Васютин почувствовал перемену в настроении Багрецова. Он привлек юношу к
себе и, мягко поглаживая его по плечу, говорил:
- Вода уже на полях: Бригадир Шмаков считает, что урожай спасен, даже если
все лето не будет дождей. Теперь нечего бояться случайностей. Всегда
девичьеполянские колхозники будут помнить, как помогли им два комсомольца из
Москвы.
Анна Егоровна ласково взглянула на москвича и вздохнула. Как бы она
хотела, чтобы они, эти ребята, навсегда остались в колхозе!.. Она бы приняла
того, меньшенького, у которого нет родителей, в свою семью, как Вороненка, а
этому хату бы каменную построили, назначили бы главным колхозным инженером.
Нельзя теперь колхозу, как считала Кудряшова, существовать без главного
инженера. Кто же будет руководить новой и мощной техникой, которая из года в
год внедряется в деревне. "А меньшенький тоже башковитый парень, - с особой
теплотой издали смотрела Анна Егоровна на Бабкина. Тимофей ползал около
задвижки шлюза, измеряя напряжение на приборах управления. - Меньшенький
всему электричеству будет главный:"
Она снова вспомнила о погибшем сыне. Перед самой войной он пошел учиться
на электротехника. Не закончил учебу, уехал на фронт: Подумала Анна
Егоровна, что не придет к ней в дом ни сын, ни "меньшенький техник". Бабкину
еще нужно учиться, так же как и "главному инженеру". Улетят они, точно
птицы, и навсегда забудут и ее и всех колхозных друзей:
Долго стояла так Анна Егоровна и думала уже о своих девичьеполянских
ребятах. Что ж, придется из них готовить и главного инженера и "главного по
электричеству". Они всё могут, эти ребята - выдумщики из Ольгиной бригады!
- После уборки на первом же заседании правления, с участием ребят из ОКБ,
мы рассмотрим план строительства ближайших лет, - сказал Васютин, продолжая
разговор с Багрецовым.
- Ольгушка его вам пошлет, - вставила свое замечание Анна Егоровна. -
Может, какие предложения от вас будут?
- Но ведь мы через два дня уедем, а оттуда, из Москвы, я даже не
представляю, чем мы сможем быть полезны?.. - тоскливо заметил Вадим. - Мы
все-таки временные члены ОКБ.
- А почему вам не оказаться постоянными? - Никифор Карпович вопросительно
посмотрел на техника. - Думаю, что к взаимной пользе.
Багрецов молчал. Вдруг он совершенно ясно представил себе будущее: И формы
общения с ОКБ, и как они станут помогать комсомольцам советами, литературой,
даже научной консультацией, потому что никто из крупных инженеров или
профессоров у них в институте не откажет в помощи ребятам из ОКБ.
Воодушевленный этой мыслью, Вадим собрался бежать к Тимофею. Он что-то
пробормотал насчет дебита воды, вспомнив о споре между инструктором райкома
и хозяйкой. Но те, видимо, уже разрешили спор мирным путем и сейчас
беседовали о том, что надо проверить через несколько дней состояние посевов,
определить возможные запасы воды и тогда уже приступить к рытью каналов на
полях дергачевского колхоза. Это нетрудно, так как машина Тетеркина на ходу.
Тимофея Багрецов нашел возле ветростанции. Он измерял напряжение на
контрольном щитке.
Горячась и подпрыгивая от нетерпения, Вадим восторженно рассказал Бабкину,
что они остаются членами ОКБ и все время будут переписываться с ребятами.
Теперь не только они, двое техников, будут интересоваться выдумками
комсомольской бригады из Девичьей поляны, но и привлекут к этому делу всех
институтских комсомольцев. Москвичи уже начали монтировать радиоустановку
для уничтожения вредителей. Они придумают и еще что-нибудь.
- Мы будем вроде постоянных представителей девичьеполянской ОКБ в Москве,
- быстро говорил Вадим, придерживая развевающиеся на ветру волосы. - Мы
можем поехать в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию и спросить у
любого академика все, что заинтересует ОКБ.
- Это они и без нас могут сделать, - заметил Бабкин, наблюдая за шкалой
прибора. - Пошлют письмо, и все!
- Совсем другое дело! - горячо возразил Багрецов. - Нам даже могут
показать опытные поля. Мы увидим своими собственными глазами:
- Много ты в этом деле понимаешь. Кок-сагыз принял за одуванчики:
Специалист!
- Согласен, - махнул рукой Вадим. Ему не хотелось вспоминать об
одуванчиках. - А машины, механика, электроустановки? В таких делах
разберемся? Как ты думаешь? - Он торжествующе взглянул на Бабкина.
"Пожалуй, Димка прав, - мысленно согласился Тимофей. - О самой передовой
технике будут чуть ли не первыми знать здешние комсомольцы. Московским
институтам, наверное, тоже полезно познакомиться с работами колхозных
изобретателей. Крепкая, неразрывная связь ученых и практиков поможет друг
другу".
- Да, чтобы не забыть, - небрежно проговорил Вадим, завязывая шнурок на
ботинке. - Оставь наш адрес Антошечкиной.
- Почему ей?
- Как почему? Она же секретарь ОКБ. - Димка вытряхнул песок из отворотов
брюк и выпрямился.
- Ладно, - буркнул Тимофей, озабоченно наклонившись над вольтметром.
Багрецов мельком взглянул на прибор. Странное дело! Стрелка стояла на
нуле. Впрочем, не было ничего удивительного. Бабкин, который так внимательно
и сосредоточенно наблюдал за вольтметром, попросту не присоединил его концы
к щитку. Они висюльками болтались у него в руке.
- Какое напряжение? - безобидно спросил Вадим, отвернувшись в сторону.
- Нормальное, - все так же упорно рассматривая прибор, нехотя ответил
Тимофей, "Чего это Димка пристал со своей Антошечкиной? Пусть сам с ней
разговаривает, если хочет:" - с досадой думал он.
- Передача энергии на расстоянии? - Вадим подошел к товарищу и взял в руки
болтающиеся концы от прибора. - Я и не знал о твоем открытии.
Разозлился Тимофей, но промолчал.
- Не забудь адрес, - еще раз напомнил Багрецов. - Об этом просил Никифор
Карпович: У тебя есть ручка?
Бабкин вынул из кармана автоматическое перо. Вадим протянул ему блокнот,
затем оглянулся.
- Вон Копытин идет. Надо узнать, как у него работал индикатор уровня:
С блокнотом в руках Тимофей остался один. Димки и след простыл! Не знал
Бабкин, что вся эта история с адресом была заранее запланирована "главным
инженером". Он просто заканчивал свои дела на строительстве.
Техник написал адрес, аккуратно выводя мелкие буквочки, намотал на руку
провода вольтметра и остановился в нерешительности.
Ему очень хотелось подойти к Стеше. Если бы у него был характер Димки, то
сейчас Бабкин прямо бы сказал ей, что он тюлень, грубый и неотесанный парень
и его надо учить вежливости. Потом он бы сказал Стеше, что ему: очень не
хочется уезжать из Девичьей поляны:
:С запозданием Петушок включил репродуктор. Радист был занят связью с
диспетчерским пунктом. Вдоль блестящих, наполненных водой каналов понеслась
песня. Как легкий ветер, она гнала вперед ребячьи кораблики с бумажными
парусами, словно обещая им большое плавание по всем полям. Пусть уходят
каналы за далекий горизонт, на поля соседних колхозов и дальше, по полям
всего района, всей страны:
Девушки вторили этой песне. Обнявшись, они стояли на высоком холме и
счастливыми светлыми глазами смотрели вдаль. Кто знает, о чем они думали?
Им, наверное, уже казалось, что сейчас, в эту минуту, тонкие подземные
ручейки просочились к корням, побежали вверх по стеблям живительные струйки:
И вот уже наливаются колосья, склоняясь к земле:
Может быть, об этом думали девчата? Или совсем о другом? Песня таяла и
гасла над полями:
Стеша рассеянно сняла руку подруги со своего плеча и, закрывая веткой
лицо, спустилась с насыпи. Надо у Копытина взять лабораторный дневник, а то
этот художник и математик опять его где-нибудь потеряет. Водились за ним
такие грешки.
Навстречу девушке шел Бабкин и еще издали протягивал какую-то записку.
Стеша остановилась и глядела на Тимофея, не отрывая от лица ветку тополя.
В зеленом узоре из листьев видны были ее черные улыбающиеся глаза. Тимофею
казалось, что на ветке повисли две блестящие ягоды.
- Не хочу зря говорить, - сдержанно заметила Стеша, - но думается мне, что
вежливые молодые люди, особенно москвичи, сначала здороваются, а потом уже
лезут со всякими записками: Мы с вами почти неделю не виделись.
"Удивительное ехидство", - разозлился Бабкин и неожиданно почувствовал,
как краска приливает к лицу. - Этого еще не хватало!"
Однако Стеша милостиво взяла записку и прочитала.
- Чего-то не пойму: Тишина какая-то матросская: - Она откинула ветку и
строго посмотрела на притихшего Тимофея. - Насмешки строите?
- Адрес это!.. Адрес! - Он не мог себе позволить, чтобы Стеша заподозрила
его в неумных шуточках. - Улица такая в Сокольниках: называется "Матросская
тишина": - Он взял записку из рук девушки и добавил, указывая пальцем: -
Видите, тут номер дома и квартиры.
Стеша расплылась в улыбке.
- Значит, это ваш адрес?
- Нет: Димкин.
- Ах, так, - Стеша сразу сделалась суровой, глаза, как лед. - Он что?
Просил вас передать его мне?
- Да нет. Послушайте сначала, - вспылил Тимофей и опять почувствовал свою
невежливость. "Чорт знает, как с этими девчонками разговаривать?.." - с
досадой подумал он.
- Я потому дал адрес Багрецова, чтобы вы писали вам, - сдержанно
проговорил Бабкин, - как тут без нас все аппараты работают и что вы еще
сделали.
- Почему на его адрес? - совсем упавшим голосом спросила Стеша.
- Не все ли равно? - Тимофей пожал плечами.
Он заметил, что девушка сразу сделалась грустной. И веснушки на ее лице
побледнели, не кажутся они золотыми: Ему хотелось взять Стешу за руку и
сказать что-нибудь очень вежливое. Нет, просто хорошее:
- Вашего адреса я не спрашиваю, - хмуро вымолвил Бабкин, поглаживая себя
по коротко остриженной голове.
- И не нужно, - Стеша отвернулась, закрывая лицо сеткой. - Если что
понадобится, пишите прямо бригадиру Шульгиной.
Снова помолчали. Бабкин с тоской смотрел по сторонам. Ему как-то не по
себе было от этого разговора: Чего это Димка адрес ему подсунул? Однако в
глубине души он радовался, что Стеша на него не сердится.
Она вдруг как-то притихла и стала совсем неразговорчивой.
Девушка постояла еще минуту, затем тряхнула косичками и пошла к насыпи.
- Стеша! - окликнул ее Тимофей.
Она быстро обернулась и подбежала к нему.
- Когда: лично вам пишут, - мучительно выдавливал из себя слова Бабкин, -
то вы письма в правлении получаете?
- А мне еще никто не писал, - искренне созналась девушка. - Да и неоткуда
письма-то получать.
- Я вам напишу, - наконец решился Бабкин.
- Правда? - обрадовалась Стеша. Тимофей по-детски зажмурил глаза и, как
ему показалось, совсем глупо улыбнулся.
Стеша рассмеялась, встряхнула его руку и убежала.
С насыпи скатился Багрецов. Кажется, последнее его дело на строительстве
увенчалось полным успехом.
"Главный инженер" восторженно помахал Стеше рукой и потащил наверх
Тимофея. Тот ничего не понимал. К чему такая поспешность?
- Смотри, - указал ему вниз "главный инженер". - Вот почему мы не делали
частых каналов.
У подножья холма, вдоль канала, шел трактор. Над ним была укреплена
высокая решетчатая ферма, которая несла длинную многометровую трубу. Труба,
как тонкий гигантский шлагбаум, повисла над полем.
За рулем сидел Тетеркин, он повязал себе голову носовым платком,
скрепленным по углам узелками.
Кузьма остановил трактор, повернувшись, улыбнулся друзьям и, наклонившись,
включил какой-то рычаг. Из многочисленных отверстий сбоку трубы брызнули
тонкие, длинные струи. Труба завертелась.
Через несколько минут трактор передвинулся на новое место. Пожарный шланг,
опущенный в воду, потащился за ним. Небольшой насос, закрепленный здесь же
на машине и приводимый в действие мотором трактора, высасывал воду из канавы
и подавал в вертящуюся трубу.
Поливку проверяла Ольга. Она наклонялась к самой земле, рассматривая, как
стекают по стеблям дрожащие капли. В руках она мяла потемневшие мокрые
комочки почвы.
Повинуясь какому-то непонятному внутреннему порыву, Багрецов сбежал с
холма, перепрыгнул через канал и, широко раскинув руки, будто пытаясь
кого-то обнять, наклонился над серебристой пшеницей.
Мокрые колосья щекотали его лицо, пахло свежестью прошедшего дождя.
От земли поднимался волнующий теплый пар.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СВЕРШЕНИЕ НАДЕЖД
Что мне делать,
если я
вовсю,
всей сердечной мерою,
в жизнь сию,
сей
мир
верил,
верую.
В. Маяковский
ГЛАВА 1
ВСТРЕЧИ В МОСКВЕ
Довольство -
неважное зрелище.
Комсомольский характер
крут.
В. Маяковский
Наши друзья возвратились домой.
Прошло лето. В трудах и заботах незаметно пролетела осень. И вот в конце
ноября в один из воскресных дней Багрецов снова вспомнил ночи на холме.
Да, это было ночью. В последний раз он с Тимофеем осмотрел водоем,
проверил турбину и генератор, управление с диспетчерского пункта. Вадим
вспомнил, как в эту ночь он и Бабкин молча спустились с холма, прошли вдоль
канала, где отражалось звездное небо, и так же молча, не проронив ни слова,
сели в машину. Каждый по-своему вспоминал месяцы, проведенные в Девичьей
поляне.
Сегодня - настоящий зимний день. Вадим стоял у окна своей маленькой
комнатки, бывшей "детской", где он вырос. На всех ее стенах висели полки с
книгами. На низком потолке прилепилась карта СССР. Удобно лежать в кровати и
мысленно путешествовать по стране. На месте, где должна быть Девичья поляна,
светилась маленькая серебряная звездочка. Она всегда напоминала Багрецову о
лампе на холме.
Тесно в комнате. На столе, на шкафу, всюду громоздились самодельные
радиоприемники, какие-то аппараты. Конечно, комната была слишком мала, но
Вадим считал, что только лаборатория института лучше его родного уголка. В
лаборатории светло, просторно, и, кроме того, за соседним столом сидит
Тимка. А это тоже что-нибудь да значит:
Однако почему-то именно сегодня Вадим поймал себя на мысли, что не было у
него лучше "рабочего кабинета", чем в Девичьей поляне. Сладкое волнение
охватывало Вадима, когда он вспоминал об этом сарае, где сквозь дыру в
соломенной крыше тянулись солнечные лучи.
И сейчас светит солнце: Блестит на крыше только что выпавший снег: Синие
тени легли на тротуары: Люди с поднятыми воротниками куда-то бегут,
торопятся.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг