принципиальный, другие высказывались о его осведомленности с меньшим
энтузиазмом, но не скупились на малоприятные характеристики. Были и такие,
которые употребляли, вспоминая о нем, только самые сильные выражения и
самые нелестные эпитеты. Таких было меньшинство. Мне сразу вспомнились
предостережения Юрда, и должен сказать, что известие о вызове к начальнику
я воспринял с некоторым беспокойством. Почему он вызывает меня? Зачем я
ему понадобился? Что все это означает? Я стоял в нерешительности. Идти к
Кору мне совсем не хотелось.
- Чего же вы медлите? - сказал биолог, когда камера остановилась. -
Имейте в виду, Кор не любит опозданий.
- Знаю, - ответил я и начал отсоединять провода.
Аккуратно смотав их, я наконец направился к выходу.
- Помните о синзане, действие закончится только к вечеру.
- Хорошо. До свидания, литам Дасар.
- Всего доброго.
Разыскав Онра, я узнал, где находится Кор, и, контролируя каждый свой
шаг, направился через пустырь к зданию космопорта. До сих пор синзан мне
никаких неприятностей не причинил, но, войдя в помещение, я забылся и
неожиданным для самого себя скачком влетел в вестибюль, больно ударившись
плечом о каменную стену. Помянув крепким словом некоторых ученых и
собственную забывчивость, я поднялся на второй этаж, ступая по лестнице
осторожно, как хищник, выслеживающий добычу. Перед дверью, помеченной
номером сорок три, я остановился, поправил костюм и позвонил.
- Войдите, - послышалось из комнаты.
Я с треском распахнул дверь. Кор стоял спиной ко мне и глядел в окно.
- Пилот Антор?
- Да.
Фигура у окна не шевельнулась.
- Можно было появиться здесь с меньшим эффектом.
- Простите, мазор Кор-са.
Начало разговора не предвещало ничего хорошего. Кор все еще стоял лицом
к окну и что-то разглядывал на пустыре. Прошло несколько тягостных и
безмолвных минут, прежде чем он повернулся. Только тогда я впервые увидел
его лицо. Меня поразил взгляд. Холодный и тяжелый взгляд, про который
говорят, что он сверлит человека насквозь. Мне не нравятся такие
сравнения, но хорошо помню, что, когда он начал осматривать меня, спокойно
и беззастенчиво, я чувствовал, как взгляд этот буквально ощупывал мое
тело. Наконец глаза наши встретились. Мы несколько секунд смотрели друг
другу в лицо.
- Так, - произнес он и потом добавил: - Проходите.
Я сосредоточенно сделал несколько шагов, отделяющих меня от него.
- Давайте знакомиться. Как вам должно быть известно, решением
Государственной комиссии я назначен начальником экспедиции на Арбинаду.
Мое имя - Кор.
Мы церемонно сделали по приветственному шагу в сторону.
- Сегодня я начинаю знакомиться с членами экипажа, этим и объясняется
мой вызов.
Кор имел скверную привычку смотреть на собеседника так, словно перед
ним было пустое место. Глаза во время разговора у него устремлялись в
пространство, и в них ничего нельзя было прочесть.
- Как мне известно, - продолжал он, - конкурс на замещение должности
пилота экспедиции в этот раз не был трудным, - здесь его голос прозвучал с
насмешкой, - и мне теперь хотелось бы составить личное впечатление о своих
подчиненных, пока есть время исправить возможные ошибки.
Подобное вступление не сулило ничего хорошего. Я проглотил какой-то
комок, застрявший в горле, и промолчал. К тому же по выражению лица Кора
чувствовалось, что он и не ждал ответа на свои слова. Я понимал, что
сейчас мне предстоит держать жесткий экзамен, и не ошибся в своих
предчувствиях. Кор сделал несколько шагов по комнате и, еще раз ощупав
меня с ног до головы своим неприятным взглядом, спросил:
- Вы давно летаете?
- Давно...
- Сколько?
- Четырнадцать лет, считая стажировку.
Он нагнул голову и дважды прошелся мимо меня.
- Назовите рейсы, которые вы делали самостоятельно.
- Все?
- Да, все.
- Их много.
- Чем больше, тем лучше.
Пришлось перечислить свои полеты, даже самые старые.
- Хорошо. А сколько раз вам приходилось сажать корабль в атмосфере?
- Двенадцать.
Кор задумался.
- Маловато.
Я снова промолчал и лишь сделал невыразительный жест рукой. Пока все
шло довольно гладко, но затем последовали более серьезные вопросы. Кор
остановил на мне свой взгляд, в котором на этот раз мелькнуло что-то
человеческое, и сказал, раздельно произнося каждое слово:
- Так вот, пилот, как вы рассчитаете работу двигателя в режиме
торможения на эллиптической траектории с блуждающими фокусами?
- Закон изменения фокусного расстояния?..
- Считайте заданным.
- Тогда...
- Напишите основные соотношения.
Кор указал на стол, где лежали необходимые письменные принадлежности. Я
осторожно сел и, сосредоточившись, забыл о действии синзана. Перо в моих
руках хрустнуло и переломилось пополам. Он истолковал это по-своему:
- Нервы, пилот! Что говорят врачи?
Его манера разговаривать и самоуверенный вид раздражали меня. Именно
такие люди вызывают непреодолимое желание дать им по физиономии. Я с
трудом сдержался и ответил спокойно:
- В отличие от вас, врачи не заметили никакой патологии.
Он нахмурился. Я взял другое перо и начал писать. Нервы у меня в тот
момент действительно были напряжены, но мозг работал быстро и четко, как
электронная машина. Не знаю, может быть, здесь тоже проявилось действие
синзана. Закончив вывод, я молча передал ему листок. Он внимательно
просмотрел написанные формулы и небрежно бросил его на стол.
- В основном правильно, хотя имеются некоторые неточности. Найдите их.
- Вывод сделан совершенно строго.
- Совершенно строгих выводов не бывает.
- В пределах принятых предпосылок, - упрямо возразил я, подчиняясь
бушевавшему во мне чувству противодействия Кору.
Взгляд его, до этого устремленный в пространство, наконец, остановился
на мне.
- Советую вам, пилот, поберечь свое упорство до более подходящего
случая, здесь оно неуместно.
Голос его звучал холодно и твердо. Я понял, что дальше с ним
пререкаться было опасно, и замолчал, ожидая следующих вопросов, однако Кор
не торопился их задавать. Он повернулся к окну и некоторое время наблюдал,
как на пустыре готовился к старту рейсовый корабль, уходящий на Лизар,
потом повернулся ко мне.
- Вы уже познакомились с навигационной аппаратурой "Эльприса"?
- Да, ознакомился.
- Подойдите сюда.
Он нагнулся и извлек из ящика стола толстую папку. Порывшись в ней, Кор
выбрал какую-то схему и аккуратно расстелил ее на столе.
- Чего же вы ждете? Подойдите!
Я отодвинул стул, стоявший на пути, и, забыв о синзане, диким скачком
перелетел к Кору, чуть не сбив его с ног.
- Осторожно! - Он оттолкнул меня. - Вы что! С ума сошли? Здесь не
стадион!
Извольте вести себя надлежащим образом или наше знакомство на этом
закончится. Я найду себе другого пилота!
- Простите, я забыл...
- Вы забыли, где вы находитесь, это самое главное.
- Извините, но я должен объяснить вам...
- Я не желаю слушать никаких объяснений, - отчеканивая каждое слово,
отрезал Кор. - Позволяя себе подобные выходки, вы злоупотребляете моим,
предупреждаю, не безграничным терпением и рискуете своим местом, уясните
это.
Я промолчал. Такой прыжок, действительно, мог показаться странным для
человека, не знающего, что такое синзан. Неизвестно, что тогда подумал
Кор, но он был лучше, чем казался с первого взгляда, если не выставил меня
в ту же минуту за дверь. Умиротворенный моим молчанием и виноватым видом,
который я умею на себя напускать, он несколько смягчился.
- Перед нами схема посадочного автомата, я выделяю главную его часть -
расчетное устройство. Охарактеризуйте кратко принцип работы, настройку и
возможные неполадки.
Этот автомат я знал хорошо и поэтому начал отвечать довольно бодро.
- Работу расчетной системы удобно рассматривать, начиная с блока
суммирования информации. Сюда по каналам связи от рецепторов поступает
непрерывный поток данных, обработка которых...
Кор перебил меня:
- Не водите по схеме рукой, возьмите вот это.
Он снял с одежды линту, одно из тех украшений, которые почти никто не
носит. Я залюбовался ею. Это была не обычная, стандартная продукция, а
редкое произведение искусства, вышедшее из рук хорошего мастера, который
вложил много любви и выдумки в отделку дорогого лизирьеда.
- Замечательная вещь! - восхищенно сказал я.
- Это к теме не относится. Продолжайте.
Я наклонился над схемой и... сломал великолепный образец ювелирного
искусства.
На порванном листе лежали обломки предмета, который, судя по всему, был
гордостью Кора. Внутри у меня похолодело. Кор в молчаливом изумлении и
гневе переводил свой взгляд с меня на линту и снова на меня. Голос его,
однако, прозвучал так, словно ничего не произошло:
- Можете идти, я похлопочу, чтобы подыскали более аккуратного пилота.
Он отвернулся, давая понять, что мой вид ему противен и разговор наш
закончен. Я стоял опустошенный и безмолвный. В голове проносились
отдельные бессвязные мысли о каких-то второстепенных мелочах, о том, что я
еще не обедал, что нужно отправить письмо Юринге, и вдруг до боли яркая
мысль отбросила назад весь хаос, царивший в моем сознании. Я же нищий! Не
будет ни экспедиции, ни денег! Все планы, надежды, мечты развеялись,
рухнули, потеряли смысл, впереди не было ничего, кроме зияющей бездны
страданий. Я поднял голову, посмотрел с ненавистью на Кора и сделал
последнюю попытку оправдаться.
- Мазор литам Кор-са, - в голосе моем звучали нотки отчаяния, - вы,
конечно, вольны поступать как сочтете нужным, но, прежде чем принимать
окончательное решение, по крайней мере, выслушайте меня.
Я сделал паузу, ожидая, как он отреагирует на мои слова. Но он
по-прежнему стоял отвернувшись и молчал. Я принял это молчание за
положительный ответ и продолжал:
- Мое поведение здесь, действительно, на первый взгляд может показаться
вульгарным или, в лучшем случае, странным, но оно не было преднамеренным и
объясняется действием синзана, который я принял сегодня за полчаса до
нашей встречи.
Кор резко повернулся и, казалось, насквозь проткнул меня своим взором.
Лицо его было бледно от гнева.
- Вон отсюда! - прошипел он в холодной ярости. - Вы к тому же еще
настолько наглы, что оправдываете пороки своего поведения еще худшим
пороком - приемом запрещенных снадобий!
- Вы ошибаетесь, мазор! - Я тоже повысил голос.
- Молчать!
- Это "снадобье" я получил сегодня из рук мазора литама Дасара-са,
биолога нашей экспедиции, можете осведомиться, если хотите. Биолог считает
синзан чрезвычайно полезным средством для нашей экспедиции, и я, испытав
его действие на себе, целиком присоединяюсь к этому мнению!
Кора нелегко было переубедить, смутить, вывести из равновесия или,
наоборот, образумить. Но тогда мне это удалось. Цвет лица его постепенно
принял нормальный оттенок, а глаза снова сделались холодными, лишь искра
чуть заметного любопытства оживляла их взгляд.
- Что же такое синзан?
Я чувствовал, что объяснять нужно коротко и убедительно, и решился на
отчаянные шаги - мне терять было нечего.
- Синзан - это...
Я схватил подставку литронса и легко согнул и завязал узлом ее прочные
металлические ножки. Огляделся по сторонам:
- Вот...
Я подпрыгнул вверх и достал до потолка руками. Высота помещения была по
меньшей мере метра три с половиной - четыре.
- Смотрите!!!
Тяжелый стол подлетел в воздух и с грохотом рухнул на пол. Из ящиков
посыпалось содержимое, и от него оторвались две планки.
- Синзан - это!..
Я остановился в своем буйстве, не зная, что бы еще сокрушить, и вдруг
почувствовал страшную слабость во всем теле, резкую боль в позвоночнике.
Голова у меня закружилась, перед глазами поплыли цветные круги, ноги
перестали служить, и я тяжело, лицом вниз, свалился на пол. В ушах
раздался протяжный звон, я не мог ни шевельнуться, ни произнести слова, но
сознание оставалось ясным.
Кор подошел ко мне, осторожно перевернул меня на спину, расстегнул
ворот и нащупал рукой шейную артерию. Сосчитав толчки крови, он подошел к
телефону:
- Вызовите врача... Да, сюда, в сорок третью комнату... пилот Антор в
тяжелом состоянии.
Сказав это, он выключил аппарат и начал наводить порядок, ликвидируя
следы моей "деятельности". Я лежал, устремив неподвижный взгляд в потолок,
и ни о чем не думал. Состояние полнейшего безразличия владело мною. Ничто
происходящее вокруг не трогало меня, даже собственное состояние не
пробудило ни одной тревожной мысли, было совершенно все равно, что будет
со мной дальше, смогу ли я лететь на Арбинаду, встану ли когда-нибудь
снова на ноги и останусь ли вообще жив.
Дальнейшее происходило словно в тумане. Пришел врач, долго исследовал
мое тело, делал какие-то уколы, задавал какие-то вопросы, но я не отвечал
и не шевелился.
Потом меня увезли в клинику, где пытались привести в чувство,
фотографировали в жестких лучах, брали анализы, записывали кривые биения
сердца. Врачи суетились и тревожились - я оставался неподвижен и пассивен.
Наконец меня положили в отдельную комнату и оставили одного.
Трудно сказать, сколько я пролежал там, - время для меня в тот период
не существовало, но постепенно интерес к жизни стал возвращаться, я
несколько раз шевельнулся и вдруг почувствовал, как сон властно
заволакивает сознание, и, не успев понять этого, я уже провалился в его
темную бездну.
...В комнате разговаривали. Сквозь сладкую полудремоту я разобрал
голоса биолога и Кора:
- Нет, сейчас он просто... э... дышит, то есть спит, я хочу сказать.
Просто спит, нормальным человеческим сном...
- Вы считаете, все обошлось благополучно?
- Да, вполне. Снимки показали, что не растянута даже ни одна связка.
Просто восхитительно... то есть удивительно, конечно! Редкий организм.
Имейте в виду, он принял синзан после того, как перенес громадную
физическую нагрузку, и еще два часа просидел в гравикамере.
- Значит, вы считаете, что он может лететь?
- Разумеется, он совершенно здоров. Посмотрите сами на эти... э...
кривые.
Трудно представить себе что-нибудь более нормальное. Он чудесно
преодолел этот шок. Знаете, со мной однажды тоже было нечто подобное,
только не в столь резкой форме, правда, и нагрузка у меня была меньшая, но
мой декримент оказался более слабым, я окончательно пришел в норму только
через восемнадцать часов, а он...
- Хорошо, оставим его. Пойдемте, я не снимаю тогда его с полета, в
других отношениях он мне подходит...
Они удалились. Я открыл глаза и осмотрелся. Сверкали ослепительной
чистотой стены клинической комнаты, окно задернуто, горел свет. Я привстал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг