с Сандро. - Представляешь, вдруг в задней втулке лопается болт! А в месте
поломки мы обнаружили то же самое...
- Что "то же самое"? - не понял Сандро.
Андрей вместо ответа осветил фонариком втулку колеса. Возле свежего
излома как бы запеклась кровь.
- И на машине так же, - подтвердил Сандро.
- Точно болезнь какая-то, - мрачно сказал Андрей.
Сандро кисло усмехнулся.
- Это уж слишком. Я извиняюсь, металл - не живое тело. Разве можно про
него говорить: заболел, заразился? Еще скажешь: насморк получил,
простудился...
- Напрасно смеешься, - ответил Андрей серьезно. - Металл может и
простудиться и заболеть. Такие случаи известны науке.
И он напомнил нам историю "оловянной чумы". Это случилось в прошлом
столетии. Однажды из Голландии в Москву была отправлена большая партия
олова. От низкой температуры и ряда других невыясненных причин олово в
дороге "простудилось" и действительно "заболело". Когда по прибытии в
Москву стали открывать вагоны, в них вместо металла оказалась серая
порошкообразная масса. Все олово превратилось от "простуды" в порошок. Эту
не изученную еще как следует "болезнь" называли "оловянной чумой". Причем
выяснилось, что она заразна. На один интендантский склад, где в старину
хранились оловянные солдатские пуговицы, случайно занесли эту "чуму",
отчего все пуговицы "заболели" и рассыпались.
- Не думаешь ли ты... - начал было Сандро, но Андрей прервал его:
- Погоди! Кажется, мы пришли.
Перед нами выросла черная гора со странными угловатыми очертаниями.
Зубцы неправильной формы вырисовывались на фоне ночного неба.
- Смотри, - прошептал Сандро, указывая вперед.
У подножья горы бегал голубоватый луч, он появлялся то здесь, то там,
мигая, как болотный огонек.
Мы не спеша подходили к горе. Это был невысокий естественный холм, на
его склоне громоздились груды железного лома. При свете луны уже можно
было рассмотреть скелет грузовика с разбитым радиатором, голые ребра
транспортера, смятые и сплющенные колеса, поднявшийся на дыбы растерзанный
танк, чем-то напоминающий страшное допотопное чудовище.
- Кладбище... - прошептал Андрей.
- Нет, это падаль, - резко заметил Сандро, - железная падаль. Я был
здесь днем...
Опять появился мерцающий огонек. Он мелькнул справа от танка с
зубчатым, как у ихтиозавра хребтом.
Мы решили, что сторож с фонариком осматривает свое хозяйство, хотя
время было позднее и вряд ли подобное усердие вызывалось особой
необходимостью.
Кому нужны обломки трофейных машин!
- Пойдем, друзья, на огонек, - предложил Сандро.
Андрей вцепился мне в плечо.
- Погоди! - прошептал он и указал на гору.
Я до сих пор не могу понять, это было в действительности или нет, но
мне тогда почудилось, что скелет грузовика пополз вниз.
Огонек погас. Танк с зубчатой спиной вдруг исчез из поля зрения, словно
провалился. Мы стояли, настороженно прислушиваясь. Доносились глухой
скрежет и как бы придушенное лязганье железа. Звуки эти казались очень
громкими в тишине спокойной летней ночи. Вдруг все стихло.
Я молчал, слыша рядом с собой прерывистое дыхание друзей. Мне думалось,
что для одного дня вполне достаточно романтических приключений и без
ожившего железа.
С подчеркнутым равнодушием, притворно зевая, я согласился на
предложение Сандро идти на огонек.
Андрей обернулся, вероятно желая рассмотреть выражение моего лица.
Мотоцикл мы спрятали в кустах у дороги и двинулись вперед.
Стояла тишина, только откуда-то издалека доносилось стрекотание
кузнечиков.
Освещенные луной, неподвижно чернели силуэты танков и машин.
Совсем неподалеку от нас мигнул и погас короткий луч.
- Пойду вперед, - решительно сказал Сандро. - Сторожа найду.
Через минуту его светлая фигура растаяла в ночном тумане.
Мы устали, поэтому с радостью опустились на траву, ожидая возвращения
Сандро. Я машинально, видимо уже по привычке, включил аппарат и с чувством
досады заметил, что на шкале стоит индекс туберозы. Откровенно говоря, мне
даже стало немного стыдно, - вместо поисков рубидия мы вдруг начали
заниматься пустяками.
С досадой я повернул ручку шкалы и поставил ее на законное место, на
индекс рубидия. Взглянув на светящуюся черту, я буквально раскрыл рот от
изумления:
черта указывала на присутствие рубидия, была направлена прямо на склад
железного лома. Может быть, там, под ним, и находится месторождение этого
ценного металла? Я знал, что рубидий обычно не входит в сплавы стали.
Значит, он не мог быть в этом ломе, он - только в земле... Это
необходимо проверить, причем немедленно.
- Андрей, пошли! - крикнул я.
Ярцев нехотя встал и побрел за мной.
Вы можете мне не поверить, но в ту ночь, путешествуя по складу
металлического лома, я испытывал совершенно необычайное чувство, будто мне
пятнадцать лет и я стал героем фантастического романа.
Нас окружал железный лес. Причудливо изогнутые куски металла
преграждали нам путь, мы пробирались, как сквозь таежный бурелом,
перелезали через упавшие деревья с вывороченными корнями. В ту ночь мы
путешествовали среди разорванных, погнутых стволов танковых орудий,
скелетов машин, продирались сквозь лианы ржавых канатов и проводов.
Андрей шел за мной и недовольно ворчал. Он никак не мог понять, зачем
нужно ночью лазить в этом железном хламе, даже если под ним скрыты тысячи
тонн рубидия. Надо было все детально рассчитать, промерить и взвесить,
потом уже начинать поиски.
Мы пробирались сквозь железный кустарник из обрезков проводов. Кругом
нас, куда бы ни направлял я луч фонарика, возникали, как омерзительные
призраки, паучьи кресты свастики, белевшие на броне изуродованных машин и
танков.
Я не мог освободиться от мысли, что на этом железном кладбище похоронен
огромный человеческий труд, который мог быть направлен на созидание, а не
на разрушение.
Как нельзя воскресить человека, погибшего в огне войны, так и не
вернуть к жизни плоды человеческого труда, уничтоженные войной, - они
исчезают навеки:
тысячи машин, зданий, многие тонны металла... Войны постепенно разоряют
нашу планету, уничтожая накопленные человеческим трудом богатства.
Глядя на поверженные танки, я думал о будущем планеты Земли. Ее
счастье, что есть страна, которая заботится о судьбе мира.
Размышляя таким образом, я совсем позабыл о поисках рубидия и вдруг
увидел, что светлая черта почти выползла за пределы экрана. Значит, здесь
должен быть рубидий. Я взял Андрея за руку и вместе с ним спустился в
развороченную снарядом дыру в крыше штабной машины.
Внутри железной коробки было холодно и сыро. Пол проржавел насквозь. Я
поставил аппарат прямо на землю и, чтобы лучше видеть черту, погасил
фонарик. В наступившей темноте ослепительно ярко горел тонкий голубой луч.
- Ну? - сухо спросил Андрей. - Что это значит?
Я указал ему на шкалу.
- Прекрасно вижу, - сказал он. - Индекс БС-435?
- Ведь это же рубидий!
Стараясь скрыть свою радость, я быстро включил фонарик и стал как бы
ощупывать лучом бледные травинки, торчавшие из земли.
Среди обломков металла блеснула яркая кровавая капелька, около нее был
рассыпан какой-то белый порошок, похожий на толченое стекло.
Андрей наклонился, поднял с земли осколок цветного стекла и сказал:
- Теперь все ясно. Смотри, - он пошевелил ногой стеклянную пыль. - Это
рубидиевое стекло. Наверное, попало сюда от какого-нибудь прибора... Итак,
ты нашел месторождение, годное для эксплуатации.
Мой друг явно издевался надо мной, оставалось только молчать. Нас опять
постигла неудача. Стоило лазить в этом железном мусоре! Заметив мое
огорчение, Андрей стал доказывать, что все идет к лучшему, так как мы
теперь знаем, что наши аппараты исправны. Или по крайней мере один из них,
обнаруживший рубидий.
Для меня это было слабым утешением.
- Чего вы от меня спрятались? - послышался над головой голос Сандро.
Мы молча вылезли из машины. Сандро вернулся ни с чем. Ему не удалось
найти человека, который бродил по складу с фонариком.
На шкале аппарата Сандро стоял индекс туберозы.
- Черта указывала прямо на огонек, - смущенно пояснил он.
Не было никакого сомнения: Сандро опять искал мотоциклистку. Я пожалел,
что разрешил использовать аппарат для подобных поисков.
Мы долго еще лазили среди железных завалов и, наконец, поняли, что
кружим на одном месте.
- Заблудились! Скажи пожалуйста! - удивленно проговорил Сандро и
обернулся ко мне.
Он стоял у лафета крупнокалиберной осадной пушки. Ее треснувший ствол,
задранный вверх, напоминал старое дерево с темным дуплом.
Не успели мы опомниться, как Сандро, цепляясь за расщелины в ржавом
металле, взобрался вверх по стволу.
Но и оттуда он не увидел ничего нового. Луч его фонарика освещал только
груды изломанного металла.
Сандро спустился вниз и молча уселся на ржавый рельс.
Андрей злился:
- Но ведь это смешно - заблудиться в железном хламе.
Он вытащил из кармана компас, но, сконфузившись, спрятал его обратно в
карман.
"Да, в железном лесу компас не поможет", - подумал я.
Сандро полез через разбитые каркасы к огромному танку, стоявшему
невдалеке.
Он надеялся с его башни увидеть дорогу.
Но когда он дотронулся до броневой плиты танка, чтобы вскарабкаться
наверх, руки его прилипли. Броню покрывала какая-то липкая мазь. Сандро
провел по ней пальцем, и в свете фонарика мы увидели полоску блестящего
металла.
- Что такое? - удивился Сандро и написал на поверхности броневой плиты,
покрытой бурой массой, букву "С". Она засверкала, как зеркальная.
Сандро спрыгнул на землю, поскользнулся и, падая, оттолкнул каркас
легковой машины. Тут же сдвинулся с места, заскрипел еще какой-то ржавый
металлический остов. По склону холма покатились, громыхая и дребезжа,
крылья, дверцы, мосты разбитых машин, радиаторы, зазвенели, подпрыгивая,
железные гильзы.
Мы спрятались под машинами. Железная лавина прокатилась мимо нас, и
снова все затихло.
- Надо выбираться отсюда, - сказал Сандро, беспокойно оглядываясь, - и
как можно скорее!
Он заботливо осмотрел аппарат, который, к счастью, не пострадал.
- Понимаешь, идея! - обратился ко мне Сандро. - Попробуем по запаху
туберозы выбраться из этого чертова леса. Ты только не смейся. Я научно
доказываю.
Ведь Андрей шел все время со своим ароматным платочком. По этому следу
мы и пойдем. Здорово я догадался!
- Фокусник ты, Сандро, - с ласковой усмешкой сказал Андрей. - Платок,
значит, пригодился?
Я должен был вмешаться и сказать, что из затеи Сандро ничего не выйдет.
Мешает платок, его нельзя выбросить, так как обязательно придем к нему
обратно, а взять его с собой тем более нельзя.
- Вот еще одна задача, - рассмеялся Андрей. - Мы с самого утра
сталкиваемся с непонятными вещами и попадаем в нелепейшие положения. Кто
бы поверил, что трое взрослых заблудились вдруг на складе железного лома и
не могли оттуда выбраться, потому что им мешал душистый платочек.
Я предложил сжечь платок или уничтожить его запах, вспомнив, что при
соединении некоторых пахучих веществ запах полностью исчезает. Например,
если налить в канадский бальзам несколько капель хлороформа, то вообще не
будет никакого запаха - ни бальзама, ни хлороформа.
- Давай твою зажигалку, Сандро! - попросил я.
- Только не жечь! - предупредил Андрей.
Я смочил бензином платок и свернул его в трубочку. Показания на приборе
стали еле заметными.
Сандро очень понравился этот опыт, и он повел нас через машины и завалы.
- Смотри, что с ним делается, - недовольно проговорил Андрей. - Дал ты
ему аппарат, теперь пеняй на себя. Взяли с собой замечательного техника, а
привезем домой "одержимого". Пропал Сандро!
Он сокрушенно покачал головой.
Я ничего не ответил, вспомнив, как часто поддавался подобным
увлечениям. "В молодости всякое бывает", - подумал я и неожиданно
почувствовал себя умудренным богатым житейским опытом.
Стараясь не потерять Сандро из виду, мы прошли еще несколько десятков
метров и между грудами железного лома заметили просвет - невдалеке
блестело под луной шоссе. Наконец-то мы выберемся из этого проклятого
кладбища.
Сандро сидел на вершине горы из железных гильз, протягивая руку вперед.
Я посмотрел в сторону, куда он указывал, и увидел темную фигуру. Перед ней
светился фонарик.
Сандро неосторожно повернулся. Посыпались гильзы. Скатываясь вниз и
ударяясь о броню, они гудели, как колокола. Огонек исчез.
Когда звон гильз замолк, мы услышали удаляющийся рокот мотоцикла.
Сандро утверждал, что синий луч не ошибся, он привел нас к девушке,
которая потеряла в нашем лагере осколок рубидиевой руды и платок. Он даже
советовал догнать ее, но у нас не было оснований верить его интуиции, да,
кстати, и аппарату.
Посовещавшись, мы решили отложить поиски болтов до утра. Можно было
пойти ночевать к сторожу, но он уже, конечно, спал, а мы не хотели
беспокоить старика. Ночь стояла очень теплая, и Сандро предложил
переночевать в леске, поблизости от склада железного лома. Так мы и
сделали.
Я долго не мог заснуть, лежал, подложив руки под голову, глядя в ночное
небо. Казалось, что землю покрыли огромным темным пологом, но яркий день,
который наступит завтра, уже светился сквозь листву деревьев. Я вспомнил
крохотные отверстия в нашей палатке - через них так же угадывалось утро;
эти случайные отверстия были словно нарочно проколоты в странном
сочетании, напоминающем созвездие Ориона. Часто, просыпаясь по утрам, я
видел над головой, будто в маленьком мире, ограниченном палаткой, только
звезды Ориона. А в ту ночь надо мной раскидывался огромный звездный мир,
будто я видел его впервые. Не хотелось думать об испытаниях, о неудачах, о
злоключениях прошедшего дня.
Нет, меня не интересовали загадки звездных островов Галактики, что
светились серебряной пылью Млечного Пути. Я думал о Земле, о чудесах, с
которыми мы встречаемся каждый день. И невольно мысль моя возвращалась
к... "синему лучу".
Почему аппарат почувствовал запах рубидия в штабной машине за десятки
метров от нее? По каким отпечаткам этого запаха мы пришли к нему? Их не
могло быть.
Значит, случайный ветерок поднял в воздух пыль разбитого рубидиевого
стекла.
Как далеко может распространяться запах? Я взглянул на светлую дорожку
Млечного Пути и вспомнил рассказ одного моряка. Они плыли в море, далеко
от берегов, и вот однажды ночью почувствовали запах свежего сена. Откуда
мог донестись этот запах? Только на другой день, придя в порт, моряки
увидели, что на один из теплоходов грузили сено. Его запах чувствовался за
многие десятки километров...
"Как много еще неизвестного! - думал я тогда. - Мы прекрасно знаем
законы распространения радиоволн. А как распространяется запах? Это
совершенно неизученная область".
Я засыпал, мысли путались. На мгновение, уже в полусне, вспомнил о
девушке, потерявшей красный шелковый платок. Она ли это была на складе?..
Если так, то мы обнаружили мотоциклистку не по отпечаткам запаха на земле,
а непосредственно по его молекулам в воздухе. Видимо, запах туберозы
долетел до нашего аппарата.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг