прочесть не сумел.
-- Еще меня беспокоит, -- сказал Гольш быстро твердеющим голосом, он
словно стеснялся минутной слабости, -- зачем взяли в плен эту хищницу?
Понимаю, что раз уж в пылу схватки не убили, когда оправдано даже богами,
потом трудно, особенно женщин, но могли бы в камере ненароком... Это
чересчур злая нечистая мощь!
Олег потупился, Мрак отмахнулся:
-- Эта нечистая сила в чистых руках.
Гольш с сомнением посмотрел на волхва, потому что все смотрели на
него.
-- Эта женщина -- одни пороки.
-- Пороки разнообразят жизнь, -- буркнул Мрак. -- И украшают. Если
верить Таргитаю, конечно. Верить ему, правда, трудно, но брешет красиво, а
красивая ложь лучше горькой правды? Но как ты, мудрый, избегаешь этой
нечистой силы?
-- У меня есть надежнейшее средство, -- ответил Гольш, но гордости
невры не услыхали в глухом голосе мага.
-- Какое?
-- Возраст.
Взгляды всех троих скрестились на Олеге. Молодой волхв вспыхнул, как
алая роза, переступил с ноги на ногу и открыл рот, как окунь на берегу.
Трое продолжали пялиться. По всему телу волхва забегали мурашки, прогрызли
кожу, начали копаться в кишках, искать червяков, бегали по сердцу, нервам.
Когда он сердито вскочил и ушел, Мрак вздохнул вдогонку:
-- Как хорошо и просто было!.. Упыри, нежить, див, зверье лютое --
зато никаких баб.
-- Вспомнил, -- сказал Таргитай язвительно. -- Будет все хуже и хуже.
Мрак удивился:
-- Что может быть хуже женщины?
Таргитай помолчал, подыскивая ответ, но в простой душе были только
простые ответы. Он ответил:
-- Две женщины.
Гольш внимательно рассматривал их из-под нависших бровей. В выцветших
глазах вспыхивали и гасли лиловые искорки. Что-то сильно беспокоило
старого мага, но странные лесные люди вели себя непонятно, непредсказуемо.
Будто бы не они истребили отряд Агимаса, воина-мага! И не они захватили
его в плен, не понеся потерь, если не считать ссадин и царапин.
-- Какая, говорите, ваша цель? -- спросил он напряженным голосом.
Что-то в голосе старика удержало на языке ответ Мрака, острый и
малость непристойный. Таргитай тоже ощутил неладное.
-- Ну... мы собрались порушить непотребную власть злых магов. Сам
видишь, мы по дурости да по серости решили, что все зло от каганов, царей
да императоров. Ныне на синяках да шишках нам вдолбили, что они только
мальчишки на побегушках. Разряженные павлины, а настоящая власть не у них
-- у магов. Мы потратили уйму сил, едва головы не сложили, но били не
тех...
Мрак добавил с горьким хвастовством:
-- Хоть и хорошо били. Да, вишь, только раздразнили.
-- Значит, -- спросил Гольш с тем же напряжением, -- теперь всерьез
воюете с магами? Еще не отказались от безумной затеи?
Мрак перебил Таргитая, ляпнет по дурости не то:
-- Со злыми только. Ты вон добрый, мухи не обидишь, сидишь себе да
сопишь в две дырочки. А есть злые...
Гольш отмахнулся раздраженно:
-- Я не добрый. Я -- равнодушный. У меня есть звезды, которые не
предают. Есть травы, тоже не обманывают. Если сварю яд вместо лекарства,
то сам виноват, траву не кляну. А люди... Да Ящер с вами со всеми!
Грызитесь, царапайтесь, вцепляйтесь друг другу в глотки -- я со звездами
да травами, не с людьми.
-- Но сам-то ты человек? -- спросил Таргитай.
Спрашивал серьезно, даже глаза выпучил. Мрак похлопал его по спине,
сам поморщился: лопнула коричневая корка на предплечье, потекло красное.
Гольш пристально рассматривал странных гостей, в глубине зрачков блистали
колючие искры. Невры замерли, в комнате запахло грозой.
Внезапно резкие складки на окаменевшем лице Гольша разгладились. Он
медленно поднялся, по-старчески, с трудом разогнул спину.
-- Отдыхайте, залечивайте раны. День был тяжкий, а за ночь ничего не
стрясется. Зато надумается многое.
Мрак и Таргитай торопливо, толкаясь в дверях, выскочили в коридор.
Отбежали, Мрак едва не размазал дудошника по стене, прошипел, как большая
змея:
-- Дурень, раскаркался! Мы-де всех магов под корень изведем, то да
се. Стой да сопи в тряпочку. Теперь думай, что решит за ночь. Это у нас в
Лесу утро вечера мудренее, а здесь в Песках кто знает! Такое надумает, что
и не налезет... Сбежать, что ли?
-- Мрак, прости... Повинную голову меч не сечет.
-- Зато секут другое место!
Это была самая длинная и беспокойная ночь в их короткой жизни. Комары
как озверели, лезли прямо из стен. Мрак беспечно храпел, руки-ноги
раскидал, словно коней продал, а деньги пропил -- равнодушный ко всем
комарам на свете. Крылатые твари, ленивые, как Таргитай, едва завидя его
густую шерсть, еще даже не отросшую во всей волчьей красе, не пытались
пробраться через этот черный лес -- набрасывались на мясо понежнее.
Таргитай и Олег, вспухшие от укусов, как будто неумело воровали дикий
мед, измучились. Олег уже сам начал было составлять заклятие для
изничтожения крылатых кровососов, хотя уже понимал горькую истину: ему,
уроду среди магов, легче двигать горами, чем соломинками.
Утром, когда рассвет едва серел, в коридоре послышались шаркающие
шаги. Невры вскочили, уставились на дверь. Гольш вошел, окинул всех хмурым
взором. Оборотень бодр и свеж, раны победителей всегда заживают быстрее,
чем у побитых, а в этот раз врагов побили взаправду, но лесной волхв и
ленивый дудошник выглядят бледными как привидения, только распухшие
привидения.
Гольш тяжело сел на лавку. Вид у мага был таков, словно и его комары
заставили провести бессонную ночь.
-- Дурацкое дело затеяли. Откуда вы такие, из Леса? Расшибете голову
на первом же повороте. Но у вас говорят, что лучше с доброго коня упасть,
чем на хреновом всю жизнь ездить?.. Вам пока что везет. Умные да умелые
уже сгинули бы. Верно говорят, что против умного остережешься, а супротив
таких, как вы, оплошаешь...
-- Мы отмахались, -- подал голос Мрак непривычно робко. -- Даже
злодея пымали.
-- И злодейку, -- подсказал Таргитай услужливо. -- Олег, говорят, ее
уже пытал.
Гольш поморщился, перебили, сказал после тяжелой паузы, словно хотел
переложить тяжелую весть на другие плечи, но не видел их:
-- Всю ночь читал звездное небо. Искал ваши судьбы... Увы! Несчастные
вы люди. О вас ни слова, ни знака.
Олег съежился, будто ударили по затылку. Таргитай спросил глупо:
-- Разве так бывает?
-- Я не нашел вас, -- повторил Гольш. -- Искал всю ночь. Выходит, вас
не ведет ни Среча, ни Несреча. Никакие боги вас не защищают, никто не
указывает верный путь. Вы сами отвечаете за любые промахи, ошибки,
преступления.
Мрак передернулся, Олег втянул голову в плечи. Таргитай тоже
чувствовал ледяное дыхание, но только потому, что подавленными выглядели
могучий Мрак и мудрый Олег.
-- Может быть, -- спросил он тихонько, -- ты не в ту сторону смотрел?
Ежели нами двигают звезды, то у каждого есть своя звездочка...
Гольш покачал головой. Холодом пахнуло сильнее.
-- Зато я увидел дивные знаки Зла. Могучие силы стягиваются, их клыки
и жала нацелены сюда, на эту башню. Я жил долго, но такого не видывал. Но
ведь и вас у меня не было, верно?
В зарешеченное окошко затрепетала крылышками птичка. Увидела людей,
вспорхнула, стрелой исчезла из синего прямоугольника за каменным краем.
Мрак проводил ее озабоченным взглядом, осторожно спросил:
-- Тучи идут... за нами?
Олег и Таргитай смотрели на старого мага, не дышали. Гольш задумчиво
пожевал дряблыми губами:
-- Или за пленницей. В ней что-то странное... Даже магию ощущаю, хотя
она над магией не властна. Даже в мелочи.
-- А если она принцесса? -- спросил Таргитай, глаза загорелись. --
Единственная дочь могущественного царя знатного рода?
-- Умолкни, -- бросил Мрак досадливо. -- Это не твои песни, это
жизнь.
-- С женщиной проще, -- бросил Гольш безучастно. -- Она сегодня ночью
может умереть. От мстильщиков вреда меньше, чем от вызволяльщиков.
Олег сказал поспешно:
-- Возможно, не из-за нее вовсе.
Гольш опять долго молчал, смотрел в пол. В каменной плите под ногами
завертелся маленький вихрик, возникла дырочка, пошла углубляться.
Послышался шорох трущихся песчинок, взвился дымок. Запахло горелым. Маг
вздохнул, вихрик исчез. Края дырочки оплыли, как воск на солнцепеке,
залепили углубление. Пахнуло жаром, как от близкой печи.
-- Не позднее, чем завтра, -- сказал Гольш потухшим голосом, -- вам
придется покинуть мою башню. Возможно, туча рассеется. Возможно, уйдет за
вами... Гроза бьет по высокому дереву, ему ни убежать, ни схорониться. А
путников поразить труднее.
Жар истончался в нахлынувшей волне холода. Все молчали, не смотрели
друг на друга. Таргитай судорожно щупал за пазухой дудочку -- единственное
утешение, безотказное и верное. Он ощутил себя одиноким посреди враждебной
Степи, где не схорониться от злых ветров и лихих людей. Рядом поник Олег,
лицо было пепельного цвета. Мрак откашлялся, сказал хрипло:
-- По дереву бьет, а в башню вовсе не промахнется... Спасибо за
хлеб-соль. Утречком выйдем. По росе... Хотя какая в Песках роса?
Гольш молчал и не шевелился так долго, что все решили, что старый маг
заснул. Наконец поднял голову, глаза блеснули странными огоньками. Голос
был нерешительный, озадаченный, явно старик удивлялся сам себе:
-- Вы безумцы... но я, наверное, такой же сумасшедший. Ежели сумеете
попасть в Гиперборею, это такая страна северных магов и волшебников, если
сумеете отыскать Мировое Дерево, если добудете Магический Жезл... Словом,
если каким-то чудом, счастьем или везеньем пройдете все и принесете сюда
Магический Жезл, то у вас появится крохотнейшая надежда. Супротив магов
можно воевать только магическим оружием!
-- Что за Гиперборея? -- спросил Олег озадаченно. -- Как туда
попасть?
-- Гиперборея -- страна холода, злых демонов и могучих волшебников. И
величайших героев. Герои в вечной войне с колдунами! Там растет Мировое
Дерево -- всем деревьям начало, Перводерево. Вершиной упирается в сияющую
твердь неба, корни свисают в мрачную преисподнюю. От этого Дерева пошли
все деревья на свете.
Олег на глазах желтел как воск, нос заострился, стал почти
прозрачным.
-- Мы не успели научиться... Как туда доберемся?
-- За ночь узнаю дорогу. Это все, чем смогу помочь.
Таргитай втягивал голову в плечи, все вокруг было такое огромное и
злое, а он -- маленький, несчастный и жалкий. В уютной башне прижился, в
голову не приходило, что вообще покинут. Он вообще не заглядывал в
грядущий день, запасов не делал. Отъевшись у Гольша -- щеки на плечах, как
дразнил Мрак, -- со страхом вспоминал холод и голод Степи, изнурительные
погони, скитания в жутких подземельях, драки со скелетами, зверями,
дивами...
Достал дудочку, заиграл, будучи уверенным, что от страха не заснет,
продудит ночь напролет, но свалился, не доиграв до середины.
Мрак и Олег, напротив, не спали. Мрак точил оружие: себе -- секиру,
Таргитаю и Олегу наострил большие засапожные ножи. К золотому Мечу не
прикасался, помнил судьбу несчастных киммерийцев, а волхв, хоть все чаще
сражался бронзовым посохом, при нужде хватается за что угодно. Утопающий и
за гадюку схватится, так пусть же в драке под рукой окажется что-нибудь
понадежнее гадюки.
Олег и Гольш провели ночь на крыше, как два загулявших кота. Ночь
была настолько холодная, насколько был невыносимо знойным день. Оба мага,
старый и молодой, читали звездное небо, выбирали дорогу, пытались узреть
грядущие беды, готовили травы: лечебные, отворотные и всякие разные, о
которых озабоченный Гольш обещал рассказать перед отъездом.
Факелы горели все: настоящие и магические, а на полыхающие жаровни
слуги набросали пучки колдовских мхов. Когда тяжелый запах обрушился на
оружейную, Мрак с выпученными глазами метнулся наружу, едва не снес двери.
Уже на свежем ночном воздухе закончил точить секиру и ножи.
Рассвет еще только угадывался, когда Гольш с Олегом спустились вниз.
Мрак уже поднял Таргитая. Тот зевал с жутким завыванием, пугая зверей
пустыни, потягивался, норовил лечь или хотя бы заснуть стоя, как конь.
Мрак больно тыкал под ребра.
Старый маг протянул Мраку увесистый мешочек. Гольш еще больше
осунулся, отводил глаза.
-- Здесь золото. Настоящее, без магии. Идите на восток, только на
восток. Через два дня, если не замешкаетесь, встретите караван. Воды у них
будет мало, а верблюды и кони страдают от жажды. Вам охотно продадут
четырех коней. Все равно поить нечем.
-- Четырех? -- спросил Мрак с подозрением. -- Зачем четырех?
-- Рыжую ведьму заберете, -- буркнул Гольш, он смотрел в сторону. --
Можете срубить ей голову сразу, но вообще-то она знает дорогу к пустынному
магу. Тот единственный на свете, кто мог бы забросить вас в Гиперборею.
Как оттуда выбраться -- одни боги ведают. Я ж говорил, что в вашем походе
слишком много "если". Но здесь вам гибель несомненная. Да и мне с вами.
-- Знает дорогу к пустынному магу, -- повторил Олег медленно. -- Она
сказала сама?
-- Я знал, как спрашивать. Потом можете зарубить, надобность в ней
отпадет скоро.
Мрак кивнул, все понял.
-- А наши кони не падут? А то зазря деньги угрохаем.
-- Когда купите коней, на другой день будет ливень.
Мрак с укором оглянулся на Олега:
-- Вот что значит настоящее колдовство! Полезное. А ты -- горами
трясти, землю репать. Учись, телепень.
-- При чем здесь колдовство? -- сказал Гольш раздраженно. -- Голову
надо иметь. Поживи с мое, за неделю будешь знать погоду. Узнаешь, почему
кости по ночам...
Пока собирали мешки, затягивали ремни, Гольш привел Лиску. Руки
остались связанными за спиной, и без того крутая грудь туго натягивала
тонкую красную ткань. Воительница выглядела злой и надменной. Мрак оглядел
ее с головы до ног.
-- Такую с собой?.. Гольш, колдани ее, чтобы присмирела.
Гольш смолчал, желтые глаза воительницы хищно сузились. Она оглядела
Мрака с головы до ног, на Таргитая повела бровью, на Олега не смотрела
вовсе. Гольш привязал длинный ремешок к ее связанным кистям. Мрак
отступил.
-- Кто угодно, я не берусь. Лучше встречных змей спрашивать, как
найти пустынного мага, чем эту...
Гольш воткнул конец веревки в ладонь Олега. Мрак и Таргитай поспешно
отступили от волхва, занялись мешками, вдевали руки в лямки, кряхтели, на
волхва косились настороженно и подозрительно, как бы тот, трус
закоренелый, не вздумал передать веревку им.
Мрак забросил за спину самый тяжелый мешок, сказал бодро:
-- Ежели через два дня караван не попадется, я свалюсь.
-- Я уже свалился, -- простонал Таргитай. Он прилаживал мешок
поменьше, тот перекатывался, бил по шее.
-- Тарх, ты набил сухими листьями?
-- У Олега легче!
-- Поменяйся, -- разрешил Мрак. -- Но возьми и змею на веревочке.
Таргитай как ошпаренный кинулся к выходу. Яркий свет ослепил, хотя
солнце еще не взошло; в башне привыкли к полумраку. Горы золотого песка
скрывали горизонт, в щелях меж плитами невры увидели застрявшие перья,
золотистую шерсть, коричневые сгустки крови. Гольш за ночь убрал трупы
людей и чудовищ, но вычистить плиты сил явно не хватило. Мрак ощутил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг