набитый снедью холодильник.
- Есть будешь? - спрашивает Гай-Юлий, наливая в бокалы мой любимый
коньяк. - Цветомузыку включить?
- Не надо... - Я невольно хохотнул. - У меня аллергия на это слово. Давай
лучше глито.
- Растворимый пойдет?
- Пойдет, - соглашаюсь я. - Только сыпь побольше.
Мы болтаем о том о сем, закусывая коньяк отличным рокфором. Гай-Юлий
рассказывает о проекте, который должен подготовить за время летних
каникул. Ему поручили проработать варианты конфликта между Едиными Мирами
и Малой Галактикой. По условиям задачи в одном из малых псевдосуверенных
государств победившая на выборах партия объявляет референдум о
присоединении к Империи, а местная оппозиция при поддержке орионцев
провоцирует мятеж, грозящий перерасти в гражданскую войну.
- Интересная ситуация, - замечаю я. - Больше того, жизненная. По моим
недавним наблюдениям, подобное вполне может случиться в Роксанской
Джамахирии.
- А также на Кармен и Махатме, - подхватывает Гай-Юлий. - Жителям
карликовых деспотий надоели трайбализм и коррупция национальных лидеров.
Только в этом веке в Империю вошли три планеты.
Прервав нашу беседу, врывается Миранда. То и дело переходя на визг от
избытка чувств, дочка перечисляет свои новости, выстреливая слова и фразы
со скоростью пулемета "Чарушников-22".
Буквально за полтора кванта времени мне удалось узнать, с кем она
подружилась и с кем поссорилась, которая из ее подруг подцепила шикарного
парня или стала жертвой неразделенной любви. Между делом Миранда упоминает
и о том, что сдала вступительные тесты и получила возможность выбрать
любой из сотни прекрасных факультетов.
- И что выберешь? - спрашиваю я, улыбаясь.
- Уже выбрала, - гордо сообщает она. - Учебный центр при
Криптографической академии.
- Круто берешь, девочка... - Я даже опешил. - Собираешься работать в
Тай-по?
- Не обязательно. Кроме Тай-по, наших выпускников распределяют в три
разведки, обе контрразведки и министерство иностранных дел... - Миранда
лихо подмигивает. - Только дипломатия мне что-то не нравится. Там придется
в основном придумывать шифры, а я больше люблю их взламывать.
Она рассказывает, как в качестве вступительного экзамена получила задание
прочитать текст, закодированный неизвестным шифром, и написала программу,
которая справилась с проблемой за девять с небольшим часов. На следующий
день Миранду вызвали на собеседование и зачислили.
- Папка, ты представляешь, это была настоящая депеша! - Моя младшенькая
чуть не кричит от возбуждения, - Обмен шифровками между кораблем Айн и их
штабом. Ничего интересного - технический отчет. Но человек из военной
разведки сказал, что главное - сам взлом кода. Теперь наши смогут
прочитать несколько сот гравиграмм, которые были перехвачены раньше.
По этому поводу мы открываем бутылку шампанского. Я тем временем
рассказываю кое-что о последних своих делах, включая Трою и Сапфир. Про
попытки убить меня, конечно, не говорю - нечего деток зря пугать. Зато во
всех подробностях расписываю встречу с земляком, да не просто земляком, а
почти что родственником - парнем из нашего клана.
Я как раз живописал, каким смешным карапузом был отец Карамбы, когда вдруг
почувствовал, что настроение моих слушателей изменилось. Мои детишки
как-то странно переглядывались, словно разговор коснулся неприятной для
них темы. Наконец Гай-Юлий, глядя на меня исподлобья, спросил:
- Па, какое значение в твоей жизни имеет клан? Я спрашивал у мамы, но она
не смогла объяснить.
- Я тоже вряд ли смогу... А с чего ты завел этот разговор?
- Понимаешь... - Он замялся. - За последние дней десять мне дважды
напомнили, что мы, как твои дети, должны иногда вспоминать о своем долге
перед Горным Морем.
Вполне в духе моих сопланетников. Никаких дипломатических деликатностей, а
сразу в лоб... Неужели и я такой же? Кажется, да.
- В принципе, от вас ничего не требуется. - Я спешу успокоить милых
деток. - Во-первых, ни ты, ни Миранда не проходили посвящение. Во-вторых,
даже после этого ритуала - кстати, ритуал довольно любопытный - любой из
нас может отказаться от любого задания старейшин. Но кто напомнил тебе о
клане?
- Сначала дедушка, - поведал Гай-Юлий. - В смысле, твой папа.
- Ну да, Миранда рассказывала, что старик прислал тебе письмо.
- Во-во. Дедуля сказал, что через месяц в ваших краях кончается сезон
большого аврала, и ты должен привезти детишек, чтобы мы прошли посвящение.
- Это не вредно, - говорю я. - Повторяю, посвящение не наложит на вас
никаких особых обязанностей.
- А конкретнее?
- У тебя сразу появится большое количество родственников или почти
родственников, к которым ты в случае необходимости сможешь обращаться за
помощью. Но и они соответственно к тебе... А еще вас попросят всячески
рекламировать продукцию наших компаний. Но главное - помогать своим и
удерживать их от неумных действий.
Миранда подозрительно щурится.
- Хочешь сказать, что не будет никаких идиотских ограничений типа не
пить, воздерживаться от внебрачных связей...
Я прыскаю со смеху. Оказывается, мое потомство опасается чего-то совсем уж
первобытного.
- Нет, конечно. Делай что хочешь, если это не вредит твоему здоровью,
твоей карьере или каким-то образом процветанию клана... А что, проблема
внебрачных связей стоит так остро? - Подмигнув девочке, я снова обращаюсь
к сыну: - Ты говорил, что тебе дважды напомнили о принадлежности к клану.
Кто был вторым?
- Некто Модест Васильченко, бизнесмен с Брахмы. Он лоббирует проект
"два-бэ". Ему нужен подрядчик, чтобы прокладывать линии через черные дыры.
Васильченко сказал, что ищет тебя, потому что вы с ним принадлежите к
одному клану, а еще Васильченко считает моего папочку лучшим знатоком
неравномерности времени.
- Анизотропии времени, - машинально уточняю я. - А этот Модест -
настырный парнишка. Он уже и ко мне обращался.
- Настоящий делец. - Гай-Юлий согласно кивает. - Но дело не в нем. Па, не
кажется ли тебе, что в наше время кланы стали анахронизмом?
- Кажется, - признаю я. - Только я привык к этому анахронизму и считаю
его полезным. Попробуйте - может, и вам понравится.
Неожиданно Миранда вскакивает и объявляет, что ей надо срочно бежать,
потому как возле дома уже ждут подружки. Я вызываюсь ее проводить, тем
более что собирался повидать Клементину.
Уже в дверях слышу голос Гая-Юлия:
- Надеюсь, ты будешь ночевать у меня. Места хватит.
Хоть я родился и вырос на Монтеплато, но долго жил в столицах и научился
кое-какому политесу. Поэтому деликатно уточняю:
- Не помешаю?
- В данный момент я одинок, - печально сообщает сын. - А ты?
- Увы, тоже...
Миранду ждут четыре девицы весьма сносной наружности - Мода в этом сезоне
либеральная, поэтому все одеты по-разному - кому как нравится. Тут и
мини-шорты, и широкая юбка до пят, и длинная рубаха навыпуск, и полоски
яркой ткани, закрывающие незначительную часть бюста. Впрочем, бюст не
ахти. Поцеловав Миранду, вхожу в подъезд и слышу за спиной возбужденный
шепот: "Кто такой?.. Твой?.. Новый чувак, твоей мамки?.."
Продолжаю ухмыляться, пока лифт везет на восемнадцатый этаж. Есть еще
порох...
Дверь открывает Клементина, моя бывшая жена. В начале века у нас был
бурный роман, хотя науку я бросил ради другой женщины. Айседора была
планетологом и объявила конкурс - ей нужен был напарник, хорошо знающий
черные дыры. Предполагалось, что два члена экипажа должны стать
любовниками, и это меня тоже устраивало. Вскоре я сам превратился в
ЧД-пилота вполне пристойного класса и за год поменял трех напарниц. А
потом появилась астробиолог Клементина Кабрал, и наш дуэт проработал среди
звезд больше двух лет.
Ах, эта романтическая эпоха двухместных космолетов! То есть жилые кабины
были рассчитаны на четверых, но два места всегда оставались в резерве - на
случай, если придется эвакуировать и принять на борт другой экипаж. Мы
чертили свои трассы до 2309 года, пока не родился Гай-Юлий.
Сколько-то лет мы прожили на Венере, я преподавал в университете, и жизнь
как будто наладилась, в двенадцатом году к счастливому семейству
прибавилась Миранда. Потом оказалось, что я слишком стар и больше не
способен удовлетворить молодую женщину в расцвете сил. Клем с детьми
уехала к родителям на Землю, а всеми брошенный неудачник Агасфер Кассетов
поработал немного научным консультантом в дыролазном концерне "Black
Global", после чего вдруг оказался дряхлым пенсионером на родном
Монтеплато...
За эти годы Клементина заметно постарела, набрала лишний вес. Что и
говорить, сорок восемь - неприятный возраст, особенно для красивой
женщины. Мы разошлись, когда мне было сорок девять, а ей - тридцать три.
Сейчас, наоборот, я на полтора десятка лет младше бывшей супруги.
За чаем Клем интересуется, как протекает омоложение. Она возвращается к
этой теме всякий раз, когда мы встречаемся, и мне всякий раз становится
жалко эту все еще красивую женщину, которую я безумно любил двадцать лет
назад и которая теперь стремительно стареет. Говорю уклончиво:
- Были неприятные ощущения, но при некоторой дозе мазохизма от них можно
получить удовольствие. А вообще результат стоит мелких неудобств. Года
через три после процедуры получаешь немыслимое удовольствие, заметив, что
кожа становится гладкой, мышцы избавляются от дряблости... - Я подмигиваю.
- Ну и прочие функции постепенно возвращаются
Клем хочет выяснить еще что-то, но тут начинается трансляция новостей, и я
немедленно забываю обо всем. Это еще одна из моих бесчисленных маний -
постоянно нуждаюсь в свежей информации. К психиатру даже не обращаюсь:
догадываюсь, что это неизлечимо.
К сожалению, новости сегодня неинтересные:
- Несколько высокопоставленных чиновников с Венеры приговорены к
длительному заключению по обвинению в злоупотреблении служебным положением.
- В Астрофедерации продолжаются боевые действия против повстанцев на
континенте Боливари планеты Антика.
- Совет Девятнадцати направил в Сенат закон о монополиях, согласно
которому монополией считается компания, контролирующая 60 процентов рынка.
Потом судьба все же решает улыбнуться мне, и начинается интервью. Сегодня
в студии Виктор Мардук - Третий Консул, ответственный за силовые
структуры. Железный человек. Даже жестокий. Мы встречались в 2292 году,
когда моя рота охраняла мирную конференцию, на которой Цвай подписали
капитуляцию. У меня осталось впечатление, что разговариваешь с тяжелым
крейсером, который намерен и, главное, способен любой ценой пробиться к
поставленной цели.
Сегодня Третий - сама любезность. Отвечая на вопросы, успевает между делом
флиртовать с очаровательной ведущей - "Вестей Галактики".
- Ваше превосходительство, многие зрители спрашивают нас о событиях
сорокалетней давности.
- Мятеж против сепаратистов на Монтеплато?
Ведущая ошеломлена столь молниеносной реакцией, а по лицу Консула скользит
тонкая усмешка. Эта маленькая слабость присуща всем обладателям высокого
интеллекта - мы любим изредка демонстрировать свое превосходство над
мелкими недоумками.
Подавив смущение, телевизионная красавица продолжает:
-... Все такие режимы начинали и кончали одинаково. Их поддерживали
огромные толпы соплеменников и сопланетников, но тем не менее проходил
год-другой - и власть сепаратистов рушилась на всех мирах даже без
интервенции земной армии.
- Тут нет загадки, - говорит Мардук. - Сепаратисты выдвигали лозунги,
которые казались привлекательными, но на самом деле были глупы и
бесперспективны. Лидеры мятежников обманывали сопланетников обещаниями,
будто знают секрет, как добиться процветания, не прикладывая усилий.
Первые же попытки реализовать такие идеи приводили к разрухе и обнищанию.
Естественно, толпа, еще вчера возносившая до небес мудрых вождей,
немедленно отворачивалась от политических банкротов, после чего наши
десантники занимали мятежные миры, почти не встречая сопротивления.
- Но ведь были большие сражения. Например, на Зиянде и Монтеплато.
Третий Консул пренебрежительно морщится:
- Это, скорее, исключения. На Монтеплато был огромный гарнизон, в том
числе личная гвардия Упыря - шесть тысяч фанатиков, сплоченных
родоплеменными узами. И тем не менее четыре сотни повстанцев под
командованием генерала Фаттаха, нынешнего Проконсула...
Да, это был красивый эпизод в истории моей малой родины. Четыреста семь
бойцов с легким оружием разгромили элитную бригаду карателей, захватив
президентский дворец, космодром и телецентр. В живых остались только сам
Фаттах и тридцать восемь его повстанцев, каждому из которых досталась
рубиновая медаль Героя Вселенной. Их так и называют - Три Чертовы Дюжины.
А ведь в самом деле, через неделю - сороковая годовщина этого сражения!
Клем понимает, о чем я думаю. Спрашивает сочувственно:
- Вспоминаешь эпоху штурмов и подвигов?
Отрицательно качаю головой. Мне вовсе не хочется вспоминать времена, когда
смерть дышала в ухо. Слишком уж привык я к безопасности и спокойствию.
Хотя какие там безопасность и спокойствие при моей дурной профессии...
Интересуюсь в свою очередь:
- Чем занимаешься?
Оживившись, она начинает рассказывать о делах своего института. Они
разрабатывают какие-то медикаменты индивидуального действия. Из-за обилия
специальных терминов я не сразу соображаю, о чем речь, и Клем объясняет на
человеческом языке:
- Мы делаем антитела и другие препараты, которые выполняют свою функцию,
лишь попав в организм, обладающий заданным набором генов.
Поняв, что она имеет в виду, я прихожу в восторг и восклицаю:
- Это же идеальное точечное оружие. Убивает лишь конкретного человека, а
окружающим не угрожает. Клем укоризненно морщится:
- У тебя всегда были садистские наклонности.
Мы обсуждаем нюансы этой технологии. Клементина переписывает для меня
набор программ для синтеза таких препаратов. Теперь я смогу "варить"
молекулы точечного действия даже в своей переносной лаборатории.
Между делом я продолжаю рассказывать об ощущениях, связанных с
омоложением, и, кстати, жалуюсь:
- Боюсь заводить новых детей. Я ведь столько органов себе добавил, что уже
стал не совсем человеком. Мало ли какие монстры от меня родятся.
Она смеется и язвительно сообщает:
- Твоя геноинженерная безграмотность избавила многих женщин от роковой
ошибки. А на будущее запомни, что имплантанты автономны от твоего генома.
Когда-то пытались выращивать дополнительные органы, изменяя хромосомы, но
получались монстры. Потом появилась технология сепаратного внедрения,
исключающая влияние чужеродного объекта на генофонд носителя. Одновременно
решалась проблема имунного отторжения.
Это успокаивает. Все-таки я не профессиональный биохимик и страдаю
некоторыми обывательскими страхами. Побаиваюсь трансгенных овощей,
клонированных частей тела, выращенных в колбе. И даже боюсь отдаленных
последствий омоложения.
Тем не менее сейчас мысли об этом отходят на задний план. Как бы невзначай
беру Клем за руку и вежливо намекаю:
- Может, мне остаться? Вспомним доброе старое время...
- У меня есть друг, - многозначительно говорит она. - Очень близкий друг.
- Но сейчас-то его нет.
- Он придет завтра вечером.
- К тому времени я успею уйти.
- Ты по-прежнему развратен, - осуждающе произносит она.
Да, годы основательно изменили Клементину. Когда-то, в позапрошлой жизни,
меня бесила ее склонность к полной свободе во всем. Включая интим. А
сейчас, гляди-ка, скромницей стала. Что ни говори, а старость - страшная
штука. По себе знаю.
Сверхскоростной поезд внутриконтинентального метро доставил меня в
Берлин за час. Из-за разницы временных поясов здесь еще ранний вечер, и на
перроне пришлось проталкиваться через плотную, толпу пассажиров. Со
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг