это все басни про потоп. Нет, потоп, конечно же, был, но эти
подземники вовсе не прятались от потопа. Они там уже давно. Просто
когда первая женщина, Евой ее звали, купала в реке детей, бог
пришел, поинтересовался, всех ли уже искупала, а ей стыдно стало
признаться, что проспала и половину еще не выкупала, где-то в кустах
играются, вот и брякнула, что да, всех! Вот, мол, посмотри, какие
чистенькие да вымытые! Бог кивнул, сказал, так тому и быть, ушел. А
она обнаружила, что у нее остались только те, которых она показала
богу.
- А куда же делись остальные? Бог их убил?
- Да нет, я ж говорю, что от них и пошли те, что живут глубоко
под землей.
Небо было густо-синее, непривычно яркое и насыщенное, но дальше
к горизонту постепенно размывалось в голубизну, а над самой кромкой
земли превращалось в почти белое. Скиф с трепетом в сердце смотрел,
как в этой синеве гордо поднимается оранжевый замок-крепость,
огромный, построенный на вершине горы, которая сама охотно стала
продолжением замка: такая же оранжевая, прокаленная солнцем, с
красиво выступающими ребрами скал, уступами и карнизами.
И не сразу волхв уверил его, что этот величественный и
тщательно построенный и украшенный замок, с его сторожевыми
башенками и выровненной зубчатой стеной, из-за которой так удобно
стрелять из луков - всего лишь любовная шутка ливней и ветра. Или же
однажды боги начали строить это чудо, но так и не закончили. Замок
снаружи - прекрасный замок, но внутри сплошная скала, там нет
пустоты, чтобы поместиться даже муравью.
У молодых гор, подумал он, своя красота, гордая и слегка
надменная, даже задиристая, зато старые горы, как вот эти, полны
тайн, изрыты норами, а сами норы ведут в такие сказочные пещеры, что
только рот распахиваешь от изумления: целые города с их высокими
домами можно поместить в уголке таких пещер, а те и не заметят
пришельцев.
Однажды, вспомнил он, как-то пробирался по такой пещере
несколько недель, а она все не кончалась, переходила из одного
сказочно прекрасного зала с блистающими самоцветами в стенах в
другой, еще прекраснее, чудеснее, сказочнее... Когда он наконец
выбрался на поверхность, яркий солнечный мир показался серым и
бесцветным.
Скиф вздрогнул, когда Олег вдруг вышел из задумчивости и
спросил обыденным тоном:
- А почему не вернешься в Артанию?
- Зачем?
- Но там... гм... твои наследственные земли.
Скиф помрачнел.
- Если бы, - вырвалось у него. - Была бы у меня мощь Артании, я
бы пронеся с войском по землям Миш, вбил бы копытами в пыль все их
жалкое войско!.. И самого Агафирса в придачу! Я бы... Я бы...
Олег поинтересовался:
- А что там случилось?
Скиф ответил зло:
- То, что и должно было случиться. Колоксай однажды ушел в
странствия с каким-то бродягой-мудрецом... попался бы мне этот
мудрец...
- И что бы? - полюбопытствовал Олег.
- Я бы выпустил из него все кишки и набил бы живот камнями! А
кишки развесил бы на деревьях!.. Я бы его сжег живьем, отрубил
голову, а потом бы повесил!.. Словом, Колоксай оставил вместо себя
верного человека, Миротворца. Тот правил мудро, а трон хранил за
Колоксаем, ждал его возвращения. Но Колоксая все не было, а
Миротворца однажды серьезно ранили... Да нет, не в пьяном застолье.
Его Миротворцем прозвали потому, что после того, как он пройдет где
со своим огромным топором, там сразу становилось тихо и мирно... Он
даже расширил Артанию почти вдвое. Но рана оказалась чересчур
тяжелой...
Олег догадался:
- Наследники?
- Да, - прорычал Скиф с ненавистью. - У Миротворца было семь
сыновей! Как они еще не передрались, ума не приложу. Наверное,
умирающий отец как-то сумел этих шакалов усмирить. В общем, теперь
там правит старший. Братья присягнули в верности... Словом, там
теперь другие правители. Артания - это моя другая боль. Когда-то
надо будет вернуть себе эти земли.
Некоторое время ехали молча. У Олега на лбу собрались морщинки,
а когда заговорил, в голосе звучало напряжение, словно решалась
судьба мира:
- А что для тебя важнее? Отомстить за гибель отца или вернуть
Артанию? Хотя, если честно, на Артанию точно такие же права у
Агафирса с Гелоном.
Скиф зарычал:
- Никаких прав!.. Ну и что, если они тоже сыновья Колоксая?
Только я верен памяти отца, только я взялся отомстить за его подлое
убийство! Не говоря уже о том, что у Агафирса есть земли Миш, а у
Гелона - целая Гелония!.. Моя Артания, только моя!.. Никому не
отдам, а кто лишь посмотрит в ее сторону - глотку разорву!
Он поперхнулся от душившей его ненависти. Олег с трудом оторвал
взгляд от красного как железо в горне лица. Еще одна загадка...
Почему люди все-таки готовы вылезти из теплого угла и пойти
совершать дело, от которого ничего, кроме неприятностей? Поняв это,
можно двигать целыми народами...
Глава 4
Он помнил, что крохотная и неприметная страна Миш как-то
незаметно стала могучей и свирепой. Агафирс велел заменить нелепые
мечи на топоры, он сам выковал первый боевой образец, опробовал в
схватках, а затем вооружил всю конницу. Его войско стали называть
народом боевых топоров. Сам народ на севере занимался
хлебопашеством, а в южной части гоняли стада, там Агафирс из
кочевников создал крепкие конные отряды, а потом и часть землепашцев
посадил на коней.
Последних сделал ядром, ибо тяжелые рослые кони землепашцев не
годились для набегов, зато об их сплоченные отряды, как волна о
берег, разбивалась легкая конница противница. Когда бой закипал,
тогда снова налетала своя легкоконная, разили издали стрелами, а
затем приходил черед знаменитых топоров, из-за которых вскоре всю
страну Миш, а потом Агафирсию начала называть страной боевых
топоров.
За короткий срок он разгромил все мелкие княжества, казнил
удельных владык, а в крепостях поставил своих людей, к ним же
приставил тайных соглядатаев. Так, по крайней мере, говорили о нем,
во всяком случае, его власть выглядела незыблемой, но сам он не
проводил время в молодецких забавах, на пирах да соколиной охоте,
как ожидали от молодого сильного тцара.
При имени "Агафирс" у всякого перед глазами вставало зрелище
горящих городов, звучали крики, звон железа, стук стрел, дикое
ржание боевых коней.
И вот теперь, судя по всему, Скифу придется перейти дорогу
грозному Агафирсу...
Солнце, за день пути превращаясь из раскаленного оранжевого
комка металла в огромный багровый шар, медленно опускалось к краю
земли. Кони ступали медленно, Скиф клевал носом, иногда наклонялся
так низко, что тыкался лицом в конскую гриву. Воздух был
неподвижный, тихий, пахло сочными травами, цветами, а толстые шмели
все еще бороздили с грозным гулом теплый и густой, как парное
молоко, воздух.
Олег посматривал на этот странный багровый шар, снова и снова
замечал на нем пятна, похожие на ржавчину, видел сияющие выступы...
или это огненные вихрики? Заходящее солнце чем-то похоже на полную
луну, но с той лишь разницей, что на луне всегда можно рассмотреть
эти пятна, а на солнце утром или днем в упор не посмотришь, как
смотрит он сейчас...
Сердце тревожно и радостно стукнуло. Он еще не понял, в чем
дело, но сонные медленные мысли, что похожи на лениво плывущие
облака в спокойном небе, задвигались хаотично, как головастики в
теплой воде, стараясь не упустить мелькнувшую лакомую добычу. Ну-ну,
хватай ускользающую мысль, все важные мысли почему-то ускользают, а
ленивые и тупые лежат под ногами, натыкаешься то и дело... Итак,
утром солнце поднимается как белый раскаленный комок металла, только
что вынутый из небесной кузницы, затем постепенно начинает остывать,
зато нагревается внизу земля, солнце же становится оранжевым...
Дальше, сказал он себе, дальше! А дальше, подсказала услужливая
мысль, солнце остывает еще и еще, становясь красным. Ага, красным.
Затем к вечеру уже совсем багровое, как всякое остывающее железо...
Так-так, тащи мысль дальше: когда остынет еще, то и багровость
уйдет... солнце станет черным! И вот оно, не останавливаясь, пойдет
через страшный подземный мир, пойдет черное и страшное, пойдет в
другую сторону, пойдет, пойдет, уже с запада на восток пойдет...
Скиф прислушался, сказал с беспокойством:
- За нами погоня!
Олег, раздраженный, что глупую мысль никто и никогда не
прерывает, хотя глупые мысли так и лезут, зато умную перебьет
всякий, буркнул:
- Да.
- Что "да"?
- Погоня, да.
Скиф посмотрел с подозрением в неподвижное лицо этого странного
человека.
- Тебя это не тревожит?
Олег рассерженно проворчал:
- Зачем беспокоиться по мелочам? Есть дела поважнее. Мой чалый
что-то прихрамывает. То ли ногу сбил, то ли колючка... Как думаешь?
- Прикидывается, - ответил Скиф зло. - Я и то заметил, что у
тебя конь - хитрюга. Ты на звезды смотришь очень часто, а что под
тобой - хоть иногда замечешь?
- Подо мной седло, - ответил Олег рассеянно. Он коснулся
пальцами луки седла. - Эт седло...
Скиф с подозрением всматривался в его лицо, но странный человек
в самом деле углубился в думы, будто погоня и не погоня вовсе, а
так, пустячок вроде каркающей вороны. На самом же деле в той отряде,
судя по облачку пыли, не меньше, чем полсотни человек.
Они проехали в прохладной тени высокой горы, тут же опалило
зноем, а впереди показалась еще одна роща. Скиф оживился, чутье
подсказывает, что там обязательно родник с ледяной водой, а под теми
старыми деревьями полно сухих веток, можно сразу костер, зайцев
освежевать и на угли...
Едва слышный конский топот стегнул по нервам, как пучком
крапивы. Он подобрал поводья, оглянулся, но придвинувшаяся гора
скрыла облако пыли. А спереди... из-за рощи выметнулся с десяток
всадников на легких конях.
Всадники неслись весело, наперегонки. Сперва не усмотрели
бредущих шагом двух всадников, но передний вскрикнул, указал в их
сторону плетью. Скиф видел, как все слаженно повернули коней.
Он зарычал, потащил из петли боевой топор. Под темной от солнца
кожей прокатились шары мускулов, плечи раздвинулись, а руки прямо на
глазах стали вдвое толще.
- Вот теперь мы им покажем!
- Их всего-то ничего, - обронил Олег равнодушно.
Скиф подбросил топор, тот блеснул в воздухе блестящим лезвием,
дважды перекувыркнулся и, как в мокрую глину, влип в широкую ладонь
хозяина. Скиф хищно оскалил зубы, глаза уже выбирают, кого разрубить
молодецким ударом, кого сорвать с седла, кого сбить конем...
Олег поморщился, все эти дурацкие махания мечами и топорами -
ничто. В его сумке магический жезл, которым он не пользовался уже
сколько лет, этот жезл способен смести с лица земли целую армию.
Даже в руках простого мага сметет, а ему так и вовсе достаточно
сделать движение дланью. А то и двумя пальцами. Можно даже одним,
неспешно, этот горячий воин даже не поймет, что случилось, и почему
десяток сильных и здоровых головорезов превратились в жаб, в сухие
листья, просто в пыль, что тут же развеется под ударом ветра.
Скиф начал выдвигаться вперед. Олег остановил его брезгливым
движением.
- Погоди.
Скиф посмотрел на него с недоверием.
- Там их десяток... нет, даже пятнадцать человек!
- Да какая разница, - ответил Олег усталым и злым голосом, ведь
мысль все-таки ускользнула, а додумался или почти додумался до
чего-то очень важного.
- Десять или пятнадцать?
- Да хоть сотня, - ответил Олег.
- Так доставай же лук! - закричал Скиф.
- Лук? - удивился Олег.
Всадники неслись в их сторону, как стая волков, загоняющих двух
туповатых оленей. Трое нацелились прямо на рыжеволосого, что
впереди, еще один держал взглядом Скифа, а остальные ушли в стороны,
наддали, стараясь замкнуть кольцо до того, как сшибутся передние.
Олег поднял руку, сказал Слово. На лицах всадников он
рассмотрел злобные усмешки. Кони несутся все так же галопом, из-под
копыт выстреливают струйки желтой, как золото, пыли, вылетают мелкие
камешки. Олег повторил Слово, дополнил жестом. Всадники даже не
заметили страшного удара, который должен был смести их с лица земли,
несутся все так же, а в руках, сжимающих мечи, теперь появились
арканы.
Олег в тревоге сказал Слово вслух, громко, собрал в кулак волю
и метнул навстречу всадникам. Кони мчались, как стадо огромных
кабанов, Олег с непониманием смотрел на злые торжествующие лица...
Скиф заорал за спиной:
- Да хватайся же хоть за палку!
Олег увидел оскаленные конские морды, перекошенные злобные лица
всадников, торжествующие. Успел выкрикнуть Злое Слово, обеими руками
ухватил пространство и отшвырнул от себя. Раздался грохот, блеснуло
синее небо, страшно ржали кони, в голове был грохот, лавина падающих
камней...
Над ним стремительно поплыло небо с мелкими облачками. По бокам
неслись блестящие от пота конские тела. Копыта бьют в землю совсем
близко от его лица, забрасывают комьями сухой земли, а во всем теле
боль, что растет и растет...
В голове гудело, мысли сталкивались угловатыми комьями. Он
наконец сообразил, что тугая петля аркана захлестнула его поперек
груди, прижав и локти. Сейчас его тащат как бревно за скачущими
конями. Снизу больно бьют все бугорки, неровности, пыль забила
легкие, в горле саднит. Позади отдаляются крики, дикое ржание и звон
железа.
Волчовка на спине разогрелась. Его тащили с такой скоростью,
что он иногда взлетал на воздух, и тогда ударялся с такой силой, что
кости трещали, а обрывки мыслей слипались в тугой вязкий ком.
Всадники на скаку перекрикивались, Олег видел, что в его сторону
никто не метнет и взгляда: дело сделано, никуда не денется.
Его волочило как бревно. Он отчаянно задирал голову, чтобы не
снести кожу о твердую сухую землю, в черепе как будто работал
камнедробилка: грохот, стреляет острыми осколками, а в груди
холодное отчаяние: почему же так вдруг подвела магия, ведь так
просто смести нападающих единым словом!
Дважды его подбрасывало, переворачивался на грудь, снова изо
всех сил задирал голову, едва не ломая шейные позвонки, чтобы не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг