Посмеиваясь, Фауст поведал, как шаловливые девочки признались Фрейду:
дескать, считают себя кастрированными мальчиками, а потому злобно завидуют
мужской половине человечества, у которой соответствующие органы имеются в
целости и сохранности. Еще Фиона придумала душещипательную историю: якобы
ее старшие братья боятся отца, который грозит их кастрировать, но при этом
мечтают переспать с родной мамочкой. Это детское признание легло в основу
фрейдовского догмата об Эдиповом комплексе. А когда Фрейд застукал Фауста
и Льювиллу в спальне, открывшееся ему зрелище так потрясло старика, что
Сигизмунд в ту же ночь родил теорию младенческой сексуальности.
Воспоминания о кануне Первой мировой войны привели всех в прекрасное
настроение, так что Флора снова принялась поглядывать на нирванца, не
скрывая серьезных намерений. Лью с Фионой, наоборот, старательно делали
вид, будто рассказ герцога не имеет к ним никакого отношения. Остальные,
включая наполовину погруженную в наркоз Виолу, хохотали до потери пульса.
Утирая слезы,
Рэндом заметил:
- Я могу понять, как старик Фрейд принял за младенца Фиону. Но Льювилла,
с ее баскетбольным ростом!
- Не обошлось без колдовства, - скромно признал Фауст.
На стартовой черте, ощутив слабое сопротивление Узора, королева ударилась
в панику, однако нирванец повелительно проговорил:
- Быстрее, ваше величество, здесь не стоит мешкать. Сделаете несколько
шагов - вернете зрение и вдобавок станете настоящей Повелительницей Теней.
Кроме того, прилагаются дополнительные услуги: долгая жизнь, быстрая
регенерация, физическая выносливость. Заодно и глаза заживут быстрее.
- А если провести ее через Узор и подождать, пока зрение вернется само
собой? - снова заколебался Рэндом.
- А если не вернется? Или в случае с Корал ты тоже собираешься ждать, пока
Камень сам собой выпадет из глазницы?
Король Амбера, продолжая сомневаться, предпринял последнюю попытку
оттянуть начало процедуры.
- Фау, стоит ли тебе входить туда? - промямлил Рэндом. - Ты ведь не
амберит... Не боишься ходить через Лабиринт?
- Я давно уже ничего не боюсь, - флегматично сообщил герцог, - По
крайней мере, тещу себя подобной иллюзией. Уж прости мне такую слабость.
Взяв Виолу за локотки. Рэндом и Фауст чуть ли не волоком потащили ее через
Лабиринт, предусмотрительно обходя черные проплешины дефектов. Когда они,
окруженные снопами сине-фиолетовых сверканий, преодолевали Первую Вуаль,
Блейз недоуменно произнес:
- Действительно прошли... - Он поморщился, - Неуютно сознавать, что
низкие порождения Теней тоже способны на это.
- Монополия не бывает абсолютной слишком долго, - резюмировал Жерар и
добавил: - Объяснит мне кто-нибудь, почему он собрался сделать операцию в
центре поломанного Узора? Это на самом деле необходимо?
- Похоже, колдун чересчур суеверен, как и все варвары, - нехотя
откликнулась Фиона. - На самом деле это излишняя предосторожность.
- Ты уверена?
Фиона не решилась отвечать однозначно и сказала уклончиво:
- Мне так кажется.
Пока оставшиеся снаружи обсуждали действия доброго доктора, последний в
компании августейшей четы благополучно достиг середины Узора. Как было
условлено, Корвин переправил им через Карту кресло с высокой спинкой,
позаимствованное на заводе, где монтировали космические ракеты. Усадив
королеву, Сын Вампира достал новый ланцет и хладнокровно вырезал ей одно
за другим оба глазных яблока.
Когда брызнула кровь, Рэндома стала бить крупная дрожь, но его жена даже
не поморщилась.
- Не беспокоит? - осведомился Фауст, приложив тампоны к кровоточащим
глазницам.
- А должно? - удивилась Виола. - Я ничего не чувствую.
- Значит, наркоз работает нормально.. - Фауст ввел несколько кубиков
антибиотика. - Все идет отлично, ваше величество. Скоро увидите, на что
похож этот мир.
- Полагаете, я буду разочарована? - пошутила она.
- В любом случае стоит хотя бы взглянуть...
Он вставил пациентке левый глаз, произнес длинное заклинание и обработал
место имплантации невидимыми нитями, исходившими из игольчатых вершин
Амулета, похожего на многоконечную звездочку. Затем попросил Рэндома
вытереть пот, обильно увлажнивший его лицо, немного передохнул и достал из
прозрачного цилиндра еще один глаз того же цвета и размера.
- Знаете, герцог, для меня даже не столь важно зрение, я уже привыкла к
слепоте, - неожиданно призналась Виола. - Меня пугает старость. Амбериты
отправляют состарившихся жен в монастырь.
- Такова судьба смертных, - заметил нирванец голосом, в котором было не
слишком много сострадания. - А я - лекарь, не Бог. Кстати, старости отныне
можете не бояться. Побеспокойтесь о другом: у нас, Повелителей Теней,
такая долгая молодость, что на вторую тысячу лет перестаешь получать
удовольствие от жизни.
- К ней вернется молодость? - быстро спросил Рэндом.
- Не уверен, - честно признался Фауст. - Но стареть она будет
значительно медленнее, чем обычные люди... Мой тебе совет: попозже, когда
заживут раны и Виола освоится со зрячим состоянием, проведи жену через
нормальный Лабиринт.
Размяв пальцы, он хлебнул из фляги и занялся правым глазом Виолы. Завершив
операцию, удовлетворенно заявил:
- Вот и все, через неделю можно будет снять повязку. Давайте сюда Корал.
- Сначала поглядим, будет ли видеть Виола, - отрезал Рэндом.
- Ты меня обижаешь... - На лице нирванского герцога появилась странная
мина, выражавшая удивление пополам с угрозой.
Фиона, стоявшая у внешнего края Великой Кривой, крикнула:
- Надо еще уговорить Корал дать согласие на операцию.
- Хорошо, вернемся к этому вопросу через неделю, - неожиданно легко
согласился добрый доктор.
Наблюдавший за ними снаружи Корвин вдруг забеспокоился, что Фауст,
находясь в центре Узора, может решиться на какие-нибудь резкие движения.
Однако к нирванцу быстро вернулось обычное состояние миролюбивой
меланхолии Неторопливо собрав инструменты, он посоветовал Рэндому
телепортировать жену в более подходящее место.
- Махнем к нам во дворец, - с воодушевлением предложил король - Такое
событие надо отметить как следует.
Амберит запнулся, обнаружив, что колдун не слушает его. Фауст пристально
смотрел в небо, и при этом по лицу герцога блуждала мечтательная улыбка.
- Мои родственники летят, - сообщил он. - Рэндом, когда познакомишься с
моим папочкой, прояви немного терпимости. Иногда старик бывает занудлив.
- Как и все старики, - понимающе сказал амберит.
Громко хлопая крыльями, возле пещеры дефектного Лабиринта приземлились
два невиданных существа. Трансформация тел уместилась между считанными
ударами сердца, и взорам публики предстал украшенный синяками Мефисто в
безупречно сидевшем белом гусарском мундире с красными эполетами и
аксельбантами. Вторым был немолодой холеный джентльмен с проблесками
седины в аккуратной бородке, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой
серой шерсти. На его галстуке чередовались косые полоски цветов
аквамарина, золота и рубина.
Первым его узнал Корвин - не так давно Ледяной Оракул показал, как этот
бугай доставляет Даре связанного Мефа. Правда, на тех кадрах джентльмен
выглядел бандитом с большой дороги.
- Папа с братиком прилетели, - меланхолично прокомментировал Фауст. -
Как прошло в Хаосе?
- Ты нас обижаешь. - Кул укоризненно повторил недавнюю реплику сына и не
понял, почему амбериты вдруг начали хихикать.
Понимающе кивая, Фауст пояснил окружающим:
- Много трупов и Логрус вдребезги. Меф уточнил:
- Логрус вдребезги, но трупов не слишком много. Так, чуть-чуть. Чтобы не
скучно было.
- Дара и Мерлин живы? - вскинулся Корвин.
- Даже невредимы... - Мефисто самодовольно засмеялся. - Вот о Ясре я бы
этого не сказал. Кстати, чем ты тут занимаешься?
- Глазной хирургией.
- Помощь не нужна? - загорелся отец.
- Теперь ты решил меня обидеть. - Фауст захихикал и занялся светской
процедурой: - Друзья мои, позвольте представить его величество Дракулу,
царя Нирваны. Лапа, познакомься, это...
Он перечислил присутствующих. Дружелюбно оглядев амберитов, Кул печально
изрек:
- Из вас я помню только Бена и Кора. Как выросли... А на женщин смотрю -
сердце кровью обливается. Какая жалость!
- Что вам не нравится? - оскорбленно зашипела Флора.
- Говорю: какая жалость, что я женат!
На этот раз в голосе Флоры прозвучала надежда:
- Кого смущают такие мелочи!
- Рад слышать... - Царь с нескрываемым интересом посмотрел на принцессу.
- Останетесь погостить? - на правах хозяина поинтересовался Рэндом.
- Обязательно заглянем, но в следующий раз, - сказал Кул, то есть
Дракула. - Простите, но дома слишком много дел.
Вернувшись к Фаусту, он поинтересовался, как прошла операция. Рассеянно
слушая сына, Дракула между делом осмотрел глаза Виолы. В какой-то момент
на его лице появилась мимолетная гримаса удивления, и царь Нирваны, сняв
наложенную Фаустом повязку, прикоснулся указательными пальцами к
надбровьям королевы Амбера. На подушечках пальцев сверкнули искры. Виола
вскрикнула и сказала, что видит слабый свет и мелькающие вокруг тени.
- Так и должно быть. - Дракула погладил ее по голове, при этом ладонь
Вампира слабо светилась. - Надо будет полежать денек. Завтра к вечеру
снимите повязку.
- В темной комнате, - уточнил Фауст.
Неожиданно Бенедикт сказал, что вспомнил дядюшку Аку, который посетил
Амбер в год, когда родился Корвин. По его словам, нирванец поразил всех
умением превращаться в крылатого ангела. Царь заулыбался и сообщил, что в
тот раз они с Обероном славно покутили, но потом Озрик сумел поссорить
отца с правителями Нирваны.
На этом он прервал обмен старыми впечатлениями, велев сыновьям собираться
в дорогу. Поначалу Фаусту не удавалось превратиться в гарпию, и старшие
пришли на помощь. Корвин расслышал, как Дракула вполголоса выговаривает
сыну: дескать, Фау напрасно рассказал амберитам, что операцию следует
делать в центре Узора.
Когда три гарпии, помахав крыльями в прощальном кружении, скрылись за
барьером соседнего Отражения, Флора сказала раздраженно и разочарованно:
- Домоседы какие-то. Вся семья только и думает о своем курятнике.
А мрачный Бенедикт задумчиво произнес:
- Отец почти никогда не говорил при нас о нирванцах. Но мне почему-то
кажется, что он считал Нирвану таким же противником, как и Хаос.
- Наверное, он был прав, - сказала Фиона. - Брагой надо опасаться.
- Возможно, отец совершил роковую ошибку, - возразил Корвин. - И потерял
надежного союзника.
Снисходительно поглядев на родственников, Льювилла сказала менторским
тоном, как учительница, объясняющая детям элементарные истины;
- Поймите наконец, что у великой державы не бывает врагов или друзей.
Есть только вечные интересы.
- Цитируешь классика, - хохотнул Рэндом.
- Как же, классик... - Льювилла пренебрежительно махнула ладошкой. -
Старый жирный боров умел только дымить сигарой как паровоз! Он был очень
удивлен, когда я произнесла при нем эту фразу.
А три гарпии беззаботно парили в потоках Мощи, пронизывающих все
Мироздание от Моря Судьбы до Пропасти Мрака и Стен Вечности. Гарпии лишь
изредка шевелили крыльями, но все равно стремительно приближались к своему
дому. Они мелькали в небесах разных миров, сопровождаемые новыми
легендами, сказаниями и предчувствиями. Незримые ветры мелодично
посвистывали в крыльях, бросавших тень на все Тени.
Кто-то из мудрецов древности назвал подобное Pax Mundi - Крылья над Миром.
XIII
Дара вдруг поняла, что уже видела эту сцену, но только со стороны.
Картина, прорисовавшаяся на ледяной грани, показывала именно ее, смущенную
и подавленную. И вот прорицание сбылось. На ее счастье, никто, включая
Мерлина, не торжествовал, хотя могли бы злорадно подковырнутъ: мол,
предупреждали тебя, что не надо делать глупости. Кажется, старший сын был
ошеломлен случившимся даже сильнее, чем она, и жадно внимал словам
старейшего мастера Искусства.
В другое время и при других обстоятельствах жестикуляция Сухея показалась
бы смешной - больно уж забавно старец шевелил высохшими лапками. Увы, он
говорил о слишком уж серьезных и печальных вещах.
- Я нашел Прародительницу в ужасном состоянии, - стенающим голосом вещал
Сухей. - Любые повреждения Узора потрясают личность того, кем этот Узор
создан. Капля амберской крови на Главный Лабиринт - и в мозговых извилинах
Дворкина появляются черные провалы.
- Не повторяй давно известного! - взорвался Мандор. - Когда отец разрушил
Золотую Спираль в Нирване, лишился рассудка царь Гамлет, а вскоре и наш
дружок Кул провалился в тысячелетнюю кому. Это мы давно поняли.
- Расскажи про Логрус, - поддержал брата Мерлин. - Мы даже не знаем
наверняка, кто и каким образом нарисовал Знак Хаоса
Деспил и Бансис дружно закивали, словно две марионетки, которых невидимый
кукловод одновременно тянул за ниточки. Глядя на них, Дара подумала, что
никогда не задавалась этим вопросом. Логрус казался чем-то абсолютно
незыблемым, что существовало всегда, от начала времен, и будет
существовать впредь, пока Мироздание не уничтожит себя в последнем спазме
самоубийственного энтузиазма...
- Уже знаем, - проскрипел Сухей. - Прародительница лишилась части
разума, но сумела вспомнить кое-какие подробности.
Престарелый мастер Искусства передал рассказ Змеи, немного дополнявший те
сведения, которые были известны прежде. По его словам, акт творения
случился в незапамятные времена, когда Змея сменила кожу. Над старой
пустой оболочкой, которую сбросила Прародительница, был совершен некий
обряд, после чего сплетенная в многомерную фигуру кожа приобрела
сверхъестественные качества, превратившись в Логрус.
Мандор нетерпеливо махнул рукой, и старик послушно умолк.
- Сколько времени должно пройти, прежде чем Змея сможет снова сбросить
старую шкуру?
- При наличии Отражений с разными темпоральными скоростями вопрос о
времени не имеет значения, - напомнил Сухей. - Загвоздка в другом.
Прародительница не помнит, кто проводил обряд, сотворивший Логрус, не
говоря уж о сущности самого обряда.
- И кто может это помнить? - в один голос спросили Дара, Мандор и Мерлин.
- Помнить не может никто. - Старик помотал головой. - Разве что Единорог
или Птица.
Голос Мандора был полон убийственной иронии:
- Ты веришь, что Единорог согласится ответить на наши вопросы? Даже если
эти вопросы задаст Мерлин?
Сухей снова изобразил отрицательную реакцию, качая головой справа налево и
обратно. Учитель сидел на узорной скамье, опустив голову, и что-то
бормотал, перебирая четки из крохотных драконьих черепов, нанизанных на
платиновую цепочку. Мерлин, накануне надравшийся с горя до зеленых
ангелов, попытался что-то спросить, но язык не послушался короля. Вместо
сына к старцу обратилась Дара:
- Что за птицу ты упомянул?
Поскольку ответа не последовало, Мандор презрительно прошипел:
- Вероятно, это и есть та ужасная тайна, которую старшее поколение
старательно от нас скрывало.
Не поднимая глаз, Сухей молча кивнул. Казалось, он готов во всем
сознаться, но тут Мерлин наконец разродился:
- Дядюшка, а не могут в Амбере знать что-нибудь такое... ну, того, что
помогло бы нам с ремонтом?
- Не помогут они, - убежденно заявил Бансис. - Мы повредили их Узор, и
амбериты этого не простят.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг