консультацией к очень влиятельным людям Сан-Франциско.
Прощаясь, Ликато осведомился, не желают ли дорогие господа большевики
получить в подарок какую-нибудь безделушку. От одной мысли об этом
запуганный бесконечными кампаниями красного террора Биберев пришел в ужас
- не приведи Господь, в НКВД пронюхают и припаяют получение взятки от
поганых империалистов! Каростин, наоборот, ничего не боялся, поскольку
знал, что высочайший почитатель его романов со снисхождением относится к
мелким безобидным слабостям беспартийной интеллигенции.
- Была у меня одна мечта, но тут вы помочь не сумеете, - с искренним
огорчением сказал Михаил. - Я слышал, что в Америке свободно продают
оружие, но вчера в магазине ничего не вышло.
- Разумеется, не вышло, - улыбнулся Франческо. - Надо получить разрешение
в полиции, а для иностранца это довольно сложно. Какую игрушку вы
приглядели - надеюсь, не крупнокалиберный пулемет?
- Уймись, Мишка! - простонал флагман.
- Перестань нервничать, - шикнул на него по-русски конструктор. - Как ты
понимаешь, это секретарь профкома, а не шериф и разрешений на продажу
оружия не выдает. Мы просто ведем светскую беседу... - Он снова перешел на
английский: - Я не хочу пулемет, Франческо. Мне очень понравился револьвер
"смит-и-вессон" под патрон "магнум" калибра триста пятьдесят семь.
- Прекрасный выбор, - одобрил Ликато. - Приятно иметь дело с грамотными
людьми.
180
Когда захлопнулась дверца и машина покатила по автостраде в сторону
Сан-Франциско, Биберев принялся читать нотацию: мол, мы находимся в
ответственной, государственной важности загранкомандировке, а потому
обязаны вести себя как подобает советскому человеку, и всякое такое пятое
- десятое. Михаил даже не стал слушать этот бред. Удружила сестрица,
выбрала себе супруга-труса. Он устал повторять старому козлу, что они
работают под прикрытием едва ли не самой серьезной службы НКВД - Главного
управления госбезопасности. Им спустят любые прегрешения, лишь бы удалось
добиться результата. Но не объяснять же все это заново, да еще в
присутствии американского шофера, который запросто мог оказаться агентом
ФБР, понимающим русскую речь. К тому же бесполезно Матвею что-либо
объяснять - жизнь слишком часто и жестоко била потомственного морского
офицера, он теперь цвета собственных подштанников боится...
Наконец их "форд" вылетел на Маркет-стрит, главную улицу Фриско, и Михаил
лениво проговорил по-русски:
- Останови-ка здесь, любезный.
Водитель послушно отпустил педаль сцепления, нажал на тормоз и только
тогда сообразил, что выдал себя. Ухмыляясь, Каростин кивнул ему на
прощание и сказал:
- Что, земляк, у Колчака в Осваге служил? Ну, передавай привет мистеру
Гуверу.
Управляемая бывшим белогвардейцем машина растворилась в разноцветном
потоке "фордов", "шевроле", "кадиллаков", "ситроенов" и прочих
"крайслеров". К этому времени Биберев немного успокоился и спросил:
- Думаешь, он был из ФБР?
- Не знаю... - Михаил равнодушно передернул плечами. - Главное, что мы
при нем не сказали ничего лишнего... А не перекусить ли нам, дорогой
зятек? Гляди, какая симпатичная рыбка.
Рыба, о которой он говорил, была нарисована на вывеске ресторана, где
кормили дарами океана. В полупустом зале обслуживали мгновенно: официантка
расставила на столике салаты из крабов и морской капусты, внушительные
порции жареного лосося, бутылки кока-колы и пива. Однако просьба принести
побольше хлеба вызвала легкую панику. Удившись, что правильно поняла заказ
и что странным клиентам оказалось мало стандартной порции из четырех
галет, девица сделала изумленные глаза, но хлебцы таки принесла.
- Опять маловато, - заворчал Биберев. - Проси же эту дуру принести
побольше.
- Не переживай, обойдемся. Невкусный у них хлеб пресный.
- Дикая страна. - Матвей Аристархович вздохнул. - Ничего эти ковбои в еде
не понимают.
Флагман пребывал в прострации с тех пор, как уразумел, что его замысел
покупки линкора благополучно провалился. У него снова разыгралось
воображение, и морской волк, помирившись с горьким жребием, отрешенно
предвкушал кару ожидающую их ввиду неудачного исхода командировки
А вот Каростин свою часть поездки неудачной отнюдь считал. Во-первых, он
выяснил, что американский радар получился гораздо слабее советского.
Во-вторых, стало яснно: будущее - за аппаратурой сантиметровых диапазонов.
Во-вторых, он договорился с фирмами "Вестингхаус" и "Белл телефон" о
поставке большой партии радиодеталей для СКБ-42. Наконец, удалось получить
с издательств гонорары за четыре романа, которые вышли в Нью-Йорке и
Чикаго за последние двенадцать лет. Оказавшись, неожиданно для самого
обладателем умопомрачительной суммы в две тысячи долларов, Михаил принялся
швырять деньгами: купил себе два отличных костюма, пальто, плащ, шляпу,
галстуки, сорочки, несколько пар кожаной обуви, подарки для сестры и
матери, множество книг и журналов. Но главной статьей его расходов стали
конечно же бесчисленные подарки для Ларисы.
В ресторанчике шуршали неторопливые разговоры: о футболе и бейсболе, о
бродвейских шоу и голливудских актрисах. Посетители много говорили про
легендарного негритянского боксера Джо Луиса, который жестоко побил
очередного недотепу, дерзнувшего оспаривать титул чемпиона мира в тяжелом
весе. А вот война в Евразии местных обывателей совершенно не волновала,
словно происходила да другой планете.
- Сытно живут, но тупо, - буркнул Биберев, покончив с рыбой. - С жиру
бесятся.
- Загнивают, - согласился Михаил. - В полном соответствии с трудами
классиков марксизма-ленинизма.
- Нет, сам посуди, чем они тут озабочены. Читал их рекламу?
- Я и говорю - загнивают.
Рекламные щиты, которыми был изуродован весь город, в самом деле наводили
на мысль, будто американская нация охвачена эпидемией маниакальной
шизофрении. Назойливые призывы покупать автомобили "корсар", сигареты
"Честерфилд", презервативы "камасутра-плюс", гигиенические тампоны
"Тампакс" и прочие бредовые объявления, безусловно, говорили политически
грамотным советским людям, что их заокеанские соседи окончательно
свихнулись.
- Вот смотри, - не мог успокоиться возмущенный флагман. - Даже здесь
покоя нет, всю дверь этой дрянью обклеили.
Протянув официантке две долларовые бумажки, Каростин направился к выходу и
машинально, чтобы проверить свое знание английского, изучил содержание
рекламных буклетов, облепивших стену и дверь заведения. Из оцепенения
Михаил вышел, лишь когда шедший следом флагман настойчиво дернул его за
рукав.
- Читай, - прошипел конструктор, чтобы не привлекать внимания окружающих.
- Самое нижнее объявление, без картинок.
Текст был в высшей степени любопытным. Профессор Карл Рейнмут призывал
меценатов оказать поддержку независимой организации под названием
"Extra-Terrial Beings Research Commitee", то есть Комитет по изучению
внеземных существ. Сегодня вечером в клубе Калифорнийского университета
Рейнмут читал публичную лекцию о пришельцах с других планет.
Тащиться на ночь глядя в университет Биберев решительно отказался,
сославшись на усталость. Они вышли из ресторанчика и взяли курс на отель
"Серебряная звезда", расположенный рядом с набережной. Все вокруг было
непривычно: архитектура, лица прохожих, оформление вывесок, одежда,
машины, товары в магазинах, поведение людей. Михаил остро почувствовал,
как утомило его это царство товарного изобилия. Хотелось домой - к родным
лицам, не вполне обустроенной жизни, к работе, к снегу, к друзьям. И
конечно, к любимой женщине.
В "Серебряной звезде" они снимали один номер на двоих. Едва скинув плащ и
ботинки - Биберев испытывал органическую неприязнь к гражданской одежде, -
старый моряк повалился на кровать и заявил, что намерен отсыпаться вплоть
до возвращения на родину. Пожелав ему приятных сновидений вроде вызова на
парткомиссию, допроса в НКВД или сцены зачитывания приговора в трибунале,
Михаил стал одеваться, тщательно подбирая галстук. Не хватало еще
показаться провинциалом - знаем мы этих университетских снобов.
- Хамло ты, Мишка, - обиженно сказал Биберев, присев на край кровати. -
Знаешь, почему ты шутишь? Потому что страшного не видел. Не знаешь, как
это смешно было, когда мы сидели трое-четверо в каюте, сжимали наганы
потными лапами, а по всему крейсеру пьяная толпа ревела: пришла, мол,
свобода, айда белую кость крошить! Ты, по малолетству, не видел, каких
людей тогда в расход списывали. А я два раза через такое прошел - сначала
в пятом, потом в семнадцатом. Никому не пожелаю этого пережить. Потому и
напуган смертельно на оставшиеся мне годы.
- Мог бы и успокоиться, - примирительно посоветовал Каростин. - Это же
черт знает когда было. Те, кто раздувал бессмысленный террор, всякие там
Дыбенко и Антоновы-Овсеенко, давно получили по заслугам.
- Как же, обрадовался! Вспомни, что началось после убийства Кирова. Не
знаю, как в сухопутных войсках, а на флоте пересажали уйму народу. Ни за
что хватали, по самым дешевым доносам. Сейчас-то, конечно, кое-кого
освободили, как того же Недужко, только многих уже не вернуть.
- Политика - дело темное. - Михаил махнул рукой. - Я и не представлял, до
какой степени тебя запугали. Неужто даже здесь, в Америке, боишься, что в
дверь постучат?
- Нет, разумеется, здесь не боюсь...
Сказав это, флагман 2-го ранга вздрогнул и невольно привстал, потому что в
тот самый миг раздался сильный и настойчивый стук в дверь. Вздрогнув, он
тут же покраснел, устыдившись беспричинного страха. Михаил беззаботно
засмеялся, хлопнул родственника по плечу и пошел открывать.
В коридоре перед их номером стояли два американца в дорогих пальто и
двубортных костюмах из темной шерсти в полоску. Оба имели пропорции
борцов-тяжеловесов и методично жевали модную в этих краях жевательную
резинку. Один из громил поинтересовался:
- Вы из России?
- Из Советского Союза, - уточнил конструктор.
- Вы приехали в Америку покупать пароход? - снова спросил нежданный
посетитель.
- Не пароход, а линкор. - Михаил спохватился: - Вы из морского
министерства?
- Мы из мафии. Большие боссы решили помочь вам и приглашают для разговора.
Второй добавил, что у входа ждет "мотор", поэтому надо быстро собираться и
ехать. Внезапно сверкнувшая надежда на благополучное решение главной цели
их командировки окрылила москвичей. Торопливо одевшись, они чуть не бегом
устремились к лифту. У входа в гостиницу стоял роскошный лимузин,
выкрашенный в лимонно-желтый и темно-зеленый цвета. Когда машина, уютно
покачивая их кожаными сиденьями, двинулась вдоль набережной, Михаил
тихонько заговорил по-русски:
- Второй раз за сегодняшний день слышу незнакомое слово - мафия. Не
знаешь, с чем это дело едят? Биберев задумался, потом неуверенно сказал:
- Кажется, припоминаю. В девятом году - я служил тогда в штабе эскадры -
заходили мы на Сицилию. Так вот, мафия была в тех краях очень популярна
среди люда. По-моему, сицилийцы называли так людей гордых и отважных.
Что-то вроде благородных разбойников, которые защищают крестьян от
произвола феодалов, чиновников и полиции.
- Ясно, - сказал Каростин. - Карбонарии.
Для возведения этого города испанские конкистадоры брали участок берега с
пересеченным рельефом. Улицы Франциско напоминали полоску на спине
двугорбого люда: подъем в гору, спуск в ложбину между холмов, подъем.
Покатав немного по таким аттракционам, лик доставил их к ресторану,
построенному возвышенности. Кажется, это место называлось Телеграфный
холм. Солнце садилось, светя прямо в лицо, от чего вода в огромной
казалась серебристой. На этом фоне сверкающего се лучи заходящей звезды
четко очертили черную паутину подвесного моста Золотые Ворота,
соединявшего Фриско с Оклендом. А в центре бухты темнела глыба острова
Алькатратрас, под скалами которого были выдолблены тоннели и камеры для
для особо опасных преступников.
В отдельном кабинете советских гостей ждали два американца лет тридцати.
Безупречно пошитые костюмы, золотые перстни и обувь крокодиловой кожи
плохо вязались с представлением о борцах за справедливость, но в стране
карбонарии могли иметь особый взгляд на сей счет. Темноволосый сказал:
- Меня зовут Антонио Каноцци, я - главный босс итальянских кланов
Калифорнии, А это Лейб Зански, он у нас крестный отец еврейской мафии.
Кареглазый блондин Зански недовольно проворчал:
- Называть еврея "крестным отцом" - большой грех, но трудно требовать,
чтобы внук сицилийских пастухов понимал такие тонкости. Поэтому перейдем к
делу. Нам хотелось бы знать, для чего Советам нужны такие дорогостоящие
корабли.
Пока Михаил с аппетитом уминал потрясающий итальянский сыр, запивая
красным вином, Биберев повторил лекцию, которую полгода назад прочитал на
Холодной даче. Законы морской гонки были просты и общедоступны: если
недружественное государство построило боевой корабль с определенными
данными, то мы должны противопоставить потенциальному противнику свой
корабль, который превосходит врага по вооружению, бронированию и скорости.
Выслушав его объяснения. Тони Каноцци экспансивно взмахнул руками и
поддакнул:
- Очень правильный подход. Знаешь, Лейб, у этих вояк все, как у нас.
Помнишь, когда Громила Бобби вооружил своих ирландцев списанными
армейскими карабинами, мы закупили большую партию автоматов Томсона и
кольты сорок пятого калибра.
- И через два месяца весь город стал нашим - кивнул Зански. - Я понял
вашу мысль, адмирал. Значит, у ваших врагов есть сильный флот и вам
позарез нужны американские линкоры?
Флагман не стал скрывать, что пока враги очень сильны. Немцы долгое время
ловко обманывали весь мир, публикуя в прессе заверения, будто новые
германские линкоры будут строго соответствовать рамкам Лондонского
договора: водоизмещение не свыше тридцати пяти тысяч тонн, главный калибр
не больше четырнадцати дюймов. Англичане и французы, поверив этой
дезинформации, построили свои корабли с такими же тактико-техническими
данными. Атеперь выясняется, что немецкие линкоры "Бисмарк" и "Тирпиц"
имеют по пятьдесят тысяч тонн и вооружены пятнадцатидюймовками, то есть
намного превосходят по боевым свойствам англо-французских недомерков.
Японцы же и вовсе отказались соблюдать лондонские ограничения и готовятся
ввести в строй исполинов типа "Ямато".
- Фашисты коварны, - согласился Каноцци. - Синьоры большевики, я намерен
раскрыть карты. Мафия не любит фюрера и дуче. Этот ублюдок Муссолини
разгромил наших братьев на Сицилии.
- А Гитлер?! - взорвался Зански. - Бесноватый Адольф. Убивает евреев
просто за то, что они евреи!
"Завтра фашисты станут убивать славян, кавказцев, англосаксов и прочих
неарийцев", - мысленно продолжил Михаил. А Тони Каноцци продолжал:
- Мы готовы оказать вам помощь в закупке этих линкоров и других
вооружений, которые понадобятся Советам для войны против наци.
Началось деловое обсуждение. Мафиози распределили обязанности: кому
поручить "обработку" Белого дома, кому - Капитолийского холма, а кому -
Пентагона. Потрясенный Каростин спросил:
- Неужели вы имеете такое влияние?
- Разумеется, - спокойно ответил Каноцци. - Президент Рузвельт прекрасно
понимает, что без нашего согласия ему не победить на выборах этой осенью.
Только мафия решает, за кого проголосуют американцы.
- Каким образом? - поразился Биберев. - Я думал, в Америке эта... как
ее... демократия.
- Демократия - это и есть власть, организованная мафией, - просветил его
Зански. - Так что все в наших руках.
На этом общая беседа временно прервалась, потому что подали горячее:
спагетти и фаршированную рыбу. После трапезы Тони предложил отправиться на
шоу с девочками, но москвичи решительно отказались - даже бесстрашный
Каростин понимал, что за подобные шалости дома погладят отнюдь не по
головке...
- Никто не узнает, - попытался успокоить его Зански.
- Узнают, можете не сомневаться, - вздохнул Михаил. - К тому же через
полчаса я должен быть в Калифорнийском университете.
- Вас отвезут, - сказал Каноцци. - А на прощание - небольшие сувениры в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг