Может и у себя канавы рыть, ямы, котлованы, или еще что там потребуется. Он
на время позабудет и футбол. (Конечно, о последнем Ванюша не упоминал в
разговоре с Васютиным. Лишь бы для него самого это было ясно.)
Младший Тетеркин беспокойно ерзал за партой. Он второй раз в жизни
присутствует на комсомольском собрании и сейчас переживает торжественность
этого момента. В его сознание вошли новые, непонятные доселе слова:
"кворум", "регламент". Он ищет в них сокровенного смысла, полного особого
значения, как в большой науке.
Любопытные девчата еще вчера прослышали о сегодняшнем докладе. Они,
конечно, всегда готовы для своего колхоза постараться: привычны, и не
впервой им канавы рыть. Только они хотят сами убедиться, что работа их не
будет впустую. Пусть этот "кучерявый московский парень" им все расскажет
начистоту. А там уж они сами разберутся, что к чему. Как никак, а сидят
здесь бригадиры, звеньевые и вообще понимающие колхозники.
Сложная сегодня аудитория у докладчика!
Вадим для бодрости слегка кашлянул и начал спокойным, лекторским тоном:
- В истории земледелия нашей страны засуха и ее неизбежный спутник -
недород всегда вызывали огромные бедствия, опустошая целые губернии и
обрекая на голод миллионы людей. В 1891 году небывалая засуха охватила почти
всю черноземную полосу России. Если подробно начать изучение причин,
вызывающих засуху, то следует отметить:
- Знаем, на своей шкуре испытали, - вдруг среди всеобщей тишины раздался
грубоватый голос. - Нас агитировать нечего.
- Что с тобой случилось, Буровлев? - удивленно спросила Ольга. - Тише! -
Она застучала карандашом по столу, услышав гудение на последних партах.
Буровлев осторожно вылез из-за тесной парты, оглядел своих товарищей,
видимо ожидая от них поддержки, и сказал:
- Пусть на меня докладчик не сердится. О засухе мы все читали много.
Кое-что нам, конечно, известно. А просим мы, чтобы товарищ лучше поскорее о
деле рассказал:
- Верно! - выкрикнул кто-то из глубины класса. - Поддерживаем!
- Пусть чертежи объясняет.
- Правильно! Пусть расскажет, как воду на поля провести, чтоб урожай
поднять.
- Председатель, веди собрание!
Ольга стучала карандашом по стакану. Ей, по-видимому, было стыдно за своих
ребят перед Багрецовым.
Вадим молча стоял у стола, бледный и растерянный. Он никак не ожидал, что
его так тщательно подготовленный доклад будет прерван в самом начале.
Шульгина подняла руку. Наступила тишина.
- Мне, право, неудобно перед нашим гостем, - начала она, поднимая брови. -
Мы договорились о регламенте: Но если собрание считает, что следует
попросить докладчика поскорее перейти к существу его предложения, то, я
думаю, товарищ Багрецов пойдет нам навстречу. Поймите, Вадим Сергеевич, - с
извиняющейся улыбкой обратилась она уже к нему, - наши комсомольцы очень
нетерпеливы, особенно если это касается такого большого дела, как орошение
полей:
Она выжидательно посмотрела на докладчика и, только когда он снова
заговорил, опустилась на прежнее место. - Я сразу же перехожу к одному из
способов аккумулирования ветровой энергии и ее использованию для орошения
полей, - уже без всякого смущения сказал Багрецов и подошел к доске, около
которой был прикреплен чертеж.
- Вот это другое дело! - с места заметил Буровлев.
Вадим рассказывал смело и уверенно. Он чувствовал напряженное внимание
аудитории, и это его подбадривало. Теперь молодой техник готов был защищать
свой проект перед любыми профессорами, академиками, перед всеми, кто
заинтересован в этом деле. Может быть, только сейчас, докладывая о проекте,
Багрецов и сам по-настоящему проникся уважением к своей выдумке.
- Основное преимущество этого способа, - говорил он, - заключается в том,
что аккумулируемая ветровая энергия будет использоваться весьма рационально.
Вода, вытекающая из искусственного водоема на холме, вращает гидротурбину,
энергия которой заставляет действовать насос, подающий воду из скважины в
тот же водоем. "Отработанная вода", если так можно назвать ее, сравнив с
отработанным паром, поступает в оросительные каналы:
Долго и подробно рассказывал Багрецов. Никто его не прерывал, потому что
все излагал он точно и конкретно.
Наконец докладчик стукнул мелом по доске и поставил точку. Там были
написаны основные числа, определяющие расход энергии на выкачивание воды из
скважины, емкость бассейна, время, потребное на его наполнение, и другие
необходимые данные.
Тяжело дыша от волнения, Вадим вытирал испачканные мелом руки.
- А землю из котлована вниз, что ли, будем ссыпать? - спросил нетерпеливый
паренек в вышитой белой рубашке.
Вадим хотел было ответить, что этого он не предусмотрел, но тут поднялась
высокая черноволосая девушка с красными бусами. Они казались большими
недозрелыми вишнями. Не спеша, откинув длинную косу назад, девушка
заговорила низким грудным голосом:
- Я думаю, что на такие вопросы и отвечать не надо. Если мы еще землю
будем на себе таскать, то к будущему лету не управимся. Чего се вниз
ссыпать, - так вокруг озера и оставим, вроде как над окопом. Вода меньше
испаряться будет.
- А сверху деревья посадим. Вот и защита от испарения.
- Ольгины тополя! - кто-то крикнул с задней парты.
- Ну да, жди их, пока вырастут, - возразил девичий голос. - Из леса
больших деревьев с полсотни привезем. Весь пруд обсадить хватит.
- Правильно!
- Ничего правильного! - крикнул Буровлев. - Что же, деревья у тебя на
песке расти будут, который ты выгребешь из котлована?
- Землю привезем.
- Здравствуйте! - насмешливо крикнула девушка с бусами. - Договорились!
Значит, теперь уже в гору землю будем таскать?
- Зачем таскать? - Буровлев поднялся. - Мы сначала снимем верхний слой
почвы на бугре. А потом уложим эту землю наверх, когда пруд выкопаем.
- К зиме не управимся.
- Горячее дело! Прямо хоть завтра начинать.
Вместо обычных вопросов докладчику сразу же развернулись прения.
Ольга стояла и слушала. Она ждала, пока, может быть, не совсем
организованно, но ребята все же договорятся о том, каким способом высадить
вокруг пруда "защитную полосу". Она не хотела никому мешать, чувствуя, что
решение близко.
Возле двери стоял немолодой человек в черном рабочем костюме. Наклонив
голову, он внимательно смотрел на Ольгу. Это новый бригадир-полевод Шмаков.
Недавно он вернулся из Германии. Был в армии, теперь демобилизовался:
Возвратившись на родину, "командовал" звеном, сейчас стал бригадиром. Его,
как всегда, удивляла напористая колхозная молодежь и особенно Ольга. "С
такими помощниками можно сделать все. Дать бы им только "точку приложения
сил". Уже сейчас тесны им звеньевые участки, узок горизонт. Пора выходить
ребятам на "оперативный простор". Пусть первый опыт орошения полей, который
предлагает испробовать москвич, не решит задачи во всей ее полноте, но если
у комсомольцев этот опыт удастся, то с орошаемых участков можно снять урожай
в два с половиной раза больше обычного: А это что-нибудь да значит", - так
думал о затее ребят бригадир Шмаков.
Споры продолжались.
Младший Тетеркин особенно волновался. Он не мог простить старшим
комсомольцам недисциплинированности. Куда он попал? На комсомольское
собрание или: Впрочем, он даже не мог подобрать сравнения - так его
оскорбило поведение товарищей. Нюшка Самохвалова разрядилась, как на
свадьбу, бусы надела и тоже рассуждает: Тут посерьезнее ее люди сидят да
помалкивают. Сергей с уважением взглянул на Бабкина, - тот что-то записывал
в блокнот.
Пастушок подумал, что полянским ребятам должно быть стыдно перед гостями.
Наверное, у них в Москве не так ведут себя комсомольцы на собрании.
Не выдержал Сергей. Если никто этого не понимает, то придется ему самому
остановить расходившихся товарищей. Он поднял руку, незаметно привстал на
цыпочки, чтобы казаться выше, и храбро произнес:
- Прошу к порядку ведения!
Все сразу замолчали и стали заглядывать через плечи сидящих впереди. Кто
же это там выступает?
- Говори, Сергей, - с улыбкой сказала Ольга, смотря на покрасневшего
мальчугана.
Он вышел к столу, расправил под поясом новую гимнастерку и, повернувшись
упрямым лбом к собранию, с юношеской хрипотцой проговорил:
- К порядку ведения. - Он сказал эту запомнившуюся ему фразу так, как
школьники произносят название стихотворения. - Предлагаю задавать товарищу
докладчику вопросы. Потом, как полагается, начнутся прения. А так много
шуму, и дела не видно:
Он хотел сказать еще что-то, но смутился и быстро сел на свое место.
Все рассмеялись и дружными рукоплесканиями поддержали предложение Сергея.
- Смотри, Ольга, скоро тебе смена будет!
- Вот так "к порядку ведения"! Ай да ковбой! - Это выкрикнула Фроська.
Сергей хотел было вскочить и ответить обидчице, но сдержался. Не место
здесь для сведения личных счетов. Завтра с этой Фроськой придется поговорить
по серьезному. Она оскорбляет его и по радио и даже на комсомольском
собрании. Ну, погоди, погоди!
После предложения Сергея собрание потекло размеренно и спокойно. Ольга
умело направляла его в нужное русло. Вопросов было много. Багрецов еле
успевал отвечать, - он суетился около доски, рисовал на ней схему
переключения.
- Вот при этом положении рубильника работает генератор ветростанции, а при
этом - гидростанции, - пояснял он любознательной аудитории.
- Мне только одно здесь непонятно, - поднялся со своего места худощавый
парень, держа перед собой листок с записями. Он был близорук. Подняв бумажку
к самому носу, юноша разбирал свои вычисления. - Каким образом вы рассчитали
скорость наполнения водоема в том случае, когда работает гидротурбина? -
спросил он, поднимая светлые глаза. - Вот здесь справа у вас конечный
результат?.. Абсолютно?
Багрецов слегка замялся. Он запустил руку в свою пышную шевелюру.
- Тут довольно сложные алгебраические расчеты. Я не могу их все сейчас
доложить.
- Нет, зачем все, - поправил его юноша. На его темном от загара лице
показалось удивление. - Это очень долго и не нужно: абсолютно, - он
подчеркнул полюбившееся ему слово. - Мне бы хотелось только нижнее число
проверить. Не знаю, может быть, я плохо вижу, но думаю, что здесь,
абсолютно, какая-то ошибка.
Докладчик вопросительно взглянул на Ольгу.
Она пожала плечами и улыбнулась.
- Ничего не поделаешь, Вадим Сергеевич, и у нас есть математики. Просим
разъяснить звеньевому Копытину относительно времени наполнения водоема. Мы
должны принимать решение, поэтому собранию все должно быть ясно.
Вадим машинально взял мел. Здесь даже требуют, чтобы докладчик показал им
свои познания в алгебре. Шут его знает, что получается!.. Это не
комсомольское собрание, а экзамен на аттестат зрелости.
"С чего же начать? - мучительно думал он, просматривая свои записки. -
Кажется, я принимал за исходное выражение: Нет, тут еще не хватает объема
бассейна: И главное - отвертеться нельзя, этот щуплый светлоглазый математик
сразу все заметит:"
Все же заставил себя Багрецов вспомнить последовательность, с которой он
делал математические выкладки. Он уже написал уравнение и готов был перейти
к следующему: "Кажется, пронесло", - с радостью подумал он и уверенно
застучал мелом по доске.
- Простите, - вежливо заметил Копытин, - вы перед скобками не тот знак
поставили.
- Где?
- В первом уравнении. - Копытин подошел к доске и, близоруко всматриваясь
в числа, сказал: - Потом я абсолютно не могу вспомнить: откуда у вас
появилось вот это подкоренное выражение? - Он ткнул пальцем в доску и не
спеша прошел на свое место.
Этого подкоренного выражения не помнил и Вадим. Он с досадой посмотрел на
Бабкина. "Как это Тимка может спокойно сидеть, когда его друг безнадежно
завяз у доски? Хоть бы подсказал незаметно. Свинство с его стороны! Чертит
там что-то карандашом, и плевать ему на все:"
Долго молчал Багрецов. Он чувствовал, что еще немного, и все будет
кончено: Запутается и уйдет с позором от доски.
Вадим слышал, что девушки уже стали перешептываться на задних партах.
Кто-то из них хихикнул.
Ольга повернулась лицом к доске, чтобы скрыть смущение. "Ну, как можно так
неуважительно относиться к собранию? - думала она с досадой. - Неужели этот
московский техник не понимал всей ответственности своего выступления? Или он
думал, что колхозники всему поверят на слово?"
Смотря на растерявшегося докладчика, Шульгина просто не знала, что делать.
Тот перелистывал чистые страницы тетради, будто искал в них уравнения.
Наверное, долго пришлось бы так стоять Багрецову, если бы не выручил друг.
- Ты не там ищешь, Вадим, - небрежно сказал Бабкин. - Эти уравнения
выписаны на отдельном листке.
Он протянул ему бумажку. Докладчик улыбнулся, словно хотел этим сказать:
бывает, мол, прошу извинения. Запамятовал.
Быстро проглядев листок, Вадим чуть не рассмеялся. Бабкин сам решил все
эти уравнения, подчеркнул выражение, о котором спрашивал дотошный математик,
и в конце сделал приписку:
"Будешь теперь учить алгебру, пижон несчастный!!!"
* * * * * * * * * *
В перерыве Багрецов сидел за столом президиума и вытирал вспотевший лоб.
Он до сих пор не мог опомниться от "нервного потрясения" у доски.
Действительно, из-за какого-то пустяка все могло лопнуть. Приехал бы Никифор
Карпович, спросил бы, как приняли комсомольцы проект Багрецова. Что бы ему
ответила Ольга? Засыпался, мол, московский изобретатель.
К счастью, ничего этого не случилось. Предложение москвича приняли.
Жарко. Казалось, что это не лампа висит над столом, а расплавленная капля,
оторвавшаяся от солнца. Ее подоврали ребята из ОКБ - выдумщики,
изобретатели, повесили на провод и любуются. Они все могут сделать, эти
упрямые ребята! Они будут искать и найдут у себя в Девичьей поляне не только
солнечные капли.
Вадим уже немного успокоился. Что поделаешь! Бывают всякие истории. И чего
это он так перепугался? Ведь здесь же свои ребята.
Он смотрел на первые парты. Комсомольцы пробирались к выходу. "Ребята, как
ребята, такие же, как и в институтской организации. Тимка прав, насчет
математики придется побеспокоиться. А то раньше я и учил ее вроде как для
своих учителей. Только бы сдать, только бы не схватить двойку. Теперь мне
без алгебры - ни шагу. Хоть умри".
Багрецов рассеянно пощипывал мягкий пушок над верхней губой. Он воображал,
что и усы у него уже выросли и стал он говорить важно, с достоинством.
Назначили его полянские комсомольцы "главным инженером" строительства
"энергетического комбината". Хозяйство не маленькое: ветростанция на горе,
водоем, гидротурбина, распределительные каналы: И вот каждый из начальников
отдельных участков обязательно потребует от "главного инженера" расчеты и
полное математическое обоснование по любому разделу его проекта. Обязательно
потребует! Особенно такой въедливый парень, как Копытин. Кто знает, может
быть, его и назначат комсомольцы из ОКБ начальником участка по монтажу
гидротурбины. Он уж тут развернется!
"А скажите, товарищ главный инженер, - так представлял себе Вадим, как
начальник участка Копытин однажды обратится к нему. - Нельзя ли здесь
уменьшить диаметр трубы? По моим расчетам получается следующее". И тут,
конечно, Копытин выкладывает целый лист с формулами. Что должен делать
"главный инженер"? Решать! Правда, можно глубокомысленно взглянуть на
расчеты и сказать: "Зайдите через недельку. Посмотрим". - "Как через
недельку? - возмутится Копытин. - Мы обязательство взяли досрочно закончить
монтаж:" - "Нет, тут уж на Тимкиных шпаргалках не выедешь!" Багрецов
вздохнул и записал в тетрадь:
"Ввести в распорядок своего дня занятия математикой. Лучше всего с 6 до 10
часов утра".
Чувствуя себя в новой роли "главного инженера", Вадим размечтался. Пусть в
маленьком масштабе, но это все-таки строительство! Каждый должен отвечать за
порученный ему участок. Нам нужен и начальник стройки, и главный инженер,
затем начальники отдельных участков. Надо правильно расставить людей:
Багрецов стал составлять "штатное расписание". "Первым идет начальник.
Потом его заместитель. Одного мало, не справится, и, кроме того, на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг