весьма полезны, но лишь в том случае, если бы в Корринвальдском
королевстве исчезли все лошади. Пусть такая машина развивает большую
скорость, но она не может щипать траву или хотя бы питаться овсом,
которого везде вдоволь. Ей нужны нефть, запасы которой исчерпаны шестьсот
лет назад, или другое отнюдь не дешевое топливо. Ей нужны хорошие дороги,
заправочные станции, смазка; машины, в отличие от лошадей, не родятся и не
растут сами. Даже если удастся построить боевые машины, которые вы
называете танками, в полусотне миль от заправочных и ремонтных станций они
станут беспомощной грудой металла, который, кстати говоря, в наше время
тоже совсем не дешев.
Но главной причиной, препятствовавшей развитию науки и техники, была
все-таки косность Священного Трибунала. Сам герцог отзывался об этой
организации с глубоким презрением. Вообще властитель Раттельбера оказался
атеистом, что совершенно не характерно для жителей нынешних королевств.
- Хотите, я докажу вам, что бога нет? - спросил я его как-то раз.
- Извольте. Интуитивно я это понимаю, но хотел бы получить точное
доказательство.
- Основным свойством бога, по официальным догматам, является
абсолютное всемогущество. Таким образом, мы можем рассматривать бога как
машину, способную решить любую задачу. Очевидно, сформулировать задачу -
это тоже задача. Следовательно, такая машина может сформулировать задачу,
которую она не может решить. Мы пришли к противоречию.
Герцог откинулся в кресле и рассмеялся.
- За такие слова, Риллен, мой долг как епископа - отправить вас на
костер. Ваше доказательство весьма изящно. А если мы отступим от догматов
и признаем, что бог не всемогущ?
- Тогда, если он и существует, то это не более чем животное, более
высокоразвитое, чем человек. Но в этом случае у нас нет перед ним никаких
обязательств, да и его власть над нами вряд ли реальна. Высшие животные
редко обладают властью над низшими; к примеру, человека нельзя назвать
властелином крыс. А как вы стали епископом, ваша светлость?
- Эта практика существует с незапамятных времен. Крупный феодал
вместе с титулом автоматически получает высший духовный сан в своем феоде,
не имея ни специального образования, ни подготовки. Фактически делами
церкви занимается его помощник.
Это напомнило мне существовавший в некоторых государствах Проклятого
Века обычай назначать министром обороны штатского.
- Это правило не распространяется как на низшие, так и на высшие
чины, - продолжал герцог. - После смуты 532 года короли корринвальдские
потеряли архикардинальский сан, так что мой августейший кузен - лицо
сугубо светское.
Строго говоря, король Гродрэд не был кузеном герцога. Просто в
Корринвальде кузенами и кузинами называли всех родственников по
горизонтали (кроме родных братьев и сестер) вне зависимости от степени
родства. Как-то я поинтересовался генеалогией Элдреда Раттельберского. Он
ответил, что его род не такой древний и насчитывает всего пятьсот лет,
хотя в Корринвальде и других королевствах имеются аристократы, чьи предки
были дворянами еще до Проклятого Века. Так, род короля Гродрэда, по
официальным данным, насчитывает полторы тысячи лет.
- Впрочем, меня это мало занимает, - заметил герцог. - Заслуги
предков не заменяют собственных заслуг, и никакие титулы не сделают глупца
умнее. Но, увы, в наши времена рационализм уступил место нелепым
предрассудкам. Взять хотя бы вас, выходцев из прошлого. Ваш опыт и знания
могли бы оказаться бесценными для нашего мира. Так нет, эти тупые,
невежественные святоши обрекли вас на уничтожение! Честно говоря, хотя мы
уже давно знакомы, время от времени я еще испытываю удивление от того, что
говорю с человеком, родившимся более семисот лет назад.
- Самое интересное, ваша светлость, что беседа с вами вызывает у меня
точно такие же чувства. Я не воспринимаю этот мир как будущее, для меня
это прошлое - семисотлетней давности, если не больше.
- Древний мудрец сказал: "Нет ничего нового в этом мире: что есть, то
было, а что было, то будет", - ответил герцог. - Но это неверно. Ничто не
повторяется, и мне по душе обратное утверждение: "В одну реку нельзя войти
дважды".
6
К концу лета я уже сносно владел холодным оружием и держался в седле
не хуже любого солдата. К этому времени я стал замечать, что герцог чем-то
обеспокоен. В замок прибывали какие-то таинственные гонцы, а однажды я
видел, как из кабинета герцога выходил человек в одежде простолюдина.
Через пару дней после этого Элдред Раттельберский вызвал меня к себе
раньше обычного.
- Ну, Риллен, - сказал он, едва я вошел в кабинет, - вам пришла пора
зарабатывать ваше дворянство. Садитесь и слушайте. Мой кузен Гродрэд
придавал слишком мало значения моим советам, и теперь на севере
разгорается крестьянский мятеж. Мои агенты доносят, что события
развиваются даже быстрее, чем ожидалось. Но мои войска заблаговременно
были приведены в полную готовность. Вы поедете на север во главе
карательного отряда. Вас что-то смущает?
- Благодарю за честь, ваша светлость, но нельзя ли заработать
дворянство другим способом?
- Вы, похоже, хотели бы получить дворянство вовсе без всякого труда!
- Если уж на то пошло, то разве не так его получают все родовитые
аристократы, наследующие титул по праву рождения?
- Мне нравится ваша логика, Риллен, хотя она и противоречит законам
государства. Будь это в моей власти, я сделал бы вас дворянином прямо
сейчас, - герцог усмехнулся. - Но увы! Я чеканю свою монету, собираю
налоги на территории Раттельбера, имею собственные войска, тюрьмы и
виселицы, но возведение в дворянство - это королевская привилегия. А
поскольку Гродрэд не слишком меня любит, он не станет пользоваться этой
привилегией по отношению к одному из моих людей без особых на то
оснований. Но вам не о чем особенно беспокоиться. Вы выступите во главе
первосортных солдат против толпы мужиков, необученных и плохо вооруженных.
- Это меня и смущает, ваша светлость. Мне приходилось убивать, чтобы
выжить, но я не хочу выступать в роли палача.
- Вот она, популярная в ваше время идея демократии! Но мятеж - это
прямая угроза всему королевству.
- Я не поддерживаю мятежников, ваша светлость: вся история Лямеза
убеждает в том, что ни один народный бунт добром не кончается. Но та же
история говорит, что народные бунты не возникают на пустом месте. Видимо,
крестьян жестоко угнетают.
- Да, это так; но иначе у государства не хватит средств поддерживать
дворянские привилегии.
- А почему оно должно их поддерживать?
- Я мог бы возразить, что, раз государство не в состоянии обеспечить
благосостояние всех, оно должно обеспечить благосостояние образованного
класса, дабы этот класс мог беспрепятственно и наилучшим образом управлять
государством. Но вся беда в том, что наши господа дворяне - такие же
невежественные скоты, как и простонародье. Однако я принадлежу к своему
классу и должен защищать его интересы, как и свои собственные. В мире нет
справедливости, Риллен. Когда волк преследует оленя - кто из них прав?
Каждый по своему. Оба борются за свою жизнь, и оба необходимы друг другу.
Волк погибнет, если не будет оленей, но если не будет волков, олени
расплодятся чрезмерно, съедят весь корм и тоже погибнут. Нынешняя
государственная система не идеальна, но что вы можете ей противопоставить?
- Общество равенства прав.
- Но ведь такое общество, насколько мне известно, существовало во
многих государствах Проклятого Века. Чем это закончилось? Нет, Риллен,
демократия - это власть толпы, власть посредственности. Это само по себе
плохо; но к тому же уровень общества, где у власти оказываются средние,
будет постоянно понижаться - ведь худших не переделаешь, а у лучших будет
стимул к ухудшению и снижению тем самым среднего уровня. Если мы признаем,
что мечи должен делать оружейник, а горшки - гончар, то с какой стати мы
должны считать, что государством может управлять кто угодно? Каждый должен
заниматься своим делом: крестьянин - пахать, а король - править. Из
крестьянина не выйдет хорошего правителя, так же как из дворянина -
хорошего пахаря. Правда, основная идея аристократии - власть лучшим, а не
быдлу - не реализуется на практике, потому что аристократия имеет
тенденцию к вырождению. Идеального общественного устройства не существует,
Риллен. Волк, сочувствующий оленям, наносит вред и себе, и им. Посему
думайте о собственной выгоде, это самое правильное. К тому же вам не
придется принимать участие непосредственно в боевых действиях - вы будете
сидеть безвылазно в одном из моих северных замков, принимая наши отряды,
иногда координируя их действия и поставляя мне информацию.
Я подумал, что предложение герцога в самом деле выгодно, и мне ничего
не остается, как принять его. Герцог подозвал меня к столу, расстелил
карту и показал маршрут.
- Завтра утром вы с небольшим отрядом отправитесь по этой дороге. Вот
ваша цель, замок Адерион. Основные силы уже в пути. К тому времени, как вы
прибудете в замок, они уже завершат первую операцию. К вам прибудет гонец
и доложит о результатах. Если очаг мятежа не будет ликвидирован, Адерион
станет базой отряда, откуда он будет проводить рейды и наносить удары.
Подробности действий на ваше усмотрение, но я настоятельно рекомендую вам
слушать ваших помощников - командира отряда и коменданта замка. Посылайте
ко мне гонцов с известиями об исходе операций и резких изменениях
обстановки. С королевскими частями, если они там появятся, поддерживайте
лояльные отношения, но не давайте им перехватить инициативу, отвечайте,
что подчиняетесь лично мне. Вот, собственно, и все. Адерион, конечно, не
дворец императора Элдерика, но жить там можно.
- Императора Элдерика? - переспросил я. До сих пор я слышал лишь о
королях, но не об императорах.
- Ах да, вы же не знаете этой легенды. Три с половиной столетия назад
король Нордерик Завоеватель объединил железом и кровью несколько
королевств и провозгласил создание империи. Он основал Нордердерг и
перенес туда столицу, провел реформы армии и управления, организовал
несколько походов в Дикие Земли и значительно отодвинул их границу к югу.
Немногие путешественники, вернувшиеся из Диких Земель, рассказывают о до
сих пор сохранившихся там руинах замков и крепостей. После смерти
Нордерика на трон взошел его сын Элдерик. В отличие от отца, он не любил
войн и хотел удерживать империю исключительно с помощью взаимовыгодной
торговли и справедливых законов; он покровительствовал искусству и науке,
уменьшил привилегии дворянства и церкви и дал некоторые права простому
народу. Понятно, чем это закончилось. Повсюду начались мятежи и заговоры,
и империя была охвачена войной от края до края. Все попытки Элдерика
спасти положение не увенчались успехом, империя рухнула, Нордердерг был
разрушен, а император исчез. Так вот, легенда утверждает, что незадолго до
катастрофы Элдерик выстроил роскошный дворец, "прекраснее которого нет и
не будет на свете". Больше об этом дворце ничего не известно, само
местонахождение его держалось в глубокой тайне. Легенда говорит, что он
находится там, куда не может добраться "ни воин, ни южный варвар, ни дикий
зверь". В этот дворец будто бы и удалился Элдерик после падения
Нордердерга. В течение этих столетий предпринимались неоднократные попытки
найти дворец, но, разумеется, безуспешно. Ведь это всего лишь легенда.
Появилась даже поговорка "искать дворец Элдерика", то есть заниматься
заведомо безнадежным делом.
- А почему вы не считаете, что дворец мог существовать в реальности,
ваша светлость?
- А где, собственно? На территории королевств его давно бы нашли, а в
Диких Землях для охраны дворца Элдерику понадобилась бы целая армия,
которая не могла исчезнуть бесследно.
- Но как вы объясняете возникновение легенды?
- Видимо, императора просто убили. Автор легенды, хорошо к нему
относившийся, изобразил таким образом переселение Элдерика в рай. Где еще
может находиться место, прекраснее которого не будет на свете, куда не
доберутся ни враг, ни варвар, ни дикий зверь? В нашем мире такого места
нет, Риллен.
7
Наутро я покинул Торрион. Я ехал в середине небольшого, но хорошо
вооруженного кавалерийского отряда, облаченный в офицерские доспехи, более
прочные, но и более тяжелые, чем солдатские. К этому времени я уже изучил
в общих чертах нехитрые воинские принципы этой эпохи, что в сочетании с
полученными в Проклятом Веке военными знаниями позволяло мне командовать
герцогскими формированиями. Пока в моем отряде было три десятка солдат и
один капрал; в Адерионе мне предстояло принять командование над
значительно более крупной частью.
Чем дальше мы отъезжали от Торриона, тем более заметными становились
признаки начинавшегося мятежа. Проезжая мимо деревень и постоялых дворов,
мы замечали все более многочисленные группы простолюдинов, провожавших нас
хмурыми и враждебными взглядами. Похоже было, что агенты герцога
недооценили масштабов смуты, и она разгоралась быстрее, чем предполагал
властитель Раттельбера. Я подумал, что численность нашего отряда слишком
мала, и нам следует спешить, иначе мы рискуем никогда не добраться до
Адериона. Поэтому я отказался от большого привала в середине дня и сказал
солдатам, что они отдохнут в замке, подумав про себя, что, если нам
придется вступить в бой, не добравшись до цели, усталые люди и лошади
могут стать легкой добычей. Но каждая минута промедления увеличивала
опасность.
Часа через три после полудня - без часов я мог определять время лишь
весьма приблизительно - мы заметили первый отряд крестьян, вооруженных
вилами, косами и топорами. Пешие и лишенные стрел, они не были для нас
серьезным противником, и капрал предложил атаковать. Однако я,
руководствуясь все тем же принципом - как можно скорее добраться до замка
- отверг эту идею. Некоторое время спустя уже более крупный отряд
мятежников пытался преградить нам путь, но первые же выстрелы наших
арбалетов обратили их в бегство. Мы въехали на территорию, где незадолго
до этого действовал карательный отряд. На деревьях вдоль дороги стали
попадаться повешенные. Мы миновали несколько деревень, сожженных дотла; по
пепелищу бродили измазанные сажей погорельцы, выкрикивавшие нам вслед
несвязные проклятия. Ситуация нравилась мне все меньше; было ясно, что
задавить мятеж в зародыше не удалось, и жестокость карателей лишь
разозлила народ. Я подъехал к капралу и поинтересовался, можем ли мы еще
увеличить скорость. Он ответил, что в этом случае нам придется добираться
до замка пешком, так как лошади не выдержат.
Я с тревогой смотрел по сторонам. Герцог удачно выбрал наш маршрут:
дорога все время шла по равнинной безлесной местности, что исключало
возможность засады. Значит, повстанцы не могли навязать нам ближний бой, а
на расстоянии арбалеты давали нам абсолютное преимущество. Но если
мятежники уже раздобыли метательное оружие...
Однако местность была на удивление пустынна. Деревни, которые мы
проезжали, казались вымершими. Эта тишина и спокойствие действовали мне на
нервы сильнее, чем явная опасность. Солнце уже клонилось к горизонту, и я
с ужасом думал, что мы можем не успеть в замок до темноты, тем более что
лошади выбились из сил. Я и сам чувствовал себя не лучшим образом и
покачивался в седле в состоянии какого-то полузабытья, из которого меня
вывел возглас одного из солдат:
- Адерион!
Действительно, вдали показался замок. Как раз вовремя: последний
краешек солнца уже таял на западе. Лошади, почуяв конец пути, ускорили
шаг, и вскоре мы подъехали к стенам крепости.
Адерион сильно уступал по размеру Торриону; тем не менее его высокие
каменные стены с узкими бойницами смотрелись достаточно внушительно. Наш
трубач протрубил в рог, и подъемный мост замка начал опускаться.
Распахнулись тяжелые ворота, и в их проеме рывками поползла вверх крепкая
решетка, оканчивавшаяся острыми зубцами. Мы въехали во внутренний двор,
где нас встречали несколько солдат во главе с комендантом. Я протянул ему
бумагу от герцога и слез с коня. После целого дня, проведенного в седле, я
чувствовал себя ужасно, все тело ныло, и я едва добрался до приготовленной
для меня кровати.
Проснувшись, я увидел, что комната залита ярким солнечным светом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг