Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
хорошие тормоза,- у Машки могут возникнуть всяческие нежелательные эмоции".
  Какова же позиция рассказчика (и автора)? Что вызвало негодование
рассказчика?
  Прежде всего то, что Ненашев "так и назвал их: "нежелательные эмоции" - те
чисто человеческие чувства отчаяния, безнадежности, которые неминуемо
появятся у Машки, когда она начнет понимать, что она такое есть и что ее
ждет в будущем. Примерно те же самые "эмоции" появились бы у Ненашева,
если бы он каким-то злым чудом вдруг получил рога, копыта и хвост и,
превратившись в корову, понял бы, что отныне его место в коровьем стаде,
что, хотя он продолжает думать как человек, мир человеческих радостей для
него потерян навсегда".
  Неслучайно этот мотив человеческой тоски, которая обуяла Машку,
усиливается от страницы к странице. Машка просит Ненашева разрешить ей
посмотреть кино: "мне надоело радио. Мне надоели детские передачи. Я хочу
смотреть кино. Почему ты не пускаешь меня в клуб?
  - Тебе нельзя в клуб, глупая.
  - А я хочу...
  Ненашев поморщился и выключил дешифратор (аппарат, "озвучивавший" мысли
Машки - Ю. М.). Динамик замолк. Слышно было жалобное помыкивание Машки. Я
уже не понимал, что она говорила. Она смотрела на Ненашева, должно быть,
на что-то жаловалась, в ее глазах стояла человеческая тоска".
  Когда возникает вопрос о дальнейшей судьбе Машки, Ненашев с завидной
беззаботностью отвечает:
  "- Ну... Я еще не думал. Отправлю ее в зоосад.
  - В зоосад принимают только животных.
  - Ах, ты опять про это.
  - Да, опять про это.
  - Тогда выстроим Машке отдельный павильон, она того заслуживает. Самая
знаменитая корова в мире, подумай! Журналисты будут брать у нее интервью.
Будут снимать в кино.
  - А Машке это понравится?
  - А чего ее спрашивать? Вот еще новости".
  Так нарастает противостояние между Ненашевым и его оппонентом. Ненашев не
хочет, не может согласиться с тем, что Машка уже не корова.
  "- Опять!.. Тогда что же она такое? Человек?
  - Не человек, но существо, наделенное разумом, поэтому и не животное, в
прямом понимании слова. И не важно, что у нее рога и копыта, и внешний
облик так отличен от человеческого. У нее - разум! И по всем законам она
требует такого же отношения и внимания, как к человеку..."
Здесь парадоксальность ситуации как нельзя лучше служит уточнению мысли.
Дело не в юридическом обосновании данного казуса - корова, мыслящая и
чувствующая, как человек. Центр тяжести здесь в другом: в ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ
ОТНОШЕНИИ ко всему живому, тем более мыслящему и разумному.
  Но как раз это для Ненашева - пустой звук, эфемерность, нелепость.
Единственное, что может его заставить изменить свое отношение к Машке,-
угроза юридической ответственности, а не отвлеченные рассуждения о
совести, человечности.
  Но юридическую сторону дела Ненашев уже продумал - и, как следовало
ожидать, пришел к выводу о правомерности своих действий: "У меня есть
документ, в котором подписью и печатью удостоверяется, что вместе с избой
и надворными постройками, с усадьбой в пять сотых гектара мне принадлежит
также корова белая, с рыжими пятнами, по кличке "Машка". По всем
существующим законам я являюсь хозяином этой коровы и волен использовать
ее, как мне заблагорассудится. Могу ее доить, могу заколоть на мясо. Тем
более могу провести над ней опыты, во имя науки. Вот и вся моя юридическая
ответственность. Я закона не нарушил, и судить меня не за что".
  Так - в соответствии с логикой, которой ученый владеет хорошо,- Ненашев не
оставляет камня на камне от обвинений, опирающихся на статьи и параграфы
законов.
  Что же касается общечеловеческой морали, то, как уже говорилось, ее для
Ненашева не существует.
  Уже были поводы обращать внимание на мастерство Михеева-психолога. И в
этом рассказе есть немало эпизодов, в которых сказалось умение писателя
проникнуть в чувства своего героя, постичь образ его мыслей. Очень
наглядно это проявилось в такой сцене. Ненашев просит своего оппонента: "Я
сегодня Машку накормить не успел... Может быть, пройдешься с ней в лесок,
на травку. Тебе все равно, где гулять, а ее одну я выпускать не решаюсь. К
тебе она хорошо относится. Даже спрашивала. Вот только поговорить тебе с
ней не удастся. Дешифратор не работает, батареи сели... Да вы и без
дешифратора друг друга поймете. Коровам, говорят, тоже свойственно
сентиментальное восприятие мира. Родство душ, а?"
Говорят, что в каждой шутке - доля правды. В этой шутке Ненашева, с его
точки зрения,- все правда. Сочувствие к Машке - это глупая
сентиментальность. Издевка над человеком, к которому он обращается с
просьбой,- не только проявление его ироничности, но и его цинизма: ему в
высшей степени безразлично, что думают о нем другие. А его просьба -
Ненашев в этом уверен - все равно будет выполнена из-за сочувствия к Машке.
  Рассказ завершается трагически. Даже "хороших тормозов", на которые уповал
Ненашев, не хватило Машке, чтобы удержаться на краю пропасти, разверзшейся
перед нею по воле Ненашева. Так, по мысли автора, почти неизбежно будут
завершаться ситуации, возникшие потому, что ученый преступает законы
нравственности, обязательные для всех.
  В рассказе "Машка" есть мотив, заставляющий вспомнить книгу "Дорога идет
на перевал". Это - мотив любви к братьям нашим меньшим, мотив уважения ко
всем проявлениям жизни. Такова еще одна прочная нить, связывающая
произведения М. Михеева, написанные им в разные периоды творчества.
  Нельзя пройти мимо нескольких маленьких рассказов, в которых писатель,
используя излюбленный им прием "а что будет, если...", задумывается об
экологических проблемах, которые - он в этом убежден - неминуемо встанут
перед человечеством. Рискуя повториться, замечу, что эти рассказы писались
в то время, когда термин "экология" был знаком очень немногим.
  Сегодня, когда уже на международном уровне речь об экологии среды обитания
напрямую связывается с экологией человеческой души, многие оценки М.
Михеева без натяжки можно назвать пророческими.
  Характерен в этом отношении рассказ "В Тихом Парке". Этот Тихий Парк
описан в самых идиллических тонах: "планировка его была самая старомодная
- кусты, узкие аллеи, цветочные клумбы, удобные покойные скамейки. Не было
ни стереомузыки, ни танцевальных кругов, ни спортивных площадок. Только
фонтаны на перекрестьях аллей; тонкие струйки воды опрокидывались в
бассейны с мягким шелестом, который не нарушал, а, наоборот, подчеркивал
тишину".
  Такая благостная картина сразу рождает в душе желание оказаться в этом
Тихом Парке, вдохнуть свежесть влажного воздуха... но следующая фраза
потрясает - потрясает не всплеском чувств, не выкриком, а очень спокойной
интонацией, какая подходит для сообщений самых обычных и заурядных: "Как и
все остальные парки, он был пластмассовый".
  Конечно же, техника будущего - на высоте. Это не та пластмасса, из которой
в наши дни производят новогодние елочки. "Все было сделано на Заводе
декоративного искусства, по эскизам художников-декораторов из специальной,
запрограммированной саморастущей пластмассы".
  Дело в том, что "из городских жителей только древние старики еще смутно
помнили, как выглядели живые цветы... Но таких людей осталось уже мало, и
посетителей парка вполне устраивали искусственные растения, которые
казались более красивыми, чем настоящие..."
Да, парк был отличный - тем более, что эти искусственные цветы "могли
складывать и распускать свои чашечки и даже пахли... ароматные эссенции
изготовлял завод прикладной синтетики... Были цветы, которые распускались
только по ночам, лепестки их флюоресцировали в темноте - этого уже не
могли делать живые цветы".
  Так воспеваются поначалу возможности техники будущего. Даже песок на
аллеях - "пластмассовый, из упругого пылеотталкивающего метабистирола".
  Конденсаторы очищали и облагораживали воздух.
  За всем этим хозяйством следят два робота.
  Конечно, есть в парке и живые люди - притом влюбленные. И здесь мы,
читатели, получаем возможность понаблюдать за этой парой, услышать ее
разговор.
  "Ветви искусственного кустарника нависали над их головами. Она протянула
руку, подергала за листок, хотела оторвать и не смогла.
  И сказала тихо:
  - Прочная...
  Он тоже потрогал листок и сказал еще тише:
  - Да, полимерная пропиллаза... предел разрыва шестьдесят кг на квадратный
миллиметр.
  - Это не пропиллаза,- робко возразила она. - Это - дексиллаза. Пропиллаза
гладкая, а эта - бархатистая.
  Он не понял:
  - Какая? И смутился.
  - Бархатистая,- повторила она. - Ткань была такая - бархат, мягкая и
пушистая.
  - Пропиллаза тоже бывает пушистой... когда в основе дихлор-карболеновая
кислота. Она потупилась:
  - На карболене пропиллазу не запрограммируешь... - и тут же добавила
радостно: - Хотя можно поставить усилитель Клапки-Федорова..."
Но вот влюбленные выяснили все технические подробности - "и говорить опять
стало не о чем". После мучительного раздумья - какую теперь выбрать тему
для беседы - он спрашивает ее о вчерашнем концерте цветомузыки. Она
огорченно сообщает любимому:
  "- Играли желто-розовую симфонию в инфракрасном ключе Саввы Ременкина.
  - Хорошо?
  - Не знаю... Видимо, у меня спектр зрения сдвинут в сторону фиолетового
восприятия, за четыреста миллимикрон... Я ничего не поняла. Люди вокруг
улыбались, а мне было грустно... Я думала, что ты придешь..."
Эта беседа, в которой лирика перемежается с иронией, а грусть смешана с
радостью встречи, завершается робким вопросом девушки:
  - Ты меня любишь?
  Но он не может ответить - ведь "это слово, как я помню, выражает общее
состояние..."
"- Вот и вырази свое общее состояние.
  - Я не знаю, как сказать".
  Юношу трудно винить - старинными словами он не хочет выражать свое
сегодняшнее, сиюминутное чувство, а собственных слов у него нет. И хотя в
конце концов он, по мнению девушки, произнес слова "почти как у Диккенса",
читателю хочется пожалеть этих людей, легко владеющих технической
терминологией и столь далеких от непосредственных человеческих чувств.
  Разговору влюбленных есть аналогия - по соседней аллее, беседуя, идут два
робота - "он" - РТ-120, и "она" - ЭФА-3.
  ЭФА, услышав слово "любит", интересуется, что оно означает. РТ
сомневается, доступно ли это слово пониманию его спутницы. Остроумно и
насмешливо воспроизводит автор диалог роботов, пародийно похожий на беседу
влюбленных.
  Рассказ завершается еще одним диалогом - маленькая девочка идет за мамой к
остановке автобуса и замедляет шаг у цветочной клумбы.
  - Мама! Можно мне сорвать цветочек?
  - Что ты, разве его сорвешь. Он там крепко держится.
  Девочка помнит рассказы своего 105-летнего деда и спрашивает:
  - А как же раньше рвали цветы? Мать объясняет, что это было давно. "-
Когда я вырасту большая, я обязательно найду цветы, которые можно будет
рвать.
  - Не выдумывай глупости! - ответила мама".
  Писатель нарисовал искусственный мир, в котором нет живых цветов и
естественных чувств, где роботы (это - при всей любви М. Михеева к умным и
добрым машинам!) в бессилии щелкают предохранителями, пытаясь постичь
значение слова "любит", где люди не знают новых слов о любви, а старые
давно отбросили, где желание ребенка сорвать цветок - не что иное, как
обыкновенная глупость.
  Картины этого искусственного мира - страшная в своей обыкновенности и
обыденности антиутопия. Так М. Михеев предупреждает об опасностях, которые
могут подстеречь людей, если будут преданы забвению заботы об экологии
природы и экологии человеческих душ.

  Повесть "Год тысяча шестьсот..." стоит несколько особняком среди других
произведений М. Михеева. Написанная в 1985 году, она в равной степени
может быть отнесена и к жанру детектива, и к жанру фантастики - в ней
причудливо переплелись приметы того и другого, да еще с добавлением
черточек авантюрного средневекового романа, поскольку герои рискуют
жизнью, чтобы возвести внебрачного сына испанского короля Филиппа
Четвертого на трон его отца.
  Действие повести происходит в двух временных измерениях - в конце XVI века
и в наши дни. Главные ее герои - иркутская студентка Ника Федорова и
московский студент Клим Соболев, оба мастера спорта (первая -
фехтовальщица, второй - боксер) - приехали на Кубу для участия в
Универсиаде. Совершая в свободный вечер морскую прогулку, они оказываются
гостями владельца старинной яхты, и после таинственных приключений
попадают в год тысяча шестьсот...
  Здесь-то и разворачиваются главные события повести: наши молодые
современники попадают то в руки испанских пиратов, то к голландским
купцам, то к работорговцам, отчаянно сражаются в многочисленных поединках
- Ника на рапирах и шпагах, а Клим использует свое мастерство боксера. В
цепи их приключений - участие в придворной интриге во имя помощи принцу,
освобождение рабов-негров, избавление плененных шведов и русских от неволи
и рабства, путешествие на Ямайку, в флибустьерский город Порт-Ройял,
который - Ника и Клим это знают из курса истории - должен быть уничтожен
землетрясением 1692 года. Последнее их приключение - возвращение на Кубу
наших дней, а затем - поездка в Новосибирск с целью рассказать автору о
своей одиссее в пространстве и во времени.
  Эта повесть написана с таким молодым задором, с таким безоглядным
удальством, в ней так прихотливо смешались краски прошлых веков и наших
дней, поступки людей давно прошедших времен и оценки наших современников,
что самым фантастическим кажутся не приключения героев, а то, что вихрь
головоломных сюжетных пируэтов возник по воле автора, перешагнувшего за
восьмой десяток.
  Снова - в какой уже раз? - приходится вспоминать признание М. Михеева:
"мое детство прошло под кокосовыми пальмами... среди звона шпаг и пиастров
и грохота мушкетных выстрелов". Теперь в эту романтическую страну
приключений писатель ведет юных. С какой целью? Тут и дань романтике,
которая так нужна отроческим душам, и мысль о том, что мы вознесены на
высоту временем, в котором нам выпало жить (именно поэтому Ника, владея
мастерством современной фехтовальщицы, играючи побеждает самых отчаянных
рубак-пиратов) . Тут и раздумья о том, как незаметно для людей, но властно
время кладет на разум и души свой отпечаток (вспомним, что и Клим, и Ника
испытывают своеобразное "давление" времени, в которое попали, и порой сами
удивляются собственным словам и поступкам).
  Временами в повести (еще один стилистический пласт?) ощущается легкая
пародия на "романы приключений", и это придает чуть заметный
юмористический оттенок всему, о чем писатель рассказывает щедро,
заразительно - и с неизменной улыбкой.


  Михаил Михеев пишет детективы


  Все-таки удивительно складываются писательские судьбы! М. Михеев сейчас
хорошо известен среди самых широких читательских кругов в первую очередь
как автор детективов и - почти в такой же степени - как "фантаст" и
"приключенец". Конечно, по-прежнему популярна его стихотворная сказка
"Лесная мастерская", его "школьные" повести, с которых он начинал свою
литературную работу, но следует задуматься: по каким причинам на первый
план вышел Михеев - автор детективов.
  Первый - и естественный - ответ может быть и таким: детектив - один из
наиболее демократических литературных жанров, книга "на все вкусы" от
младших школьников до академиков. Детектив, как правило, по чьему-то
меткому выражению, "обречен на успех". Конечно же, причастность к созданию
произведений столь популярного жанра влияет на популярность самого автора.
  Согласимся с такой точкой зрения, но сделаем лишь одно примечание:
множество детективов, вызвав при появлении всплеск читательского интереса,
вскоре оказались в числе прочно забытых. А детективы М. Михеева неизменно

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг