- Соратник знает, что делает. Если надо, то надо, великий человек,
свои странности, нам не понятные. - Солдаты, видимо, удовлетворились
ответом, потому что сразу замолчали. Завернув за поворот, мы остановились у
массивных дверей с двумя людьми в черном, охраняющими вход. Командир дал
одному из них какой-то металлический жетон. Тот посмотрел и после секундной
паузы одобрительно качнул головой. Второй охранник, оторвав, казалось,
приросшую к автомату руку, нажал ручку двери и, толкнув ее внутрь, стал в
прежнюю позу.
На двери желтела надпись "Капитанский центр". Передо мной оказалось
просторное помещение, заставленное вдоль стен блоками и табло. У дальней
стены за низким пультом лицом ко мне сидел какой-то человек. Сзади слегка
толкнули.
- Иди, чего опять замер, оглох, что ли, иди, тебе говорят.
Я вошел, двери, закрывшиеся за мной, слегка хлопнули. Сидевший за
пультом человек поднял голову и посмотрел на меня.
- Кто такой, чем могу служить?
Я не знал, что ему сказать, но в данной ситуации решил все-таки
ответить сразу.
- Я историк, художник, а вот что мне здесь нужно, сам не знаю. Взяли,
привели, куда, зачем, понятия не имею.
Человек встал из-за пульта.
- А, вот вы, мой чудесный, наконец-то и пришли.
- Может, вы меня с кем-то путаете? - спросил я на всякий случай.
- Нет, ни с кем я вас не путаю, летописец ты наш славный. Вы-то мне и
нужны.
- Извините, - начал я. - Однако, я вас впервые вижу и даже
представить себе не могу, зачем я вам понадобился и кто вы такой.
Человек вышел из-за пульта и, положив руки за спину, подошел ко мне.
- Кто я? - он улыбнулся. - Я - Рап, а нужны вы мне, любезнейший,
вот зачем, - он погладил свою бородку. - Сегодня, точнее, вчера вечером,
произошло великое свершение. Жители нашей колонии впервые в истории
осуществили переход власти в свои руки. Теперь не избранная горстка элиты
будет безраздельно править нами, а сами люди будут вершить свою судьбу.
Я слушал его, и с каждой минутой становилось все страшнее за
произошедшее.
- В течение ночи, - продолжал он. - В течение одной только ночи мы
имеем отличный результат. Почти весь корабль перешел во власть членов
колонии.
Я не выдержал.
- Простите, а что, на других кораблях вам это не удалось, или там
сейчас идет, так сказать, переход власти к вам?
Рап посмотрел на меня с хитринкой.
- Нет, мы победили только здесь. На других кораблях у нас еще нет
такой силы, но стихийные движения уже сейчас вспыхивают на некоторых из них.
Кстати, прежде, чем мы продолжим нашу беседу, хочу вам кое-что сообщить.
Садитесь, не стойте, - он указал на кресло рядом со мной.
Я сел, он прошелся к пульту и обратно.
- Так вот, я хочу вас уведомить, что отныне вы будете умом и глазами,
мозгом, созерцающим беспристрастно и холодно окружающую действительность. Вы
можете иметь свое мнение на все, что хотите, вы будете ходить и летать там,
где хотите, говорить и делать, когда и как хотите, но. Но вы не имеете
права, точнее, я вас и не пущу дальше самого себя. Вы, вот ваш потолок
действия и познания, больше ни одна душа не будет знать и понимать больше
или столько же, сколько вы. За исключением меня, конечно же. Вы можете
послать даже меня, куда угодно, и ничего вам не будет, можете ругать нас
всех и все прочее, словом, можете все. Я решил сделать такого человека сам,
этот человек, то есть, вы - это глаза вселенной, голос вечности, могучий и
знающий столько же, сколько и я.
Я немного отошел.
- Так, я так понял, Рап, вы меня хотите сделать чем-то вроде шута у
королей прошлого. Что ж, глупо выбирать между смертью, как я понимаю, и
таким предложением, хотя я, пожалуй, выберу смерть, нежели видеть, что вы
тут напортачите. И пусть завтра ваш путч захлебнется, другие корабли ведь не
ваши, я предпочту умереть с чистой совестью.
Рап засмеялся.
- Ах, уж мне эта старая закалка, благородство и чистота. Вы весьма
наивны, уважаемый. Я совсем не предлагаю вам эту роль, я вас в нее определяю
и сам же буду четко следить, чтобы вы в ней все время находились. А что до
других кораблей, то предоставьте это дело мне, ваша забота - это, наверное,
как и раньше, никаких забот.
Можете сидеть здесь, можете идти гулять по ярусу, в остальных местах
стреляют. Вас пропустят везде, где есть наши люди. Сейчас вам принесут
специально сделанный для вас комбинезон, по нему вас узнают везде. Даже я не
имею такой роскоши, как свобода выделяться среди всех одеждой, я выделяюсь
индивидуальностью, радуйтесь, что же вы, такая честь.
Его лысина блеснула под лучом верхней лампы. Сзади открылась дверь.
Огромного роста солдат с автоматом за плечом подошел и положил мне
ярко-желтый свернутый комбинезон.
- Ну, вот, - услышал я Рапа. - Одевайте, не глупите, деваться вам
все равно некуда.
Рап уселся за пульт и, время от времени следя, как я переодеваюсь, стал
отдавать какие-то невнятные команды находящимся на связи операторам. Я
переоделся и сел в кресло. Рап руководил дальнейшим захватом корабля. По его
командам и докладам операторов я понял, что они уже почти захватили
двигательную установку. Судя по всему, это было последнее место, где еще
оставались силы, пытавшиеся им противостоять. Прошло около часа. Рап сделал
звук динамиков больше и устало вышел из-за пульта.
- Трудный день, много дел, голова что-то болит.
Я, не скрывая, разглядывал его.
- Послушай, а почему именно я?
Рап оглянулся на меня.
- О, вот и молодец, давай на ты, я согласен, все равно придется
когда-нибудь. Тебя? Да, как тебе сказать, нужен был гуманитарий, ну, словом,
чтобы эдакий пространный кто-нибудь, у таких восприятие окружающее лучше.
- Но я же такой не один на корабле.
Рап разминал суставы.
- Да, ты такой не один, вас таких много. Тем более, считай, что тебе
особенно повезло. Найди мои ребята кого-нибудь такого до тебя, и все,
валялся бы ты где-нибудь в мусорном отсеке.
Я представил себе эту картину, и мне стало не по себе. А ведь где-то
сейчас валяется Бэрт, его коллеги по совету, многие те, для кого благо
колонистов было кое-чем большим, чем гарант своего благополучия. Что передо
мною подлец и негодяй, я даже не сомневался, но вот, как быть дальше,
совершенно не знал. А наилучшим выходом, пока я не разберусь во всем до
конца, будет просто молчание. Молчание моего истинного я. Рап присел пару
раз, хрустя коленями. Ему было лет пятьдесят, может быть, с чем-то, фигура,
эдакий пузатенький мужчина, низкого роста. Весьма странно было видеть при
почти лысой голове довольно густую бороду и усы.
- Тебе не скучно, - спросил Рап.
Я подумал.
- Скучно, к тому же я со вчерашнего обеда ничего не ел.
Рап выпрямился.
- А, ясно, - он подошел к пульту. - Принесите-ка нам чего-нибудь
перекусить и побыстрее, - Он выключил передатчик.
- Ну, ладно, сейчас мы с тобой перекусим, и потом тебя проводят в твою
комнату. Ты уж извини, но до завтра тебе надо будет там посидеть. Свобода
твоя безгранична, но только, когда все спокойно, а пока еще есть на корабле
те, кто в нас стреляет, то, увы, надо терпеть.
Я усмехнулся.
- Такие, которые в вас стреляют, будут всегда.
Рап стал серьезнее.
- А вот это мы посмотрим, клянусь, что уже послезавтра я сам смогу
свободно гулять по кораблю без охраны.
Принесли еду. Прекрасно оформленная пища внушала уважение к повару.
Ананасы, рябчики, в условиях переброски такого не ел никто, даже в
руководящих эшелонах. И хотя никогда не было такого, что продуктов нет, все
же подобного не видел, я уверен, никто.
Через полчаса после еды я стал неожиданно засыпать. Рап увидел это и,
вызвав двух солдат, приказал отвести меня к себе.
Куда они меня вели, я не помню, но помещение было новое, чистое, и я
сразу уснул.
Пелена сна проходила медленно. Уже проснувшись, но еще не встав, я
решил поразмыслить над своим весьма вопросительным положением. Я был раздет,
как ни странно, кем-то побрит и одет во все свежее, видимо, перед этим еще и
помыт. Все это казалось тем более странным, что я заснул вчера, насколько я
помнил, в раскладном кресле, а сейчас лежал на шикарном диване. Похоже даже,
что не в той комнате, где был сперва. Лежать надоело, да и, как назло,
затекла рука, и я понемногу стал вставать. На кресле висел мой ярчайший
желтизны комбинезон, на левой части его груди я заметил какой-то знак.
Развернув его в руках, я увидел наведенный черным замысловатый узор.
Наверное, по этому знаку меня и должны были, по словам Рапа, узнавать его
люди.
Потратив полчаса на умывание и завтрак, уже ждавший меня на подносе
возле дивана, я решил воспользоваться своей свободой и навестить Рапа.
Помещение, в котором я находился, и вправду было не тем, в которое меня
привели в первый раз. Это была комната, отстоявшая от капитанского центра на
целых два поворота. Перед дверями Раповского кабинета по-прежнему стояли
двое в черном, и хотя это были уже другие люди, дверь передо мной открылась
незамедлительно.
В помещении, склонясь над картой, расстеленной на полу, стояли трое.
Рапа я узнал сразу, двое других были мне незнакомы.
- А, вот и он. Прошу любить и жаловать, а также знакомиться, - Рап
указал рукой на меня. Двое его собеседников качнули приветственно головами.
- Это наш стратег, - взяв за плечо одного из них, представил Рап. -
А вот это наш железный соратник, начальник службы порядка, - Рап указал на
второго. - Пока мне здесь особенно некогда с тобой, пойди, походи с ним по
кораблю, можешь слетать на другие, - Рап злорадно улыбался.
Я удивился. Еще вчера вечером его путчисты едва захватили корабль, а
уже сегодня он мне предлагает прокатиться на другой. Нет, здесь что-то не в
порядке.
- Пойдемте, я сейчас еду к левому борту, а потом на третий корабль,
-увлекая меня за собой, сказал железный соратник, направившись к выходу.
- Простите, а что, третий корабль уже ваш, - спросил я, когда дверь
за нами закрылась. Он, не сбавляя набранный темп, сказал:
- И третий, и четвертый, и десятый, они все наши.
Я оторопел.
- Позвольте, но как же это, ведь еще вчера...
Он добродушно улыбнулся
- Вчера? Ах, ну да, это же вы спали. Конечно, конечно, вы же ничего не
знаете. - Мы сели в лифт. - Вы там что-то выпили, а потом вам плохо стало,
Рап за вас, кстати, очень волновался. Потом вас немного подлечили, ну, и,
чтоб не травмировать, время как раз очень сложное для нас было, усыпили
немного.
Я стал злиться. Они обошлись со мной, как с куклой, захотели -
усыпили, захотели - разбудили.
- Ну, и сколько же я проспал?
Он искоса глянул на меня.
- Три месяца, ни больше, ни меньше.
Я присвистнул. За такое время, конечно же, многое в подобной обстановке
изменилось.
- А если не секрет, и как же вы победили, - вспомнив свою свободу
всего, спросил я.
Лифт остановился, и мы вышли прямо на бегущую дорожку. Насколько я
помнил, она шла к стартовому комплексу. Железный соратник поправил
комбинезон.
- Стратегия, дорогой, умная стратегия и безошибочный расчет. Нас
сильно прижали. Прибывшие с других кораблей силы противника захватили
половину корабля, но мы сумели сломить их и перейти в наступление.
Поддерживаемые сторонниками на других кораблях, мы захватили второй и
третий.
Сзади нас догнал стратег.
- Что, эпопею штурмов рассказывает? Ну, ну, это, конечно, забавно,
эпохально, но слишком однообразно. Тем паче, что враги и сейчас везде, кроме
первых трех кораблей. Кругом бои, разруха на звездолетах страшная.
Я обернулся к стратегу.
- А что, по-вашему, интересное. Может, поведаете.
Дорожка кончилась, и все сошли под арку. За аркой эскалатор вел вниз.
- А, вот, и поведаю., - отозвался стратег, явно задетый моим тоном.
По всему было видно, что это ближайшие друзья Рапа по скитаниям и
перевороту. Они говорили о нем, как о самих себе, просто. Похоже, для них не
было по отношению к нему никаких секретов. Стратег начал чванливый рассказ о
скрытой борьбе, и я неожиданно обратил внимание на уже начавший приедаться,
но внезапно зазвучавший по-новому момент его повествования.
- Когда эти дураки решили, что мы им не нужны, - стратег заулыбался.
- Словом, они в нас, как они говорили, ошиблись, Рап поступил правильно.
Железный соратник поддакнул.
- Конечно, не сделай он тогда этого, нам всем конец.
Стратег продолжал.
- Ну, вот, Рап и предложил, а мы сделали. И что же, мы на высоте, а
они проиграли. Безошибочно видел он, великий ум. Отобрали еду у них,
кораблики с ней взяли - и все. Есть им нечего, а в чем дело, сами не знают.
Дорогие колонисты, это все происки наших врагов, притаившихся среди нас
самих же. Это, мол, бывшие и будущие хозяйственнички-фермеры ее, эту самую
еду, припрятали. Натравили одних на других, потеряли, конечно, много, но
зато те, кто остался, железные, как он, - стратег показал на второго.
Мы уже стояли на второй площадке возле небольшого челнока. Его
пошарпанное оперенье было кое-где замазано свежей краской. Стратег проводил
нас до входа и пошел назад. Старт был почти незаметен, лишь слегка вжало в
кресло, и через миг вокруг в стеклах появились звезды.
- Так вы, что же, своих же сторонников друг на друга, что ли? -
спросил я, с трудом различая в соседнем темном углу черты железного
соратника.
- Да, а что тут такого, да и какие они наши, если уже через неделю
сомневаться начали. Те, что остались, те наши, а те - так, мусор.
Челнок тряхнуло, Я посмотрел в левое окно. Громадина корабля медленно
удалялась. На правой части виднелась надпись "Авангардист".
- А что это вы корабль переименовали, что, вам "Авангард" не нравился,
зачем это дурацкое "ист" добавили?
Железный соратник шевельнулся.
- Какая разница, Рапа и спроси, его идея, его планы.
- Я вижу, Рап у вас прямо отец родной. То его идея, это его идея.
Сами, что ж, идей не имеете?
Соратник кашлянул.
- Ну, да, не имеем. Он отец, вождь, его роль не умаляй. Мы - его
товарищи, наши идеи помельче, хотя свое дело делаем, и не малое, между
прочим.
- Вождь, говорите, как в родоплеменной общине, значит: это вождь, а
это его фавориты, а вот это, - я показал на пилотов, - так, пыль, таких
много.
- Болтай, что хочешь, - сказал соратник, - мне все равно, это твое
право.
Челнок изменил курс, мы уже почти подлетели к третьему кораблю.
Огромная пасть его шлюзовой камеры распахнулась, готовясь принять нас.
Из посадочного шлюза соратник сразу направился в противоположный,
находящийся на другом конце корабля.
Кругом стояли черные солдаты. Выжженные и разрушенные коридоры и залы
создавали впечатление огромной пещеры, покрытой налетом времени. Эскалатор
поднял нас к небольшому кабинету. У входа стояло два человека в черном.
Стена напротив входа была прозрачной, и там, за ней, открывался жуткий вид.
Тысячи людей напоминали в своем скоплении огромный шевелящийся муравейник.
Взлетные постаменты были пусты, все пространство шлюзового зала от края и до
края было, буквально, забито людьми. Соратник сел у пульта перед стеклом. Я
все еще не понимал, что происходит. Живая масса серела комбинезонами
старого, допереворотного, образца, многие были в разноцветном. Женщины
поднимали на руках детей, что-то крича. Крики сливались в единый гул,
которого не было слышно, но от которого вибрировали стены. Соратник
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг