предстал перед ним в ту счастливую ночь озарения в акватории.
И он, кажется, достиг того, чего хотел, - Бессмертные молчали,
погруженные в увиденное и пораженные им. Уисс не торопил. Он знал на
собственном опыте, как нелегко все понять и принять.
Они лежали на густо-синей поверхности Саргассова моря в традиционной
символической позе Вечного Совета - соединив клювы и разбросав лучами
точеные длинные тела, так что казались сверху большой звездой.
Уисс давно уже не был здесь, в Центре Мира, где рождается и откуда
начинает раскручиваться колоссальная спираль теплых течений. Отсюда дэлоны
управляли Равновесием, отсюда при необходимости замедляли или ускоряли
вековые биологические ритмы Мирового океана, устраняли нежелательные
возмущения в биоценозах - достаточно было заложить нужный молекулярный
шифр в генетическую память саргассов, и бурые клубки, как живые мины,
уплывали по тайным дорогам течений туда, откуда пришел сигнал опасности, и
через рассчитанный ряд поколений Равновесие восстанавливалось.
Бессмертные молчали, но Уисс умел ждать. Он оглядывал горизонт световым
зрением, пока звуковая сетчатка отдыхала, - привычка, полученная от
двухлетнего контакта с зумами.
Солнце стояло точно в зените и обрушивало на море золотой ток
тропического зноя. Вода была прозрачна до невидимости и воспринималась
только как плотная прохлада. В ее толще неторопливо поворачивалось,
покачивалось, всплывало буйное разнообразие саргассовых водорослей - от
небольших бурых шаров, щедро инкрустированных серебряными пузырьками
воздуха, до многометровых островов зеленовато-коричневой волокнистой
массы, над которыми радужными бабочками вспыхивали летучие рыбы.
Наконец Сасоис произнес древнюю формулу начала:
- Готовы ли все быть Одним, ставшим после Двух?
Синие знаки были ему ответом.
Меланхоличный Асоу долго поскрипывал и ворочался, прежде чем начать.
Наконец заговорил, осуждающе посвечивая в резкие глаза Уисса:
- Я, Асоу, говорю от имени Созерцания. Я был против, когда ты уходил к
зумам, Уисс. Я был против, но меня не послушали, и ты ушел. И вот ты
вернулся, и я оказался прав.
- В чем ты прав, белозвездный?
- Ты болен, Уисс. Ты слишком долго был у зумов, и они заразили тебя. Я
знаю твою болезнь. Эту болезнь называли когда-то безумием суши. Когда
дэлон заболевает этой болезнью, его тянет к земле. Он выбрасывается на
камни и погибает.
- Почему ты решил, что я болен? Меня не тянет к скалам.
- Все, что ты показал нам, - бред. На суше не может быть разума. На
суше могут существовать только низшие формы жизни.
- Но я же показал вам МЫСЛЬ! Она принадлежит зумам, а не мне!
- Ты ошибаешься. Это говорили не зумы, а твоя болезнь. Тебе приснились
все эти странные и нелепые видения, они существуют только в твоем
воображении. Много веков слежу я за мировым биофоном, но нигде и никогда
не встречал даже намека на разумную деятельность зумов. Скорее, наоборот,
нам приходится все чаще и чаще вмешиваться в биосферу, чтобы восстановить
уничтоженное ими. Они нарушают Равновесие, а ты говоришь о Разуме. Ты
просто болен.
Уисс хотел было возразить, но Асоу раздраженно зажег красный знак,
давая понять, что спорить бесполезно. К счастью, Хранитель Первого Луча
имел право только на один глот, но этот глот был против.
Осаус ворвался в спор, даже не дождавшись, пока Первый погасит сигнал
голосования.
- Я, Осаус, говорю от имени Действия. Когда Уисс уходил к зумам, я
отдал свои два глота ему. Я был за, потому что надеялся, что Уиссу удастся
найти способ приручить этих опасных животных. Я говорю - животных, я не
верю ни единому цвету из того, что показал Уисс. Ты говоришь, что зумы
разумны, Пятый? Но их тело такое несовершенное.
- У них иной разум, чем у нас, белозвездный. Они создают машины,
которые искупают несовершенства их тела и помогают добывать пищу...
- Добывать пищу? Разве ради пищи зумы уничтожают все живое и нарушают
Равновесие? Вспомни - мы послали в железные тюрьмы тысячи своих братьев,
чтобы научить зумов ловить рыбу, сохраняя Равновесие. Братья кормили
зумов, а что вышло из этого?
- Ты забываешь, Осаус, что мир дэлонов раз в десять старше мира зумов.
Зумы еще дети...
- Где ты видел детей, которые убивают себе подобных без всякой причины?
Нет, Уисс, зумы - это дикие хищники, они еще хуже акул, потому что акулу
гонит голод, а зума - инстинкт убийства. Ты называешь разумными существа,
которые только вчера убили триста дэлонов за то, что те спасали зумов от
самих себя? Нет, Уисс, ты действительно болен.
- Это ошибка. Они не знали...
- Знание не остановит их - они станут только еще опаснее. Если народы
Дэла хотят жить, они должны держаться подальше от зумов.
Осаус, яростно отмахнувшись, зажег два красных знака, положенных ему в
Совете. Еще два глота против - итого уже три. И пока ни одного за.
- Что же скажет Суси?
- Я, Суси, говорю от имени Запрета...
Глубокие вишневые глаза Суси, словно хранящие отблеск первородной
трагедии, потемнели. Он медленно распрямил свое огромное белое тело.
- Я отдал Уиссу свои три глота тогда, отдам и сейчас. Мы видели с вами
МЫСЛЬ - голос боли и счастья, крик отчаяния и надежды, мы пережили вместе
с зумами века падений и взлетов, заглянули в их историю. Асоу ошибается -
Уисс не болен. Любой самый больной, самый фантастический образ покоится на
увиденном, услышанном, пережитом. Придумать такое невозможно при любой
болезни - даже если Уисс что-то интуитивно добавил от себя. Такая МЫСЛЬ
могла родиться только в мире зумов. Очень много непонятного для нас в этом
мире, очень много чуждого и неприемлемого, но этот мир существовал,
существует и будет существовать независимо от нашего желания.
Сусип вздохнул и, помолчав, продолжал:
- Никто лучше меня не знает темные века Круга Великой Ошибки. Ты,
Первый, отрицаешь зумов потому, что на суше труднее жить. Но разве не суша
дала дэлонам настоящий разум - не просто знание вечных истин, а разум
действия, разум поражения и победы?
- Суша дала дэлонам страданья, - хмуро возразил Асоу.
- Да, суша дала страдание, но иначе мы не оценили бы радости моря.
Пережитое зло научило нас творить добро. И ты, Первый, и ты, Второй,
говорите о том, что зумы неразумны, ибо нарушают Равновесие. Но разве вы
забыли, что делали с планетой наши пращуры? Уисс прав - зумы действительно
пока еще дети, они на полпути к настоящему разуму. Неразумно их зло, но
разумно стремление к добру. Да, вчера одни зумы хотели меня убить, но
другие зумы пришли мне на помощь, раненому. Безумие и разум, зло и добро
борются в душах этих существ. Мы должны помочь им, мы должны привести их к
мудрости Соединенного Разума.
Осаус протестующе засигналил, но Сусип остановил его.
- Да, Второй, я уверен, что мы братья, разделенные временем и
пространством, братья, забывшие родство, но мы живем на одной планете и во
имя Соединенного Разума должны найти дорогу от брата к брату. Иначе...
Что, если зумы сами придут к знаниям Третьего Круга, не ведая опасности?
Кто поручится, что планета, уцелевшая чудом однажды, уцелеет и во второй
раз? Если зумы слишком молоды и несовершенны, то мы слишком дряхлы и
эгоистичны, раз не хотим признать очевидного. Наш единственный шанс -
контакт.
Три знака Сусип зажглись зеленым. Три глота за, три глота против. Силы
пока равны.
- Я, Соис, говорю от имени Благоразумия...
Легкий изгиб улыбки приоткрыл клюв Уисса. Соис очень не любил возражать
кому бы то ни было - он со всеми соглашался. Добряк и миротворец, он
всегда делил свои четыре глота поровну между враждующими сторонами - два
одной, два другой. Как поступит он сейчас?
- Я согласен - контакт с зумами неизбежен и необходим. Несмотря на все,
что разделяет нас, мы накрепко связаны прежде всего интересами Равновесия,
на нарушение которого справедливо жаловались Асоу и Осаус. Мы живем на
одной планете, и разделить ее на две половинки невозможно. Но вместе с тем
я должен обратить внимание на опасности контакта, и в этом я абсолютно
согласен с Осаусом. Уисс очень хорошо показал нам МЫСЛЬ, из которой я
понял, что огонь, смертельный враг дэлонов, для зумов оказался другом и
спасителем. Угроза нашим соплеменникам при перегоне Горящей Рыбы - это,
если хотите, символическое предупреждение против излишней доверчивости к
зумам. Я согласен с Уиссом - это могла быть ошибка. Но я не могу не
согласиться и с Асоу - на суше не может быть полноценного разума, а
поэтому возможность таких трагических ошибок в будущем совсем не
исключена. Поэтому я - за ограниченный контакт, контакт по необходимости,
а не по желанию. Только Благоразумие - и да продлится Четвертый Круг!
И, верный себе, Соис зажег два зеленых и два красных знака. Пять -
пять.
Уисс едва выдержал ритуальную паузу раздумья.
- Я, Уисс, говорю от имени Поиска. Я сказал Вечному Совету все, что
знал, и показал все, что видел. Я выслушал всех, чьи глоты против меня, и
тех, чьи глоты за меня, и остался верен тому, с чем пришел. Я отдаю свое
право делу своей убежденности.
И зажег торжествующе пять зеленых знаков - теперь, с его голосом, за
контакт было десять глотов, а против - только пять.
Он уже видел снова железный белый кор с красным значком
"Д-Е-Л-Ь-Ф-И-Н", слышал ворчание Пана и смех Нины - все, что стало за два
года не только знакомым, но и по-своему родным, - когда заговорил Сасоис:
- Я, Сасоис, говорю от имени Будущего... Уисс, белозвездный, пойми меня
правильно. Я был за, когда ты уходил к зумам, и если бы сегодня надо было
бы решать это снова, я снова отдал бы тебе свои шесть глотов. Ты сделал
много, очень много. Благодаря тебе мы теперь знаем не только то, как они
живут, но и то, чем они живут. МЫСЛЬ, переданная тобой, позволила
заглянуть в их души, мысли и мечты. Спасибо тебе.
Нарушая этикет, Сасоис коснулся корявым ластом Уисса, но тому почему-то
стало холодно от этой грубоватой ласки.
- Я верю, что зумы разумны, что их цивилизация достаточно сложна и
высока, верю в их доброе начало и в то, что случившаяся трагедия - нелепая
ошибка. Я хочу надеяться на будущую дружбу. Я знаю, что ты нарушил Запрет
и показал зумке танец звезд в Храме Соединения. Я не осуждаю тебя, ибо,
нарушив слово Запрета, ты выполнил дело, завещавшее Поиск. Бросать семена
- твое право и обязанность, возможно, теплые течения разбудят их, и зерна
прорастут корнями понимания. Но контакт - это процесс долгий и сложный.
Если даже он удался между одним зумом и одним дэлоном - это еще не значит,
что обе цивилизации одинаково готовы к контакту. Ты правильно сказал: зумы
пока еще дети. Так подождем, пока они подрастут. Потому что даже если мы
очень захотим подружиться с зумами - ничего, кроме недоразумений, у нас не
получится. Требуется такое же горячее желание дружбы и от зумов. И не
только желание, но и способность понять и оценить друга. Дорогу надо
прорубать с двух сторон, чтобы не оказаться в чужом мире незваными
гостями.
Он помолчал и погладил снова поникшего Уисса:
- Подождем. Пока еще рано. Пока еще зумы слишком опасны даже для самих
себя, не только для нас. Они еще не понимают Равновесия Мира, ибо нет
равновесия в их собственных душах. Мы должны уйти из железных тюрем и
увести братьев. Это ускорит ход часов. И если зумы выдержат экзамен - наши
пути сольются. Когда придет время. А сейчас... пусть продлится Круг
Благоразумия.
Сасоис зажег красные знаки и произнес традиционную формулу конца:
- Все были Одним, ставшим после Двух, и Вечным Советом, решившим во имя
Будущего - НЕТ...
Ветер посвистывал в Саргассах. И, как ветер, возник над морем древний
гимн:
Тебе дано законом Братства
бессменно жить,
и умирать, и возрождаться,
и плыть, и плыть,
среди кругов такого Круга
найти кольцо,
где можно и врага и друга
узнать в лицо...
12. ДВОЕ СКВОЗЬ ВСЕ
Юрка определенно не знал, куда себя девать. Почему всегда так бывает:
сначала все хорошо и хорошо, а потом вдруг плохо и плохо?
Сейчас было плохо. Месяц удивительной, сказочной жизни кончился
внезапно, и непонятно, что делать дальше.
Сначала исчез Свистун.
А как хорошо им было втроем! Каждое утро, чуть свет, они с Джеймсом
спешили на свой берег, к своей заветной бухточке, и наперебой насвистывали
пароль. Свистун появлялся всегда одинаково: он подбирался под водой к
самому берегу и вдруг взмывал в воздух, отчаянно скрипя и фыркая. И, как
ни старались мальчишки угадать его появление, он всегда ухитрялся
выскочить неожиданно. Невольный испуг ребят приводил его в восторг, он
долго не мог успокоиться, кругами носясь по бухте.
А потом они забирались далеко в море, играли, ловили рыбу, причем
Свистун вытягивал из глубины таких огромных рыбин, что даже местные рыбаки
прониклись к ребятам великим уважением. Рассказам о дельфине они, конечно,
не верили, да мальчишки не очень-то и настаивали: в конце концов, если
взрослым больше нравятся выдумки о невероятном везении, пусть себе
тешатся.
Потом они палили костры на берегу, и жарили рыбу, и варили уху, и не
было ничего на свете вкуснее! Правда, Свистун не очень жаловал огонь. Он
предпочитал держаться подальше и хрюкал весьма неодобрительно, когда ему
предлагали жареное или вареное. Однако ребята не обижались на своего
морского приятеля - каждому свое.
Но самое интересное начиналось, когда все трое отдыхали, отяжелев от
еды - Юрка с Джеймсом в моторке, Свистун - снаружи, положив круглолобую
голову на борт. Они рассказывали друг другу замечательные истории о море и
суше, о людях и дельфинах, о себе и своих товарищах. Ребятам было многое
непонятно в рассказах дельфина, дельфин плохо понимал ребят, но все-таки
им было хорошо вместе, а это уже половина понимания.
В тот день все шло, как обычно. Они вернулись с хорошим уловом, Джеймс
начал разжигать костер, а Юрка - чистить рыбу. Свистун крутился в бухточке
и недовольно фыркал. Вдруг он замер:
- Мама...
Юрка от неожиданности чуть не порезал палец, а Джеймс выронил в тлеющую
кучу высохших водорослей целый пиропакет. Пламя ухнуло вверх огненным
деревом, Свистун шарахнулся от бухты, да и сами ребята испугались не
меньше.
А за волноломом, метрах в ста мористее, разыгралась "семейная драма".
Мать Свистуна, большая светло-серая дельфинка, взволнованно трещала,
стараясь увести сына в море. Сын пытался что-то доказать, выводя еще более
оглушительные рулады, и порывался вернуться. Наконец рассерженная мамаша
ухватила сына за ласт крепкими зубами и бесцеремонно потащила за собой.
Свистун обиженно взвизгнул, но покорился.
- Это ты виноват, - сказал Юрка, когда дельфины скрылись. - Зачем такой
фейерверк устроил? Они не любят огня, а ты... Свистуну теперь попадет за
нас...
- Я же не нарочно, - всхлипнул Джеймс. - Уронилась пачка... Я чуть сам
не стал загораться... Фух-фух!
- Вот и фух-фух теперь...
Свистун не появился на следующий день, не появился и на последующий.
Ребята сидели на берегу грустные, ловить рыбу не хотелось; моторка
бесцельно покачивалась на ленивой зыби. Потом на целую неделю зарядил
дождь, и стало ясно, что Свистун больше не вернется.
А теперь улетает Джеймс.
Закинув голову, Юрка смотрел в небо адлеровского аэропорта, отыскивая
среди толчеи летательных аппаратов китообразный корпус межконтинентального
реалета. Когда долго смотришь, начинает казаться, что ты на дне
колоссального аквариума и над тобой гоняются друг за другом пестрые
экзотические рыбы: вот золотым вуалехвостом всплыл пузатый гравилет, вот
стайкой испуганных гуппи срезало вираж звено спортивных авиеток, вот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг