тонкий, как папиросная бумага,фарфор узкогорлыхкувшинов; майолика, резьба по
кости, серебряное тиснение, тонированное чернью...
- Это тайна моего сердца, высокие, Я имею это не для того, чтобы жить,
а живу, чтобы иметь это. У всех свои слабости, высокие. Тишина, свежий
воздух, краси-вые и ценные вещи... Вдали, так сказать, от грубого гла-за
человеческой зависти... Зачем лишний раз дразнить соседей, напоминать им,
что они неудачники, просто-фили, недотепы? Здесь в каждой вещи - мой
подвиг, моя борьба, моя месть и победа... Месть и победа, о ко-торых не
знает никто... Ну как?
- Потрясающе. Даже мороз по коже.
- Если бы я сказал тебе, сколько это стоит, тебя бы сожгло пламя, Шан.
Но я не хочу твоей смерти. Вы мои гости, и мы будем праздновать. Ты поймешь,
что с Мосом можно делать дела...
...В Дрому возвращались на рассвете. Под обшарпан-ным капотом
неказистой машины Моса оказался новень-кий супермотор двойной тяги, а под
задним сиденьем - станковый пулемет. Все четверо оживленно болтали о погоде
и летящих мимо пейзажах.
Дрома еще спала. Тишину нарушали только всхлипы дворницких щеток да
урчание мусоросборщиков.
Мос высадил гвардейцев за квартал до гостиницы.
- Нечего мозолить глаза... Значит, как договори-лись, Шан: встречаемся
сегодня в три на Большом ип-подроме, ты имеешь с собой вторую половину
подарка, а я - место и время вашей встречи с Тирасом... Я при-ду после
начала скачек и сам найду вас. Я подсяду не-заметно...
И, уже собираясь трогаться, снова поманил Шанина пальцем.
- Тираса я вам обеспечу - это точно... Берите его за рога... А если
не выгорит - не беда... Я человек ма-ленький, но я кое-что могу. Вам без
Моса не обойтись, потому что даже Высшие и Высшие из Высших не быва-ют там,
где бывает Мос... Мос Леро, старший техник Вечного Дворца...
5. ЛЕГЕНДА О ТАЙНЕ
До начала скачек оставалось минут десять. Шанин разглядывал трибуны
Большого ипподрома. Привыкший к пестроте и буйству земных ипподромов, он не
без удивления отметил благопристойную тишину под солнце-защитными тентами и
обходительную неторопливость болельщиков. Присмотревшись, он понял причину:
здесь не было молодежи, трибуны не спеша занимали люди за тридцать и далеко
за тридцать - чаще все разряжен-ные по воскресному зрелые семейные пары с
выводками разновозрастных малышей. Они проходили на свои мес-та, груженные
пакетами, основательно устраивались и начинали немедленно что-либо жевать,
озираясь и с чув-ством собственного достоинстваприветствуязна-комых.
- Это место свободно?
- Свободно, - опередил Шанина Сип. Шанин толк-нул его под бок: разве
Сип забыл, что место для Моса? Сип успокаивающе кивнул - знаю, мол.
Болельщик, ищущий места, повел себя странно. Вме-сто радости на его
лице появилась тревога. Он подозри-тельно оглядел гвардейцев и задом стал
выбираться из ряда.
- Что с ним?
- Все правильно. Психологический этюд. Если бы я сказал "занято", этот
тип немедленно бы уселся, до-казывая, что надо приходить вовремя и
неизвестно еще, придет сюда вообще кто-нибудь. А если говорят "сво-бодно",
свирянин задумывается: почему все места за-няты, а это свободно? Значит, или
гвоздь в сиденье, или ножка скамьи сломана, или еще какой подвох. И
пред-почитает разыскивать другое место. Так что не беспокойся - теперь,
кроме Моса, к нам никто не по-дойдет.
Ипподром заволновался, зааплодировал. Многие повскакали с мест. На
травяную дорожку выходили опоя-санные лентами и увешанные медалями
участники, та-ща за собой на серебряных уздечках упирающихся дву-горбых
козлов. Эти косматые монстры пустыни, кроткие в покое и смертельно опасные в
ярости, часто потряхи-вали рогами, способными одним ударом переломать кос-ти
песчаному тигру. Они привыкли к своим хозяевам, присутствие посторонних
одновременно пугало и беси-ло их.
Ожили тарелки медных радиодинамиков:
- Внимание! Внимание! Через несколько минут вы станете свидетелями
исторического события - вы уви-дите финальный этап пятьдесят первого
первенства пла-неты по скачкам козлов. Это древнее, истинно свирянское
мужественное состязание, как известно, проводится раз в три года. Вспомним с
уважением имена "Караба" и "Ярис" - они создали теорию этой игры, вспо-мним
их последователей - они среди всеобщего непонимания претворяли теорию в
практику, вспомним с бла-годарностью высокое Слово Кормчего - оно сделало
скачки козлов неотъемлемой частью нашего отдыха! Скольких людей прославило
это достойное занятие в прошлом и настоящем, скольких прославит оно в
бу-дущем! Еще живы ученики и последователи великих основателей любимейшего
бессмертным народом Свиры зрелища, а уже возникли новые школы, и изустная
молва создает легенды вокруг новых любимцев...
Удивление Шанина возрастало. Необычно вели себя не только зрители, но и
участники скачек. Они собра-лись на стартовой площадке тесной кучкой и
вступили в оживленную беседу. Искренние улыбки, дружеские рукопожатия, даже
объятия и поцелуи... Каждый по очереди рассказывал что-то смешное, и
рассказчика на-граждал дружный хохот. Все участники были одеты в цветные
комбинезоны из "чертовой" кожи с мно-жеством витых стальных колец по всему
телу. У всех были палки неодинаковой длины, которые Шанин при-нял сначала за
плетки.
- Это не плетки, это цины, - коротко и непонятно объяснил Сип. - На
конце каждого цина - крючок. Надо взять противника на крючок, то есть
зацепиться цином за какое-либо кольцо на комбинезоне. А когда противник на
крючке, его легко сбить на землю.
- А почему цины разной длины?
- Таковы правила. Цины разыгрываются по жребию. На поле выбежал еще
один участник. Весь стадион, как один человек, вскочил на ноги и разразился
овацией. Коллеги с воплями радости бросились к товарищу и за-душили бы его в
объятиях, если бы не вмешательство бокового судьи.
- А вот и Хид Одюй, супернаездник, баловень судь-бы, три раза подряд
выигравший Всепланетное первен-ство. Одюй - идеальный свирянин. Тщательное
меди-цинское обследование Хида не обнаружило в обоих по-лушариях его
головного мозга ни одной лишней извили-ны. Такие прямодушные достойны венца!
В руках Хида вы видите самый длинный цин - по правилам он дос-тается
победителю прошлого первенства без жеребьев-ки... Внимание! Сейчас прозвучит
сигнал старта.
Трибуны замерли, а на поле ничего не изменилось. Сгрудившись и
обнявшись за плечи, спортсмены отпуска-ли шуточки и без устали хохотали.
Козлы с личными но-мерами участников на лохматых боках разбрелись по
до-рожке и лениво щипали травку.
Грохнул орудийный залп - сигнал к борьбе. И тотчас без всякого
перехода среди участников на-чалась потасовка. Претенденты на победу били
друг дру-га как попало и чем попало - кулаками, ногами, цинами, головой, -
падали и поднимались, били каждого, кто пытался вырваться из узкого круга, и
каждого, кто оставался в кругу, били сообща и порознь. Наконец Хиду, у
которого был номер девять, и кому-то с шестна-дцатым номером удалось
вырваться. Шанин ожидал, что эти двое тоже схватятся, но снова не угадал -
Одюй даже помог подняться шестнадцатому, когда тот споткнулся. Оба плечом к
плечу бросились ловить чу-жих козлов.
Драка в общей группе тоже немедленно прекрати-лась. Толпа ринулась в
погоню за сбежавшей парой.
- Началось, - констатировал Сип.
Одюй и его союзник замешкались - козлы, храня верность, приняли новых
хозяев рогами и копытами. По-ка ловцы пытались оседлать непокорных, основная
груп-па настигла их. Снова началась свалка, на этот раз при активном участии
рассвирепевших животных.
Исход новой схватки решила находчивость Хида. Он оседлал своего
собственного козла и, воспользовавшись секундой недоумения, бросил его на
толпу. Ему удалось отрезать от толпы человек семь. Доведя козла до
бешен-ства, он прикрывал группку новых союзников, пока все семеро не
оседлали приглянувшихся горбачей. И потом семерка встала на охрану Хида -
на этот раз ему по-везло, и он оседлал чужого козла с первого раза.
- Правильный ход, - комментировал Сип, - Опыт показал, что группа из
двоих не способна противостоять большинству. Одюй увеличил группу лидеров до
вось-ми - восьмерка вполне боеспособна. Сейчас их задача - оторваться от
главной группы и закрепить успех. А еще говорят, что у Хида нет лишних
извилин... Действительно, восьмерка в отчаянной круговой обо-роне прорвала
пешее кольцо, пытавшееся взять их на крючок поодиночке. Хида дважды чуть не
стащили с козла, но союзники выбивали цины у нападавших и подминали их
копытами козлов. Одюй, в свою очередь, своим длинным цином выбивал всякого,
кто пытался по их примеру воспользоваться незанятой скотиной.
Лидеры выбрались на дорожку и пустили своих рогатых "иноходцев" во весь
опор. Главная группа была деморализована. Человек семь, в том числе и
шестна-дцатый, лежали на земле без движения, и к ним, увер-тываясь от
обалдевших "спортсменов" и козлов, проби-вались санитары с носилками.
Кое-кому удалось все-таки заполучить чужого козла, и они трусили поодиночке
за лидерами, вырвавшимися далеко вперед. Кто еще мог драться, дрался, уже не
за обладание козлом, а по инерции. Драчунов растаскивали боковые судьи и
уво-дили под циркулярный душ.
- Восьмерка вне конкуренции. Скоро они начнут выяснять отношения между
собой.
- Кстати, Сип, Моса-то все нет.
- Придет. Мос не упустит чужого козла.
Шанин оглядел трибуны. От былой благопристойно-сти осталось весьма
немного: красные, потные отцы семейств срывали галстуки, визжали и вопили,
разнока-либерные матроны сладострастно ахали при каждом точном ударе или
явном промахе, дети с родительского благословения седлали и кусали друг
друга, подражая бойцам на поле. Их возили сюда в воспитательных це-лях,
учиться - и они учились.
А события на дорожке развивались.
Лидеры мчались монолитной шеренгой, но постепенно вперед стал
выдвигаться пятый номер. Его высокий крутогрудый горбач был явно резвее
других, он опережал шеренгу почти на корпус. Наконец одиннадцатому уда-лось
зайти пятому за спину лишь на мгновение, но мгновения было достаточно, чтобы
взять на крючок вы-скочку. Одиннадцатый рванул в сторону - соперник
оказался на земле. Освобожденный козел с удвоенной энергией метнулся вперед,
но не тут-то было. Одновре-менно две руки с двух сторон схватили его за
серебря-ную уздечку - рука Хида и рука одиннадцатого. Козел встал на дыбы.
Оба претендента повисли на нем. Про-тащив смельчаков за собой еще метров
двадцать, козел остановился, взревывая и роя копытами землю.
Оставшиеся допустили тактическую ошибку. Они ре-шили, что самые опасные
противники уже вышли из игры. Вместо того чтобы воспользоваться заминкой и
оторваться на безопасную дистанцию, они затеяли драку задолго до финиша,
едва выбравшись из общей кучи.
Одюй и одиннадцатый среагировали правильно. За-быв тяжбу, они оседлали
козла-фаворита вдвоем. Ко-зел выдержал груз и после двойного укола цинами
даже пошел в галоп.
- Двое на одном козле! Феноменально! Такого еще не было в спортивной
истории Свиры! - захлебывался диктор, стараясь перекричать беснующиеся
трибуны.
- Хиду Одюй и Дари Лиар остается последний виток спирали до финиша!
Они еще обнимаются! Может быть, они решили поделить приз пополам? Но золотой
кубок не распилишь надвое!
Нет, они не собирались ничего делить. Схватка была короткой и
эффектной. Одюй, сидящий сзади и обни-мавший Лиара за талию, ловким
движением пере-нес руки ему на шею и стал душить. Обмякшее тело завалилось
набок и кожаным мешком соскользнуло вниз.
- Снова Хид Одюй! Он снова обскакал всех! В чет-вертый раз! Невиданный
пример безраздельного господ-ства на козлиных скачках! Ему согласно правилам
игры по Слову Правителя будет вручен сегодня высший знак отличия -
пожизненный Золотой Чин! Он достоин этого! Мы преклоняемся перед тобой,
Одюй!
Одюй, блестя золотыми челюстями, раскланивался, махал над головой
рукой, посылал воздушные поцелуи.
Теперь начал беспокоиться Сип.
- Мосу пора бы появиться. Дело идет к концу.
Они стоически досмотрели всю почетную процедуру, а Мос все не
появлялся.
Не появился он и тогда, когда самые любопытные
болельщики полностью удовлетворили свою страсть и потянулись к выходу.
Шан и Сип посидели еще минут пять на пустой три-буне. Больше ждать не
имело смысла. Они тоже напра-вились к центральной лестнице.
У ворот Сип наклонился к Шанину и что-то ему про-шептал.
- Это мысль!
Перед тем как выйти из ворот, они зашли на минуту в буфет. Седенький
старичок, который шел впереди и уже миновал арку, вернулся, нервно
потоптался на месте и тоже толкнулся в дверь, налетел на Сипа и Шана,
извинился и юркнул внутрь. Шан переложил красный чемоданчик из левой руки в
правую. - Хвост... Мос испугался, ясное дело. Если бы нам дали достаточно
времени - обошлись бы без него. И без Тираса, который о нас, кажется,
забыл...
***
Но о них помнили.
Шан проснулся среди ночи с ощущением, что кто-то ходит по темной
комнате. "Сип!" - окликнул он, но никто не отозвался. Он потянулся к
сонетке, но чьи-то пальцы вывернули запястье и заломили руку. Коротко охнув,
септ-капитан упал лицом в подушку. Кто-то схва-тил его за волосы, приподнял.
По глазам резанул бе-лый свет.
- Где ты прячешь его, собака? Где? Говори, ина-че... Где?
Удар по лицу. Кровь на губах. Снова рывок за во-лосы.
- Куда спрятал? Говори, собака, или прикончим! Где?
Шан захрипел. Его бросили на кровать с вывернутой Рукой и рассеченной
губой. Он ничего не понимал. Голова гудела и кружилась. Отдышавшись, он
освободился от скрученного одеяла и сел. По комнате метались яр-кие пятна
фонарей. Вывернутое из чемодана белье. Ко-жаную папку драли на узкие полосы.
Вывертывали кар-маны мундира. Разбили графин с водой, вода полилась со стола
на ковер. Вывернули платяной шкаф и про-стукивали углы. Что-то делали в
ванной, время от вре-мени пуская воду. Судя по шуму, в комнате Сипа
тво-рилось нечто подобное.
- Эй, кто вы такие? Я - септ-капитан полицейской гвардии!
- Очухался?
Свет снова уперся в лицо Шану.
- Слушай, милок, и думай, пока жив. Если ты сей-час не выложишь нам
эту штуку, то сам понимаешь... А мы уйдем как пришли. Понял?
- Далеко не уйдете. У министра государственного милосердия высшего
Тираса длинные руки. Мы здесь по его приказу.
В темноте раздались смешки и откровенный хохот. Щелкнул выключатель. В
комнате было человек пять в голубых комбинезонах и странных зеркальных
шле-мах, скрывающих верхнюю часть лица. Тот, что стоял против Шана, отогнул
лацкан куртки. Сверкнул золо-той топорик.
- Марш в машину!
- Может быть, лучше в брюках?
"Топор" ткнул под горло вроде не очень силь-но, но дыханье вернулось к
Шану только возле зареше-ченного оконца, на деревянной лавке, в душном
фур-гоне.
Где-то близко застонал Сип. Шан нашел его ощупью - с товарища
почему-то текла вода. Шан вспо-мнил странные звуки в ванной. Сип ободряюще
похлопал его по руке. Они долго ехали, временами включая сирену и пугая
город. Потом долго стояли. В зарешеченное оконце ни-чего видно не было. Их
растолкали поодиночке. В узком - метра на два - бетонном блоке не было
ничего,кроме откидного брезентового стула. Прошло часа три. Выпустил Шана
очень чистый и очень вежливый че-ловек в штатском, перед которым охранник в
коридоре тянулся, как пружина.
- Я прошу простить нас, септ-капитан. Произошло досадное недоразумение
- эти остолопы перепутали но-мера. От имени министра и Великого Кормчего
прошу забыть инцидент. Моральный и физический урон будет вам компенсирован.
Я прошу вас пройти в комнату. Там вы можете привести себя в порядок. Прошу
вас.
Шан мог бы и поверить. Но он заметил на сгибе пальца вежливого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг