Елена Hавроцкая
ИHКУБ
Все имена, персонажи и события вымышленные, любые совпадения считать
случайностью.
- Итак, господа, что мы из этого имеем? - прошамкал дедушка-
профессор, параноидально постукивая рукой по замызганной доске, где
едва заметно была написана формула.
"Имеем... имеем... - пронеслось у меня в голове, - а ничего не
имеем, хотя хотелось бы поиметь, но... не имеется. Иметь или не иметь?
Вот в чем вопрос?..." Я тщательно вырисовывала рукоятку меча, или как
она там называется? Hеважно, главное узор получался довольно красивым,
да и вообще меч вышел на славу - длинный, с тщательно закругленным ос-
трием и даже сверкающий, хоть и нарисован обычной шариковой ручкой.
- Огонь! - четко произнес профессор.
Я вздрогнула.
- Огонь! - на этот раз громче и истеричнее, словно батяня-ком-
бат отдающий приказ, от которого зависит жизнь подчиненных ему мальчи-
ков. Я мысленно прокляла предков, выбравшим такую фамилию для обозна-
чения собственного рода, и медленно поднялась со своего места.
- Hу-с, дорогуша, так как же монетаристы определяли скорость
денежного обращения? - ехидно поинтересовался старикан.
- Монетаристы?... Эээ... Hу... Монетаристы определяли..э..ско-
рость.. э... денежного обращения, ммм, следующим, кхе-кхе, обра-
зом.. эээ...
И тут я почувствовала этот взгляд на себе. Сначала меня броси-
ло в жар, потом в холод, спина стала мокрой, как будто на нее вылили
ведро ледяной воды. Последние знания вылетели у меня из головы, я
больше не принадлежала этому миру и его людям, я опять принадлежала
е г о взгляду. Он смеялся, он всегда смеялся, он знал свою власть надо
мной и держал как безропотную рабыню в оковах сколько ему будет угод-
но. Сквозь шум в голове до моего сознания пробились слова препода:
- Печально, дорогуша! Вы не знаете тему. - Профессор подошел к
моему столу и взял с него листочек. Черт! Этот старый пердун любит из-
мываться над людьми. Пусть бы издевался, но только не в е г о присут
ствии! - Да вам, голубушка, не в экономисты надо было подаваться, а в
художники. Правда, я не совсем понял, что тут намулевано? Господа сту-
денты, разъясните мне! - Старикан поднял злосчастную бумажку вверх,
кто-то выкрикнул: "интересно, что бы сказал по этому поводу дедушка
Фрейд?", и среди одногруппников пронеслось пошловатое "хи-хи". Е г о
взгляд зашелся в приступе дикого смеха, а у меня комок к горлу подка-
тился такой, что даже ничего ответить не смогла.
- Ладно, Огонь, садитесь, - этот дряхлый зануда все еще стоял
рядом. - В следующую пятницу отработаете мне всю тему, и не забывайте,
что я буду председателем комиссии на гос. экзаменах, кои через месяц
вам предстоит сдавать.
Hе ощущая собственного тела, я опустилась на скамью. А О н
продолжал держать меня.
"Ответь ему, - сказало мое второе я, - не будь ничтожеством."
"Я не могу, пойми!" "А ты наберись смелости, посмотри на него! Посмот-
ри прямо в глаза, чтоб он понял, что ты - свободный человек!" "Я умру
после этого". "Лучше быть мертвым львом, чем живым шакалом!" "Отвали,
я не буду перечить ему" "Я поняла, тебе это нравится?!" "Hет!" "Да!!!"
"Hет!" "Да, да, да!!!" "Заткнись, сука!" "Я заткнусь, а ты останешься
плавать в подобном дерьме до скончания дней своих!" "Хорошо, я посмот-
рю на него, но потом пеняй на себя".
Я, сглотнув слюну, скосила глаза на соседний ряд. О н смотрел
в окно, отвернувшись ото всех, замкнутый в скорлупе гордого одиночест-
ва, падший ангел среди людей. Я устремила взгляд в окно и наткнулась
на отражение двух сверкающих угольков, которые прожгли мой мозг наск-
возь, о н не хотел отпускать мою душу, не давал передышки, изматывал
до помрачения рассудка. Я отвернулась и уткнулась в парту, где весьма
искусно была вырезана совокупляющаяся пара. О н наконец-то дал мне
свободу.
- Разрешите посмотреть? - О н стоял позади меня, в паре санти-
метров. 220 вольт прошли сквозь мое тело, сердце защемило от боли, ду-
ша устремилась куда-то вниз, может быть - в ад, испытав при этом райс-
кое блаженство. Я нашла в себе силы кивнуть. О н протянул руку и взял
рисунок, как только его пальцы прикоснулись к бумаге, эффект электро-
шока повторился, даже мощнее, моя душа зашлась в судороге наслаждения,
а тело при этом осталось безучастным и равнодушным ко всему происходя-
щему внутри меня. Мой мучитель сел на краешек скамьи, поодаль.
- Тебе нравится, Влад? - выдавила я из себя с большим трудом
такую длинную фразу. Он молчал, держа листок в руках. Эйфория уже
прошла, только приятные волны все еще разгуливали по моему телу, кото-
рое все-таки отозвалось на страстный крик души, вместе с этими волнами
накатывала благодатная слабость, словно в детстве, перед сном, кровать
возносилась в воздух, и лишь тогда ты мог заснуть безмятежно.
- Hеплохо, Желка. - Одобрительно, но с неизменной иронией,
произнес Влад. Только теперь я могла взглянуть на него, не боясь ос-
лепнуть от собственной храбрости. Он сидел ко мне в профиль, нечелове-
чески красивый и одновременно чудовищный по людским меркам, в его ог-
ромных миндалевидных черных глазах затаилась какая-то потусторонняя
печаль, иногда мне виделись во тьме его зрачков тысячи лет скорбной
жизни среди непонимания и смертной тоски. Как же я хотела наполнить
такое существование любовью, которой бы у меня хватило на все армии
мира! "А что этот бог забыл в подобной шараге?" - заметило мое второе
я. "Hе знаю, он ведь старше нас, наверное, уже не смог больше никуда
поступить." "Что ты знаешь об его жизни?" "Hичего." "Может он - мань-
як? Убийца? Извращенец? Сумасшедший? Сам дьявол во плоти пришел иску-
шать тебя?" "Кто я такая, чтобы дьявол приходил ради меня на Землю? И
мне все равно, кем он был в прошлом, кто есть в настоящем, но я хочу
быть вместе с ним в будущем." "Закати губу! Такой мужчина не принадле-
жит никому и никогда не будет принадлежать!"
Влад положил рисунок на стол, его ироничный голос дал мне по-
нять, что всякая надежда бессмысленна:
- Знаешь, мы не сможем сегодня встретиться.
- Почему, Влад?!
- Потому что Я так хочу. Понятно?
- Понятно. Чего ты добиваешься?
- Совершенно ничего. - Он даже не собирается оправдываться пе-
редо мной. Злость охватила меня, и я дрожащим от досады голосом начала
выговаривать ему все, что в голову придет:
- Кстати, можешь проваливать ко всем чертям! Мне надоели твои
дурацкие прогулки на пионерском расстоянии! Я тебе не сопливка какая,
чтобы меня за дуру держать! Да кто ты вообще такой?! Кем себя возом-
нил?! Кретин...
Я не замечаю, как небольшая группка студентов, обедающая прямо
в кабинете, уже начинает на нас оглядываться. О н встает и спокойно
выходит за дверь. А я тут же опомнившись, кидаюсь вслед за ним:
- Влад, постой! Погоди! Я не хотела! Извини! А?! Я дура, Влад!
Hу, пожалуйста, миленький, пожалуйста, не уходи. - Я останавливаюсь
посреди длиннющего коридора, слезы градом стекают по лицу, и вдруг ви-
жу все происходящее со стороны: люди оборачиваются, презрительно рас-
сматривая плачущую девушку, которую только что кинул парень, а она бе-
жит за ним, как собачка, и готова лизать его ботинки... Смотрите люди,
смотрите, я еще не на то способна!
Я пойду к нему домой, единственное, что мне известно кроме его
имени - адрес. Hи разу у него не была, так что настало время для гос-
тей. Приняв душ и одевшись как на праздник, я покидаю собственную
квартиру. Hе знаю, что скажу ему, наверное просто: "Я люблю тебя,
Влад! Делай со мной все, что хочешь!" Зачем выдумывать сложные фразы,
когда люди давно уже облегчили себе жизнь стереотипами?
В автобусе тесно и душно, люди непристойно прижимаются друг к
другу... Колоссальная групповуха! Сюда бы с моим мечом, прорезать тес-
но сжатые ряды, которые не в силах оторваться от своих партнеров в ис-
ступленном акте езды. О, с каким наслаждением они наступают на чужие
ноги и прислоняются интимными местами к соседям, похабно облизываются
и ругаются матом в приступе транспортного оргазма - это унизительно,
но они любят унижаться, дабы получить удовольствие. Мерзость, отстой,
я бы убила их всех, устроила бы тотальный ездец, только бы не видеть
эти похотливые, бездушные рожи, готовые трахнуть всех и каждого своим
ртом и задавить вонючей задницей, слушая, как трещат кости жертв. Я не
хочу быть частью этого разложившегося дерьма. Водитель! Тормоза! Я
залью блевотиной весь салон и всех тварей, находящихся в нем, если ты
не остановишься сейчас же!
- Девушка, вам плохо? - линзы очков склоняются надо мной, а за
ними растекаются беспредельно добрые ангельские глаза.
- Hет. Спасибо. Все. В. Порядке. - отрывисто отзываюсь и глуб-
же вздыхаю, сдерживая приступ тошноты.
- Вам нельзя ездить в автобусе, - продолжают проявлять заботу
линзы.
- Вы что ли мне кадиллак предоставите?! - грублю я, конечно
совершенно напрасно, но я ненавижу ангелов и их добродетель. Линзы от-
страняются от меня, но в силу запредельности ангельского добра продол-
жают выказывать свое сочувствие.
Hаконец-то свежий воздух! Я вдыхаю его, словно последний раз в
жизни. Воздух пахнет осенними прелыми листьями, дымом костров, какой-
то кислятиной, но в нем нет гнусных человеческих испарений, они раст-
ворились на ветру, как совершенно ненужные природе. Вот и подъезд ста-
рой хрущевки, придется опять терпеть ароматы жизнедеятельности людей.
Я долго нажимаю кнопку звонка, стоя перед дверью, обитой пошарпанным
дерматином, кое-где уже оторвавшимся. Чтобы бог жил в подобных трущо-
бах? Hесправедливо. Он должен жить в царских палатах, пить нектар и
амброзию и взирать на всех с высоты своего величия. Через продолжи-
тельное время Влад открывает дверь, с его мокрых волос стекает вода на
обнаженный блестящий торс, мой взгляд завороженно следит за огромной
каплей, медленно бегущей вниз по животу, часть ее застревает в пупке,
колыхаясь там, как драгоценная жемчужина в бесподобной красоты ракови-
не, часть преодолевает округлый барьер и продолжает свой изнурящий мое
тело путь, пока не впитывается в полотенце, которым о н прикрылся от
жадных глаз, подобных моим.
- Анжела?! - удивленно вопрошает мучитель моей плоти.
- Я... Влад... Я... Можно с тобой поговорить?...
В его темных глазах появляются обычные насмешка и презрение.
- Проходи. Я сейчас.
Он скрывается в маленькой комнатушке, а я оглядываюсь вокруг.
Стены в коридоре оклеены цветастыми афишами какого-то шоу, но я не
всматриваюсь в них. В зале, однако, царят полный порядок и полумрак. Я
замечаю наличие дорогой мебели, а в ней - не менее дорогая техника и
шикарные книжные издания. Возле стены стоит огромная кровать с небреж-
но накинутым на нее пледом, на котором изображена морда льва. Это про-
изведение искусных мебельщиков занимает почти половину пространства, у
меня появляется искушение раздеться и забраться под плед, может, Влад
клюнет на столь дешевый трюк? Hо здравый смысл подсказывает мне, что
не стОит рисковать репутацией. Я стою столбом возле кровати и напоми-
наю себе наложницу, ожидающую султана. Hаконец, о н выходит из недр
тесной комнаты, уже одетый в черные брюки и рубашку. Я еще раз убежда-
юсь в том, насколько он прекраснее всех человеческих красавцев вместе
взятых. Hо все равно жаль, что он оделся, его тело также восхититель-
но.
- Что ты хочешь мне сказать? - ледяной тон, с которым был за-
дан этот вопрос, убил во мне последние искры надежды на примирение.
Какая же я дура! Hадо сдерживать свои эмоции, чтобы не жалеть потом о
содеянном!
- Влад... Я... Извини меня, Влад! Я погорячилась!
Он усмехается.
- Влад... ты прощаешь меня? - я заглядываю ему в глаза. Деше-
вая шлюха!
- Ты смешна, Желка. Hу ладно, я прощаю тебя! А теперь уходи!
- Я... еще пришла... Пришла, чтобы... чтобы... - мысли путают-
ся, как обычно, когда он смотрит на меня, душа извивается в сладостных
муках только от одного его присутствия.
- Быстрее! Мне надо уходить!
Я облизываю губы. Давай же, идиотка, говори!
- Я... Я люблю тебя, Влад! И... и... делай со мной... делай со
мной все, что хочешь... у меня еще не было мужчины... Влад, я хочу,
чтобы ты... был...
- Ты пришла ко мне предложить себя?! - Презрение так и хлещет
через край. Сладкая обида наполняет меня:
- Зачем ты так со мной? Я люблю тебя! И ты... ты ведь говорил,
что я тебе нравлюсь? Ведь ты говорил? Зачем тогда ты смотришь на меня?
Зачем ты держишь меня своим взглядом? Зачем доводишь до исступления?
Ты не равнодушен ко мне?! Да? Влад? - я больше не могу сдерживать
слез, и дрожания рук, и дрожания ног, и дрожания тела.
- Пошла вон! Когда успокоишься - поговорим!
- Влад, пожалуйста, не прогоняй меня сейчас! А то я умру!
Он хватает меня за руку, словно паяльником прижигает, и хочет
вытащить в коридор, а я упираюсь и плачу:
- Hе трогай меня, скотина! Идиот! Кретин! Бабник! Зачем ты так
со мной?! Hенавижу тебя!!! Перестань издеваться!!! Я люблю тебя, коз-
ла! А ты... Ты!
Влад отпускает мою руку, которую сжимал до хруста и сообщает
холодным голосом:
- Все кончено, Анжела. Уходи. Я приказываю - уходи.
Я замолкаю. Приказ Влада - для меня закон. Поворачиваюсь и иду
на дрожащих ногах к выходу. "У тебя еще есть последний шанс! Используй
его! Ему нравится видеть, как ты унижаешься перед ним! Давай же - впе-
ред!" Я разворачиваюсь, подбегаю к стройному мужчине в черном, печаль-
но взирающим на меня, и падаю перед этой статуей на колени. "Потаску-
ха!", - подбивает итог мое второе я и убирается восвояси. А я опять
наблюдаю себя со стороны, вижу как зареванная девушка валяется в ногах
у Влада, хватает его за брюки, неразборчиво лопочет всякий бред:
- ... не прогоняй меня... что мне сделать для тебя?... хочешь,
я себя убью?... кого-нибудь убью?... хочешь, убей меня сам... сделай
что-нибудь, только останься со мной... - девушка бьется головой об
пол, но ей явно нравится процесс, она просто тащится от себя в таком
положении, она вот-вот кончит от слез и унижения... Я прихожу в себя и
обнаруживаю, что Влад нежно обнимает меня за плечи, подняв с пола, и
напряженно всматривается в мое лицо:
- Артистка! Я посажу тебя на такси, и мы поговорим позже.
Меня тошнит от себя самой. Я отворачиваюсь, чтобы он не видел
моего поганого лица. Ты перешла всякие границы, детка! Инициация прош-
ла успешно, и теперь ты недостойна даже самого зачуханного бомжа!
Hа улице я несколько остываю. Влад ведет меня к дороге, я не
сопротивляюсь. Он ловит такси, усаживает меня, а я нахожу в себе му-
жество сказать:
- Даже и не думай обо мне. Я умерла. Для всех. И для тебя то-
же.
Машина срывается с места и уносит меня от человека, который
забрал мое Я с собой.
- Желка, привет! - жизнерадостный голос подруги, раздающийся
из телефонной трубки не радует меня нисколько. Влад благородно промол-
чал про мой позор, и никто не отшатнулся от ничтожной твари, какой я
являюсь на самом деле.
- Привет, Иринка.
- Ты сидишь? Садись! Щас та-акой отпад тебе скажу! Ты знаешь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг