на постели и отодвинул штору. На улице было уже темно, - значит, я провел
здесь около десяти часов. Страшно хотелось есть, но это желание кто-то
предвидел - на столике передо мной стояла париса, настоящая париса, а не
блюда нашего надоевшего рациона. Кроме того, в графине искрилась какая-то
жидкость.
Когда я расправился с едой и снова лег, наслаждаясь ощущением приятной
тяжести в желудке, открылась дверь и в комнату вошел Конд. С таким унылым
видом, какой был у него, обычно ходят утешать родственников умершего.
Впрочем, вид его соответствовал миссии: он на самом деле пришел меня
утешать.
- Как чувствуешь себя, Антор? - спросил Конд, усаживаясь напротив.
Я набросил на лицо маску страдания:
- Ничего, сносно.
После этих вступительных фраз наступила пауза. Я молчал из любопытства,
ожидая, что он скажет дальше, а Конд, видимо, просто не знал, как
поддерживать разговор.
Наконец, он раскрыл рот:
- Так вот, дружище... Скверно получилось... Что врачи говорят? Сможешь
ты потом летать?
- Как будто смогу.
- Это хорошо. - Он вздохнул. - А об Арбинаде не жалей, никуда она не
денется, назначат еще экспедиции, и мы с тобой... Зато сейчас останешься с
Юрингой, она будет очень рада.
- Конечно, рада, - подтвердил я, - только на что мы с ней жить будем...
- Я вам дам, у меня есть запас, потом вернешь когда-нибудь. - Конд
оживился и полез в карман. - Тебе хватит восемьсот ти?
- Не нужно. Ты и так был слишком добр к нам...
- Возьми, не стесняйся... На Арбинаде еще нет магазинов, и мне они
сейчас не нужны.
- Я не стесняюсь...
Мы снова замолчали. Я с трудом сдерживал улыбку, отлично понимая то
чувство неловкости, которое он испытывал перед лицом свалившегося на меня,
как ему казалось, несчастья. Однако какое-то озорство заставило меня
продолжать эту невинную игру.
- А когда тебя выпустят, ничего не говорили?
- Говорят, скоро.
- Да, еще бы, они всегда спешат отделаться...
- Точно, Конд, спешат. Я слышал, что выпустят завтра.
- Завтра? Да я им... Я... Я пойду к этому главному мяснику, и покажу
ему! Они запомнят Конда на всю жизнь!
Я не выдержал и расхохотался:
- Брось, Конд, я здоров, и мы полетим вместе.
Он вытаращил глаза:
- Правда?
- Правда.
- Чего же ты дурака валяешь? Знаешь, что тебе за это следует?
Он схватил меня за плечо.
- Знаю, - ответил я, изо всех сил сжав ему руку.
- Тогда держись!
- Держись сам!
Я вскочил с койки, и мы схватились в шутливой борьбе. Каким-то
нечеловеческим усилием мне удалось приподнять Конда над головой и бросить
на постель.
Отдышавшись, он удивленно посмотрел на меня.
- Силен... однако... Это что? Синзан что ли действует?
- Действует, Конд. Действует! - радостно воскликнул я и сел с ним
рядом. Мы оба засмеялись.
В эту минуту дверь отворилась и в комнату вошел недовольный врач.
- Это что такое? Что здесь происходит? Мазор Конд, вы почему сидите на
постели?
Немедленно встаньте и уходите отсюда, вы ведете себя неподобающе...
Конд виновато поднялся и погрозил мне.
- Извините, мазор, забылся, спасибо вам... Гоните его отсюда скорее. Он
же здоров!
Махнув на прощанье рукой, Конд вышел.
15
Сегодня я перелистал свои записки. Перед глазами снова прошли картины
пережитого. Вспомнились не отмеченные здесь детали, а некоторые события
воссоздались так отчетливо, что казалось, они случились только вчера.
Хорошие это были дни! Прочитав до конца, я машинально продолжил свои
воспоминания, и, незаметно для самого себя, прошел сквозь весь период
подготовки к экспедиции. Я вновь видел, как мы с Кондом с придирчивостью,
бесившей инженеров фирмы и чиновников Государственной комиссии, принимали
планетарный корабль "Эльприс", как мы подолгу копались в каждом узле, в
каждом агрегате корабля, пока не убеждались в абсолютной надежности
механизмов. Я мысленно провел все испытательные и тренировочные полеты в
атмосфере Церекса, заново пережил неприятности, доставленные Мланом, после
которых решил никогда больше не полагаться на другого и проверять все
самому. И так день за днем, день за днем.
Шагая в своих воспоминаниях от одного события к другому, я постепенно
добрался до момента отлета на Арбинаду и тут спохватился. Ведь я же
собирался писать все по порядку, а возвращаться еще раз к только что
пережитым мысленно дням мне уже не хотелось. Тогда я пододвинул к себе
листы и записал эти строчки, решив продолжать свои воспоминания дальше, не
возвращаясь к упомянутым событиям. В конце концов, мои воспоминания всегда
будут со мною, а эти записки ни для кого не предназначаются...
Предотлетные дни сложились для меня как-то нескладно. Мне не удалось
еще раз увидеть ни отца, ни Юрингу. Я находился на Лизаре, куда
отпилотировал "Эльприс", и по заданию Кора курировал установку его на
орбитальный корабль. Дело это не такое уж сложное; обслуживающий персонал
станции отлично обошелся бы и без моих советов, следуя только инструкции,
но Кор предпочитал полагаться во всем на ответственное лицо. В общем, на
Церекс я больше не попал и улетел с тяжелым чувством, не простившись как
следует ни с родными, ни с планетой. Кроме того, была еще одна мелочь,
которая омрачала настроение.
В наше время редко кто принимает всерьез ту мистическую чепуху, которую
пытаются вдалбливать в школе, но почти у каждого есть свои "особые
приметы". Я, например, перед ответственным полетом всегда дарил "на
счастье" какому-нибудь мальчишке монету в пять ти. Всегда, но не в этот
раз. Заготовленная монета лежала у меня в кармане, а все мальчишки
остались далеко на Церексе. Настроение, в общем, было неважное, и, сколько
я ни пытался убедить себя в том, что все это в сущности чепуха, где-то в
глубине души притаилась тревога.
Мы готовились к посадке на корабль. До отлета оставались считанные
минуты, и пора было надевать скафандры. Отлетели мы буднично. Все
выглядело так, словно очередной корабль отправился в обыкновенный рейс.
Только работники внешней станции проявляли к нам повышенное внимание,
предупреждая все наши желания. Это еще больше угнетало - так относятся к
людям, идущим на смерть.
Я сел на скамью, пристегнулся и стал натягивать скафандр. Ноги путались
в складках защитной ткани и не попадали туда, куда следует. Слишком слабое
тяготение Лизара затрудняло подгонку снаряжения, нужно было рассчитывать
свои силы, чтобы неосторожным движением не оттолкнуть далеко от себя
нужную вещь.
- Давай тебе помогу, - сказал Арт, инженер станции.
- Помоги, а то никак... Вот держи баллоны, я сейчас в рукава влезу.
Так...
хорошо...
Подошел Конд. Он был уже полностью одет, не хватало только шлема на
голове.
- Все еще возишься?
- Все еще... Что там мешает, не видишь?
- Мешает? Да ты отстегнись, так тебе не надеть. Дай-ка я...
Конд отстегнул пряжку, которой я закрепился на скамейке, и пошел за
шлемами. Арт помог мне натянуть скафандр на плечи.
- Провожать нас не пойдешь? - спросил я.
- Нет. Мне сейчас на дежурство, стартовать вас буду.
- Разве сегодня ты?
- Я.
- Вот проклятье... Посмотрите, что там у меня на спине давит?
- Ничего, просто складка, сейчас расправлю.
Он запустил руку мне за шиворот и несколько раз провел по спине.
- Теперь хорошо?
- Хорошо, давай баллоны.
- Держи...
Я укоротил лямки и закрепил их на груди.
- Кажется, все...
- Да, все... На Церекс ничего не хочешь передать? Я скоро туда лечу,
мой срок кончается.
- Передать?.. Нет, пожалуй. Впрочем...
Я вспомнил о монете, лежащей в кармане, и начал снимать баллоны. Арт
удивленно смотрел на меня и, не спрашивая зачем я это делаю, помог
наполовину стащить скафандр. Я достал монету.
- Передай вот это.
- Пять ти?! Кому?
- Первому мальчишке, которого встретишь на Церексе.
- Мальчишке?.. - Он взглянул мне в глаза. - Хорошо, передам.
- Не забудь, пожалуйста. Только... прошу... передай именно эту монету.
- Хорошо, ты одевайся быстрее, уже начали выходить.
Пришел Конд с двумя шлемами. Вдвоем они быстро втиснули меня в
скафандр. Внешние звуки смолкли сразу, как только замок шлема сомкнулся с
воротом. Слышалось только собственное дыхание. Арт улыбнулся на прощанье и
указал рукой на дверь. Я пожал ему плечо и пошел вслед за Кондом, держась
за перила, чтобы удобнее было передвигаться в условиях крайне
незначительной тяжести Лизара.
Нас провожало почти все население станции. Мы торжественно проследовали
к разделительной камере, жестами отвечая на приветствия товарищей, и вышли
на поверхность спутника. Ярко горели звезды, светили солнце и Церекс.
Родная планета громадным полумесяцем висела на небе и молча смотрела на
вереницу людей, движущихся по каменистой и неровной поверхности Лизара к
гигантскому, застывшему в неподвижности кораблю. В скафандрах нас трудно
было отличить друг от друга.
Только Конд и Сатар выделялись своим ростом.
Я поднял голову и, закрывая рукой солнечный свет, отыскал среди звезд
Арбинаду.
Она светилась спокойным голубоватым светом. Что нас ожидало там?
Впереди меня шел Конд. Не дойдя нескольких метров до корабля, он
споткнулся, и я услышал в наушниках его голос, мрачно процедивший сквозь
зубы какое-то проклятье. Для Конда споткнуться перед посадкой значило
примерно то же самое, что для меня не подарить пять ти уличному мальчишке.
Мы садились на корабль с невеселыми думами.
Ярко освещенный входной люк проглатывал одного за другим участников
экспедиции.
В нем уже скрылись биолог, кибернетист Прис, штурман Лост, геолог Тарм,
биофизик Торн, бортмеханик Сатар, Зирн, Млан и Ланк. На мгновение в
отверстии люка мелькнула рослая фигура Конда, и за ним полез я. Последним
на корабль взошел Кор - начальник экспедиции. Тесное помещение входной
камеры наполнилось до отказа.
Кор нажал кнопку, и тяжелая крышка люка наглухо закрылась.
Теперь весь громадный мир сузился для нас до ничтожных размеров
межпланетного корабля. Туго надувшаяся пузырем защитная ткань скафандров
оседает, и места становится больше - это дан воздух в помещение камеры. Мы
входим в первый отсек и, помогая друг другу, снимаем скафандры, складывая
их в специально приспособленные ящики. Кор торопит нас.
- Занять места по стартовому расписанию! - командует он и направляется
в центральный пост.
Я, Конд и кибернетист следуем за ним. Во время любых эволюции корабля
наше место там. "Пассажиры" - я имею в виду биолога, геолога и биофизика -
расходятся по своим кабинетам, механики - в назначенные им места.
В центральном посту довольно просторно, несмотря на кажущуюся
загроможденность приборами. Кор включает обзорный экран и устанавливает
связь с дежурным инженером станции. На экране видно, как от корабля в
сторону освещенных построек нелепыми скачками удаляются разрозненные
фигурки людей - тех, кто провожал нас, и тех, кто осуществлял последнюю
подготовку к старту. С контрольных постов бортмеханики сигнализируют о
полной готовности приборов и механизмов. Этого можно и не делать, так как
на щите перед нашими глазами горящие ровным светом контрольные лампочки
свидетельствуют о четкой работе всех агрегатов сложной системы
космического корабля. Но... таков порядок.
Медленно течет время. Конд полулежит в кресле с закрытыми глазами, и
веки его слегка вздрагивают. Веселый Прис что-то жует и рассматривает на
экране привычные узоры звездного неба. Он поворачивается ко мне и
протягивает санку в хрустящей обертке:
- Хочешь?
Я машинально беру и отправляю деликатес в рот. Почти не чувствуя вкуса,
проглатываю. Входит Лост и, став за спиной Кора, заглядывает через плечо
на бегущий огонек индикатора времени.
- Приготовиться! - громко говорит Кор.
Во всех отсеках корабля раздаются тревожные звонки стартового сигнала.
Мы усаживаемся в кресла. Это только простая предосторожность. Взлет со
спутника всегда осуществляется с очень малым ускорением. Лицо дежурного
инженера на экране связи делается серьезным, он в упор смотрит на нас и
молча кивает.
Остаются последние секунды. У меня в голове мелькают смутные картины
жеребьевки на право участия в экспедиции, проплывает суровое лицо отца, и
потом возникает ясная улыбка Юринги. Видения прерываются толчком. Это
взлет. Поверхность Лизара на экране вздрогнула и стала уходить в сторону,
вначале медленно, но потом все быстрее и быстрее. Экспедиция началась.
16
Мы приблизились к Арбинаде в четвертый день Таса 2318 года по
Обновленному календарю. Начинался главный этап нашей экспедиции. До того
как комплекс "Юл-3"
- "Эльприс" вышел на орбиту вокруг Арбинады и был превращен в ее
эклиптический спутник, сколько-нибудь значительных событий на борту не
произошло. Перелет от одной планеты к другой был на редкость бесцветным, и
мне даже нечего записать здесь. Все развивалось в строгом соответствии с
планом. Исследовательская группа экспедиции, я имею в виду экипаж
"Эльприса", то есть Кора, биолога, геолога, биофизика, самого себя, Конда
и Ланка, большую часть пути провела в анабиозных камерах и перелета почти
не заметила. Когда наши организмы были возвращены к нормальной
жизнедеятельности, красавица Арбинада находилась уже на расстоянии ста
двадцати тысяч километров и громадным полушарием висела в небе. Началась
подготовка к спуску на планету.
Кор отдал приказ вывести корабли экспедиции на орбиту экваториального
стационарного спутника планеты, где после отделения "Эльприса" должен был
оставаться "Юл-3", вплоть до возвращения планетарного корабля из рейса на
поверхность Арбинады. После вычисления режима перехода, которое проделал
Лост на бортовой навигационной счетно-аналитической машине, заработали
двигатели и автоматика управления вывела нас на орбиту стационарного
спутника.
Арбинада повисла под нами на расстоянии тридцати пяти тысяч восьмисот
десяти километров, повернувшись к нам одной точкой своей поверхности.
Солнце медленно обегало корабли и планету, делая один полный оборот за
двадцать четыре часа, звезды в своем беге чуть-чуть обгоняли Солнце.
Незабываемая и величественная картина плавного и бесшумного движения
миров! Когда мы оказывались между Арбинадой и Хрисом, видимый поперечник
планеты почти в сорок раз превышал размеры своего безжизненного спутника,
и тогда Солнце, Арбинада и Хрис заливали помещения корабля своим светом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг