Джонни; тогда боль была не острой и пронзительной, а тупой и ноющей.
Не раз и не два снился Джону один и тот же кошмар - как утром никто
не будит его (давно прошли те времена, когда он просыпался раньше
всех), он встает и понимает, что опоздал в школу. Школа его не вол-
нует, но почему мама не разбудила его? Он бежит в ее комнату и на-
ходит ее мертвой. Иногда сон варьировался и мамы в комнате не ока-
зывалось; Джонни приходилось бегать по всему дому, разыскивая ее,
но кончалось всегда одинаково - выяснялось, что она умерла по до-
роге в ванную, или на кухне, или в кресле перед телевизором, или
где-нибудь еще. Каждый раз Джонни вспоминал во сне, что ему раньше
уже такое снилось, но это не спасало - являлась мысль, что раньше
это были сны, а теперь происходит на самом деле. Говорят, во сне
достаточно лишь заподозрить, что ты спишь, чтобы тут же проснуться;
увы, далеко не всегда это так! Лишь на самом пике отчаянных рыданий
над трупом матери кошмар отпускал свою жертву, и Джонни просыпался
на мокрой от слез подушке.
В старших классах сверстников Джона охватила эпидемия сексу-
альной озабоченности, и сам он тоже не избежал "прелестей" пубер-
татного периода. Он сам открыл для себя мастурбацию и некоторое
время занимался ей, не зная, что это такое; но в этом было что-то
безусловно грязное, и рассказать матери он не решился - это стало
второй его тайной. Потом он прочитал учебник по биологии и понял,
что к чему, однако занятия своего не бросил, поражаясь про себя
глупости других парней, которые бегают за девчонками, чтобы полу-
чить то же самое удовольствие куда более сложным способом. Миссис
Кроуди, впрочем, догадывалась об этом его занятии, но не вмешива-
лась, не пыталась его застукать или что-то ему сказать, находя, что
это куда более безопасно, чем если бы ее сын спутался с какой-ни-
будь девкой. Таким образом, даже и в этот период Джон не искал но-
вых знакомств и привязанностей за пределами дома; мать по-прежнему
оставалась единственным небезразличным ему человеком.
В это время, приучившись равнодушно смотреть на смазливых све-
рстниц, Джон впервые задумался о радикальном способе борьбы со сво-
им вечным страхом. Вся беда в том, рассуждал он, что он слишком лю-
бит свою мать; поэтому ее смерть станет для него горем чудовщиных
масштабов. Он не может сделать ее бессмертной; что ж, значит, надо
решать задачу с другой стороны и попытаться искоренить свою любовь,
или, как минимум, существенно ее уменьшить. Теоретически задача вы-
глядела вполне разрешимой: ведь сумел же он избежать любви к девуш-
кам, а если верить книгам, половая любовь сильнее сыновней. Правда,
он избежал лишь психической ее составляющей, занимаясь физическим
самоудовлетворением; но ведь в его отношениях с матерью только
психическая составляющая и присутствует.
Сделав этот вывод, Джон стал воплощать свою идею в жизнь. Его
поведение дома резко переменилось, он прекратил задушевные беседы
с матерью, сделался груб, резко обрывал попытки приласкать его,
запретил ей называть его нежными словами, которые были у них в ходу
с раннего детства. Он сознательно провоцировал конфликты и акценти-
ровал свое внимание на каждом недостатке матери. Миссис Кроуди лишь
тяжело вздыхала, списывая все на трудности переходного возраста и
надеясь, что в скором времени ее сын перебесится. Но Джон последо-
вательно проводил свою линию и добился, как ему казалось, заметных
успехов. Уже многое в матери раздражало его, иногда был противен
сам звук ее голоса; если очередная ссора доводила ее до слез, он
не чувствовал жалости, а лишь брезгливость. Он пытался представить
себе, как переживет ее смерть, и чувствовал безразличие.
-Может быть, ты хочешь пожить отдельно? - как-то спросила она
его.
-Выжить меня из моего дома у тебя не получится, - ответил он.
-Если тебя что-то не устраивает, можешь уезжать сама.
-Как скажешь, сын, - спокойно ответила миссис Кроуди и пошла
собирать вещи.
Знакомое неуютное чувство шевельнулось в душе Джона, но он
сказал себе, что это всего лишь боязнь бытового дискомфорта, свя-
занная с тем, что ему придется самому все делать по хозяйству. Он
закрылся в своей комнате и не выходил из нее, пока не услышал, как
отъехала машина, а затем включил телевизор и щелкал каналами, пока
не нашел какое-то юмористическое шоу. Он вдоволь посмеялся, но как
только передача кончилась, ему вновь стало невесело. В тот день
Джонни рано лег спать, убеждая себя, что наутро его настроение улу-
чшится (была как раз суббота, и на следующий день не нужно было
идти в школу).
День действительно прошел нормально - Джон читал, слушал му-
зыку, разогрел в микроволновке обед и почти не возвращался в мыс-
лях к вчерашнему происшествию. В довершение всего он справил в оче-
редной раз свою сексуальную нужду, не опасаясь, что его могут за-
стукать. Однако к вечеру настроение его стало ухудшаться, и после
захода солнца стало совсем тоскливо. В это время раздался телефон-
ный звонок.
Миссис Кроуди все же не выдержала и решила выяснить, как дела
у ее сына. Тот сдержано ответил, что все нормально.
-Я у тети Анжелы, - сказала она (тетя Анжела была ее кузиной
и проживала неподалеку в маленьком городке Гринстаун). -Мне бы не
хотелось слишком ее утруждать, так что я, пожалуй, поеду домой.
Если ты не возражаешь.
-Как я могу возражать? Это такой же твой дом, как и мой, -
равнодушно ответил Джон, хотя был чертовски рад слышать эти слова.
-Тогда до встречи, - она повесила трубку, тоже сохранив до
конца спокойный тон.
Дорога в это время, когда на шоссе мало машин, должна была
занять не больше часа. Таким образом, миссис Кроуди должна была
приехать не позже десяти. Джон еще немного почитал книжку - какой-
то фантастический боевик - а потом решил приготовить наконец ужин;
можно было дождаться матери, но ему хотелось продемонстрировать ей,
что он вполне способен решать бытовые проблемы. Большого труда это
не требовало - в холодильнике еще оставались полуфабрикаты, которые
оставалось лишь засунуть в микроволновку. Затем он решил еще зака-
зать пиццу и позвонил в круглосуточную пиццерию.
Там вышла какая-то заминка, и пиццу доставили с опозданием -
было уже 10:12. Однако миссис Кроуди все еще не было. Джон выра-
зил свое неудовольствие разносчику и вернулся в дом. "Наверное,
она уехала не сразу, а еще трепалась с тетей Анжелой", - подумал
он. "Однако этак еда остынет." Прошло еще 10 минут. Потом еще и
еще.
В 10:45 Джон, давно уже барабанивший пальцами по столу, встал
и нервно заходил по кухне. "Ну где ее черти носят?" Он решил есть
один и сделал это без особого аппетита, нарочито медленно и избе-
гая смотреть на часы. Затем все-таки посмотрел. 11:03.
"Если бы они так заговорились, она бы позвонила, что задер-
живается. Наверняка бы позвонила. Неужели решила меня проучить?
На нее это совершенно не похоже." Он мог бы сам позвонить тете,
но гордость не позволяла. "Наверняка ведь нажаловалась ей на меня!
Еще не хватало теперь увещевания от тетки выслушивать!"
В 11:15 он все-таки снял трубку и позвонил. Тетя Анжела была
откровенно испугана, когда услышала, что миссис Кроуди до сих пор
нет. "Она выехала сразу же, в девять. Ну, может, пять минут деся-
того. Пожалуйста, Джонни, пусть она позвонит сразу же, как приедет.
Я понимаю, что ты волнуешься. Я тоже теперь не усну, пока не узнаю,
что все в порядке", - у тети Анжелы всегда было что на уме, то и
на языке, и она даже не попыталась сделать вид, что в происходящем
нет ничего особенного.
Джон медленно опустил трубку на рычаг.
-Ну где она?! - крикнул он пустой квартире. -Где?!
"Ничего же не случилось, - повторял он про себя. -Ведь правда,
ничего не могло случиться?"
Логика, однако, подсказывала обратное. Стояла осень, днем мо-
росил дождь, дорога была скользкой. Да и в темноте легче чего-ни-
будь не заметить. Особенно если ты спешишь домой, а чувства твои
расстроенны из-за ссоры с сыном.
"Надо лечь спать, а когда я проснусь, она будет уже дома", -
решил Джон. Он плюхнулся, не раздеваясь, на кровать, но сон не шел
к нему. В животе словно разливался жидкий азот. Джонни встал, снова
зажег свет, снял с руки часы и сунул под подушку, чтобы не видеть.
Он хотел развернуть к стене часы на шкафу, но прежде взгляд его
упал на циферблат. 11:38. Долго удерживаемые слезы разом прихлынули
к горлу, и Джонни зарыдал в голос.
Отчаяние не позволяло ему оставаться на одном месте; он ходил
по всей квартире, оглашая ее рыданиями и размазывая слезы и сопли
по лицу. Иногда он падал на пол и принимался стучать по нему кула-
ками; иногда кусал себе губы и пальцы - больно, но все же не до
крови. Мысль о том, что в случившемся виноват он сам, заставила его
подумать о самоубийстве, однако даже и на пике истерики он сохранил
достаточно разума, чтобы не принять эту идею всерьез.
"Она жива," - повторял он, как заклинание, - "просто попала в
больницу. Не во всех же авариях гибнут люди!"
Затем ему пришла в голову мысль, что, если бы произошла ава-
рия - а она должна была случиться часа два назад - то ему бы уже
сообщили из полиции, ведь у матери были с собой документы. Потом
он услышал шум подъезжающей машины и бросился к окну. Автомобиль
завернул за угол дома, но Джон успел увидеть, что эта машина ему
незнакома, и снова в отчаянии сел на пол.
Затем в замке повернулся ключ.
Миссис Кроуди вошла, чуть прихрамывая, но Джонни в первый мо-
мент этого не заметил. Он бросился к ней. Рыдания его сразу пре-
кратились, но слезы продолжали катиться.
-Мама... мамочка... где же ты была... я чуть с ума не сошел...
- всхлипывал он, обнимая ее.
-Ох, сыночек, прости меня, пожалуйста, - у нее самой слезы
подступали к глазам от этой сцены, - прости, милый... Понимаешь,
просто какой-то каскад невезения. Я была как раз между Гринстауном
и шоссе, когда вдруг спустило колесо. Машину вынесло на обочину,
но ничего, мне удалось нормально остановиться. Ну я включила огни,
жду, пока кто-нибудь проедет мимо и поможет. А эта проселочная до-
рога как вымерла. Ни туда, ни обратно ни одной машины. Я ждала-жда-
ла, потом поняла, что надо идти либо назад в Гринстаун, либо вперед
до шоссе - там все-таки и в это время суток движение есть. До шоссе
было ближе, зато из города сразу можно было позвонить. Но только я
вылезла, как в этой темноте поскользнулась на глине и подвернула
лодыжку. Ну ты представляешь? До Гринстауна я бы уже просто не до-
шла, уж и не знаю, как до шоссе доковыляла... Да еще не первая ма-
шина остановилась... Зато этот джентльмен был так любезен, что под-
вез меня прямо до входной двери. Я бы могла попросить его остано-
виться у автомата на окраине и позвонить, но это было бы лишь на
десять минут раньше, я решила, что лучше уж быстрей доеду...
-Мамочка... - рыдания снова подступили к горлу Джонни, - ты
прости меня за все... что было... я...
-Все будет хорошо, сынок, - она гладила его волосы. -Мы снова
друзья, да?
-Мамочка... мамочка...
Таким образом, вся тщательно спланированная теория Джона рух-
нула - а заодно он получил представление о том, что его ждет, когда
мать умрет. Представление сильно смягченное, ибо в этот раз он и
на пике отчаяния сохранял надежду, что она жива.
На следующий год Джон заканчивал школу, а его матери исполня-
лось 60. Еще до того, как произошли два эти события, у миссис Кро-
уди впервые случился сердечный приступ.
Врач, приехавший по вызову, дал ей лекарство и сказал, что хо-
тя обследоваться нужно, ничего особо опасного, по всей видимости,
нет - обычные возрастные явления; нужно лишь принимать таблетки,
если что-нибудь подобное повторится. Обследование вроде бы подтвер-
дило его слова. Тем не менее, Джон был не в себе несколько дней;
ледяные когти страха терзали его изнутри, не оставляя практически
ни на минуту; к тому же он страдал и от мысли, что сам подорвал
здоровье матери, воплощая в жизнь свою "теорию". И слова "возраст-
ные явления" его не успокаивали. Смерть - это тоже возрастное яв-
ление.
В эти дни он даже провалил контрольную по химии, ставшей в
выпускном классе его любимым предметом. Потом он, конечно, навер-
стал упущенное. Он уже знал, что будет поступать в университет шта-
та на химический факультет. Тот находился недалеко - всего в двух
часах езды; стало быть, каждый уик-энд Джон проводил бы дома. Од-
нако на неделе все равно нужно было жить вдали от дома и от мамы,
и это сильно омрачало его радость по поводу окончания школы.
В день выпуска Джон пришел только на официальную часть; по-
лучив аттестат, он немедленно и навсегда покинул школьные стены,
оставив бывших одноклассников веселиться на выпускном балу. Не-
которые из них проводили его удивленными взглядами, другие отне-
слись к этому как к должному. В старших классах стена отчуждения
вокруг Кроуди уже не была такой прочной, и он вполне мог бы ее раз-
рушить, если бы захотел - но он совсем не хотел этого.
Миссис Кроуди, конечно, знала заранее, что он не останется на
бал. Она не была от этого в восторге; хоть в глубине души ей и было
приятно, что сын предпочитает ее общество, она понимала, что, если
он не научится ладить с людьми, это будет здорово мешать ему в жиз-
ни. Она утешала себя, что, когда он станет студентом, все переме-
нится - ведь сверстники уже не будут ассоциироваться у него с дет-
скими обидами.
В тот день она испекла яблочный пирог, и они вдвоем отпразд-
новали окончание школы. Позже, когда миссис Кроуди уже легла, Джон
достал фотографию класса, которую ему вручили вместе с аттестатом.
Первым делом он аккуратно вырезал из нее собственное изображение и
сунул его в семейный альбом. Затем пошел на кухню. Там он положил
фотографию на разделочную доску, взял большой нож с острым концом,
улыбнулся, предвкушая, а затем принялся яростно колоть ненавистные
лица. Он надеялся, что мать не услышит - это было не совсем так,
стук доносился и к ней в спальню, но слабо; она слышала его сквозь
сон, но не проснулась.
Наконец фотография вся была издырявлена. Джон отложил нож, по-
шел в туалет и бросил ее, смяв, в унитаз, а затем помочился на нее.
Потом плюнул сверху и спустил воду.
-Вот теперь я окончательно закончил школу, - сказал он вслух.
Потом были вступительные экзамены, которые Джон успешно выдер-
жал, а осенью началась учеба в университете.
Естественно, мысль о том, чтобы жить в общежитии с другими
студентами, была для него невыносимой; он снимал маленькую квар-
тиру на окраине городка. Это обходилось дороже, но отцовских денег
пока хватало, тем более что в скором времени Джон, как способный
студент, был освобожден от платы за учебу.
Надежды миссис Кроуди на то, что он сойдется с новыми товари-
щами, не оправдались. Правда, конфликта, как в школе, уже не было,
но Джон держался с остальными студентами холодно и отстраненно.
Большинство из них он презирал - они были столь же примитивны, как
и его одноклассники, с такими же тупыми интересами и вульгарными
манерами. Вскоре его перестали звать на вечеринки, и даже любители
пообсуждать свои сексуальные похождения смущенно примолкали в его
присутствии. Джона это полностью устраивало.
Единственным, что его не устраивало, была разлука с матерью.
Дело было даже не в том, что ему не с кем было пообщаться - он за-
нимался химией всерьез, и учеба практически не оставляла ему вре-
мени ни на что другое. Но теперь, вдали от матери, зная о неладах
с ее здоровьем, он еще острее чувствовал страх за ее жизнь. Старые
кошмары мучали его чаще, чем раньше; он звонил домой каждый день.
Миссис Кроуди неизменно отвечала ему, что с ней все в порядке, но
это было не совсем так. За первый год учебы Джона ее здоровье ухуд-
шилось; было еще несколько приступов. Он ни о чем не знал до тех
пор, пока однажды - Джон в это время учился уже на втором курсе -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг