Джордж Райт.
Боль и наслаждение
"Протяжный скрип двери вывел Лолу из забытья. Девушка испуган-
но открыла глаза и инстинктивно рванулась, разглядев вошедшего. Но
путы держали крепко. Лола могла лишь беспомощно наблюдать, как при-
ближается ее мучитель.
-Боишься, - констатировал он, останавливаясь в паре футов от
распятой жертвы. -Это правильно. Ты должна меня бояться. Но сейчас
можешь немного расслабиться. Я не трону тебя, во всяком случае, по-
ка. Я зашел просто поговорить.
-По... поговорить? - прошептала девушка. Она уже убедилась,
что находится в лапах маньяка, взывать к которому бесполезно, но
тут у нее вновь зажглась надежда. -Пожалуйста, мистер, отпустите
меня! Клянусь, я не стану заявлять в полицию. Я никому не...
-Если ты, сука, еще раз откроешь рот без позволения, я его
тебе зашью, - ответил похититель спокойным тоном учителя, объяс-
няющего многократно пройденный с предыдущими классами материал.
- Так вот. Я хочу рассказать тебе о сущности садизма. Видишь ли,
я пересмотрел немало фильмов и перечитал немало книг на эту тему -
в том числе и серьезных, а не только дешевых триллеров - и нигде
автор даже не приблизился к пониманию явления. В этой области ца-
рят крайне примитивные стереотипы, и меня это, по правде говоря,
немного раздражает. Я даже хотел написать статью в какой-нибудь
психологический журнал, но, боюсь, меня не напечатают. Они ведь
публикуют только своих, с докторскими степенями. Может быть, со
временем я наведаюсь к кому-нибудь из этих докторов и прочитаю ему
лекцию. А чтобы он лучше усвоил, проведу с ним несколько практичес-
ких семинаров. Вот как сейчас с тобой. Но это потом. Пока что у
меня есть ты. Тем более что тебе тоже будет полезно избавиться от
некоторых иллюзий.
Итак, наиболее распространенная теория увязывает садизм с не-
которой травмой или ущербностью. Человек подвергся в детстве сек-
суальному насилию, или его порола мать, или дразнили одноклассники,
или над ним посмеялась девочка, в которую он был влюблен в старших
классах, или он сумел-таки ее уломать, но облажался в постели - и
вот теперь он хочет доказать, какой он крутой, своей покойной ма-
тери, или мстит всем женщинам, или человечеству в целом. Не буду
утверждать, что таких случаев не бывает. Но, видишь ли, они не име-
ют отношения к настоящему садизму. По сути, в действиях таких лю-
дей садизма не больше, чем у боксера на ринге или у полицейского,
стреляющего в вооруженного преступника. Это так называемая инстру-
ментальная агрессия. Насилие здесь лишь инструмент, а не цель. Если
бы такой человек мог добиться своей цели - своей истинной цели, то
есть любви, признания, уважения и т.п. - не прибегая к насилию, он
бы с радостью без него обошелся. Месть - сугубо рутинная, рацио-
нальная процедура, столь же рациональная, как торговая сделка. Про-
стая плата по счетам. Пусть в сознании такого псевдо-садиста все
смешалось, и он мстит и доказывает вовсе не тем, кто реально когда-
то нанес ему обиду - неважно: ведь с его точки зрения, даже если он
не осознает этого, он мстит именно тем.
Итак, это не настоящий садизм. Настоящий садист не мстит и не
наказывает. То есть он может это делать, но, опять-таки, в сугубо
инструментальных целях, а не удовольствия ради. Все эти садомазо-
хистские сцены в духе "я была плохой девочкой, накажи меня" - сущая
чепуха. Нет никакого садизма в том, чтобы наказывать виновного,
это, опять-таки, рутинная процедура, не более возбуждающая, чем вы-
гул собаки или уборка квартиры. Настоящему садисту, для которого
насилие и страдания жертвы самоценны, не только не нужен формальный
повод, но, напротив, такой повод будет только мешать. Жертва должна
быть невинной. Чем невиннее, чем лучше. Если угодно, она должна
даже вызывать сочувствие. Да, представь себе, в глубине души я со-
чувствую тебе, и не будь этого, я не смог бы в полной мере насла-
диться твоими страданиями. Ведь не сочувствовать жертве - значит,
считать ее заслуживающей такой участи, то есть виновной, а этот
аспект мы уже разобрали. Самое изысканное удовольствие в том, чтобы
вообще наблюдать мучения со стороны. Мучающий сам так или иначе,
пусть даже подсознательно, оправдывает собственные действия, а зна-
чит, не может считать жертву абсолютно невинной; но наблюдатель из-
бавлен от этого противоречия. Увы, привлекать напарника мне было
бы слишком опасно. Ну да ничего, может быть, я теряю самое тонкое
наслаждение, но мне хватает и того, которое я получаю.
Тебе, может быть, интересно, какой все-таки в этом смысл. А
никакого, в том-то все и дело. Истинный садизм есть наслаждение
страданиями жертвы в чистом виде, без всякого рационального или
даже иррационального обоснования. Я не пытаюсь что-то доказать,
отплатить или самоутвердиться. И дело вовсе не в том, что я не мо-
гу иным способом добиться женщины. Могу, просто это не доставит
мне удовольствия. Да и вообще, сексуальные мотивы тут далеко не
главные. Просто, когда человек садист, это затрагивает все стороны
его натуры, в том числе и сексуальную - но не наоборот, и сводить
садизм к сексу совершенно не верно. Как видишь, пока что мы с то-
бой обходились вообще без этого... но, разумеется, я не дам тебе
никаких гарантий на будущее. Теперь у тебя нет вообще никаких га-
рантий. Если ты будешь вести себя плохо, ты будешь наказана, по-
скольку я не заинтересован, чтобы мне чинили помехи, но если ты
будешь вести себя хорошо, ты все равно не сможешь заслужить ни-
каких поблажек. В любую минуту я могу сделать с тобой все, что
захочу, и сделаю, как только захочу. Ты должна всегда помнить об
этом, - он отошел куда-то в сторону, но Лола, привязанная собст-
венными волосами, не могла повернуть голову. Она лишь слышала, как
он звякает какими-то инструментами, и эти звуки наполняли ее ужа-
сом. - Вот, например, сейчас у меня возникло такое желание, - за-
ключил он и вновь появился в поле зрения девушки. Увидев, что он
держит в руке, она закричала..."
Кевин Стюарт нажал Ctrl-S, записывая текст, и откинулся на
спинку кресла. Можно сделать перерыв перед описанием следующей сце-
ны. Ему бы, конечно, хотелось продолжить эту, но издатель совето-
вал избегать слишком натуралистичных эпизодов, и был, черт побери,
прав. Скандальная популярность хороша для начинающих, а признан-
ному мэтру негоже балансировать на грани садомазохистской порно-
графии. В былые времена сходило и не такое, но в нынешнюю полит-
корректную эпоху лучше играть по правилам. Стало быть, героиню в
конце концов спасут, а маньяка застрелят. Он, кстати, ее так и не
изнасилует. Жертва должна оставаться невинной, чем невинней, тем
лучше. И спасет ее не бойфренд, как обычно бывает в подобных сюже-
тах, а женщина-полицейский. Сделаем приятное феминисткам. Хотя,
конечно, истинная причина в другом. У Лолы нет бойфренда, потому
что жертва должна быть невинна...
Стюарт подозревал, что истинная причина, побуждающая его из
книги в книгу выводить образы маньяков и садистов и их беспомощных
жертв, является истинной не только для него. Что как минимум поло-
вина его читателей - а если говорить о мужчинах, то и больше - чув-
ствуют то же, что и он, и с наибольшим удовольствием прочитали бы
именно те страницы, которые он, как правило, вынужден вымарывать
еще в голове, даже не перенося на экран компьютера. И сексуальные
мотивы тут не главные, как совершенно справедливо отмечал его ге-
рой. Садизм, на самом деле, не столь уж иррационален. Он идет из
первобытных лесов, где дикие предки современного человека вели бес-
пощадную борьбу за выживание. Со стихией, с хищниками, с себе по-
добными. Пассивная оборона была проигрышной стратегией. Выживал
тот, кто умел нанести упреждающий удар, сломать, подчинить. Уни-
зить, чтобы подчинение было вернее, чтобы вчерашний соперник в кри-
тический момент не посмел нанести удар в спину. Феминистки в ту
эпоху, если и находились, не оставляли потомства. Самцы-победители
предпочитали покорных самок - укрощение строптивых отнимает силы и
время, которые можно потратить на борьбу с более серьезными врага-
ми. И уже в те времена моральное подавление было важнее физическо-
го. Самый сильный вожак не устоял бы, если бы на него набросилось
все стадо...
Стюарт чувствовал в себе кровь этих древних предков, пусть и
процеженную через фильтры цивилизации. Любовь к физическому наси-
лию осталась осадком на этих фильтрах; он признавал таковое раз-
ве что как средство унизить, а не само по себе. Этим он отличался
от злодеев из своих романов, которые нередко находили удовольствие
в причинении физической боли как таковой. Никогда не следует давать
персонажам слишком много своих черт, особенно если эти персонажи
отрицательные...
В то же время, вкладывая в уста персонажа слова о том, что
детские травмы здесь ни при чем, Стюарт знал, о чем пишет. В его
жизни не было детских травм, равно как и прочих событий, только
что перечисленных им в очередной главе. Он был садистом, сколько
себя помнил, и не сомневался, что это - врожденное. Осознание этого
не внушало ему ни стыда, ни гордости; он не считал себя избранным,
имеющим право властвовать над другими, он просто принимал себя,
как есть. Он не собирался уподобляться своим героям и нарушать за-
кон, а что до фантазий, роящихся в темных закоулках его мозга, то
это его личное дело. Если эти фантазии и вырывались наружу, то иск-
лючительно в виде триллеров, на протяжении последних лет неизменно
попадавших в верхнюю десятку бестселлеров. Его, разумеется, не раз
обвиняли в пропаганде насилия, на что он с неизменной улыбкой от-
вечал, что в конце каждой его книги порок наказан, а добродетель
торжествует - и это была правда, хотя самому ему хотелось других
финалов. Некоторые из них даже существовали - в единственном экзем-
пляре на его компьютере. Он скрывал их настолько тщательно, что
даже не делал резервных копий. Пропадут - ну что ж, напишет еще
что-нибудь.
Теперь, однако, предстояло писать о действиях Коры, той самой
женщины-полицейской. Это было не так приятно, как описывать страда-
ния Лолы. Но по опыту он знал, что главное - одолеть несколько пер-
вых абзацев, а дальше новая сюжетная линия увлечет его, пусть даже
в ней и не будет никаких униженных жертв. В конце концов, он не
маньяк, его интересуют не только садистские мотивы...
Он уже занес руки над клавиатурой, как вдруг тишину нарушил
мелодичный звук звонка. Стюарт покосился в угол монитора. 10:36
вечера, кого еще несет в такое время? Он и днем-то никого не при-
нимал вот так, с бухты-барахты, без предварительного согласования
по телефону...
Стюарт вывел на монитор изображение с видеокамеры охранной
системы. У двери стоял мужчина в черном плаще с капюшоном, высо-
кий, худощавый, должно быть, лет сорока, как и сам Стюарт, хотя
точно сказать было трудно - лоб и глаза оставались в тени капю-
шона. Плащ мокро блестел, значит, нудный октябрьский дождь, на-
чавшийся утром, все еще идет (за шторами и двойными рамами Стюарт
мог определить это только по картинке с камеры).
Кто бы это мог быть? Стюарт жил уединенно и соседей не жало-
вал. Из журналистской братии вряд ли кто-то окажется так глуп, что-
бы заявляться столь бесцеремонно чуть ли не посреди ночи. Для сту-
дента, пишущего работу по его книгам (несколько раз Стюарту доводи-
лось принимать и таких посетителей) парень, пожалуй, староват. "Кто
бы он ни был, пусть убирается", - решил автор бестселлеров и попы-
тался вновь сосредоточиться на работе. Значит, Кора сидит за столом
и раскладывает пасьянс из газетных вырезок о преступлениях Калифор-
нийского маньяка...
Но тут неизвестный снова поднял руку и позвонил, на сей раз
более протяжно. Стюарт с неудовольствием заметил, что сердце его
заколотилось куда быстрее. Может быть, потому, что он как раз пи-
сал о маньяке, но в голову полезли разные нехорошие мысли. Сейчас
фактически ночь, и он один в загородном доме, стоящем на отшибе.
Дом, конечно, оборудован охранной системой, но она служит скорее
против воришек, чем против кого-то более серьезного. На окнах пер-
вого этажа, выходящих на задний двор, нет решеток, высадить их ни-
чего не стоит... И случись что - никто не хватится его еще очень
долго. Разве что издатель, когда не получит рукопись в срок; оста-
льные из периодически досаждающих ему людей будут, конечно, вор-
чать, регулярно натыкаясь на автоответчик, но не отважатся беспо-
коить его лично. У Стюарта никогда не было ни жены, ни любовницы;
секс он называл суррогатом мастурбации для людей без воображения.
На свое воображение он не жаловался - как-никак, оно принесло ему
шесть миллионов долларов. Наверное, нашлось бы немало мазохисток,
которые согласились бы воплотить на практике даже самые жестокие
из его тайных фантазий - пару раз он даже получал практически от-
крытые предложения от поклонниц, разглядевших его истинную суть за
образами книжных маньяков - но добровольное согласие "жертвы" све-
ло бы на нет все удовольствие...
А может быть, у этого типа просто сломалась машина, и он ищет
телефон? Эта мысль, однако, не успокаивала. Именно так начинался
его роман "Полуночный гость", разве что в доме там был не преуспе-
вающий писатель, а молодая художница... В мистические совпадения
Стюарт не верил, но что, если какой-то псих, начитавшись его книг,
решил реализовать его собственный сюжет? Кстати, те, кто яростно
критиковал его романы за "культ насилия", как раз любили упирать на
то, что такое возможно...
Пришелец позвонил снова. Уходить он явно не собирался. Стю-
арт вспомнил, что в спальне в тумбочке лежит пистолет, но, кажется,
коробка с патронами к нему где-то на чердаке...
Он вздохнул и решительно снял трубку переговорного устройства.
Сейчас он велит этому типу убираться, и, если тот не послушает, не-
медленно звонит в полицию.
-Кто вы такой и что вам нужно на ночь глядя? - рявкнул писа-
тель самым недружелюбным тоном.
-ФБР, мистер Стюарт. Агент Брэдли. Прошу прощения, сэр, что
потревожил вас в такое время, но дело не терпит отлагательств. Вы
позволите мне войти? - говоря все это, гость поднес к объективу
камеры свой значок. Похоже, совершенно настоящий. Стюарт знал, как
выглядит значок федерального агента; в своих книгах он всегда уде-
лял внимание точности деталей, придающей повествованию достовер-
ность.
-Что случилось? - осведомился он, сбавляя тон.
-Мы разыскиваем серийного убийцу, сэр.
-Надеюсь, вы не думаете, что он скрывается у меня в доме?
-О, разумеется, нет, но вы можете располагать важной инфор-
мацией по этому делу. Вы знали жертв, и, возможно, убийца также
входит в число ваших знакомых. Не исключено, что вы тоже в опас-
ности, поэтому я не стал дожидаться утра.
Жертв? Он сказал жертв, не жертву? Убито сразу несколько зна-
комых?
-Сэр, будет лучше, если мы продолжим этот разговор в доме, -
продолжал настаивать Брэдли.
-Дда-да, конечно. Сейчас я спущусь.
Стюарт вышел из кабинета и направился к лестнице, подавив же-
лание завернуть в спальню. Все равно пистолет не заряжен, да и не
стоит впадать в паранойю. Если опасность и есть, лучше довериться
профессионалу.
Отключив сигнализацию, Стюарт отпер дверь. Брэдли шагнул внутрь
и остановился, словно боясь перепачкать пол. Его ботинки и впрямь
оставляли грязные лужи, с плаща текло.
-Его последней жертвой стал Питер Бертел, - сообщил агент.
-Но я не знаю никакого... Хотя погодите. В школе я учился с
одним Питером Бертелом. Но вы же не хотите сказать...
-Перед этим он убил Энтони Хиллза. До того - Лео Джелена и Але-
кса Лобстермэна. Все это ваши одноклассники, не так ли?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг