Вождь покачал головой:
-- Человеком быть трудно, а деревом -- легко и счастливо. Потому так
силен зов каждого к воде, сырости, а в своих снах видим, как счастливо
пускаем корни, как человеческое сознание меркнет, а мы погружаемся в
бездумное счастье... Потому у нас каждый шаг окружен запретами! Нам многое
нельзя, иначе ты видишь... всего шаг отделяет от бездумного существования.
Трудно быть человеком!
Сердце Мрака стиснули холодные лапы ужаса. Он чувствовал, как
похолодели губы:
-- Нам тоже нельзя многое. Иначе превращаемся в зверей.
Издали послышались сильные голоса. Толпа расступилась, но и поверх их
голов было видно рослых изгоев. И Таргитай, и даже Олег шли уверенно,
напористо. У обоих за плечами походные мешки, оба собрались идти в лес
прямо сейчас. Мрак сжал челюсти, шумно выдохнул дважды, стараясь сдержать
слепую ярость. Голос его был страшнее медвежьего рева:
-- Тарх, дрянь!.. Ты хоть понимаешь, тварь, что сделал?
Таргитай гордо вскинул голову:
-- Да, это я освободил! Бейте меня, мучайте! Но я не могу, когда люди
страдают.
Толпа зашумела, Олег тревожно оглядывался. Потом его зеленые глаза
уставились на молоденькие деревца. Мрак видел, как щеки волхва стали
белыми, как снег.
-- Ты освободил их, -- прорычал Мрак. -- Освободил от жизни! Смотри.
Таргитай обиженно хлопал глазами. Олег повернулся и бросил что-то
резкое. Таргитай сперва вскинул брови, лицо сохраняло глуповато-упрямое
выражение, потом кровь отхлынула, щеки стали воскового цвета.
Олег обошел деревца вокруг, одно осторожно потрогал. Брови сшиблись
на переносице, что-то прикидывал, но когда посмотрел на Мрака, в зеленых
глазах было отчаяние.
-- Нет, -- ответил он на немой вопрос. -- Мрак, мы опоздали. Они сами
не хотят возвращаться!
-- А если силой? Разве нас не пороли?
-- Мрак, их разум уже гаснет... А у кого еще не погас, то уже все
равно успел ощутить, как это сладостно быть деревом! Просто деревом. Если
бы мы сумели как-то вырвать... всю жизнь будет помнить, как сладостно быть
бездумным, бестревожным. И все равно отыщет лужу или докопается до
источника...
-- Ты прав, -- вздохнул Мрак. -- Не держать же связанным? Стать
человеком трудно, оставаться еще труднее, а расчеловечиться... раз
плюнуть. Для расчеловеченья на каждом шагу есть... а чтобы стать
человеком, или хотя бы удержаться в нем, надо это создать самому. И все
время.
Вождь, который слушал их разговор в сторонке, подошел, весь поникший
и сразу постаревший, взглянул исподлобья:
-- Чужестранцы... Вы погубили наших парней, надежду и опору нашей
старости, опору племени. Будь я моложе, я велел бы убить вас. Кровь за
кровь, зуб за зуб, око за око, жизнь за жизнь... Но я стар, горячая кровь
давно остыла. Она все больше похожа на холодный сок дерева. И я не хочу,
чтоб погибли еще люди моего племени... всего лишь утоляя жажду мести. Этих
четверых, надежду и будущую опору нашего маленького племени, все равно не
вернем.
Мрак проговорил тяжело, будто двигал гору:
-- Если бы ты знал, как нам самим гадко. Олег, держи за руки нашего
дурака. Я не хочу, чтобы он еще и себе что-то сделал.
Вождь покосился в сторону двух других, в серо-зеленых глазах было
понимание пополам с гневом и отвращением.
-- Да, -- ответил он, -- вы страдаете, чужеземцы... Но теперь я не
смогу вас отвести к Хозяину Леса.
Мрак кивнул:
-- Понимаю. Прости, если сможешь.
Олег подвигал плечами, устраивая мешок за спиной, чересчур
старательно, словно в привычных движениях искал спасение. Таргитай как
слепой двигался за ним следом. На него было страшно смотреть, перед ним
расступались, боязливо показывали пальцами. Таргитая раскачивало, он
волочил ноги, воздух вокруг него потемнел, словно к дударю со всех лесов
слетелись тучи мельчайших мошек.
Глава 12
Мрак потоптался перед вождем, вздохнул, не зная, что сказать на
прощанье, как объяснить, не со зла же, со зла никогда столько не натворишь
бед, все от жажды осчастливить людей, но старый вождь понял, развел
руками:
-- Иди, чужестранец... Не в мести дело! Просто теперь нельзя оставить
племя... У нас слишком мало мужчин. А когда придет Вырвидуб, даже со мной
нас может оказаться мало.
Олег и Таргитай стояли вдалеке, ждали с опущенными головами. Таргитай
стоял посреди лужицы, словно старался врасти в землю и больше не знать
жгучей вины, стыда, этой горечи, что раздирает рот и прожигает грудь.
Мрак поднял на вождя глаза:
-- Кто такой Вырвидуб?
-- Вырвидуб?.. Вы не знаете, кто такой Вырвидуб?
Снова Мрак ощутил на себе множество осуждающих глаз, полных
отвращения и осуждения. Как можно вообще жить, не зная, кто такой
Вырвидуб?
Вождь вздохнул:
-- Да, вы из самого дремучего Леса. Я даже не думал, что где-то могут
не знать Вырвидуба. Разве что в Песках...
-- У нас Светлолесье, -- ответил Мрак торопливо, -- а Вырвидуб, судя
по всему, из Темного?
-- Он вышел из Темного, -- уточнил вождь. -- Так говорят нынешние
волхвы, хотя старые говорили иначе...
Мрак оглянулся на Олега и Таргитая. Те так и стояли, с опущенными
головами, сгорбившиеся, непригодные ни для боя, ни для бега, ни вообще для
жизни.
-- Те подождут, -- сказал Мрак недобро. -- Их тронуть сейчас, помрут
за первыми же деревьями... Или сам прибью, не удержусь! Расскажи про
Вырвидуба. Мы такие странники, что нам пригаживается все.
-- Это рассказывать долго, -- ответил вождь, -- хотя их история... их
было двое -- Вырвидуб и Вязокрут... печальна и поучительна. Близнецы, они
были рождены в счастливый день, их воспитывали добрые боги... Но вот
однажды... Ладно, об этом в другой раз, скажу сразу, что Вязокрут остался,
каким был: добрым и отзывчивым, а Вырвидуб после того горя, что сотворили
с ними сумеречные боги деревьев, ожесточился и стал мстить. Сперва он
истребил леса Янтарный и Солнечный, затем хитростью и коварством подрыл
корни Вечного Ясеня, а потом сумел свалить его самого. Ясень был
бессмертным, но после того как через него прыгали все козы, он не стал
терпеть унижение, велел своим ветвям перестать жить... Вырвидуб после той
победы уверился в своей силе, пошел по лесам, везде сеял зло, бесчестил
женщин, племена людей превращал в деревья, а сами деревья сжигал, либо
насылал на них короедов.
Мрак спросил раздраженно:
-- И что же, не нашлось героя? Который бы сшиб рога этой Вырвидубе?
-- Вырвидубу, -- поправил вождь. -- Находились. Но Вырвидуб был
слишком силен... Наконец люди наших лесных народов уговорили Вязокрута
выступить против брата. Вооружившись, он пошел искать Вырвидуба. Как
брат-близнец он чуял где тот, отыскал быстро, сразился. Бой был страшен,
сам Вязокрут был тяжело ранен, но все же сумел сразить брата-злодея.
-- Ну, наконец-то! Так в чем же ваши страхи?
Вождь сказал мрачно:
-- Вырвидуб умер и был похоронен. Но через семь лет он снова вылез из
земли, все такой же молодой и сильный. С еще большей яростью разорял
племена, жег леса, убивал деревья-основатели. Пришлось Вязокруту снова
взять в руки копье и пойти искать Вырвидуба. Да, это был бой... Вырвидуб
был убит, на этот раз его не стали закапывать, а просто сожгли... Однако
прошло семь лет, он снова поднялся из земли в том месте, где был рассеян
пепел.
-- Живучий, зараза, -- заметил Мрак.
-- Живучий, -- согласился вождь невесело. -- Когда его удалось убить
в третий раз, то тело утопили в озере. Но через семь лет... Ведь нет в
нашем лесу места, чтобы он в виде пепла или костей не попал на землю! И с
каждым разом убивать его становилось все труднее. Говорят, люди мельчают,
а он все-таки из старых героев. Потому мудрецы предрекают в будущем полную
победу Вырвидубу, ибо он в конце-концов станет сильнее всех людей и зверей
вместе взятых...
Мрак сказал:
-- И что же... если этот Вязокрут не сумел прибить этого Вырвидуба, и
тот, как бурьян, вылезает каждые семь лет из-под земли, то и Вязокрут...
Вождь покачал головой:
-- Нет. Вязокрут прожил долгую жизнь и помер счастливо. А Вырвидуб
был убит страшной смертью. И потому каждые семь лет, распаленный мыслью о
мщении, появляется из-под земли. И снова творит зло. В конце-концов
находится герой, который побеждает Вырвидуба...
Мрак прервал:
-- Ага, понятно. Герой после чего живет долго и счастливо... если
повезет, конечно, а Вырвидуб через семь лет снова... И в общем
оказывается, что этот Вырвидуб успел пожить дольше, чем любой из героев,
подрался всласть, ел, пил и грабил в свое удовольствие, плевал на могилы
своих победителей!.. Ладно, старик. Считай, мы поняли все. Мы собьем рога
этому Вырвидубу. Но не за то, что такой злодей, и даже не в искупление
вины... а из зависти.
Глаза вождя смотрели бесстрастно, но тяжелая кровь прихлынула к лицу
Мрака. В ушах зашумело. Старик не зря стал вождем, не зря. Зрит его
насквозь, его дешевую попытку свести предстоящую битву к шутке, не
показать, что пытается хоть чем-то загладить, но не показать, что
заглаживает, многое не показать, а выставить напоказ только свою толстую
кожу...
Таргитай держался в сторонке, сгорбленный, жалкий. Даже бессердечный
Олег смягчился, буркнул что-то вроде благих намерений, добавил походя, что
на ошибках учатся, но только волхвы -- на чужих, а Таргитай что, он как
все, а все люди в этом таргитаи порядочные.
Они сидели прямо на земле, ни бревна для посиделок, ни даже щепочки
или камешка на утоптанной до твердости камня земле. Теперь они знали,
зачем. Стена деревьев шелестела листвой в полете стрелы, с другой стороны
под умытым дождиком солнцем сияли выскобленные дощечки крыш, ошкуренные
столбы. Даже вождь почти не показывался, но подле его хижины собирались
мужчины с копьями в руках.
Во второй половине дня в лесу начали нарастать шум, треск, звериный
вой. Над вершинами деревьев взлетали птицы, тревожно верещали. Затем в
северной части леса вершины начали вздрагивать, словно кто-то двигался в
сторону селения и со всей дури лупил по стволам.
Правда, деревья тряслись так, что облетали листья, сыпались сучья.
Мрак нахмурился, начал поглядывать на ближайшие деревья. Если же ударит
даже не кулаком, а обухом секиры, то не всякое дерево содрогнется. А уж
ветку не уронит, точно.
Со стороны деревушки заспешил вождь. За ним на расстоянии держались
его воины, выставив перед собой копья. Вождь еще издали замахал руками:
-- Вырвидуб приближается!
-- Уже? -- удивился Мрак. -- Даже не дождется ночи?
-- Зачем ему ночь?
-- Да вроде все злодейства по ночам...
Вождь объяснил невесело:
-- В том-то и дело, что он тоже считает себя борцом за правду.
Справедливым мстителем!
Было видно, как в деревушке женщины загоняют в дома детей, а малых
хватают на руки и уносят бегом. Вождя наконец-то окружил десяток мужчин,
угрюмые, малоподвижные, с копьями, бесстрастные, как их родственники
деревья.
Верхушки столетних сосен вздрагивали и раскачивались все ближе. Потом
неуловимо быстро на опушке возникла, словно просочилась между стволами,
темная фигура. Мрак потряс головой, не веря себе.
Человек, если то был человек, выглядел всего на голову выше Мрака,
зато шире вдвое, и, что встревожило Мрака больше, от макушки до пят весь
какой-то темнозеленый, покрытый свежей корой. Если из дерева, то и боли не
почует, разве что оторвать голову, но дерева еще пока никто не
разламывал... и не разломится, вон как гнутся руки, ноги, весь этот чертов
Вырвидуб как виноградный столб толщиной с колодезный сруб.
Олег сказал негромко:
-- Мрак, не дури.
-- Ты о чем?
-- О том же. Один даже не вздумай. Этот деревню таких, как ты,
своротит.
-- Бог не выдаст, -- проворчал Мрак, он бросил косой взгляд на мокрые
от слез щеки Таргитая, -- свинья не съест.
-- Ударим вместе, -- решил Олег. -- Разом.
-- Только если меня задавит, -- ответил Мрак еще резче.
-- Мрак...
-- Я сказал! Потом делайте, что хотите.
Существо приближалось, громко топая, все оно казалось сплетенным из
толстых корней, огромные руки и ноги гнулись во всех направлениях, но
отпечатки за ним оставались даже на твердой земле, и по спине Мрака
нехорошо повеяло холодным ветерком.
Голова Вырвидуба была как пень, но кора нежная, зеленая, словно
недавно выкарабкался из земли, полон соков, но еще не огрубел, даже морда
как у Таргитая...
Он не успел додумать до конца, как Вырвидуб внезапно прыгнул. Мрак не
поверил глазам, огромный получеловек перемахнул лужу в добрых три сажени,
возник прямо перед ним...
Хотя додумать не успел, но кулаки жили сами по себе, один хрястнул
Вырвидуба в морду, тот отшатнулся, Мрак ощутил резкую боль в суставах,
другой рукой захватил вытянутую к нему корень-руку, рванул на себя, шагнул
в сторону, и тяжелая туша грузно бухнулась на землю.
Взлетели брызги, Мрак не успел оскалить зубы в победной усмешке, как
отшатнулся от страшного удара в лицо. Сбоку мелькнула серо-зеленая ветвь,
резкая боль хлестнула по ушам, в глазах вспыхнуло, он покатился кубарем,
не понимая в страхе, как успел такой грузный зверь вскочить так быстро...
Ах да, ноги гнутся во все стороны, он же наполовину дерево!
Стараясь двигаться так же быстро, он перекатился через голову,
вскочил, увернулся от удара, второй принял на плечо, прыгнул вперед и
обхватил зеленое туловище. Пальцы обеих рук с превеликим трудом дотянулись
друг до друга, но сумел сцепить их в замок, сверху обрушился удар. Оба
упали и покатились по земле, но теперь Мрак давил изо всех сил, под ним
послышался легкий хруст, словно под сапогами ломались сочные стебли, на
грудь брызнуло мокрым. Он с изумлением понял, что сумел выдавить из дерева
сок.
Вырвидуб обрушил град ударов. Мрак терпел, давил, и Вырвидуб явно
решил, что человек так же туп к боли, как он сам. Мрак набрал в грудь
воздуха и задержал дыхание, чувствуя, как длинные руки-корни обхватили
теперь его самого. Он жал, но Вырвидуб стиснул с такой мощью, что дыхание
вылетело из груди со всхлипом, сокрушило все запоры, а страшные корни
продолжали давить все так же упорно и мощно.
В глазах стало темно, он услышал собственный хрип, на губах закипела
кровавая пена, что-то в груди лопалось, чавкало, он рванулся, бил и
пихался вслепую, каким-то образом сумел вывернуться, вряд ли по уму,
скорее -- удача, а то и Вырвидуб расслабил страшный зажим, видя что победа
за ним. Мрак тут же, не давая опомниться ни Вырвидубу, ни себе,
повернулся, захватил его за правую длань, дал подножку, и оба рухнули на
землю.
Мрак оказался наверху, с силой вжимал Вырвидуба лицом в землю, что
раскисла и стала мокрой, давил, не давая ни подняться, ни освободиться от
захвата. В месиве, куда он вжал мордой это чудовище, булькало, вздувались
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг