Владимир Иванович НЕМЦОВ
СТО ГРАДУСОВ
Я услышал эту историю от моего старого друга (специальности у нас были
разные, но работали мы в одном институте). Мне показалось, что эта
неожиданная и несколько странная история может заинтересовать читателей,
хотелось написать о ней...
Но друг мой категорически запротестовал:
- Ты, что же, хочешь сделать из меня посмешище? Тот случай был
давным-давно.
А теперь я кое в чем разбираюсь, И нечего подрывать мой авторитет!
Напрасно я доказывал, что буду писать не очерк или фельетон, где обычно
упоминаются фамилии, что автор имеет право фантазировать...
- Вот это и плохо! - упрямился он. - Такое нафантазируешь, что потом на
меня пальцами будут показывать.
- Где?
- В нашем институте. Ты думаешь, не догадаются? Я ведь там не первый
год работаю. А потом, здесь замешано и третье лицо. Не знаю, как она на
это посмотрит.
В конце концов, я обещал ему убрать все детали, по которым его друзья
могли бы догадаться, о ком идет речь. Я не буду писать, как он выглядит,
какая у него специальность, постараюсь не выдать и "третье лицо", а
сосредоточу все внимание на ощущениях моего героя в тот памятный вечер.
Ну, и, как полагается, кое-что прибавлю от себя.
- Как уничтожить время? - так начал свой рассказ инженер. (Я не нарушил
данного ему слова: инженеры бывают самых разных специальностей.) - Никогда
в жизни я не занимался этим мучительным вопросом, - продолжал он. - Но
есть большие специалисты, у которых выработана даже целая теория
истребления времени. Неопытные новички мучительно уничтожают время счетом
до тысячи и обратно. Менее спокойные натуры мечутся взад и вперед,
подсчитывая шаги. Это дилетанты в науке истребления времени. Более опытные
считают окна домов, число промелькнувших машин, количество проходящих
людей.
Но для этого надо быть спокойным, а спокойствия ему в тот вечер
недоставало.
И вот что он потом рассказал...
- Темнело. Луна еще не всходила. Недалеко от высокой стены стояло
семнадцать столбов с колючей проволокой, восемь березок, девятнадцать
кустов, сорок шесть ромашек и четырнадцать колючих стеблей боярышника -
все это я уже успел сосчитать, - но та, которую ждал ("третье лицо"), до
сих пор не приходила.
Мы не виделись почти два года. Я только что вернулся из экспедиции. Она
захотела встретиться со мной именно в тех местах, которые нам были дороги
и памятны. Впрочем, вероятно, это женский каприз, но разве я мог ему
противиться!
Когда-то здесь была маленькая рощица, а сейчас ее скрывал высокий
забор, возле которого приютились восемь робких березок, да и те кажутся не
живыми, а нарисованными. Меня не удивили ни забор, ни колючая проволока -
за два года многое могло измениться.
Но как я решился преподнести девушке столь необычный подарок!
Представьте себе, что вместо цветов, духов или перевязанной ленточкой
коробки с конфетами в моем широком кармане покоился сверток с
термометрами. То были термометры медицинские и комнатные, максимальные и
минимальные, на десятки и сотни градусов. Они были маленькие и большие,
толстые и тонкие, спиртовые и ртутные.
Сейчас она придет, и я, срывая бумагу с градусников, должен галантно их
преподнести, как букет из тонких, прозрачных лилий.
Но шутки в сторону. При всей моей фантазии до такого букета я бы
никогда не додумался...
Я в тысячный раз перечитывал телеграмму: "Буду пятнадцатого сентября 21
час на том же месте прошу из города привезти десять термометров".
Каких термометров? При чем тут градусники? Ведь мы же не виделись два
года.
Неужели в телеграмме вместо слов любви и радости я должен читать о
каких-то градусниках!
Но ведь она инженер, занята научной работой. Может быть, это по
рассеянности? Может быть, так и нужно? Кто способен разобраться в причудах
женского характера! Но все-таки обидно. Хоть бы написала, какие градусники
ей нужны. Привезешь, да не те.
Впрочем, я был предусмотрителен - мой букет состоял из пятидесяти
градусников всех сортов. Я покупал их как цветы в оранжерее; может быть,
среди них найдутся и ее любимые.
Осталось ровно десять томительных минут. Я в волнении шагал по дощатому
тротуару, и казалось, что подо мной горит земля.
Земля была горячей в буквальном, а не в переносном смысле. Я
чувствовал, будто хожу босиком по раскаленным углям. Странное, непонятное
ощущение.
Меня знобило, как при малярии. Лоб покрылся испариной. Мне все мешало.
Казалось, даже пуговицы жгли. Они впивались в грудь, горели на шее, как
будто бы на тело капали раскаленным сургучом.
Я хочу достать ножик, чтобы их отрезать, но он обжигает мне пальцы.
Очевидно, у меня высокая температура. Хорошо, предположим. Но почему же
от моего тела так нагреваются вещи? Я, кажется, схожу с ума. Нет,
спокойнее, еще спокойнее. Вот так, остановись, закури, подумай.
Я зажег папиросу и тут же бросил - показалось, что я сунул ее в рот
горящим концом. Во рту что-то жжет, будто там остался еще не погасший
пепел, - это накалилась золотая коронка.
Отбежав в сторону, я бессильно упал на сырую росистую траву. Через
несколько минут мне стало легче. Ощупал пуговицы, ножик. Все было
нормально.
Поднявшись, я снова зашагал по дорожке.
Уже половина десятого. Неужели она могла так запоздать? Сколько шагов
от столба до столба? Десять... А обратно?
Опять что-то странное. Пряжка на поясе обожгла пальцы. Часы
остановились, их серебряный браслет был горяч. Сунул обожженную руку в
карман, но там оказались раскаленные ключи.
У меня сильнейший жар... Я начинаю бредить... А может быть... Впрочем,
узнаем температуру...
Опустившись на траву, я вытащил из свертка градусник и, обжигая пальцы
о горячие пуговицы, расстегнул гимнастерку. Мне показалось, что я сунул
под мышку горячий гвоздь - он нагревался все сильнее и сильнее.
Вынув градусник, я осветил его фонариком. Тонкая иголочка ртути
уткнулась в цифру "43".
Фонарик выпал из рук. Да нет, не может быть! Такой температуры у
человека не бывает! Надо взять другой термометр. Но где же фонарик? Лежит
в траве. Я поднял его, и он вспыхнул ярким, ослепительным светом.
Зажмурившись, я выключил фонарик. Открыл глаза - а он горит еще ярче.
Нажал и отпустил кнопку - фонарь горит. Выбросил батарейку - опять горит.
Нет, это уже настоящий бред!
Вытащил еще один термометр. Он почему-то оказался длинным и не умещался
под мышкой.
При свете фонарика (без батарейки) я увидел, как струйка ртути ползет к
шестидесяти градусам. Ползет дальше. Вот уже восемьдесят! Сейчас будет сто!
Я погибну! Кровь закипит в жилах, как только ртуть доползет до ста.
Послышалось тонкое шипение, какое-то странное клокотание под сердцем...
Довольно, не верю... Схватился за сердце - ничего страшного, это в
кармане трепетала авторучка. Я вытащил ее и, обжигая пальцы, снял
металлический колпачок. Кипящие зеленые чернила со свистом и паром
выплеснулись мне прямо в лицо.
С треском лопнул стоградусный термометр. Я приподнялся, собрал все
градусники, засунул их в карман и начал вытирать лицо. В кармане что-то
хрустнуло, резкий щелчок, еще и еще. Это лопались термометры максимальные
и минимальные, комнатные и медицинские, спиртовые и ртутные.
А на земле они не лопались... Значит, стоило их поднести близко к моему
телу, горячий спирт и обезумевшая от жары ртуть начали рвать хрупкие
стеклянные стенки. Неужели в моем теле появилась столь необыкновенная
тепловая энергия? Это какая-то страшная сказка! А может быть, градусники
попались особенные?
Я лег на траву. Надо ждать. Наступила томительная, назойливая тишина.
Но вот послышались слабые крадущиеся шаги. Она? Нет! Мелькнула чья-то
тень, остановилась, потом пригнулась к земле и поползла под проволоку. Вот
она взметнулась черной птицей на высоком каменном заборе.
Сухой треск беспорядочных выстрелов!
Тень заметалась, скользнула вниз, запрыгала, как гигантская лягушка, и
полезла обратно под проволоку.
Это был мужчина в темном пальто и надвинутой на глаза шляпе. Он
поднялся с колен, в этот момент увидел меня и поднял руки.
- Добрый вечер. Вы не ушиблись? - участливо спросил я.
- Я не стрелял, я не хотел этого. Я болен, пустите меня! - хрипел он,
пугливо вздрагивая и озираясь.
- Что вы? Вам необходима врачебная помощь. - И, увидев подбегавших
милиционеров, я добавил: - Вот и санитары. Смотрите, как быстро!
Нас провели в комендатуру. Проверили документы. Комендант допрашивал
неизвестного:
- Зачем вы начали стрелять, когда поднялись на забор? - Я не стрелял...
- Вот ваш браунинг. Нетрудно определить, что из него только что
стреляли.
- Я не стрелял, - упорно твердил тот.
- Значит, вы были не один?
- Нет, один. Пистолет сам стрелял.
- Маловероятно и весьма странно. Расскажите по порядку. Итак, вы
подошли к заграждению...
- Я ничего не знаю. Я ничему не верю! - задыхаясь и разрывая воротник,
кричал незнакомец. - Здесь живет сам дьявол! Я прятался в тени у забора,
но фонарь загорелся сам. Понимаете - сам, чтобы выдать меня! Я не мог его
погасить и растоптал... Вот здесь, в рубашке, я зашил немного золота. Но
деньги эти жгли меня.
- Честность заговорила, значит. Что ж, продолжайте вашу образную речь.
Такие деньги, конечно, беспокоят, - заметил комендант.
- Вы меня не так поняли, я говорю буквально. В кармане был золотой
портсигар, его мне подарили...
- За честную работу, я так понимаю.
- Он обжигал мне руки, пришлось бросить. Когда я поднялся на стену, то
чуть не потерял сознание... Сдирал кольца, запонки, хотел вырвать золотые
зубы, они жгли мне рот. Везде было золото. Я все делал ради него... Я
отдал ему все - сотни жизней, честь, друзей, близких. Всего себя. За что
же оно мне так мстит?
Перед нами сидел человек в растерзанном костюме. Он брызгал слюной. В
черном провале рта его блестели золотые челюсти. Клочки жидких рыжеватых
волос еле прикрывали уродливый голый череп.
- Я что-то подобное читал в сказках, - усмехнулся комендант. - Все это
очень интересно, но ближе к делу: кому и зачем вы бросали монеты, которые
мы нашли у забора на территории предприятия?
- Там никого не было. Я же говорю: золото меня жгло. Я не мог вынести
эту пытку.
- Хорошо. Но почему вы испытали это моральное потрясение именно на
стене?
Что вы увидели во дворе?
- Я же вам говорю: там никого не было. Это не моральное потрясение, это
физическая боль.
- А как вы думаете, - обратился ко мне комендант, - можно этому
поверить?
Я замялся:
- Видите ли, хоть это очень странно, но вполне возможно. Я сам...
- Что вы сами? - перебил меня комендант. - Впрочем, продолжайте,
пожалуйста.
- Я сам чувствовал на том месте...
Комендант внимательно посмотрел на меня:
- Простите, у вас щека в чернилах.
- Ручка закипела - и прямо в лицо.
- Так... - задумчиво произнес комендант. - А почему у вас карманы полны
битого стекла?
- Градусники полопались от жары.
- Какой жары?
- Не знаю. Возможно, от моей температуры... Сто градусов.
- Неужели такая высокая?
Комендант вскочил со стула и зашагал по комнате.
- Если вы утверждаете, что такая вещь возможна, будьте любезны пройти с
нами на то место, где якобы наблюдаются столь невероятные явления... Этого
гражданина под стражу, - указал он на неизвестного.
Мы вышли за ворота. Светила луна. Горели капли росы, расстилался сизый
туман.
- Товарищ сержант, где вы их встретили? Здесь? - нарушил молчание
комендант.
- Так точно! - глухо раздалось в темноте.
- Подтверждаете? - повернулся комендант ко мне.
- Да. Подойдем ближе. Вы ничего не чувствуете?
- А что именно? - удивился комендант.
- Ну, что-нибудь странное.
- Вы правы: мне кажется очень странным...
- Что?
- Ваше поведение.
Тусклый лунный диск катился по верху стены. Черная тень рядом грозила
бездонной пропастью. Казалось, оступишься - и упадешь в ее немую глубину.
Кто мог предугадать такой разворот событий? Как я поддался сумбурным
ощущениям тревожных минут ожидания? Нет, ничего этого не было. Хотелось бы
не верить, но осколки градусников доказывали реальность этих странных
явлений. И потом безумец с его рассказом о мести золота... Непонятное
совпадение.
Позади я слышал неторопливые шаги. Комендант оглядывал меня с ног до
головы.
Интересно, что он сейчас обо мне думает? Впрочем, не все ли равно?..
Ну и луна! Мне казалось, что до сегодняшней ночи я ее никогда не
замечал.
Странно! Оказывается, ночью трава голубая.
На пригорке - две березы, словно мраморные колонны, а между ними -
синий бархат неба, как театральный занавес. В небе висит лунный прожектор.
От колонны отделилась белая фигура, подняла руку, как бы уцепившись за
несуществующий занавес, и быстро сбежала вниз.
Это была та, которую я ждал. Я протягивал ей осколки термометров,
минимальных и максимальных, комнатных и медицинских... На землю падали
капли. Она не заметила их.
- Прости, опоздала... но я не могла раньше. Подумай, сколько времени мы
не виделись...
Милиционеры подошли ближе.
- Но ты не один! Кто это?
- Это... это мои знакомые, - чуть запнувшись, выговорил я и спрятал
градусники за спиной.
Подошел комендант, улыбнулся:
- Своих не узнаете, товарищ инженер?
- Так вы знакомы с моим другом? - удивилась она.
- Да, сегодня немножко познакомились... Вот с ним и еще там с одним...
- Ну, идемте быстрее, мне еще нужно запечатать лабораторию, -
засуетилась девушка.
- Какую лабораторию? - спросил я, теряясь в неясных догадках.
- В здешнем институте. Я же тебе писала. Сегодня мы пробовали новый
генератор. Я позабыла про термометры в шкафу, и они все полопались. А
завтра они мне очень нужны. Вот я и попросила тебя. Но, кажется...
По моему растерянному виду она поняла, что поручение не выполнено,
огорчилась, но, когда я протянул ей лопнувшие градусники, всплеснула
руками:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг