его спиной с металлическим лязгом захлопнулась, и слышно
было только звон оружия и крики умирающих.
-- Из города! -- крикнул Олег.-- А то соберется все проклятое племя!
Врагов было с дюжину, но когда осталось двое, да и те попятились,
Олег не дал за ними гоняться, первым послал коня вскачь к восточным
воротам. За спиной грохотали копыта двух легких коней и одного тяжелого,
телохранители следовали за ними неотрывно, в схватки не ввязывались, Томас
угадал -- королева велела лишь охранять странных пришельцев.
Как ураган неслись по улице, стаптывая конями мародеров, успевая
достать мечами грабителей, перебегающих дорогу. Томас несколько раз
пытался остановиться, броситься на защиту обиженных, но то один, то другой
телохранители хватали коня под уздцы и тащили вслед за варваром из
Гипербореи.
Дорога вывела к высокой стене из белого кирпича. Огромные ворота
лежали на земле, зияющий пролом оплетал паутиной огромный паук, еще
крупнее того, что сразил Томас. Еще один паук, такой же по размерам, жадно
пожирал убитых и раненых -- их лежало вокруг пролома десятки: схватка за
ворота явно была жестокой.
Три воина в мохнатых шапках переворачивали трупы, держась в
недосягаемости от длинных лап, опасливо отпрыгивали, едва вампир бросал
высосанный досуха труп и протягивал мохнатые лапы к другому. У обоих
мародеров с собой были объемистые мешки, куда бросали украшения, кольца и
серьги, кисеты с монетами.
Томас кивнул телохранителям на мародеров:
-- Справитесь?.. А мы с сэром каликой перебьем насекомых. С детства
не терпел пауков.
Олег сказал сердито:
-- Ты не терпел, а я еще и боялся!
Они пустили коней снова в галоп, Томас с верным копьем под рукой
ринулся на трупоеда, а Олег подъехал к гиганту, оплетающему провал в
городской стене. Паук был размером с раскормленного быка, не считая
исполинских лап -- каждое с бревно, но эти мохнатые бревна легко
изгибались, среди толстой шерсти острые, как ножи, шипы, а на конце каждой
из восьми лап зловеще изгибаются длинные когти, похожие на хазарские мечи,
разве что слишком загнутые.
На конце огромного мохнатого брюха дергались четыре близко посаженных
трубочки, похожих на гусиные шеи, из всех четырех тянулась жидкость, вроде
слюны, тут же застывала в тягучий клей, паук тянул двумя лапами, скручивал
в единую толстую, как корабельный канат, веревку, суетливо цеплял к
каменным плитам, отбегал, натягивая нить, и прицеплял на другой стороне
пролома. Липкими на нити были только блестящие капельки -- их паук налепил
через каждый шаг на паутине. Была бы нить липкая вся, подумал Олег
машинально, как считает невежественный народ, паук сам не смог бы бегать,
прилип бы!
Он вытащил нож, с трудом перепилил несущую нить, самую толстую, что
служила рамкой. Подумал хмуро, что легче пилить шелк, пеньку или даже
веревку из железных нитей -- паутина во сто крат прочнее, на такой вот
веревке можно подвесить всю Мерефу с ее городскими стенами, башнями,
дворцами и собачьими будками.
Паук заметался, почуяв неладное. Олег уже быстрее срезал остальные
три нити, сооружение рухнуло, загородив пролом серой массой паутины, где
теперь очень близко один к одному блестели липкие шарики. Паук бросился к
паутине. Олег отодвинулся на несколько шагов, застыл. Паук начал торопливо
сгребать серебристые веревки, передними лапами беспорядочно совал в
огромную пасть, откуда дохнуло жарким смрадом -- едва не давился, но
глотал драгоценную нить. Темные глаза смотрели на Олега неотрывно, но Олег
не двигался; волхвам известно, что паук едва отличает свет от тьмы, даже
самые зоркие из них дальше носа не видят.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг