- Вы что, знаете это по собственному опыту? Тилтон рассмеялся, шутливо
погрозив пальцем.
- Ну, ну, не язвить... А что касается гостей из космоса, - его лицо
снова стало серьезным, - я думаю, все будет зависеть от того, придется ли
им по вкусу наша планета. Если она им понравится - пришельцы вряд ли станут
с нами церемониться.
Он замолчал, глядя в окно, за которым густели синие сумерки. В
полупустом зале было не по-ресторанному тихо.
- Вы смотрите в будущее сквозь призму "борьбы всех против всех", - Вагин
старался говорить как можно сдержанней, но чувствовал, что ему это не очень
удается. - Вот вам и мерещится в космосе все та же вековечная грызня
конкурентов. А мне хочется верить в другое! В добрую волю...
- Но ведь будущее не отделено от настоящего какой-то резкой гранью! -
почти выкрикнул Тилтон. - Вот мы с вами живем на заре космической эры.
Технически люди уже доросли до полетов к другим планетам. А морально?!
Посмотрите вокруг. Мы живем в мире, раздираемом ненавистью и
подозрительностью. Преступность растет как на дрожжах... Кровавые расовые
конфликты... И над всем этим зловещая тень застывших на взводе ракет с
ядерными зарядами... А если так обстоит дело у нас, то где гарантия, что и
неведомые астронавты далеких звезд не вышли на своих кораблях в просторы
вселенной, отягощенные таким же или еще более страшным грузом зла?
- Давайте пройдемся, - вместо ответа предложил Вагин.
Они вышли из ресторана и неторопливо зашагали по тихой вечерней
набережной.
- До полетов к звездам еще далеко, - заговорил Вагин. - Но давайте
предположим, что наши или ваши космонавты обнаружили сегодня где-то в
Солнечной системе мир разумных созданий, уступающих землянам по уровню
интеллекта. Думаю, вы согласитесь, что этих существ не станут истреблять
или обращать в рабство. И не потому, что все мы на Земле такие уж хорошие.
Кандидаты в космические конкистадоры, возможно, и нашлись бы, - но им не
дадут самоуправничать. Правительства, ученые, общественное мнение,
наконец...
- Общественное мнение, - фыркнул Тилтон. - Можно подумать, что кто-то с
ним считается!
- Оно заставит с собой считаться. И чем дальше - тем больше. Только при
этом условии люди смогут когда-нибудь полететь к звездам. Да, я верю в это.
И убежден, что таков закон развития любого вида разумных существ, где бы
они ни обитали...
- Знаете что, - Тилтон вдруг остановился и протянул собеседнику руку, -
давайте пари!
- Что ж, давайте, - улыбнулся Вагин, скрепляя соглашение рукопожатием. -
А какую награду получит победитель?
- Какую? - американец окинул его критическим взглядом. - Ну, например,
вот эту черную авторучку. Она будет напоминать мне об одном русском
фантасте, оскандалившемся в своих космических прогнозах... Впрочем, - он
усмехнулся, - в случае вашего проигрыша моим трофеем, к сожалению, некому
будет любоваться...
- Вот видите, - весело подхватил Вагин, - мы, оптимисты, и тут в более
выгодном положении!.. Итак, если человечество встретит в космосе врагов -
мистер Тилтон получает мою авторучку. Если же это будут друзья - он отдает
мне свой лилово-огненный галстук. Кстати, дорогой коллега, ваш костюм от
этого, пожалуй, только выиграет. Ну как, договорились?
- О'кей, - засмеялся Тилтон.
Так было заключено это шутливое пари.
* * *
- Приближаемся, - раздается за спиной голос профессора.
Вагин наклоняется к иллюминатору. Яркий сноп света от верхнего
прожектора по-прежнему теряется в густой тьме. Но вот где-то там, в
глубине, возникает слабое матовое сияние. Дно!
Теперь батискаф опускается совсем медленно: профессор включил
гидротормоз, видимо боясь врезаться в мягкий грунт. Легкий толчок... Это
цепь - гайдроп, висящая под гондолой, - коснулась дна. "Подводный
дирижабль" встал на якорь.
Тилтон снимает наушники и, с трудом повернувшись, делает шаг к креслу
профессора. Один большой шаг. Таково расстояние от задней стенки до пульта
управления.
Вагин не отрываясь смотрит в иллюминатор. Так вот оно какое, загадочное
ложе океанской впадины... Собственно, ничего загадочного как раз и не
видно. Обычный желтоватый песок. Множество низеньких холмиков, в которых
виднеются маленькие круглые отверстия, Чьи-то норки... Значит, и здесь, под
шестикилометровым прессом воды, есть жизнь! Вернее, была...
Профессор и Тилтон о чем-то тихо говорят, склонившись над приборами.
Вагин слышит отдельные фразы:
- Видите, за сутки почти на метр...
- Невероятно!.. Выходит, скорость возрастает... Они явно не собираются
посвящать его в суть дела. Ну что ж, это их право. В конце концов, он
всего-навсего случайный экскурсант... И Вагин продолжает внимательно
рассматривать дно.
Но тут о нем наконец вспоминают.
- Ну, какое впечатление производит впадина на нашего пассажира?
Профессор произносит английские слова, по-парижски грассируя.
- Довольно тягостное, - обернувшись, сознается Вагин. - Эта пустота...
- Да, молодой человек, на акватории, равной четверти Франции, исчезла
всякая жизнь. И самое печальное, что причины до сих пор остаются
неизвестными.
- Как, а метеориты? Разве не они все наделали? Ведь всюду писали, что
именно после падения этих небесных глыб...
- Ерунда! - По тому, как недовольно топорщатся усы профессора, можно
заключить, что ему уже не раз приходилось громить эту точку зрения в
схватках с коллегами. - Из каждых трех падающих на Землю метеоритов два
плюхаются в океан, - и, однако, до сих пор это не вызывало у рыб никаких
жалоб. К вашему сведению, заморы рыбы в открытом море вообще очень редкое
явление. И все известные нам случаи - самого земного происхождения.
Недостаток кислорода или сильное осолонение воды... Небесные камни тут ни
при чем.
- Очевидцы писали о болидах огромных размеров, - осторожно замечает
Вагин.
- Допустим. Ну и что из этого следует? Что рыбу просто оглушило? Но ведь
те же очевидцы в один голос свидетельствуют, что не было слышно ничего
похожего на взрывы! И, кстати, ни один из них не мог даже приблизительно
указать место падения...
Профессор сует в рот пустую трубку, с которой не расстается с начала
погружения, и, пососав ее, продолжает уже более спокойно:
- Или, может быть, вы сторонник "химической" гипотезы? Не спорю, вполне
логично предположить, что вещество метеоритов содержало какие-то
неизвестные нам соединения, оказавшиеся смертельными для морских
обитателей. Но мы взяли за это время сотни проб воды на самых разных
глубинах и, увы, нигде не обнаружили никаких следов чужеродных веществ. А
впадина по-прежнему мертва... Рыба упорно избегает этот район.
"Хорошо, - думает Вагин, - но что же все-таки означают загадочные фразы,
которыми вы перебрасывались пять минут назад?"
А вслух спрашивает:
- Значит, все поиски пока безрезультатны?
- Ну, не совсем так... - Профессор бросает взгляд на Тилтона, делающего
какие-то записи в судовом журнале.
Пауза. Видимо, разговор следует считать оконченным
- Погреемся, - предлагает Тилтон, доставая из-под сиденья большой белый
термос.
Несколько минут они в полном молчании пьют горячее молоко. Это очень
кстати, так как температура в гондоле продолжает понижаться.
- А теперь, - говорит профессор, энергично потирая руки, - пройдемся
вдоль дна. Фрэнк, передайте наверх, чтобы они ждали нас милях в пяти
западнее.
Кивнув головой, Тилтон снимает с рычажка микрофон ультразвукового
передатчика.
Вот уже заработали гребные винты. Поднявшись на несколько метров,
батискаф плавно трогается с места, осторожно раздвигая мрак лучами
прожекторов.
* * *
Интересно, зачем они оба опять надели наушники? Ясно, что уж никак не
для связи с базовым судном. Провода тянутся совсем не к тому аппарату,
которым только что пользовался Тилтон. Нет, спрашивать сейчас, конечно,
неудобно.
Характер дна постепенно меняется. Теперь там и тут виднеются округлые
темные камни, похожие на огромные картофелины. В некоторых местах их так
много, что дно напоминает развороченную булыжную мостовую.
- Слышали об этих штуках? - Тилтон трогает Вагина за локоть. - Это
железомарганцевые конкреции - главный клад океанских глубин. Между прочим,
существует проект...
Он вдруг замолкает. Вагин удивленно поворачивается и видит застывшее в
напряженном внимании лицо. Глядя прямо перед собой невидящими глазами,
американец делает нетерпеливый знак рукой. Смысл его понятен без слов: "Не
мешайте слушать!"
- Это слева по борту... - слышится сзади взволнованный голос профессора.
- Я поворачиваю.
Значит, он тоже что-то услышал. Но что?..
Развернувшись, батискаф устремляется на юг. Видимо, профессор включил
самую высокую скорость: дно за иллюминатором так и несется навстречу судну.
Все то же мертвое дно, усеянное тускло поблескивающими в лучах прожекторов
желваками конкреций.
Проходит несколько томительных минут.
- Слышите?! - полушепот Тилтона - будто сдавленный вскрик. - Они
определенно становятся отчетливей!.. Мы приближаемся.
- Сообщите на корабль о перемене курса, - обрывает его Орнье.
Пока американец возится с микрофоном, Вагин внимательно следит за
выражением лица профессора.
- Скажите, что вы там интересного услышали? - решается он наконец
спросить.
Старик рассеянно смотрит на него.
- Ах да, мы вам ничего не сказали... Фрэнк, дайте-ка нашему гостю на
минутку наушники.
Сначала Вагин не слышит ничего, кроме тихих шорохов. Но вот его слух
улавливает какие-то далекие, еле ощутимые звуки. Это слабые попискивания,
чем-то напоминающие передаваемые по радио сигналы проверки времени. "Пи...
пи... пии...". Звуки то нарастают, становясь учащенными, то вдруг
обрываются долгой тягучей паузой. Словно их гасят какие-то неуловимые
помехи.
- Ну, слышали? - Тилтон уже снимает с него наушники. - Вам чертовски
повезло! Мы уже совсем было потеряли надежду, - и вот как раз сегодня...
- Но что это за звуки?
- Именно это мы и хотим узнать, - раздается из-за пульта. Профессор
говорит медленно, то и дело замолкая и прислушиваясь. - Вы что-нибудь
читали о "голосах рыб"? Да, да, я имею в виду ультразвуки, издаваемые
обитателями глубин. Их-то мы и пытаемся все это время уловить... Конечно,
человеческое ухо не воспринимает сами ультразвуки, - но у нас есть аппарат,
преобразующий их в звуки слышимой частоты. Те самые, которые вы только что
слышали... Понимаете, нам необходимо было выяснить, не сохранилось ли в
этой загадочной мертвой зоне каких-нибудь остатков жизни. И мы
вслушивались. Каждый раз, с первого же погружения. Но все было безмолвно.
До сегодняшнего дня... Теперь вы понимаете, что значит для нас этот
тоненький писк в наушниках?
- Теперь понимаю... - Вагин чувствует, что ему невольно передается
волнение профессора. - А вы уверены, что это именно рыба?
Старик отрицательно качает головой.
- В том-то и дело, что рыбьи "голоса" - не такие... Скорее, это
какое-нибудь глубоководное животное. Быть может, еще не известное науке...
- Знаете, мне начинает казаться, что у этих звуков есть какаято сложная
ритмическая упорядоченность, - говорит Тилтон, оторвавшись на минуту от
наушников. - Нет, серьезно... Просто, самые странные мысли лезут в
голову...
- Ладно, Фрэнк, фантастический рассказ вы нам придумаете потом. - В
голосе профессора слышится легкая усмешка. - Кстати, могу вам сообщить, что
такая "упорядоченность", - иногда довольно сложная, - бывает даже у сельди.
В гондоле снова воцаряется молчание. Батискаф продолжает двигаться на
юг. Теперь внизу тянутся сплошные нагромождения скал. Видимо, это остатки
подводного хребта. Мрачный хаос каменных осыпей, гигантские глыбы, словно
разбросанные рукой циклопа... Неожиданно скалистый склон обрывается черной
зияющей пропастью.
- Подводный каньон, - шепчет Тилтон. - И, наверно, глубокий. Ну да,
видите, эхолот показывает двести семнадцать метров!
Батискаф неподвижно повисает над бездной.
- Одно из двух, - точно думая вслух, произносит профессор. - Или
источник ультразвуков опустился туда при нашем приближении, или... Во
всяком случае, сейчас сигналы идут оттуда, из глубины.
Он поворачивается в своем кресле. Черные живые глаза изпод седых бровей
испытующе смотрят на Вагина.
- Теперь слово за нашим гостем. Не буду скрывать: погружение в этот
чернильный колодец связано с определенным риском. Сами видите, что за
щель... Да и неизвестно, какой сюрприз ждет нас там, внизу. Так что
решайте... Мы не имеем права заставить вас рисковать. Если вы скажете
"нет"...
- Я не скажу "нет".
В голосе Вагина звучит такая искренняя обида, что под профессорскими
усами мелькает что-то похожее на улыбку.
- И вообще, где вы видели журналиста, который бы отказался от
приключений? Тем более если он корреспондент приключенческого журнала...
Нет, на душе у Вагина совсем не так спокойно, когда он произносит эти
слова. Мысленно он видит крохотное подводное суденышко пробирающимся в
кромешной тьме среди нависающих со всех сторон острых скал. Бронестекло
иллюминатора, на каждый квадратный сантиметр которого давит больше
полтонны... Легкий поплавок, наполненный бензином, - первый же сильный удар
может оказаться для него последним... Что ж, наверно, каждому новичку лезут
в голову подобные мысли. Надо только уметь вовремя загнать их в угол.
- Итак - погружаемся!
Решительным движением сунув в рот пустую трубку, профессор повертывается
к своим рычагам и кнопкам.
Медленно, словно ощупью, батискаф начинает опускаться в черноту
подводной пропасти. Проходит минута, другая... И вот Вагин видит, как
вытягивается лицо Тилтона, сидящего рядом.
- Вы что-нибудь слышите? - нервно спрашивает профессор.
- Так же, как и вы... - Американец озадаченно вертит в руках свои
наушники. - Все разом оборвалось... Долгое молчание.
- Впечатление такое, что источник звуков заметил наше приближение, -
произносит наконец профессор. - Значит, надо быть наготове... Фрэнк,
подключите-ка к гарпунному ружью один из резервных аккумуляторов. Мы не
имеем права упустить этот наверняка редкий экземпляр...
Так вот оно что! Он собирается без всяких предисловий вонзить в
неизвестное существо электрогарпун... Вагин чувствует, как в нем
поднимается инстинктивный протест. Что, если это редчайшее, единственное в
своем роде создание! Может быть, чудовище, которое вообще лучше не
трогать...
- Не имеем права упустить, - повторяет Орнье. - Это может оказаться
ключом к разгадке. Само по себе поднятие еще не может объяснить причин
замора...
"О каком поднятии он говорит?" - настораживается Вагин. Но в гондоле
снова тишина. Профессор поглощен управлением и наушниками. Тилтон склонился
над аккумуляторным щитом.
Каньон заметно сужается. Серая, почти отвесная базальтовая стена
медленно ползет вверх в каком-то десятке метров от иллюминатора. Лучи
прожекторов, с трудом пробиваясь сквозь толщу мрака, освещают тусклым
сумеречным светом острые изломы выступов, огромные черные камни, каким-то
чудом прилепившиеся на круче. Так и кажется, что они вот-вот рухнут вниз...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг