-- Хусим, -- произнесла она менее уверенно. -- Или я не так
расслышала? Помнишь, ты не был уверен, что победишь, а потом сказал это
волшебное слово, пошел в бой и победил!
-- Гм, -- произнес Мрак озадаченно. -- В самом деле сказал я? Не
Олег? Ну, не думаю, что помогло. Я ж не волхв!.. Хотя кто знает...
Он пришпорил коня, чтобы не видеть ухмылки Таргитая и Олега.
Присобачат кликуху "волхв", вовек не отгавкается, не отшкребется. Имя
забудут, а кличку запомнят, внукам-правнукам передадут. Похоронный курган
снесут дожди, а кличка останется. Вон бер -- больше народ знает по кличке
медведь или ведмедь. Да что бер -- богов имена забыли! Бог охоты был
чересчур волосатым, вот и стал Волосом, красивейшее созвездие Стожары
больше знают как Утиное Гнездо, а Первоцвет для всех -- Лось, а то и вовсе
Большая Медведица...
-- Кажется, придумал, -- ворвался в его думы смущенный голос Олега.
-- Ну, не совсем еще придумал, а так, задумка. Недодумка. Думка для
будущей мысли.
-- Не торопись, думай лучше, -- сказал Таргитай торопливо. -- Это я,
чем больше думаю, тем песни хуже. А у тебя ж наоборот!
На привале, пока остальные готовили обед, Олег волховал в сторонке.
Лиска ходила на цыпочках, подавала пучки трав, чертила знаки, раскладывала
камешки причудливым узором.
-- Если заготовим мяса, -- сказал Олег без особой уверенности. -- Я
смогу подманить летающих зверей...
-- С мясом и я подманю, -- буркнул Мрак. -- Так любую ворону поймать
можно. А ты без мяса подмани! Одной магией.
-- Магии помощь нужна.
Когда Мрак и Лиска настреляли зайцев, дроф и даже степного кабанчика,
Таргитай помог содрать шкуры, Олег за это время дважды поднимался в
воздух, забирался так высоко, что с земли видно было одну темную точку.
-- Сюда летит птица, -- сообщил он, опустившись на землю. -- Вы
схоронитесь, а я зацапаю, когда сядет.
-- Боишься, спугнем? -- поинтересовался Мрак.
-- Нет, может сожрать вас раньше, чем увидит мясо.
-- Ух ты, -- удивился Мрак. -- Такая здоровая? Одна или стая?
-- Такие здоровые стаями не летают. Иначе не прокормятся. Ложитесь
под шкуры!
Трое схоронились, а Олег, выложив мясо в середке огражденного камнями
круга, выкрикивал заклинания и воздевал руки. Хлопанье крыльев послышалось
раньше, чем увидели птицу.
Таргитаю сперва показалось, что к ним стремительно снижается тучка.
Потом рассмотрел гигантские крылья, длинную вытянутую шею, хищно загнутый
клюв. Птица летела быстро, но крыльями едва-едва помахивала, а чаще просто
поворачивала то так, то эдак, скользила между воздушными потоками.
Земля вздрогнула, когда птица тяжело бухнулась. Тут же загнутый клюв
подцепил тушку кабанчика, голова вскинулась с раскрытым клювом, по горлу
прошло утолщение.
Олег сказал негромко:
-- Вылезайте. Сейчас она в моей власти. Но... будьте осторожны.
Мрак приподнялся вместе со шкурами, спросил подозрительно:
-- Так быть осторожными или в твоей власти?
-- В моей-моей! Только... береженого любые боги берегут.
Мрак с оглялкой направился к птице, а Таргитай заявил:
-- Тогда я лучше останусь. Меня любой петух бьет. И гуси щипали. Я
невезучий!
Лиска, для которой слово Олега было законом, потащила Таргитая к
чудовищной птице. Мрак собрал одежду, мешки, снял седла с коней. Лиска
скривилась, но приняла одно седло из его рук, потащила к чудовищу в
перьях.
-- А эта ворона не клюнет? -- осведомился Мрак, когда уже подошел
вплотную. -- Ты ему скажи, чтобы село...
-- Залезай, -- прошептал Олег настойчиво.
На лбу выступили капельки. Мрак взмахом руки забросил наверх Лиску,
начал швырять ей седла. Олег побагровел, капли пота покрупнели, начали
скатываться, оставляя грязные дорожки.
-- Скажи своей вороне, -- сказал Мрак сварливо, -- чтобы не
крутилась. Мешок на ту сторону перекинул!
-- Мрак, -- прошептал Олег сдавленно, -- это птица Рух. Понял?
-- А, -- обрадовался Мрак, -- та самая, котоpой птенцов спасли?
-- Мрак, быстрее! Старого добра даже люди не помнят. Моя хватка
слабеет, сейчас заметит...
Мрак загнал Таргитая наверх, сам вскарабкался по голенастой ноге,
похожей на неошкуренный ствол дерева, хлопнул себя по лбу, соскочил, забыл
старое одеяло. Олег стискивал зубы, пот заливал глаза, его трясло как в
лихорадке.
Когда он сам лез наверх, птица уже переступала с ноги на ногу,
беспокойно озиралась, старалась понять, какой враг сумел ее заставить
сесть здесь.
-- А на Змее было бы лучше, -- проворчал Мрак. -- На перьях скользко.
Ты не мог бы, это самое, Змея?
-- Мрак...
-- Ладно, стерпим. Летит хоть шибко? Змей за сутки верст тыщу
отмахивал.
Птица разбежалась, с каждым шагом наращивая скорость.
Путешественникам уже казалось, что так и будет нестись, как конь, до
самого Северного моря, вон кулик -- малая птаха, а пять тыщ верст
проходит, но наконец по бокам захлопали мощные крылья, забили о воздух,
еще толчок -- и гадкая тряска прекратилась.
Мощный поток встречного ветра заставил прижаться к птичьей спине.
Перья были длинные, жесткие, пахнущие жиром. Таргитай отвернулся от ветра,
раздирающего рот, сказал удивленно:
-- На ком я только уже не ездил! На конях, верблюде, ослах, рыбе,
Змее, Мраке, лешем...
Внезапно Лиска вскрикнула, дернулась. Мощная длань Мрака прижала ее в
тот миг, когда поток воздуха оторвал ее от птичьего загривка.
-- Что стряслось?
-- Я их боюсь, -- прошептала она со слезали на глазах.
Среди перьев копошились толстенькие вши с ноготь. Сквозь тонкие шкуры
видны были розовые кишки. Вшей было множество, спешно переползали из
продуваемого места.
-- Не боись, -- поспешно утешил Олег. -- Это пухоеды. Они людей не
едят.
-- А кровь сосут?
-- Нет, только пух выгрызают.
Лиска отвела взгляд, голос был слабеньким, замирающим:
-- Говори, говори! Хотя и брехня, но все-таки говори. Мы, женщины,
привыкли, что нас обманывают.
Мрак пробурчал:
-- Кровь не высосут, а весь твой пух выгрызут.
Ветер свистел в ушах, они прижались друг к другу, сберегая остатки
тепла. Олегу пришлось хуже всех, сидел почти на шее, свесив ноги, зябко
кутался в шкуру. Таргитай жалобно поскуливал:
-- Олег, давай лучше на Змеях?.. Хоть и холодно заднице, зато от
ветра хоронимся. А птаха вроде теплая, но выдувает усе, у меня уже кости
заледенели. Мелкая она больно. Мог бы пошире выбрать! А то и не Рух, а
вроде толстой вороны...
Олег отмалчивался, сжимал зубы в бессильной злости. Как быстро
привыкают к необычному! Коней увидели -- сутки боялись подойти, на
диковинного зверя верблюда залезли уже почти без страха, а когда пришлось
на спину Змею прыгать, то вроде бы как всю жизнь на нем ездили. Теперь уже
и перебирают, все не так. Не потому ли Дана, которая все видела и везде
побывала, теперь сидит на крохотном островке, потому что все обрыдло? Мир
интересен, когда видишь впервые!
Сзади по его душегрейке скользнули тонкие холодные пальцы. Лиска,
дрожа как лист на ветру, прижалась щекой к спине, обхватила крепко-крепко,
сцепив пальцы на животе. Олег напряг мышцы, стараясь, чтобы живот был
плоским и твердым как доска. У Мрака вообще как из камня, даже у Таргитая
твердый и в валиках мускулов, а певцу сила нужна не больше, чем волхву...
Он поймал себя на том, что все чаще думает о себе только как о
волхве. Когда изгнали из Леса, в первые дни все мысли были как выжить,
уцелеть, но окреп и оброс мускулами быстро, сумел перевести дух, при
столкновении с киммерами обнаружил в себе магию, а после Гольша спешно
учился управлять этой огромной мощью...
Мрак завозился, распихивая друзей и устраиваясь удобнее, сказал
предостерегающе:
-- Олег, что-то ворона поглядывает на мои ноги. Кинь ей в пасть
что-нибудь.
-- Что?
-- Возле тебя ломти мяса. Когда кончатся, бросишь Лиску.
Лиска наградила оборотня негодующим взглядом. Олег ответил
рассудительно:
-- Птицы на лету не жрут. Ласточки да стрижи -- да, а крупные --
никогда.
-- Мелкие и гадят на лету, -- буркнул Мрак. -- А эта, если... убьет
внизу. Может, почесать где? Ежели вздумает почесаться сама? Тебе хорошо,
только штаны потеряешь, а крылья у тебя хоть из бычьего пузыря... а вот
благородные волки летать не пробовали.
-- Вряд ли чешется на лету, -- сказал Олег без уверенности. -- Хотя,
конечно, под нашими задницами должно уже свербить. Да и вши переползли,
тут теплее.
Лиска пискнула, приподнялась, пыталась лететь, стоя на полусогнутых.
Ветер трепал ее короткую юбочку, загорелая кожа пошла пупырышками, словно
на лапах худого гуся. Олег, не глядя, подгреб ее ближе. Его рука была
толстой и туго перевитой жилами.
Внезапно воздух стал влажным, сырость проникала под одежду. Таргитай
раскрыл глаза, вытаращил как лягушка. Вокруг было белым-бело, словно плыли
в молоке. По влажному воздуху шлепали намокшие крылья, концы перьев
терялись в странном тумане.
Птаха пошла по кривой вниз. Через просвет выступила залитая солнцем
песчаная равнина. Над головой клубился белый поток облака. Мрак завозился,
сказал сварливо:
-- Олег, пусть лучше прет поверху. Сам говорил, что так быстрее!
Таргитай распахнул рот:
-- Над облаками? Разве так можно?
-- Мы на Змее летели, -- напомнил Мрак. -- Ты, правда, спал. Сколько
в тебя сна влазит? Ты не пробовал в барсука перекидываться? Или в хомяка?
Таргитай ответить не успел, Олег тревожно вскрикнул:
-- Там еще одна идет наперерез!.. Здоровая, как сарай у бабки
Боромирихи.
Наперерез летела крупная птица. Уже видны были мощные когтистые лапы,
прижатые к пузу, странно блестящему, будто покрытому крупными
перламутровыми пластинками. Птица неотрывно смотрела в их сторону, уже
видны были красные горящие глаза. Клюв чуть приоткрылся, блеснули редкие
острые зубы.
-- Никак подраться хочет, -- сказал Мрак с беспокойством.
Лиска, не отрываясь от Олега, на ощупь хлопала ладонью, отыскивала
лук и стрелы. Губы ее шевелились, но ветер срывал слова, уносил. Птица шла
наперерез.
-- Ежели самец, то будет драться, -- сказал Мрак рассудительно. --
Ежели самка, то драться, видать, не станут. Олег, это петух или курочка?
-- Пусть Таргитай проверит, -- огрызнулся Олег. -- Он у нас знаток по
бабам.
-- В перьях? -- удивился Таргитай. -- Как я проверю?
-- Полезь, загляни ей под хвост, -- предложил Мрак.
-- Ну да!.. А вдруг она...
-- Не станет, не станет. Лезь!
Таргитай опасливо смерил взглядом расстояние до хвоста, поежился:
-- Пусть Олег. Он заглянет, не слезая с шеи. Он и не то может!
Мрак взял свой гигантский лук, пригнулся, выдерживая напор ветра,
сказал неожиданно рассудительно:
-- Начнут играться, нас вовсе стряхнут к такой маме. Я видел, какие
штуки выкидывают воробьи...
Олег резко повернул летающего зверя, другая птица пронеслась на
расстоянии вытянутой руки. Отвратительный запах забил дыхание. Мрак
придержал стрелу, не успев выстрелить, что оказалось кстати: Олег начал
поднимать Рух кругами, другая птица кинулась следом. Мрак тщательно
прицелился -- ветра уже не было, -- звонко щелкнула тетива.
Раздался вопль ярости. Металлическое острие скользнуло по голове,
содрав полоску кожи. Капли крови сдуло. Мрак тут же выпустил еще две
стрелы. Олег держал Рух в неподвижности, она парила, растопырив крылья.
Третья стрела ударила острием в глаз, на миг вздулся огромный пузырь,
лопнул, а из впадины, где поместился бы кулак Мрака, брызнули крупные
капли. Птица каркнула так страшно, что даже Мрака прижало к жестким
перьям. Рядом шумно дрожала Лиска, цокотала как белка зубками.
Птица круто ушла вниз, а их птаха Рух победно, так показалось Мраку,
сделала широкий круг, потом суматошно заляпала по-куриному крыльями,
набрала скорость и понеслась дальше на север.
-- Нам бы спасибо сказала, -- пробурчал Мрак. Он вытер красное лицо,
где встречный ветер мгновенно высушил пот. -- Ишь, какую дуру отогнали!
-- А если это был ее парень? -- спросил Таргитай невинно.
Лиска все возилась, прижималась к широкой спине волхва, умащивалась.
Таргитай посочувствовал:
-- Потерпи. Уже скоро. А ежели поблевать, то предупреди -- отсяду.
Лиска была зеленая, часто подпрыгивала, словно внутри скакал заяц.
Таргитай на всякий случай все же отполз, цепляясь за жесткие перья. Олег
сидел на загривке Рух, сгорбленный, сам похожий на озябшую ворону. Мрак
лежал, вцепившись обеими руками. Он тоже был зеленым как Лиска, часто
закрывал глаза, а когда взгляд упирался в спину Олега, на суровом лице
оборотня проступало изумление. Волхв сидит, свесив ноги в бездну, видит
проплывающие далеко внизу крохотные дома и кустики деревьев, и еще ни разу
не сменил штаны!
Таргитай наконец взмолился:
-- Олег, нельзя ли твою дрофу посадить? У кустика?
-- Можно, -- ответил Олег, не поворачивая головы. -- Но тогда от
кустика придется пешком. А в чем дело? Приспичило?
-- Я терплю, но Лиска меня беспокоит. Она уже как надутый бычий
пузырь. А мне уже отсаживаться некуда!
Олег смолчал. Лиска ощутила его незримое тепло, словно заботливо
укутывал в толстую шкуру. Как на зло птица провалилась в воздушной
рытвине, и желудок Лиски прыгнул в горло. Она изо всех сил сцепила зубы,
борясь с тошнотой. Олег что-то пробормотал, птица наклонила крылья, земля
начала по ровной кривой приближаться. Мрак приподнял голову, взглянул и
снова прижался щекой к перьям. Глаза были плотно зажмурены.
Таргитай с восторгом глазел по сторонам, толкал в бок то Лиску, то
Мрака.
-- А вот стадо!.. А вон дуб -- каким махоньким кажется!..
Гляди-гляди, это речка аль червяк ползет?
-- Сам ты дуб, -- проговорил Мрак сквозь зубы. Глаз он не открывал.
-- Да еще и зеленый!.. И червяк прибитый...
-- Какой ты, Мрак, грубый! Лиска, глянь, какое озеро круглое!
-- Сам ты круглый, -- простонала она тоже сквозь зубы. -- Откуда
только таргитаи берутся... Я слышала, когда решили перебить всех дураков
на свете, ты тоже выбрал палку побольше?
Таргитай подумал, потряс головой:
-- Не стану их бить. Пусть живут все. Какая ты недобрая!
Ветер свистел резче, в лицо били запахи степных трав, выжженной зноем
земли. Земля неслась навстречу, накренившись как парус. Наклонно торчали
чахлые деревья, а зеленый кустарник казался налипшим на стену мхом.
Пальцы Мрака сжали перья так, что те захрустели, а костяшки пальцев
побелели. Олег наклонился, держась за толстую шею птицы, что-то
выкрикивал, перекрывая встречный ветер.
Вдруг земля встала на место, только замелькала быстрее. Птица словно
провалилась, людей тряхнуло. Голенастые лапы замелькали с такой скоростью,
что толчки слились в беспрерывную медленно затихающую тряску. Рух
растопырила крылья, выставив их, как парус, гасила сумасшедший бег о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг