- Какой Смит? - Тимофею было все равно.
- Ну, не знаю. Может быть, Джонс или Джемс. Кто-то из этих ученых
американцев взбудоражил весь технический мир своим будто бы абсолютно
реальным проектом. Неужели вы ничего не слыхали насчет отражения?
Бабкин уныло покачал головой. Мало того, что он изобрел давно всем
известное, - это еще полбеды, - но за всю свою недолгую
"научно-техническую деятельность" Тимофей Бабкин никогда не предлагал
невозможного. "Наверное, девчонка путает. Может, и языка не знает? -
подумал Тимофей для собственного успокоения. - Нет, Колокольчикова здорово
вызубрила английский. Хвасталась еще перед Димкой... Даже начала
заниматься с ним, но пришлось воспрепятствовать. Какие уж тут занятия,
если Димка смотрит не в тетрадь, а на девчонку, будто на лбу у нее
выписаны все труднейшие английские глаголы!"
Тяжко, нехорошо Бабкину. А Надя кошачьим, терпеливым взглядом следила
за всеми его движениями. Вот он сунул блокнот в карман, затем нерешительно
вытащил обратно и посмотрел на Дерябина, стоявшего рядом с Вячеславом
Акимовичем.
Заметив неотступное внимание Нади, Тимофей поднял голову, как бы
залюбовавшись луной.
- Мне жалко вас. Бабкин! - притворно вздохнув, сказала она. - Ужасное
разочарование! Но, если не верите, спросим у Вячеслава Акимовича. - Она
круто повернулась и протянула Бабкину руку, как бы приглашая следовать за
собой.
Этого еще недоставало! Тимофей представил себе Надину радость при столь
интересном для нее разговоре. Он будет краснеть, запинаться, повторяя
бредни Смита, Джонса, неизвестно кого. Таков уж характер.
Дипломированные и разрекламированные ученые могли кричать на весь мир о
вздорном, чепуховом проекте, а он, Бабкин, совестится говорить о своей
идее даже шепотом.
- Погодите, - остановил он Надю, когда та потянула его за собой, и
грубовато спросил: - Вы-то что знаете насчет отражения?
Она смерила Бабкина торжествующим взглядом, как бы говоря. "Вот так-то
лучше. Советую запомнить на будущее".
- Я уже рассказывала Вадиму, - небрежно начала она, расстегивая пуговку
на перчатке. (Тимофей почувствовал, что насчет Димки Надюша сказала
неспроста.) - Мы с ним часто спорим по техническим вопросам...
"Еще один семинар у Багрецова, - иронически подумал Бабкин. - Мало
английского - теперь радиотехнический организовала, Ловко плетет паутинку".
А Надя, все так же подчеркивая свои деловые взаимоотношения с
Багрецовым, без которых он якобы не может обойтись, продолжала:
- Вадим просил меня помочь в постройке телевизора. ("Который он так и
не сделал. А все из-за тебя. Времени не хватило", - мысленно уточнил
Тимофей.) Зашел разговор о дальности приема, - все так же, с нарочитой
небрежностью, рассказывала Надя. - Пришлось прочесть лекцию
любознательному товарищу.
Тут она усмехнулась, словно напоминая, что лекцию вынуждена повторить -
и, главное, для кого? Для зазнавшегося Бабкина, который совсем недавно,
при постройке телевизора, считал Надину консультацию излишней.
- Вам, конечно, знакомы работы советских ученых, впервые доказавших
возможность радиолокации луны и других планет, - говорила Надя, чувствуя
свое превосходство, будто перед ней стоял не техник, а какой-нибудь
пятиклассник. - Точными расчетами они определили, что таким образом можно
измерять расстояние до небесных тел.
Все это было давным-давно известно Бабкину. Но выдержка какова!
Спокойно, не перебивая, он слушал Надю, будто впервые узнал, что
американцы ухватились за эту идею, мощным радиолокатором послали сигнал на
Луну и через две с половиной секунды приняли его отражение. Разве это
новость? Он знал также, что практические янки потом сделали вывод: "Ага,
значит, можно послать на Луну сигналы телевидения. Отраженными их примут
на всем полушарии". Кричали, кричали, наконец скисли. До практического
решения вопроса было слишком далеко.
Надя помахала перчаткой, спрятала улыбку и, будто невзначай, заметила:
- Эту же ошибку повторил техник на другом полушарии. Вероятно, был не в
ладах с математикой. Но что вы смеетесь, Бабкин?
А он действительно радовался. Лаборантка ничего не знала о работах
советских ученых в этой области, о тщательном анализе скороспелого,
необоснованного проекта, который был ими хорошо изучен. Все получается не
так-то просто, как она думает, и напрасно она приписывает советскому
технику научный авантюризм. Кто-кто, а Бабкин честно сделал все расчеты,
даже с высшей математикой он на короткой ноге. Ошибся не техник, а
лаборантка Колокольчикова, недальновидная и слишком самоуверенная.
Все еще улыбаясь, Бабкин заложил большие пальцы за ремень и, весело
покачиваясь на каблуках, спросил:
- Хотите, скажу, почему у американцев ничего не могло получиться?
- Пожалуйста, - буркнула она, насторожившись.
И Бабкин убедительно изложил все то, что Наде было известно от
Вячеслава Акимовича. Заглядывая в блокнот, техник приводил цифры,
полностью уничтожавшие громкую славу американской научной идеи. Прежде
всего, радиолучу нужно прорваться сквозь атмосферу, где он потеряет много
энергии. Затем на поверхности Луны он как бы завязнет в ущельях, кратерах,
трещинах. Луна меньше всего напоминает зеркало. Будут получаться разные
искажения. Но все же допустим, что какая-то ничтожная частица энергии все
же отразится от морщинистого лунного лика и рассеется в разные стороны...
Снова преодолевая тысячи километров и толстый слой атмосферы, какой-нибудь
слабенький радиолучик долетит до Земли, Только сверхчувствительным
приемником можно поймать его. Ясно, что на экране телевизора никакого
изображения не получится. Для этого нужны достаточно сильные сигналы,
такие не прилетят с Луны, даже если бы послать на нее сверхмощную
радиоэнергию в миллиарды киловатт. Эту телевизионную станцию должны были
бы питать тысячи самых мощных ГЭС.
Бабкин привел еще целый ряд технических подробностей, доказывающих
невозможность использования Луны для телевидения, как это было
первоначально предложено, сказал о некоторых способах, которые разработаны
у нас, и подвел итог, что практически это пока неосуществимо: слишком
дорого и малонадежно.
Нетерпеливо скручивая перчатку, Надя пыталась его перебить. В чем же
тут дело? Ведь Бабкин не отрицал, что рассчитывал на отражение. Наконец
спросила об этом.
- Верно, - согласился Тимофей. - Отражение. Но зачем посылать
радиоволны на Луну, когда над самой Землей плавает идеальное зеркало? - он
взглядом указал на освещенный диск.
Надя не могла не оценить остроумия и технической целесообразности этого
предложения. В самом деле, почему бы не использовать для телевидения
летающую лабораторию как отражающее металлическое тело? Почти вся
посланная к диску энергия возвратится на землю. Однако Надя не сдавалась.
Нельзя такие вещи принимать на веру. Не мог же обыкновенный техник, к тому
же тугодум, каким она считала Бабкина, решить вопрос, над которым ломали
головы талантливые ученые вроде Вячеслава Акимовича.
Что-то здесь не то.
Бабкин молча смотрел на лаборантку, улыбался вежливо, но
покровительственно, что ее раздражало. Она чувствовала свое, превосходство
в теоретических вопросах, и не Бабкину учить ее, хотя именно так и
получилось.
- Хотелось бы посмотреть, как вы будете с лучом - гоняться за диском! -
язвительно заметила Надя. - Ветры непостоянны. Неизвестно, в какую сторону
полетит ваше зеркало. Это не Луна.
Пришлось Бабкину терпеливо разъяснять принципы современных
радиолокационных установок, где наблюдение за летящим самолетом
производится автоматически, и рассказать о новых приборах телеуправления,
разработанных Дерябиным.
- Меня не это беспокоит, - болезненно поморщился он, будто ему жали
сапоги.
Надя быстро спросила:
- А что же?
Позабыв о том, что перед ним стоит Надя Колокольчикова, то есть
девчонка, от которой нельзя ждать ничего хорошего, Бабкин поделился
сомнениями: можно ли при острой направленности радиолуча получить хорошее
изображение и какова в данном случае будет четкость? Он предъявил ей свои
расчеты, где, между прочим, доказывалась абсолютная необходимость очень
узкого пучка энергии, направленного на поверхность диска. Иначе незачем
огород городить. От летающего зеркала отразится только часть энергии, а
остальная полетит дальше, пойдет гулять в мировых пространствах.
- Получится ерунда несусветная, - увлекаясь и нервно поглаживая коротко
стриженую голову, говорил Бабкин. - Стрельба в белый свет, как в копеечку!
Кроме того, он сомневался и в других вопросах, касающихся техники
телевидения, чего тоже не утаил.
Смелая идея "тугодума" Бабкина покорила Надю. Разговор покатился легко
и свободно по гладкому пути, без колдобин, ухабов и, главное, без взаимных
насмешек. Более того - смотря на Бабкина, Надя открывала в нем присущие,
вероятно, только ему, необычные, но довольно привлекательные черты.
Сейчас он казался ей "мальчиком" умным и вполне симпатичным. Правда,
Бабкин не годился Наде в оруженосцы - не такой у него характер, - но она и
не собиралась пополнять свою коллекцию влюбленных.
- Или я ничего не понимаю, - искренне призналась она, - или вы
придумали действительно интересный способ. Неужели такая простая идея
никому не приходила в голову? Ужасно!
Бабкин вытер вспотевшее лицо.
- Вот это меня и смущает. - И, вглядываясь в темноту, недовольно
пробурчал: - Работнички! Все еще кабель выписывают...
Надя энергично взяла Бабкина за локоть.
- При чем тут кабель? Теперь не нужен. Пошли к Пичуеву.
Дорогой она убеждала все еще сопротивляющегося Тимофея, что он обязан
без ложной скромности и сию же минуту рассказать инженерам о своем
проекте. Если Бабкин не сделает этого, она обойдется без него. Самому же
будет стыдно...
Надо сказать, что и Вячеслав Акимович и Дерябин высоко оценили выдумку
техника Бабкина, проверили все расчеты, долго обсуждали практическую
сторону дела, однако, к немалому удивлению Нади, все же не отменили своего
распоряжения об установке передатчика в диске.
Конечно, так и должно быть. Решили испытывать два варианта, причем
самое интересное заключалось в том, что автором первого предложения
считался старый и опытный инженер Дерябин, а второго - техник Бабкин,
который, по существу, только начинал свою творческую жизнь.
Надя ревниво относилась к славе Пичуева, ей всегда казалось, что его
чрезмерная скромность портит все дело. О нем мало пишут, почти не говорят
на собраниях, часто даже не замечают его. И кого же? Одного из самых
талантливых специалистов института. Так получилось и сейчас.
Вариант © 1 - Дерябина, вариант © 2 - Бабкина. А Вячеслав Акимович?
Разве без него можно обойтись? Что понимают Дерябин или Бабкин, техник
по метеоприборам, в сложнейшей телевизионной аппаратуре? Ничего. Так
думала Надя.
Но сам Пичуев думал иначе. Прежде всего, он никогда не чувствовал себя
обиженным, обойденным славой и почестями. Не в этом дело. Сегодня он
столкнулся с новым фактом, который лишний раз подтверждает правоту старика
Дерябина. Да, техник по метеоприборам Бабкин предложил ценную идею в
области телевидения. Судя по его рассказу, он никогда этим серьезно не
занимался, с телевизором возился по-любительски. Но что натолкнуло Бабкина
на мысль использовать отражение от диска? Опять-таки опыт своей профессии.
Техник иными глазами взглянул на диск, совсем не так, как Дерябин или он,
Пичуев.
В летающем диске Бабкин прежде всего увидел зеркало. И это вполне
понятно. Многие месяцы техник глядел на экран радиолокатора, следя за
исчезнувшими в облаках шарами с подвешенными к ним металлическими
пластинками. Эти пластинки казались Бабкину зеркальцами, от которых
отражается радиолуч. Так родилась идея послать мощный луч на зеркало диска.
Бабкин и Надя возились с подпайкой концов кабеля к распределительной
планке. Времени было в обрез. Поярков не раз появлялся в кабине, где
устанавливалась аппаратура, сердился и торопил.
Как ни странно, никогда не работавшие вместе Тимофей и Надя понимали
друг друга с полуслова. Стоило лишь бригадиру взглянуть на торчащие концы
от приемника телеуправления или еще какого-нибудь прибора, как лаборантка
мгновенно бросалась к нему со схемой.
В кабине было тесно, поэтому лишние рабочие руки только мешали бы
монтажу. Наде приходилось и проверять соединения и закреплять провода на
щитках, что вовсе не входило в ее обязанности, но сейчас не до этого -
время не ждет.
Вячеслав Акимович должен был следить за работой своих подчиненных,
руководить, консультировать, но этого ему оказалось мало: тащил вместе с
Бабкиным бронированные кабели - они почти не сгибались, а потому трудно
проходили сквозь отверстия в лонжеронах, - измерял напряжение на
многочисленных контактах в распределительных коробках, смотрел на экране
осциллографа, как прыгают под стеклом зеленые фосфоресцирующие светлячки,
и наметанным глазом инженера-исследователя угадывал по ним, как работают
основные элементы телевизионного передатчика.
- А это что за провода? - спросил инженер у Бабкина, который ходил по
коридорам диска как у себя дома. - Вы, наверное, здесь всё знаете.
- Это? - переспросил Бабкин. - От аппаратов Набатникова.
У Пичуева еще не остыло неприязненное чувство к профессору, из-за
которого чуть было не сорвались испытания телевизионных аппаратов. От
Пичуева требовали плановости в работе, а тут по приказу Набатникова
нарушались все планы, очередность испытаний, он командовал как хотел.
Видно, дела его посерьезнее, чем телевидение.
- Вы когда-нибудь видели Набатникова? - спросил Вячеслав Акимович.
- Нет, не приходилось. Уловители его знаю.
Неудобно было расспрашивать техника, и Пичуев замолчал. Если возможно,
Дерябин расскажет ему об этих уловителях.
Так-то оно так. Об уловителях Набатникова мог рассказать не только
Дерябин, а и любой инженер, который с ними работал. Мог рассказать и
Бабкин. Но вряд ли кто из них взял бы на себя смелость объяснить связь
между уловителями космических частиц и новыми опытами Набатникова. Здесь
был перекинут столь тонкий мостик, что казался он совсем невесомым, а
многим и невидимым.
Считая себя человеком технически грамотным, Бабкин догадывался, что
работы Набатникова представляли не только теоретический интерес.
Изучение космических частиц тесно связано с атомной техникой, чем,
вероятно, он и занимался.
Димке Багрецову как-то удалось встретиться с ним в метеоинституте. Это
было перед отъездом, после чего Димка напустил на себя важность и даже
Бабкину не сказал, о чем шел разговор с профессором. Надо полагать, не об
атомной технике. Но Димка ходил с загадочным видом, будто хранил в себе
секрет водородной бомбы. А его давно уже не существует. У американцев, что
ли, научился? Вот уж поистине дурной пример!
Глава 10
В ПОИСКАХ ВЫСОТЫ
Городок Новокаменск, куда после долгих мытарств прибыл Багрецов, оказался
низеньким, одноэтажным, расположенным в котловине.
Именно это и не понравилось Вадиму. Выйдя на вокзальную площадь,
огляделся. Где-то далеко синели горы, в небе скользил самолет, а рядом все
прижималось к земле: дома, низкорослый кустарник. Даже каменные изгороди,
как в кавказских селениях, человеку по пояс. Не видно было и пожарной
каланчи, колокольня не торчала в небе. Впервые в жизни Багрецов пожалел,
что ее нет. Городок построили недавно, а потому обошлись без колокольни,
вероятно не предполагая, что она окажется необходимой приезжему
изобретателю.
Да, ему до зарезу нужна была высота. Гора, каланча, колокольня, любая
высокая точка, куда бы он мог забраться со своей "керосинкой". Багрецов
недоволен - нельзя проектировать города без высоких строений. Явное
упущение городского архитектора!
Оставляя на размякшем асфальте следы каблуков, Багрецов бродил по
тротуарам Новокаменска, задирал голову, искал несуществующую высоту.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг