- Увольте... и так школьники целое утро водили повсюду, - взмолился
Андрей Иваныч.
После обеда Татьяна Родионовна созвала колхозников на собрание.
Женщины разместились перед правлением на бревнах, в тени тополей и
раскидистых ив.
Здесь же были мальчишки - без них в Стожарах не обходилось ни одно
собрание.
Петька Девяткин, не обращая внимания на недоброжелательные взгляды
колхозниц, закурил козью ножку величиной с пастуший рожок.
- Брось цигарку, брось! - вдруг испуганно зашептал Тимка. - Учитель
идет.
Девяткин невозмутимо выпустил дым через ноздри:
- Мы ему не подначальные...
- Кому сказано! - Санька вырвал цигарку и затоптал ее ногой.
Андрей Иваныч подошел к бревнам и - наверное, впервые с того дня, как
ушел на фронт, - не козырнул, а приподнял пилотку над головой и
поклонился. Колхозницы потеснились и освободили ему место на бревнах.
- Опять к нам, Андрей Иваныч?
- Неужто лучше наших Стожар и места не нашли?
- Ребят построжите. Без отцов совсем от рук отбились...
- Слово нам твердое скажите. Скоро ль по домам наши вернутся?
Подошла Катерина Коншакова. Увидев учителя, она замерла от волнения.
Захотелось подбежать к нему, заговорить о Егоре, рассказать о своих
опасениях, Андрей Иваныч поднялся Катерине навстречу.
- Знаю про вашу тревогу, знаю, - шепнул он. - Но вы сердцу не
поддавайтесь, Катерина Васильевна, - оно и обмануть может. - Учитель
усадил Катерину рядом с собой. - Рассказывают, не забываете Егорово
дело. Сегодня вашу делянку с посевами видел. Отличная делянка.
- Какая же оценка будет, Андрей Иваныч? - встрепенулась Катерина.
- Добрый хлеб растет. Крепко, видно, поработали.
- Помощники у меня славные: и девчата-комсомолки и школьники. За
посевами во все глаза следят.
- А колхоз все еще не на первом счету в районе - потерял славу свою
довоенную.
- Ваша правда, Андрей Иваныч, - вздохнула Катерина. - Мы вот на
большое дело собираемся размахнуться - всю Старую Пустошь поднять. Земли
там много.
Колхозницы заговорили о Старой Пустоши - осилят ли они такое дело без
мужиков, хватит ли у них пахарей, тягла.
- А что Андрей Иваныч скажет? - обратились они к учителю.
- Дело стоящее, - поднялся учитель. - Народ наш фашистов не только
пулей да снарядом бьет, но и зерном. Урожаи надо поднимать, новые сорта
выращивать.
- Был у нас добрый сорт, - вздохнула Катерина, - сама погубила.
- Погубили, да не совсем. - Андрей Иваныч достал из кармана колосок
пшеницы. - Узнаете?
Бережно держа его в ладонях, словно робко затеплившийся огонек, она
долго смотрела на него, потом позвала Саньку:
- Саня, посмотри: отцов колосок, в точности. Чудо-то какое! Откуда он
у вас, Андрей Иваныч? Кто сберег его?
- Нашлись такие люди.
Учитель рассказал собранию о том, что увидел сегодня на опытном
ребячьем участке и что узнал от деда Векшина. Потом заметил на бревнах
Степу, Семушкина, Зину Колесову и позвал их к себе.
- Да вот они и сами. Ну-ка, покажитесь людям...
Все обернулись к ребятам. Те спрятались за ствол старой ивы и
зашептались.
- Все на свет выходите, все! Чего там, как грибы, под кустом
хоронитесь! - засмеялся учитель. - А где же дедушка ваш? А Маша с Федей?
- Они на участке дежурят, - ответил Семушкин.
- Видали, как дело поставлено! - подмигнул Андрей Иваныч колхозницам.
- Андрей Иваныч, - сказала Катерина, - пока до собрания на участок бы
сходить... Как она там выглядит, пшеничка-то...
- А это как молодые хозяева допустят, - улыбнулся учитель: - у них
там строго.
- Теперь можно, - сказал Семушкин.
Не успели колхозницы подняться с бревен, как из проулка показался
Захар Векшин. Был он бос, усы его грозно топорщились. Федя и Маша еле
поспевали за ним.
Федя держал дедову можжевеловую клюшку, а Маша все совала старику в
руки подшитые обгорелые валенки:
- Дедушка, да обуйся же! Дедушка!
Захар не слушал ее. Он растолкал колхозниц, подошел к Татьяне
Родионовне:
- Вот, всегда говорил: саранча! Все погубят, все истребят...
- Какая саранча? - не поняла председательница.
Старик обвел взглядом мальчишек Большого конца, толпившихся среди
взрослых, и вдруг вырвал из рук Маши валенки.
- Я вас, саранча бескрылая, приведу в чувствие! - закричал он,
размахивая валенками.
Но мальчишки увиливали в стороны, прятались за спины взрослых, и
удары сыпались куда попало.
Санька с Петькой поспешно забрались на старую раскидистую иву.
- Да уймитесь вы, богатырь с палицей! - остановил Захара Андрей
Иваныч. - Что случилось? Расскажите толком!
- У нас, Андрей Иваныч, пшеницу вытоптали, - тихо признался Федя. -
Как вы ушли, мы с дедушкой пообедали - и опять на участок. Смотрим, а
пшеница на пятой клетке помята, спутана.
- Погоди, Федя! - оторопел учитель. - Это как же так? Надо
разобраться.
Семушкин в два прыжка очутился около Феди:
- Кто дежурный сегодня?
- Ну, я дежурный и не уходил почти никуда. Только пообедать на
четверть часика...
- Ну вот... А калитку, поди, не закрыл - свиньи и набежали.
- Закрыл, закрыл и колом припер, хорошо помню! - защищался Федя.
- Чрезвычайное событие, Захар Митрич! - Учитель обернулся к Захару. -
Свиньи не забегали, града не было, а пшеница помята...
- Дело ясное... мальчишки погубили, - сказал Захар.
- Зачем же им хлеб вытаптывать? - удивился учитель. - Ну, я понимаю,
груши, яблоки оборвать, ягодами полакомиться - это они могут. А вот
пшеницу губить - в толк не возьму. Чтобы наши ребята зла колхозу желали
- быть того не может!
- Избаловались за войну, извольничались, - безнадежно махнул рукой
Захар, - им теперь все нипочем...
Захара поддержала бригадир Погосова. Она сказала, что мальчишки и в
самом деле отбились от рук - дерзят взрослым, по вечерам горланят песни
под гармошку, на днях затеяли скачки на лошадях. Бабка Манефа
пожаловалась, что ребята утащили у нее половинку ворот от двора и
спустили на пруд вместо плота. Пелагея Колечкина сообщила, что у нее
оборвали всю малину на огороде, и не обидно - спелую, а то зеленую,
жесткую, прямо с ветками.
Мальчишки растерянно переглядывались, ежились, точно на улице
внезапно похолодало.
Санька, не шелохнувшись, сидел верхом на суку ивы. Ему казалось, что
все смотрят на него сквозь листву и понимают, кто именно забрался на
векшинский участок, помял пшеницу на пятой клетке.
- А все ты, Тимкин жалельщик! - шепнул Петька. - Говорил: не надо
искать этот мячик... Пропади он пропадом!
- По отдельности допросить надо, - сказала Погосова, - дознаться, кто
у них первый закоперщик. А заупрямится - родителям препоручить. Те
наведут следствие.
Учитель потер бритую щеку:
- А мне так думается: если уж кто набедокурил, он и сам скажет,
честно и прямо.
- Несусветное это дело, Андрей Иваныч, - хмыкнул Захар, -не такие у
нас мальчишки в селе. Нашкодить, да и в кусты - это они могут, а ответ
держать - духом слабы.
- А я верю, что скажут. Ребята у нас не из трусливых, за других
прятаться не будут. - Учитель медленно обвел взглядом мальчишек,
остановился на Саньке.
Тот невольно подался назад. И тут ему показалось, что Федя Черкашин,
так же как и учитель, старается высмотреть его среди листьев ивы.
"А он бы не молчал, сразу признался", - почему-то пришло Саньке в
голову.
- А как Саня Коншаков думает? - вдруг спросил учитель.
У Саньки перехватило дыхание. Он побледнел, неловко спустился с
дерева и тихо сказал:
- Я во всем виноватый... Мальчишки и не знают ничего... Я пшеницу
помял.
Глава 27. ПО РЫБКУ
От такого признания дед Захар вскочил, точно от укуса пчелы.
- А-а-а... попался саранчук! - торжествуя, завопил он, выхватил у
Феди свою можжевеловую клюшку и бросился к иве.
Саньке вновь пришлось вскарабкаться на дерево. Дед просунул
загогулину клюшки сквозь ветки и попытался зацепить мальчика за штанину:
- Сходи на землю, бес лукавый, сходи!
Санька понял, что деда сейчас ничто не остановит и не миновать ему
отведать Захаровой клюшки. Недолго думая он перескочил на другой сук,
закрыл глаза и прыгнул вниз, едва не угодив на бабку Манефу.
- Держи его, оборотня! - завопила перепуганная насмерть бабка.
Саньке показалось, что все собрание - и женщины, и счетовод со
счетами, и председательница, и даже Андрей Иваныч бросились за ним в
погоню.
Он перескочил через изгородь, юркнул в проулок, где обычно ссыпали
щебень, битое стекло, всякий мусор, и пробежал по нему так стремительно,
что даже не поранил босых ног. Остановился Санька далеко за усадьбами,
около старой риги. Оглянулся. Его никто не преследовал. Только Петька
Девяткин в своих тяжелых башмаках топал сзади.
Санька поморщился. Как же глупо все получилось! Сам во всем
признался, а тут испугался дедовой клюшки и удрал, как заяц.
Санька прилег около риги. Какая-то букашка, забравшись в чашечку
желтого влажного цветка, никак не могла выбраться наружу - крылья ее
намокли, тоненькие, как ресницы, лапки скользили по эмалированным
лепесткам. Санька посадил букашку на палец, дал ей обсушиться на солнце
- и она, расправив крылышки, улетела.
Прихрамывая и пыхтя, к риге подбежал Девяткин. Он был сердит. С таким
приятелем, как Санька, наживешь беды. Кто его просил выскакивать с этим
признанием! Теперь пойдут разговоры по всему колхозу, прохода на улице
не будет. Вот и ногу повредил, когда прыгал с дерева. А кто виноват?
Опять Санька.
Неожиданно Петька толкнул приятеля в плечо:
- Смотри... ищут!
Санька поднял голову.
В проулке стояли Андрей Иваныч и Катерина. Они осматривали усадьбы,
заглядывали во все дворы, сараи.
Санька схватил Девяткина за руку и потянул за собой в полутемную
ригу, пахнущую сырой землей, мышами, гнилой соломой.
Лучше ему провалиться сквозь землю, чем показаться сейчас на глаза
матери и учителю.
- Подумаешь, какой честный, благородный! - продолжал ругаться Петька.
- "Я виноватый, держите меня, судите меня". Дергали тебя за язык! Молчал
бы себе в тряпочку. Ищи там свищи, кто виноватый... Простота ты святая,
лопух зеленый!
И тут Саньку точно подбросило. Он вскочил и с силой ткнул кулаком во
что-то мягкое - не то в нос Петьке, не то в подбородок.
- Из-за тебя все... из-за тебя, сума переметная!
Ожидая, что Петька обязательно даст ему сдачи, Санька заранее
распалился и решил, что сейчас повалит его на солому и за все отведет
душу.
Но Петька сдачи не дал, а сразу осел на землю, закрыл голову руками и
заскулил:
- Права не имеешь физически, права не имеешь!..
Санька плюнул с досады и отвернулся. Потом осторожно выглянул из
риги. Ни учителя, ни матери на усадьбе уже не было.
Петька все еще хныкал, тер подбородок и бубнил о том, какие
неблагодарные теперь пошли друзья-приятели. Он для Саньки готов на все,
даже в сапожники один не уходит, ждет, когда Коншак соберется, а от него
получает только тычки да насмешки.
- Замолчи! - толкнул его Санька. - Тебя бы еще не так надо...
Он кинул взгляд на поля, на синеющую вдали зубчатую гряду леса, на
скошенный луг, где паслись лошади. тихонько вздохнул и долго молчал.
Потом, не глядя на Девяткина, глухо спросил:
- Ты когда в город собираешься?
- Мать говорит, что в воскресенье можно поехать.
- Нет, завтра же! - упрямо заявил Санька. - Я здесь ни дня не
останусь. А не хочешь завтра - один уеду.
- Ага, приперло к стенке! - торжествуя, сказал Петька. - Ну что ж,
можно и завтра. Пойдем к матери, скажем ей.
Сборы были недолги.
Евдокия заверила, что дядя Яков встретит ребят, как родных, и первые
дни они поживут у него. Потом он устроит их в общежитие.
Санька положил в вещевой мешок каравай хлеба, немного вареной
картошки, белье, полотенце. Потом порылся в фанерном ящике, где были
сложены отцовы вещи. Отец был мастер на все руки - он мог подшить
сапоги, запаять кастрюлю, починить ведро, и ящик был полон разного
инструмента. Санька вытащил пару сапожных колодок, молоток и шило. Кто
знает, может, и пригодится все это в городе, в мастерской.
Но как быть с матерью? Объявить сразу, что он уходит в сапожники? Не
оберешься разговоров. Может, еще и не отпустит. Лучше он скажет, что
уходит с Петькой на Дальнее озеро ловить рыбу, а потом из города напишет
письмо и все объяснит.
Хорошо бы на прощание повидать Андрея Иваныча, Машу с Федей.
Объяснить им... Он же не хотел ничего плохого своему колхозу. Но разве
ему теперь поверят!
Фени и матери дома не было, и Санькиным сборам никто не мешал. Только
когда он засовывал в мешок молоток и колодки, в избу вбежал Никитка:
- Ты куда, Саня?
- Не видишь! На озеро, рыбу ловить.
- А молоток зачем?
- Какой молоток? Ах, этот... Вместо грузила пойдет.
- Ну да! - не поверил Никитка.
- Кого хочешь спроси. Теперь все мальчишки рыбу так ловят.
- А живую рыбу принесешь?
- Принесу... две принесу.
Это успокоило Никитку, и он даже вызвался накопать Саньке червей.
Чтобы не встречаться с матерью, Санька лег спать пораньше, не забыв
завести свой "будильник".
Катерина вернулась домой поздно вечером, попыталась поднять Саньку
ужинать, а заодно и поговорить с ним, но он сделал вид, что спит мертвым
сном.
Мать села за стол вдвоем с Феней. Ужинали молча, и только один раз
Санька услышал, как она ответила на какой-то вопрос дочери:
- О чем и говорить, дочка... осрамил он нас, Коншаковых.
Санька судорожно сжался и засунул голову под подушку.
Утром, разбуженный "будильником", он незаметно выскользнул из дому и
побежал к Девяткиным.
Евдокия набивала Петькину котомку горячими лепешками. Затем задами
усадеб она проводила Петьку и . Саньку за деревню.
Вид у них был, как у заправских рыбаков. За плечами - котомки, в
руках - удочки, банка с червяками.
На прощание Евдокия сказала ребятам, что теперь у дяди Якова они
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг