- Позже вы этот призрак больше не видели? - по привычке уточнил Барбашин.
Мичман пожал плечами и не очень уверенно ответил:
- Вроде бы в Цусиме ближе к вечеру, когда бой уже кончался, мелькнул в
тумане похожий силуэт. Нам тогда не до того было, крейсер как раз попал
под обстрел, командира осколком убило, восьмидюймовые снаряды разворотили
всю носовую часть. Даже орудие, установленное на площадке полубака,
начисто срезало.
Не слишком заботясь присутствием постороннего, работники Девятого
отделения затеяли спор о правдоподобности этой истории. Мнений было
немного: то ли призрак почудился морякам, взбудораженным ожиданием
неприятельской атаки, то ли имел место необычный мираж, то ли "Русалка"
действительно превратилась в астральное тело, способное посещать реальный
мир. О самой неприятной возможности - что Садков просто выдумал весь
эпизод - никто из них не упомянул.
Вскоре экипаж остановился возле знаменитого дома © 16 на Фонтанке. Садков
молодцевато спрыгнул на тротуар, увидел громадное четырехэтажное строение
и растерянно оглянулся на спутников.
- Нет-нет, вы не арестованы,- успокоил моряка Лапушев.- Просто наше
учреждение располагается в этом здании.
- Какое учреждение? - глаза мичмана широко раскрылись.- Разве вы не при
Эзотерическом клубе состоите?
Им пришлось провести у проходной около получаса, пока Сабуров сражался с
охраной, добиваясь разрешения провести посетителя на переполненный
государственными тайнами четвертый этаж, где размещался Особый отдел
Департамента полиции. За это время Садков узнал о деятельности IX
отделения достаточно много, чтобы сказать не без зависти: дескать, если бы
не любил так морское дело, то хотел бы служить именно по такому ведомству.
Наверху их встретил заспанный коллежский регистратор Кавун, доложивший,
что за весь день поступило лишь одно сообщение - из жандармского
управления Тамбовской губернии. Двадцатилетняя крестьянка, отсутствовавшая
почти неделю, призналась приходскому священнику, что была похищена прямо в
поле странными людьми. Ее якобы держали в запертой комнате, кололи
иголками, выкачивали кровь в стеклянные трубочки, а также совершали другие
надругательства, описать которые она не сумела ввиду косноязычия, обычного
для людей ее сословия. Кроме того, деревенская девка уверяла, будто в окне
комнаты она видела только ночное небо со звездами, а несколько раз
становилось необычайно легко, и все предметы в комнате (включая её самоё)
принимались порхать по воздуху.
- Опять та же история,- недоуменно изрек Барбашин.- Ох, чует мое сердце,
не врут наши свидетели. Ведь посудите, господа, первый известный нам
случай произошел в Одесской губернии, второй - в Туркестане, потом были
Красноярск, Вятка, теперь вот - Тамбов. Все похищенные между собой никак
не связаны. Не могли эти малограмотные мужики и бабы так сговориться,
чтобы слово в слово рассказывать.
- Об этом после,- прервал поручика Сабуров.- Давайте с морским
привидением разбираться.- Время-то к полуночи близится.
Они засели в кабинете Павла Кирилловича обсуждать детали операции.
Профессор полагал, что на борту "Русалки" в момент катастрофы находился
некто, владевший черной магией. Поняв, что корабль гибнет, чародей успел
произнести заклинание, сделавшее броненосец нереальным феноменом.
- Антон Петрович, не сочтите за труд выполнить необременительное
поручение,- предложил Лапушев.- Мы в морских делах не слишком разбираемся,
а вы - специалист...
- Все понятно,- моментально сообразил Садков.- Завтра я вызван в Главный
морской штаб. Воспользуюсь случаем и попрошу разрешения поработать в
архиве.
- Вот и замечательно,- закивал Тихон Миронович.- Разузнайте все
обстоятельства, связанные с гибелью этого броненосца. А мы тем временем
постараемся выяснить кое-что по нашей линии.
- А зачем вас, собственно, вызывают в морское ведомство? -
поинтересовался вдруг Барбашин.
Профессор с трудом подавил улыбку. Цепкая манера вызнавать мельчайшие
подробности доходила у жандармского поручика до маниакальной степени.
Между тем Садков охотно пустился в объяснения:
- Завтра будут мою судьбу решать. Я же пока нахожусь в бессрочном отпуске
для поправки здоровья.
- Стало быть, не до конца вас шаман вылечил,- понимающе промолвил
Сабуров.- Иными словами, на колдовство надейся, а хинин пить не прекращай.
Мичман принялся объяснять, что дело уже не в самой лихорадке, а в
последовавших за оной болезнью осложнениях, однако договорить не успел.
Громко зевнув, Кавун поднял трубку резко затрезвонившего телефона.
Выслушав сообщение, коллежский регистратор позвал к аппарату Сабурова.
Переговорив с высоким начальством, его сиятельство с недовольным видом
сообщил:
- Господа, охота на колдуна откладывается. Нас срочно вызывают в Москву.
- Что случилось? - всполошился Лапушев.
Князь мрачно поведал, что московская полиция решила устроить эксперимент,
с каковой целью приглшен знаменитый американский чародей Гарри Гудини,
умеющий якобы освобождаться из любых клеток. Теперь в чью-то светлую
голову пришла идея проверить - сможет ли Гудини бежать из камеры Бутырской
тюрьмы. С этой целью приглашаются главные специалисты по части магии, то
есть Девятое отделение.
- Кавун остается присматривать по хозяйству, а мы через час должны быть
на вокзале, - закончил Сабуров, медленно вставая из-за стола.
Начался кавардак. Никому не хотелось бросать дела и ехать на цирковое
представление, но приказ начальства обсуждению не подлежал. Павел
Кириллович, профессор и Барбашин второпях звонили домой, предупреждая,
чтобы сегодня их не ждали. Лишним в этой суматохе оазался только забытый
всеми Садков.
- Ступайте, голубчик, поздно уже,- вздыхая, сказал Тихон Миронович.-
Сейчас не до вас. Заходите послезавтра, когда сможете. Вот вам моя
визитная карточка со всеми адресами, где я могу оказаться.
Два дня спустя Садков выглядел не лучшим образом.
- Нездоровится? - забеспокоился Лапушев.
Поморщившись, мичман пробурчал что-то невразумительное, залпом опрокинул
стопку водки и сказал, сохраняя на физиономии кислую мину:
- Плохи мои дела. Определен для прохождения дальнейшей службы в береговых
учреждениях флота. Хорошо хоть подсластили пилюлю - представили к
лейтенантскому званию.
- Не так уж и трагично,- попытался утешить его мягкосердечный профессор.-
Кораблей после войны стало меньше, а морских офицеров осталось намного
больше, чем требуется. Погодите, вот через год-другой построят новые
крейсера и дредноуты - снова понадобитесь.
Садков грустно кивнул, а Тихон Миронович вдруг начал рассказывать про
московскую премьеру Гудини.
- Обыскали каналью, чтобы отмычек с собой не пронес, кандалы на руки и
ноги нацепили, - восторженно говорил профессор, - и усадили в железный
ящик, в каких обычно особо опасных злодеев из тюрьмы в тюрьму возят. Ящик
заперли на замок, а ключ был только у начальника тюрьмы. Так что вы
думаете! Не прошло и получаса, а Гудини вышел из камеры без цепей.кандалов
и наручников.
- Колдовство? - опасливо спросил офицер.
- Не говорит, шельма, - пожаловался Лапушев. - Илья наш Барбашин уверяет,
что Гудини перед выступлением просто глотает всякие инструменты, а потом
открывает замки с их помощью. Ну, не знаю...
Тут официант принес отбивные, и разговор прервался. Много позже, когда
они лениво курили, попивая кофе, Садков вдруг вспомнил:
- Я, Тихон Миронович, подобрал для вас кое-какие материалы относительно
"Русалки".
- Рассказывайте, голубчик,- разрешил ученый.
По памяти, не заглядывая в блокнот, мичман доложил, что броненосная лодка
"Русалка" водоизмещением в 2000 тонн вступила в строй лет за сорок до
японской войны. Тот тип кораблей давно и безнадежно устарел, однако
морское министерство продолжало сохранять их в боевом составе флота,
переименовав в броненосцы береговой обороны. В сентябре 1893 года
"Русалка" вышла из Ревеля курсом на Гельсингфорс, а оттуда должна была
отправиться на зимовку в Кронштадт. Стояла свежая погода, и в Финском
заливе неожиданный порыв ветра опрокинул устаревший корабль, который
мгновенно ушел на дно вместе со всем экипажем. Найти затонувшую "Русалку"
не удалось, хотя место крушения было известно довольно точно.
- Немного мы знаем,- рассеянно проговорил Лапушев.- Не за что уцепиться,
как говаривают наши коллеги из полицейского ведомства.
- Ну, это еще не все,- Садков уже не выглядел таким подавленным, как в
начале ужина.- Адмирал разрешил мне просмотреть личное дело офицеров
броненосца. И что вы думаете? Я узнал на фотоснимке того призрака, который
стоял на мостике корабля-привидения в Гулльском инциденте. Это был старший
офицер "Русалки" капитан второго ранга барон Бельгард Маврикий Карлович,
сорока трех лет от роду... Что с вами, Тихон Миронович?
Теперь они словно поменялись настроением. Моряк увлекся, оживленно
рассказывая о своих архивных открытиях, а вот профессор сидел в кресле с
приоткрытым ртом, устремив отсутствующий взгляд на противоположную стену
ресторанной залы. Мичман встревожился не на шутку, но Лапушев вдруг дернул
головой, будто стряхивал оцепенение, и пробормотал еле слышно:
- Мы были знакомы. Давно. О, Господи, это наш Мавр...- после паузы его
голос стал тверже.- Много лет назад лейтенант Бельгард и ваш покорный
слуга посещали Мессмерическое научное общество, коим руководил известный
физиолог доктор Шпехенглас. Я хорошо помню Маврикия - замкнутый
раздражительный человек не от мира сего. Фанатично увлекался черной
магией. Говорил, что отмечен Вотаном. Потом я уехал с экспедицией на
Камчатку, и больше мы не встречались...- Профессор снова замолчал. Затем
вдруг проговорил, сокрушенно покачивая головой: - Вотан! Ну, конечно...
Как я сразу не догадался!
Садков оказался в полной растерянности. С гипотезами Лапушева мичман
познакомиться не успел, а потому совершенно не понимал, чем так
раздосадован научный руководитель IX отделения. Впрочем, профессор явно
приходил в чувство. Взгляд его снова стал осмысленным. Тихон Миронович
щелкнул пальцами, подзывая официанта, быстро расплатился и велел Садкову
следовать за ним. На улице ученый сухо проговорил:
- Попрошу вас, Антон Петрович, еще об одном одолжении. Постарайтесь найти
старых моряков, знавших Бельгарда по службе. А я сейчас же отзову в
столицу наших гвардейцев. Дело, на которое вы нас вывели, несравненно
важнее, чем любые беглые фокусники.
- Понимаю, Тихон Миронович,- сказал Садков.- Можете располагать мною.
Американец ничего путного не рассказал - это было ясно по настроению
вернувшихся из Первопрестольной охотников за феноменами.. Увидев
встречавшего их на перроне Лапушева, князь первым делом осведомился, нет
ли новостей.
- Как не быть,- радостно сообщил профессор.- Садков был у адмирала
Андриевича, и тот вспомнил адрес его сестры.
- Чьей сестры - Садкова или Гудини? - весело переспросил Сабуров.- И при
чем тут адмирал?
- Забудьте про этого циркового акробата,- нетерпеливо потребовал
Лапушев.- Дело "Русалки" - вот настоящая работа для нашего ведомства.
В пролетке профессор подробно изложил обстоятельства, которые они с
Садковым выяснили за эти два дня. Сабуров в конце концов проникся
важностью загадочного происшествия, однако наотрез отказался прямо с
дороги отправляться с визитом. Барбашин также был измотан и мечтал только
о ванне и кровати. Так что к сестре Бельгарда пришлось ехать самому Тихону
Мироновичу.
Потеряв мужа в Цусиме, Елизавета Карловна Губенина (урожденная Бельгард)
проживала одна в большой квартире. Визит незнакомца несказанно удивил
вдову. Еще сильней она удивилась, когда услышала, что профессор был знаком
с ее покойным братом.
- У Мавра никогда не было друзей,- сухо сказал Губенина.
- Я и не говорил о дружбе,- деликатно уточнил Тихон Миронович.
Он заговорил о необходимости пролить свет на обстоятельства гибели
"Русалки", но Губенину этот вопрос совершенно не взволновал. Елизавета
Карловна безразлично пробурчала, что ничем не в силах помочь.
- Вы могли бы поведать о личности вашего брата,- настаивал Лапушев.-
Помнится, он говорил о своей тайной связи с Вотаном, древним богом
германцев.
- О, да! Мавр обожал мистику, чуть не стал настоящим чернокнижником,-
язвительно скривилась Губенина.- Уверял, что с помощью волшебства сумел
потопить два турецких корабля. Конечно, ему никто не поверил, и тогда брат
замкнулся в себе. Жил отшельником - ни семьи, ни близких приятелей. Его
интересовали только морская служба и книги. Матушка, царство ей небесное,
рассказывала, что впервые заметила в нем странности сразу после
путешествия...
- Это случилось в детстве? - быстро спросил Лапушев.
- Очень давно. Мне было тогда лет пять, а брат родился на девять лет
раньше меня. Мои впечатления стерлись из памяти, помню только страшный
шторм, корабль ужасно качался.
- Вы путешествовали на пароходе?
- Нет, наш отец был владельцем океанского парусника. В тот раз его
зафрахтовали доставить какой-то выгодный груз в Нью-Йорк, и отец решил
прокатить всю семью, показать нам Америку. Хорошо помню, как поразили меня
универмаги...
Воспоминания явно уводили в сторону от сути дела, поэтому Тихон Миронович
поспешил задать наводящий вопрос:
- И что же стряслось тогда с вашим братом?
- Кажется, на обратном пути, во время урагана у Маврикия случился
эпилептический припадок - так говорила матушка. А сам он однажды - уже
через много лет - сказал, будто стоял на мостике и увидел какую-то дикую
охоту - уж не знаю, что она такое.
- Неважно,- тихо сказал профессор и погрузился в раздумья.- Очень
любопытный факт... У вашего брата, наверное, время от времени бывали
приступы необъяснимого бешенства? На моей памяти такое происходило
примерно раз в месяц.
- Чаще, почти что каждую неделю случались припадки,- Елизавета Карловна
вздохнула.- Это было ужасно, сударь. Только тот кусок коралла его и
выручал.
Лапушев насторожился, почуяв приближение к разгадке. Коралл вполне мог
оказаться пресловутым "каменным деревом, которое растет на дне морском".
Профессор мягко, чтобы не спугнуть удачу, спросил:
- Какой коралл? Как он попал к Маврикию Карловичу?
Губенина наморщила лоб, пытаясь восстановить в памяти давние события. Ее
ответ прозвучал не слишком убежденно:
- Он показывал мне обломок коралла размером с кошачью голову. Очень
красивый - из множества веточек розового цвета. Веточки причудливо
переплетались, образуя сложные геометрические узоры - словно шар или
многогранник, составленный из пятиугольников. Брат говорил, что волна
выбросила коралл к его ногам в ту самую ночь, когда он увидел дикую
охоту... Впрочем, для вас это, конечно, не важно.
- Напротив, сударыня! - с жаром вскричал профессор.- Вы сами не
представляете, как сильно помогли своим рассказом.
Его собеседница была, несомненно, удивлена и, очаровательно
развеселившись, осведомилась:
- Неужели вас интересовали именно эти семейные предания?
Разводя руками, Лапушев сказал: дескать, она могла бы оказать большую
любезность лишь в одном случае - если бы сообщила, что в соседней комнате
хранится дневник Маврикия Бельгарда. Елизавета Карловна поглядела на него
безумными глазами и вдруг расхохоталась.
Страницы дневника пожелтели от времени, чернила выцвели и кое-где
расплывались. Хорошо, хоть почерк у Бельгарда был разборчивый. Тихон
Миронович всю ночь провел над старой тетрадью, выписывая немногие
заинтересовавшие его эпизоды.
Запись без даты:
"Мы спаслись из страшного приключения. Все было против нас - и погода, и
превосходящие силы врага. Только магический подарок океанской бездны помог
уйти от верной гибели. Попытаюсь по порядку рассказать, как это было.
С началом этой войны я получил назначение строевым офицером на корвет
"Ястреб". На рассвете 1 ноября 1877 года мы приблизились к турецкому
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг