На другой день, с утра, привезли все это хозяйство на "Беду".
Пароходные колеса пристроили по бортам, мельничные посередине, соединили
все три колеса общим валом и запустили белок.
Грызуны, знаете, ошалели от света, от свежего воздуха, понеслись как
бешеные одна за одной по ступенькам внутри колеса. Вся наша машина
закрутилась, и "Беда" без парусов пошла так, что полицейские на своем
катере насилу за нами угнались.
Со всех кораблей на нас смотрят в бинокли, на берегу толпы народа, а
мы идем, только волны разбегаются в стороны.
Потом развернулись, встали назад, к причалу. Этот самый чиновник
пришел, расстроился совсем. Бранится, кричит, а сделать ничего не может.
А вечером на автомобиле прикатил сам Гаденбек. Вылез из машины,
встал, посмотрел, сложил руки на животе, покрутил пальцами.
- Капитан Врунгель, - говорит, - это у вас белки? Как же, помню. Во
сколько вы их оцениваете?
- Так, видите ли, - говорю я, - не в цене дело. Вы же знаете,
документы на них утрачены.
- Э, полно, - возражает он, - не тревожьтесь, капитан, вы не мальчик,
должны понимать - у нас с этим делом просто. Вы цену скажите...
Ну, я назвал хорошую цену; он поморщился, но, не торгуясь, тут же
расплатился, забрал белок вместе с колесами, а напоследок спрашивает:
- Чем вы их кормите?
- Халвой и ананасами, - ответил я и распрощался.
Не понравился мне этот Гаденбек. Да и Гамбург вообще не понравился.
Глава V. О селедках и о картах
В Голландию я совсем не хотел заходить. Страна эта незначительная и
большого интереса для путешественника не представляет. Там только и есть
три замечательные вещи: голландская сажа, голландский сыр и голландские
селедки.
Меня как моряка, понятно, заинтересовало это последнее, и я решил
завернуть в Роттердам, познакомиться с селедочным делом.
У них там оно поставлено на широкую ногу. Там селедок ловят, солят,
маринуют, и свежую селедку морозят, и живую селедку можете купить и
посадить в аквариум.
И вот что в этом деле особенно поразительно: голландцы, видимо, знают
какой-то секрет. Иначе как же вы объясните такую несправедливость: вот
шотландцы, например, пробовали ловить. Закинули сети, подняли - полно
селедок. Ну, и обрадовались, понятно, но, когда разобрались хорошенько,
разглядели, распробовали, обнаружилось, что селедки-то попались все, как
есть, шотландские.
Норвежцы тоже пытались. Норвежцы - прославленные, первоклассные
рыбаки, но на этот раз и у них ничего не вышло. Тоже забросили сети,
подняли, посмотрели - есть селедка, да только все сплошь норвежская.
А голландцы ловят и ловят уж который год, и им все попадается
голландская селедка различных сортов. Ну, и, конечно, они этим пользуются:
продают свои селедки направо и налево - и в Южную Африку и в Северную
Америку...
Я углубился в изучение этого вопроса, и тут мне совершенно неожиданно
удалось сделать одно важное открытие, которое коренным образом изменило
первоначальный план моего похода. После ряда наблюдений я установил с
исключительной точностью, что каждая селедка - рыба, но не каждая рыба -
селедка.
А ведь это что значит?
Это значит, что незачем тратить огромные средства, незачем набивать
селедок в бочки, грузить на корабли и выгружать снова, где это
понадобится. Не проще ли согнать селедок в табун или в стадо - как хотите
назовите - и гнать живьем до места назначения?
Раз каждая селедка - рыба, значит, утонуть она не может. Ведь рыбам
свойственно плавать, не так ли? А с другой стороны, если прибьется какая
посторонняя рыбина, так ведь не каждая рыба - селедка. Ее, значит, ничего
не стоит обнаружить, отличить, отогнать, уничтожить, наконец.
И там, где при старом способе перевозки нужен был огромный грузовой
пароход с большой командой, со сложными механизмами, при новой системе
может справиться любое суденышко не больше моей "Беды".
Это теория, так сказать. Но теория заманчивая, и я решил на практике
проверить свои соображения. А тут как раз и случай представился: в
Северную Африку, в Александрию, отправляли партию селедок. Их уже поймали,
собирались солить, но я приостановил дело. Селедок выпустили, согнали в
табун, мы с Ломом подняли паруса и пошли. Лом встал в руль, а я уселся на
самый нос, на бушприт, взял длинный хлыст, и, как только замечу какую
постороннюю рыбину, я ее по губам, по губам!
И, знаете, прекрасно получилось: идут наши селедки, не тонут, резво
идут. Мы за ними едва поспеваем. И посторонняя рыба не лезет. День так
прошли - ничего. А к ночи чувствую - тяжело: следить устаешь, глаз не
хватает, а главное, спать некогда. Один с селедками занят, другой в руле
только успевай поворачивайся. Ну хорошо бы день, два, уж как-нибудь
постарались бы, а то путь далекий, впереди океан, тропические широты...
Словом, чувствую, не справимся, все дело провалим.
Ну, я рассудил и решил взять на судно еще одного человека - матроса.
И как раз, знаете, место удобное: в то время мы уже вошли в Английский
канал, тут Франция под боком, порт Кале, а в Кале всегда полно безработных
моряков. Можно выбрать кого хотите: и плотника, и боцмана, и рулевого
первого класса. Я недолго думая подошел поближе к берегу, "Беду" положил в
дрейф, вызвал лоцманский катер и откомандировал Лома на берег за матросом.
Тут, конечно, я допустил ошибку: набор команды - дело серьезное,
ответственное. Лом, конечно, парень старательный, но молод, опыта нет.
Нужно бы самому этим заняться, но, с другой стороны, и тут на борту, тоже,
знаете, ушами хлопать некогда. Ведь как-никак перегонка селедок живьем -
дело новое. И, как во всяком новом деле, есть тут свои трудности. Нужен
глаз да глаз. Уйдешь, недоглядишь, а тут весь табун разбежится. А тогда с
убытками не рассчитаешься, опозоришься на весь мир, а главное, загубишь
это прекрасное и полезное начинание.
Ведь, знаете, как это бывает: не выйдет с первого раза, а в другой и
не доверит никто, и попробовать не дадут.
Да. Ну ладно. Отправил я Лома в Кале, выставил кресло на палубу,
лежу. Одним глазом читаю, другим поглядываю на селедок. Пасутся рыбки,
резвятся, сверкают на солнце чешуйками.
А к вечеру возвращается Лом и приводит с собой матроса.
Я смотрю - на вид парень ничего. Не очень молодой, но и не очень
старый; ростом, правда, маловат, но по глазам видно - шустрый, и борода у
него, как у морского разбойника. Только те, по слухам, все больше рыжие, а
этот типичный брюнет. Грамотный, некурящий, одет чисто, знает четыре языка
- английский, немецкий, французский и русский. Это Лома особенно
прельстило: он к тому времени, грешным делом, стал уже забывать английскую
речь. Фамилия у нового матроса несколько странная - Фукс, но, знаете,
фамилия - дело наживное, а мне еще Лом на ушко шепнул, что Фукс этот -
клад, а не матрос: прекрасно разбирается в картах.
Тут уж я совсем успокоился: раз в картах разбирается - значит, моряк,
значит, и в руле может постоять, значит, и вахту при случае может нести
самостоятельно.
Словом, я согласился. Записал Фукса в судовую роль, объяснил
обязанности, приказал Лому отвести ему место в трюме. Ну, потом подняли
паруса, развернулись и пошли дальше.
И, знаете, как раз вовремя взяли человека. До тех пор нам везло:
ветер все время дул в корму, чистый фордевинд. А тут задул прямо в нос -
"вмордувинд", как говорится. В другое время я, может быть, поберег бы
силы, остался бы в дрейфе или якорь бросил, но тут, сами понимаете:
селедки. Им-то ветер нипочем, идут как ни в чем не бывало полным ходом, и
нам, значит, нельзя отставать. Ну и пришлось идти в лавировку, зигзагами.
Я высвистал всех наверх. Лома поставил пасти селедок, сам встал у
штурвала, набрал ходу и скомандовал:
- К повороту приготовиться!
Смотрю - этот Фукс стоит, как свечка, руки в карманах, с интересом
смотрит на паруса.
Ну, тут уж я прямо к нему обратился.
- Фукс, - кричу, - набивайте грот!
Он встрепенулся, посмотрел этак растерянно - и давай все подряд
запихивать в кубрик: спасательные круги, запасной трос, фонари. Поворот,
конечно, не вышел, прозевали...
- Отставить! - кричу я.
Он тогда все пожитки назад вытащил и поставил у самого фальшборта.
Ну, я вижу, достался матрос! Ни в зуб ногой! Уж я на что человек
спокойный, но тут и меня зло взяло.
- Эй вы. Фукс, - говорю я, - какой же вы, к черту, матрос?
- А я, - ответил он, - не матрос, я сейчас просто так застрял на
мели, а друзья мне посоветовали климат переменить...
- Позвольте, - перебил я, - а как же мне Лом говорил, что вы в картах
умеете разбираться?
- О, это сколько угодно, - отвечает он. - Карты - это моя
специальность, карты - это мой хлеб, только не морские, а, простите,
игральные карты. Я, если хотите знать, я карточный шулер по профессии.
Я так и сел.
Ну, посудите сами, что мне с ним делать?
Списывать на берег - это еще сутки потерять. Ветер крепчает - того и
гляди, поднимется шторм, тут селедки разбегутся. А с другой стороны,
возить с собой этого шулера балластом - тоже неинтересно: он не только
морской команды, он ни одной снасти не знает. Я было растерялся.
Но тут мне пришла блестящая мысль. Я, знаете, люблю иногда разложить
пасьянс на досуге, и у меня нашлась на судне колода карт. Так я на каждую
снасть привязал поскорее по карте, привел яхту к ветру и повторил маневр.
- К повороту приготовиться! Развязать тройку пик, подтянуть валета
червей, смотать десятку треф...
И, знаете, поворот удался на славу, и этот Фукс действительно так в
картах разбирался, что в темноте другой раз и то масти не путал.
Вот так и пошли дальше. Идем, лавируем. Ветер крепчает. Так бы оно
ничего, но селедки меня беспокоят. Кто их знает, как они переносят погоду?
А мне не к спеху, груз не срочный, так зачем рисковать? Я решил отстояться
в порту.
Глава VI, которая начинается недоразумением, а кончается
неожиданным купанием
Близ острова Уайт я свернул направо и пошел в Саутгемптон, в Англию.
Бросил якорь на рейде. Лома оставил сторожить селедок, а мы с Фуксом сели
на ялик и причалили к берегу. В прекрасном местечке высадились: трава
подстрижена под гребеночку, дорожки посыпаны песком, и всюду такие
красивые загородочки и надписи: "Здесь не ходить, усадьба Арчибальда
Денди".
Только мы высадились, не успели шагу шагнуть, нас окружили
джентльмены во фраках, в котелках, в белых галстуках. Не то мистер Денди
со своим семейством, не то министр иностранных дел со свитой, не то агенты
тайной полиции - по костюму не разберешь. Ну, подошли поближе,
поздоровались, разговорились, и знаете, что оказалось? Оказалось, что это
у них нищие. В Англии так просто попрошайничать строжайше запрещено
законом, а во фраке - пожалуйста. Если кто и подаст, считается, что нищих
нет, а просто помог джентльмен джентльмену.
Ну, я роздал им кое-какую мелочь, иду дальше. Вдруг навстречу - еще
один. Длинный, точно версту проглотил. Поравнялись. Он обнажает голову,
раскланивается самым церемонным манером. Ну, я, понятно, пошарил в
кармане, выудил две копейки и прямо ему в цилиндр. Я ждал благодарности, а
он, представьте себе, вспыхнул, фыркнул, вставил в глаз монокль и очень
внушительно произнес:
- Арчибальд Денди, эсквайр. С кем имею честь?
- Капитан дальнего плавания Христофор Врунгель, - представился я.
- Очень приятно, - говорит он. - Защищайтесь, капитан!
Я было стал извиняться, да где там! Вижу - поздно. Какие уж там
извинения! Он поставил цилиндр на травку, сбросил фрак... Ну, и я, знаете
решил постоять за себя: скинул китель, занял боевую позицию.
Фукс тоже не растерялся, взял на себя роль судьи, отошел чуть в
сторонку и во все горло крикнул:
- Секунданты, аут! Гонг!
Мистер Денди запрыгал, запыхтел, завертел кулаками. Похоже, как,
знаете, мальчишки в паровоз играют. Ринулся на меня. Пришлось и мне
поработать кулаками.
Я не люблю давать волю рукам, но тут бокс, благородная схватка, - я
размахнулся... и едва успел задержать удар.
Вижу - скверная штука: при разности пропорций наших фигур я, куда бы
ни метил, все равно попаду ниже пояса. А это, знаете, не по правилам. Он
же, напротив, лупит воздух у меня над фуражкой. И тоже все впустую. Первый
раунд так и окончился без результата.
Но решать бой все равно как-то нужно было, и тут нас выручил Фукс.
- Пожалуйста, капитан, - говорит он и подставляет плечи.
Я вскочил на него верхом и вижу - совсем другое дело. Я теперь на
уровне противника, так сказать, и могу вступить в бой на законных
основаниях. Фукс подо мной прыгает, рвется в бой. Ну, я вижу, пора
действовать.
- Давайте, Фукс! - говорю.
Ему, видимо, было нелегко, но он бодро прохрипел:
- Гонг!
И мы начали снова...
Мистер Денди дрался блестяще. Я получил жестокий удар в переносицу,
но тут вспомнил молодость, пришпорил Фукса, перешел в инфайтинг и нанес
противнику сокрушительный оперкут.
Он замер на секунду, закрыл глаза, опустил руки по швам и вдруг
рухнул, как мачта. Фукс достал у него из жилетного кармана часы и стал
громко отсчитывать секунды. Минут через сорок мистер Денди очнулся. Потер
скулу, удивленно посмотрел по сторонам, заметил нас с Фуксом, вскочил и
стал приводить в порядок одежду.
Я вторично представился, извинился, объяснил причину недоразумения.
Ну, и, знаете, помирились. Познакомились. Пожали друг другу руки,
разговорились, подружились даже. Потом осмотрели его усадьбу, зашли домой,
выпили по чашке чаю, посидели у камина и отправились ко мне на "Беду".
Мистер Денди осмотрел мою яхту, пришел в восторг и принялся считать
по пальцам:
- Сегодня четверг... Значит, завтра пятница, послезавтра суббота...
Мистер Врунгель, - воскликнул он неожиданно, - вас послало само
провидение! В воскресенье большие национальные гонки. Вы должны их
выиграть. Я сам пойду с вами, и на этот раз мистер Болдуин будет
посрамлен.
Я, сказать по правде, не сразу понял, о чем идет речь, но мистер
Денди мне все разъяснил. У него там, оказывается, есть сосед, мистер
Болдуин. И вот они с этим Болдуином во всем соревнуются: кто знатнее, у
кого галстук красивее завязан, у кого трубка лучше... Но это все так,
между прочим, а главныйто спор идет у них о яхтах. Оба, оказывается,
заядлые парусники, и как гонки - все готовы отдать, только бы утереть нос
друг другу.
Ну, и, знаете, этот Денди взглянул на мою "Беду" глазом знатока,
оценил ее качества и понял, что с таким судном в любых гонках, при любой
погоде победа обеспечена. Да-с!
В общем, уговаривает меня принять участие.
- Пойдемте, - говорит. - Гонки интересные, судно у вас превосходное,
и, поверьте слову джентльмена, вы возьмете большой королевский приз и
малый приз адмирала Нельсона.
Я за призами не очень гоняюсь, но так, в гонках, почему же не
выступить? Судно прекрасное, команда надежная, ну, да и я не первый раз за
рулем. Шансы есть...
Я было уже и согласился, да тут вспомнил: селедки... Их-то куда
девать? Ну, объяснил мистеру Денди, что не могу распорядиться судном, что
связан селедками по рукам и по ногам. Он сперва расстроился, но потом
обещал и это уладить. И, представьте, уладил действительно. В тот же день
я получил разрешение и ввел весь табун в портсмутский адмиралтейский док.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг