понурясь, затих в своем углу.
Но вот на уроке истории Нина Борисовна вдруг вызвала его и
попросила рассказать о Полтавской битве. Синицын встал с каким-то
тягостным чувством. До сих пор помнил только одну страничку в учебнике
- "Схема Полтавской битвы". Там были нарисованы громадные зеленые и
черные стрелы, бегущие и скачущие на лошадях люди, взрывы. А кто эти
люди и почему они воюют между собой - Синицыну было абсолютно
безразлично. Он встал и, опустив голову, как обычно, когда ничего не
знал, начал бормотать под нос: "Полтавская битва, Полтавская битва...
" Он ожидал, что кто-нибудь подскажет дальше.
- Ну, - торопила его Нина Борисовна. - Когда произошла Полтавская
битва?
И вдруг прямо перед глазами Макара всплыли четкие слова, как будто
написанные в воздухе: "Полтавская битва произошла 27 июня 1709 года".
Синицын, запинаясь, робко повторил эти слова.
- Правильно, - одобрила учительница. - А теперь расскажи
подробнее.
Новые строчки появились перед носом Синицына, и он теперь уже
бойко и уверенно стал читать их:
- "Девять лет шла война между Россией и Швецией. Русские отвоевали
побережье Прибалтики, но шведский король Карл XII не терял надежды
разгромить Россию..."
Брови Нины Борисовны поднимались все выше и выше, а головы
учеников повернулись к Макару. Послушайте, послушайте, как отвечает
Синицын! Тот самый Синицын, который у доски и трех слов связать не
мог, только на подсказках и выезжал, которого на каждом собрании
отряда "прорабатывали", как отстающего. А сейчас он отвечает, как по
писаному. Это же чудо! Он даже... даже читает стихи!
И верно, Макар, отчаянно размахивая руками и завывая, кричал на
весь класс:
Уж близок, близок час победы.
Ура! Мы ломим: гнутся шведы.
О, славный час! О, славный вид!
Еще напор - враг бежит...
Да, для Синицына это был поистине славный час. Нина Борисовна,
улыбаясь, вывела против его фамилии торжественную пятерку. В перерыве
Макара окружили ребята.
- Молодец, Синицын! Ну, и удивил ты нас!
Хлопали его по плечам и спине так, что пыль летела. В тот же день
в классе была выпущена "Молния". Синицына изобразили в виде богатыря
с копьем на скачущем коне, а впереди удирают шведы, похожие на двойки.
Правда, Нина Борисовна сначала возражала:
- А вдруг он завтра опять получит двойку? Что же, срочно "Колючку"
будете выпускать?
Но редколлегия во главе с Лысюрой не отступала.
- Он слово дал! - шумел Генка. - Теперь будет только на пятерки
учиться.
И он не ошибся. Через три дня Синицын исправил двойку по
математике. Он решил у доски такую головоломную задачу, что даже
отличник Олег Черепанов не смог угнаться за ним и так расстроился, что
намарал в тетрадке. А еще через день Макар наизусть прочитал всю
"Сказку о царе Салтане", хотя задавали пока одну страничку. Не
пропустил ни одной строчки, ни одного слова. Все следили за ним по
книге. Учительница опять поставила ему пятерку, но сказала, чтобы он
без надобности не переутомлял так голову.
Подумать только! Совсем недавно она укоряла Синицына, что тот не
слишком утруждает свою голову!
И тогда Лысюра окончательно убедился: нет, без волшебства тут не
обошлось. И стал обдумывать предстоящий серьезный разговор с Макаром.
А тот все эти дни вел блаженный образ жизни. Ничего не учил,
никаких задачек не решал, а в "Сказку о царе Салтане", которую
рассказывал наизусть, на самом деле даже не заглядывал. Теперь он был
свободен! Гонял футбольный мяч, играл в городки, лапту, в пятнашки,
ходил в кино, валялся на диване и смотрел телевизор. А когда надо
было, гордо вытаскивал из ранца дневник и торжественно показывал
матери. Там неизменно красовались одни пятерки. Мать сначала
удивлялась, не верила и даже как-то зашла в школу узнать правду. Нина
Борисовна встретила ее восторженно:
- Макара не узнать! Он сейчас у нас лучший ученик в классе. Я
только боюсь, чтобы не переутомился.
Мать озадаченно пожала плечами: какое там переутомление!
Занимается... как всегда.
- Значит, ему легче стала даваться учеба, - успокоила ее
учительница.
Как-то на безоблачное существование Макара набежала легкая тень.
Пришло письмо от отца.
"Здравствуй, сынок! Мама написала, что ты делаешь большие успехи
в учебе. Поздравляю! Я всегда верил в тебя и говорил маме, что
когда-нибудь тебе надоест носить домой двойки и тройки и ты возьмешься
за учебу по-настоящему... Ты же у меня мужественный!
Мы сидим в легком сборном домике, но здесь тепло и уютно. За
стенами свищет пурга. Через час мне идти проверять приборы..."
Синицын читал письмо, и уши его полыхали от стыда. Но вскоре все
это забылось и жизнь потекла по-прежнему.
Однажды, придя в школу, Макар увидел объявление:
"Внимание, внимание! Готовьтесь к турниру, веселые и находчивые
знатоки! Чихая от архивной пыли, ройтесь в справочниках и книгах. Или
наоборот: дыша чистым воздухом, наблюдайте внимательно природу, почаще
выезжайте за город, в лес, в поле. Потому что тема нашего нового
турнира - "Природа вокруг нас". В соревнование вступят команды
"Любознательный" (четвертый "А") и "Альбатрос" (четвертый "Б").
Вообще Макар не состоял в команде "Любознательный" - туда
записывали только тех, кто хорошо учится, но принимал участие в
большой сваре, которая разгорелась при создании этих команд.
Сначала их хотели назвать, как обычно, - КВН (клуб веселых и
находчивых), но Зина Живцов, которого прочили в капитаны и потом
действительно им избрали, воспротивился:
- Нет, нам нужны не только веселые и находчивые, но и знатоки.
- Какие знатоки? - загудели в классе.
- Те, которые ведут следствие? - уточнил Олег Черепанов. - По
телику, пятнадцать серий? А может, двадцать...
- Зачем нам следствие?
- Следствие действительно незачем, - терпеливо пояснил Живцов. -
Но знать кое-что надо. Точнее, не кое-что, а очень много. Иначе в
первом же турнире срежемся и альбатросовцы нас подкуют.
- Но ведь так все команды называются, - снисходительно бросил
Лысюра. - КВН - клуб веселых и находчивых.
- Это по старинке. Кто-то выдумал и - пошло... Во-первых, никакого
клуба у нас нет, при чем здесь клуб? А во-вторых, на одном веселье
далеко не уедешь. Надо, чтобы назывались КЗН - клуб... вернее, команда
знатоков и находчивых. Ты телевизор смотришь?
- Смотрю, - попятился Генка. - Регулярно и постоянно.
- А передачу "Что, где, когда?" видел? Там в команде одни знатоки!
Они все на свете знают! Что ни спросят у них - на все дают ответ. Вот
как надо!
- Ладно, - увял Генка. - Я не против.
- Вот и мы давайте назовем наш клуб... то есть команду, "Что, где,
когда?", - предложила Зойка и покраснела.
- Это будет просто подражание, - махнул рукой Зина. - Надо что-то
свое придумать.
Лысюра важно нахмурился.
- Если надо, мы можем и свое... А! Придумал. Есть!
Все с опаской посмотрели на него. А Лысюра вылез на парту и
замахал руками.
- Надо добавить еще и "почему"! - выкрикнул он, как на
общешкольном митинге.
- Что - почему? - не понял Макар.
- Ну, у них называется: "Что, где, когда?". А у нас будет
называться: "Что, где, когда, почему?". Сила!
Наступила тишина. Лысюра осторожно слез с парты.
- А что? - Олег встряхнул чубчиком, будто отгонял назойливую муху.
- Почему... почему... А почему - "почему"?
Лысюра ударился в пояснения:
- Они ведь отвечают только на вопросы: что произошло, где и когда.
А мы еще должны ответить и почему.
- А зачем? - спросил Макар.
- Как зачем? - загорячился Генка. - Что, где и когда - это каждый
знает. А вот почему - не знает.
- Не понял, - сказал Живцов. - Например?
- Н-ну... например, - промямлил Генка, и глаза его забегали, -
например...
- Например, - вмешалась Даша, - все мы знаем, что: тебя избрали
старостой класса; где: вот здесь; когда: после уроков, в начале
учебного года; а почему - никто не знает.
- Потому что очень любит командовать! - подхватил Макар.
- Ну, ты... - надвинулся на него Лысюра. - Поосторожнее!
- Ладно, ладно, - успокоил их Живцов. - Так и назовем команду -
знатоков и находчивых. А турниры будут называться: "Что, где, когда?".
- И "почему"! - опять добавил Генка.
Долго спорили и голосовали, и каждый раз Лысюра настырно лез со
своим "почему", так что в конце концов его стали называть
"Почемучкой". Все это вспомнилось Макару, пока он читал объявление.
Тут на него откуда ни возьмись налетел Зина Живцов.
- Готовься к турниру! Будешь защищать честь класса.
Макар отшатнулся:
- А почему я... должен защищать? Других нету, что ли?
- Эх ты! А мне еще Поспелова расписывала: "Синицын покажет!" Прямо
наседала. И мы решили записать тебя в команду, как знатока... то есть
как знающего... Ты ведь в последнее время стал очень знающим!
- Постой! - схватил его за рукав Макар. - Поспелова... так
говорила?
- А то кто же? Но видно, плохо еще тебя знает, - Зина
пренебрежительно махнул рукой.
- Ну ладно, ладно, - оборвал его Синицын. - Нельзя уж и пошутить.
Нервные все стали... Я ж не отказываюсь. Записывай в свой
"Любознательный".
- Вот это другое дело! - обрадовался Живцов. - Давно бы так.
Готовься с сегодняшнего дня. А то знаешь они какие, "альбатросовцы"?
- Какие? - насторожился Макар.
- Таких вопросов насуют - у-у-у! Только держись. И где они их
откапывают? Даже в "Детской энциклопедии" такого не найдешь. Так что
берись за дело.
- А зачем мне браться? - хмыкнул ему вслед Синицын. - Я на любой
вопрос отвечу не глядя.
И довольный собой, подался в класс. А увидев Дашу, небрежно
заметил:
- Тут только что Живцов ко мне привязался...
- Почему? - остановилась Поспелова.
- Выручай, говорит, иначе положит нас четвертый "Б" на обе
лопатки.
- Ну, а ты что? - Дашины глаза блеснули.
Синицын пожал плечами.
- Пришлось согласиться. Ладно, говорю, разделаю их...
- И хвастун же ты!
- Чего хвастун, чего хвастун? - закипятился Синицын. - Сама
увидишь!
- Уви-и-идим, - протянула многозначительно Даша.
КОТ ВЕЛИЧИНОЙ С КИТА
Пионерская комната гудела, как перед началом киноутренника.
Старшая пионервожатая Влада Изотовна, румяная, с веселыми ямочками на
щеках, наводила порядок:
- Четвертый "А" садится у этой стены, а четвертый "Б" - сюда.
Лысюра, Лысюра, ваше место там.
Наконец команды разместились и начали сверлить друг друга глазами.
- Начинаем! - объявила Влада Изотовна. - Капитаны команд, жребий.
В команде "Альбатрос" поднялся длинный Пашка Многолет. Живцов и
Пашка подошли к вожатой.
- Белые начинают, - сказала она, чуть приоткрывая шахматную
коробку, где тарахтели две пешки. Живцов с усилием просунул в щель
руку и вытянул черную. "Альбатросовцы" заревели.
Многолет улыбался до ушей. Он пошептался о чем-то с командой и
вышел на середину.
- Первый вопрос! - крикнул он хрипло и зачем-то вытаращил глаза.
- Сколько всего воды на Земле?
Наступила тишина, как в пустом зале.
- Вот это да... - протянул кто-то.
- Уточняю вопрос, - продолжал Пашка, откашлявшись. - Нужно
ответить, сколько воды всего, включая воду океанов, озер и рек, в
облаках и ледниках.
Синицыну показалось, что вместе с секундомером Влада Изотовна
включила и шум в комнате. Все загудели с удвоенной силой,
зашевелились, стали толкать друг друга локтями.
К Синицыну подбежал Зина Живцов:
- Ну, знаешь?
Макар с усилием наморщил лоб. Он ожидал: сейчас появится волшебная
надпись. Но никаких надписей не появлялось, только перед глазами
качалось красное и встревоженное лицо Живцова.
- Вспоминай, вспоминай! - торопил он плачущим голосом. - Время
идет. Что придумали, ловкачи, почешешься тут...
- Время истекает, - напомнила Влада Изотовна.
Живцов шумно задышал:
- Ну что же ты!
И тут поднялся Олег Черепанов, тоже какой-то всклокоченный, с
красными пятнами на щеках.
- Всей воды на Земле, - начал он, неловко пряча руки за спину, -
шестьдесят семь миллионов кубических километров.
Влада Изотовна еще не успела утвердительно кивнуть головой, как по
вытянувшимся лицам "альбатросовцев" стало понятно: ответ правильный.
Разразилась буря криков.
- Минуту! - подняла руку пионервожатая. - А может, Олег знает,
сколько воды в океанах, облаках?
- Знаю, - передергивая плечами, ответил тот. - В озерах и реках -
четыре миллиона, в ледниках - тридцать миллионов, в облаках, тучах -
двенадцать миллионов кубических километров. Остальное - в морях и
океанах.
- Ур-ра!!! - осатанело заорал кто-то из "любознательных".
Но и "альбатросовцы" что-то кричали, зло вытаращив глаза. Когда
шум немного поутих, оттуда стали слышны отдельные выкрики:
- Неправильно! Неправильно!
- Олег немного ошибся, - внесла ясность Влада Изотовна. - В
ледниках не тридцать миллионов, а двадцать восемь и восемь десятых. Но
ошибка незначительная, и команда "Любознательный" получает восемь
очков.
В стане "альбатросовцев" пронесся жалобный протяжный стон.
Теперь пришла очередь Живцова задавать вопрос. Он вдруг
преобразился. Лицо его стало глуповатым.
- Какой цветок расцветает раньше всех весной? - спросил он,
поворачиваясь к своим и подмигивая.
- Подснежник! - хором как один отозвались "альбатросовцы".
- Это ваш окончательный ответ? - улыбнулась ведущая.
Все обернулись к капитану Пашке Многолету. Тот напряженно
хмурился, глядя в пол.
- Нет, не окончательный, - поднялся он. - Первым зацветает
горицвет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг