Тут же после сбора Маша повела ребят на участок к деду Векшину.
Участок лежал позади усадеб, примыкая одной стороной к реке, другой - к
перелескам.
Ребята остались за изгородью, а Маша с Зиной прошли на участок и
заглянули в маленькую теплицу, оборудованную на месте старого блиндажа.
Захар, склонившись над ящиками с землей, поливал из лейки рассаду.
- Дедушка, мы пришли, - сообщила Маша. - Какая работа будет?
Но дед Захар отнесся к этому без всякого воодушевления.
- И много вас?
- Девять человек. Если нужно, еще ребят соберем.
- Куда столько! - испугался Захар. - Двоих-троих с избытком хватит. И
чтобы рьяные до земли были, неотступные. Тебя вот, скажем, могу принять,
Зину Колесову...
- А мальчишек?
- И не проси. Налетит этакая саранча, помнет все, затопчет, каждый
стебелек обгрызет.
Маша вернулась к поджидавшим ее ребятам и передала свой разговор с
дедом.
- А мы, значит, не рьяные, - обиделся Семушкин, Ребята решили
поговорить с Леной Одинцовой.
- Упрямый старик, - задумалась Лена. - А знаете, ребята, надо его
задобрить. С пустыми руками к нему лучше не являться. Вот ты, Зина,
покажи ему свою рассаду томатную. А вы, мальчики, птичьих кормушек
понаделайте, скворечен.
- Изгородь можем починить, - предложил Семушкин.
- Мы ему семена клевера подарим. Помните, нам Андрей Иваныч прислал?
- сказала Маша.
- И еще семян надо собрать, - поддержал ее Федя.
- Каких семян? - не поняла Зина.
- Разных... Пшеницы там, ржи, овощей... Дедушка говорит, что хорошие
сорта - их по зернышку искать надо.
С этого дня ребята начали собирать семена. Ходили по соседним
колхозам, беседовали с полеводами, огородниками, опытниками, выпрашивали
у них на развод лучшие сорта семян. Через неделю они заявились к деду
Векшину с внушительной коллекцией.
Первым демонстрировал свои находки Алеша Семушкин. Он вывернул все
карманы и высыпал на стол семена огурцов, брюквы, капусты.
- Я и больше могу принести, вы только скажите...
Дед Захар вооружился увеличительным стеклом и долго рассматривал
каждый сорт. Потом принялся допрашивать Алешу: где найдены семена, на
какой почве выращены, какова была их урожайность.
- А я в школе выменял, у ребят, - помявшись признался Алеша, - на
перышки...
Старик смел все зерна в общую кучу:
- Впустую старался. Семена без паспорта мне не нужны. Таким зерном
только кур кормить.
Больше других повезло Маше и Феде. Они принесли из Локтевского
колхоза от опытника Колокольцева десять зернышек редкого сорта
многолетней ржи и щепотку голозерного ячменя и смогли ответить почти на
все вопросы деда. Захар записал историю каждого сорта в тетрадочку и
убрал зерна в сундучок.
- Ну что ж, засеем на пробу, попробуем. Охота есть - ищите и дальше.
Но только, чур, с разбором, всякое безродное зерно не хватайте.
Ребята теперь все чаще собирались в "терем-теремке", и Санька не мог
понять, что их туда притягивает.
Однажды он спросил Машу:
- Все Федю слушаете, про его боевые дела? Как он щи да кашу варил?
- Нет, мы семена собираем.
- Какие семена?
- Для посева. Я уже два сорта нашла. И больше бы достала, да дед
Захар бракует здорово, спасу нет.
- Игру завели? - усмехнулся Санька.
- Зачем игру! - обиделась Маша. - Деду Захару помогаем. Ты погляди,
что у меня есть. - Она достала из сумки несколько пакетиков с семенами.
- Это тыква, это соя амурская. Учительница ботаники подарила...
- Давай, давай, проверим! - Девяткин схватил из пакетика несколько
тыквенных семечек, кинул их в рот. - Липовая твоя тыква! Подмоченная и
затхлая.
- Сам ты затхлый! - рассердилась Маша и убрала пакетики. - И не имей
такой привычки - сортовой фонд хватать!
- Фонд! - фыркнул Петька. - Мышам на разживу.
Глава 9. ЗА ОКОЛИЦЕЙ
Весна шагала семимильными шагами. Земля покрылась зеленой щетинкой
травы, неумолчно заливался жаворонок, спирально уходя в небо, и с полей
несло теплым, благодатным, полным тонких запахов воздухом.
Дорога из школы домой в эти дни стала удивительно длинной.
Ребят тянуло и к лесной опушке, где около рыжих островерхих куч уже
хлопотливо сновали муравьи, и к топким берегам реки, где вспыхивали
первые желтые цветы. Лес стоял еще голый и прозрачный. Только орешник,
ольха да береза развесили длинные дымчатые сережки, и, продираясь сквозь
лесную чащу, ребята поднимали облачко тонкой желтоватой пыли.
На полях бойко пробивался из земли хвощ, и мальчишки охотно жевали
его водянистые розовые стебли.
Но чаще всего школьники задерживались у околицы деревни. Разувались,
снимали пиджаки и куртки и заводили бесконечные игры в войну, в лапту, в
чижи на счет до ста очков, в городки на двенадцать фигур.
Редкая игра обходилась без Саньки Коншакова.
Пошлет его, бывало, мать к соседке за солью. Выйдет он на улицу,
увидит, как мальчишки у околицы играют в лапту, и нахмурится от досады.
Старшие объединились против маленьких, играют не по правилам, частенько
плутуют. И загорится тут Санькино сердце:
- Неправильно играете!
Разобьются мальчишки заново на партии, уравняют силы, и игроков точно
живой водой спрыснет.
Санька, конечно, старший в своей партии. Каждому игроку он определит
его место, укажет, кому за кем бить по мячу.
Себя он всегда оставлял для заключительного удара.
Вот взмахнул лаптой первый игрок - промахнулся. Нацелился второй -
тоже мимо. Не повезло и третьему. Доходит очередь до Саньки. На него с
надеждой смотрят десятки глаз. Санька - старший, "матка", и он должен
выручить свою партию.
Санька не спешит. Он долго выбирает лапту по руке. По правилам,
последний игрок имеет право на три удара по мячу. Первый и второй удары
Санька наносит вполсилы. Мяч отлетает недалеко от кона. Противник
торжествует - Санькина партия явно проигрывает.
Но Санька спокоен. Он откладывает в сторону легкую дощечку, которой
ударял по мячу, подходит к изгороди и вытаскивает из земли тяжелый кол.
Долго примеривается, плюет на ладони и вдруг кричит:
- Подавай!
Один из игроков подбрасывает в воздух мяч. Обхватив кол обеими
руками, Санька описывает им широкую дугу и с хеканьем наносит последний
удар.
Упругий резиновый мяч взвивается так высоко в небо, что кажется,
никогда больше не опустится на землю.
- Выручил! Выручил! - восторженно кричат мальчишки, стремглав бегут
до заповедной черты и возвращаются обратно к кону.
И так увлечется Санька игрой, что забудет обо всем на свете.
Потом опомнится, прибежит домой и, не моргнув глазом, скажет матери,
что луку у соседки не нашлось.
- Я ж тебя не за луком посылала - за солью, - разведет руками
Катерина.
- Я и про соль спрашивал. Тоже нету...
Как-то раз ребята затеяли игру в "колы-забивалы". В землю воткнули
остро отточенный, как карандаш, осиновый кол. Рядом положили несколько
березовых поленьев. Санька поставил всех мальчишек в круг и начал
выбирать водящего.
Неожиданно к ним подошел Федя Черкашин:
- В колы играете? Знаю такую игру. А водят у вас как - по жребию или
на охотника?.. Ага, по счету. Тогда и меня посчитайте. - И он втиснулся
в круг.
Санька смерил новичка взглядом.
- Посчитаем, посчитаем, - согласился Девяткин и, подмигнув Саньке,
стал на его место.
И все улыбнулись, потому что знали: если Петька захочет кого сделать
водящим, это так и будет.
Девяткин ходил по кругу, тыкал мальчишек толстым пальцем в грудь и
бормотал считалочку:
- Катилося яблоко вокруг города, кто его поднимет, тот вон выйдет...
На кого приходилось последнее слово, тот отходил в сторону. С каждой
минутой круг все более сужался. Вот остались только двое: Петька и Федя.
Девяткин в последний раз так ловко пробормотал "катилося яблочко", что
водить досталось Феде.
- Имей в виду: у нас до конца играют... пощады не просят, -
предупредил Санька.
- А как же иначе, - согласился Федя и лег лицом на землю.
Мальчишки побежали прятаться. Когда голоса и топот ног стихли, Федя
поднялся с земли и постучал палкой в полено, предупреждая всех. что
начинает поиски.
Он заглядывал в канавы, в огороды, за дворы, шарил в кустах и,
обнаружив игрока, со всех ног бежал к колу и троекратно ударял по нему
палкой: игрок найден и должен выйти из укрытия.
Иногда Федя уходил от кола слишком далеко. Тогда, точно из-под земли,
выскакивали ребята и березовыми поленьями загоняли кол в сырую,
податливую землю.
Заслышав удары, Федя мчался обратно, но игроки уже исчезали.
Снова в поиски.
Наконец все мальчишки обнаружены.
- Теперь тащи кол! - напомнил Санька.
Но это было не так легко. Молодой, в соку, осиновый кол по самую
маковку ушел в землю. Не за что было даже ухватиться. Федя нашел обломок
железного прута и попробовал взрыхлить землю.
- Железкой нельзя, не по правилам, - остановил его Санька. - Надо
голыми руками.
Федя попыхтел минут десять, но ничего не мог сделать. Пришлось водить
еще раз. В землю воткнули новый кол, и все началось сначала. Теперь Федя
искал осторожнее. Далеко от кола не уходил, зорче осматривался по
сторонам.
Наиболее опасным и хитрым игроком оказался Санька Коншаков. Он
прятался в самых неожиданных местах.
Второй кол Федя также не смог вытащить. На беду, он зашиб о камень
ногу и захромал.
- Проси пощады - пожалеем! - снисходительно предложил Санька.
- Привычки такой не имею, - отказался Федя. Подбежала Маша.
- Напали на свеженького, обрадовались! - закричала она на мальчишек и
предложила Феде отыграться за него. - Они плутуют, наверное... Я их
сразу выведу на чистую воду!
Но Федя от помощи отказался. Игра затянулась до позднего вечера.
Утром, нагнав прихрамывающего Федю по пути в школу, Санька насмешливо
сказал:
- Не отыгрался вчера! Сегодня после обеда опять водить будешь.
- Я?! - растерялся Федя.
- А кто же! У нас все по-честному играют. Степа Карасев прошлым летом
две недели водил... похудел даже. А Девяткин как-то матери вздумал
пожаловаться, так мы его потом от всех игр отлучили...
И после обеда Федя снова пришел за околицу:
- Давайте в колы играть. Я водить буду.
- У тебя же нога болит, - удивились мальчишки.
- Поджила малость.
Но играть ребятам не хотелось. Они только что на вырубку собрались -
костры жечь. Санька даже коробку спичек из дому унес.
- Ладно, - сказал он, - мы тебя прощаем.
- Тогда считаю, что отыгрался, - сказал Федя.
Мальчишки только переглянулись и смолчали.
В другой раз затеяли игру в чижи. Подошел Степа Карасев.
- Так-на-Так водит... на новенького! - обрадовались мальчишки.
Степа был нерасторопен, доверчив, хитрить не умел, плохо разбирался в
правилах игры. Ребята пользовались этим, и он постоянно был в проигрыше.
Степу без конца "маяли" в чижи, заставляли бегать за мячом. А когда
играли в войну, он обычно выполнял роль "конной тяги", перевозя на
дребезжащей тележке ржавую трубу от миномета, которая в одном и том же
бою была и противотанковой пушкой и гаубицей.
Сегодня на Степе отводил душу Петька Девяткин. Федя сидел на бревнах
и следил за игрой. Петька заслонял собой вычерченный на земле круг, и
Степа никак не мог попасть в него деревянным, заостренным с обоих концов
чижом.
Мальчишки решили, что Степе теперь не отыграться до позднего вечера.
Неожиданно Федя подошел к играющим, взял у Степы чиж:
- Посиди, я за тебя отмаюсь.
Через несколько минут чиж вкатился в круг. Федя предложил Девяткину
сыграть еще одну партию. Петька вынужден был согласиться: после выигрыша
не принято отказываться.
Сыграли партию, и Федя вышел победителем. Началось "маяние". Федя
играл расчетливо и точно. Он с такой силой ударял по чижу палкой, что
тот с жужжанием пролетал над землей и падал далеко за дорогой.
Петька терпеливо разыскивал чиж в траве и долго целился, стараясь
попасть в круг. Но Федя, изловчившись, отбивал его палкой еще на лету -
это было по правилам - и отсылал в другую сторону, к огородам. Казалось,
что круг был огражден незримой стеной.
Мальчишки с веселым оживлением следили, как Девяткин бегал из стороны
в сторону. Он пыхтел, ругался себе под нос, поглядывал на Саньку. А тот
только посмеивался: ничего не скажешь, игра идет по-честному, по всем
правилам.
Начало смеркаться.
- Домой пора, отложим до завтра! - взмолился Девяткин.
- У Степы пощады проси, его выигрыш, - сказал Федя.
- Конец игре, конец, - забормотал сконфуженный Степа. - Не надо
завтра.
Федя последний раз ударил по чижу, и тот, как стриж, прочертив
вечернее небо, упал далеко за огородами.
- Эх, ты! - Девяткин подошел к Саньке. - За свой конец вступиться не
мог.
- Поделом тебе! Не плутуй, по совести играй.
- Родной, тоже...
- Велика родня! На одном солнышке греемся, - засмеялся Санька.
Глава 10. НА ПОЧТЕ
Когда письмоносец Тимка Колечкин появлялся на деревенской улице с
полной сумкой писем и газет, Катерина выбегала ему навстречу,
затаскивала в избу и заставляла на глазах у нее перебирать всю почту.
- Тетя Катерина, да я же помню... нет вам ничего, - почему-то
виноватым голосом говорил Тимка.
- Нет, ты покажи... может, запамятовал.
Но письма от Егора опять не было.
Катерина ходила грустная, молчаливая, часто задумывалась и с
нетерпением ждала очередной почты. Правда, по вечерам она продолжала
по-прежнему рассказывать детям о похождениях бравого солдата Егора, но
делала это уже без прежнего увлечения, часто противоречила сама себе,
что заметил даже Никитка:
- А чего это тятька все одного и того же фашиста убивает? Сегодня
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг