разрывалось, и на месте разрывов оставались чёрные, как оспины, ямы.
"Да что они, и правда посходили с ума? - возмутился Жора. - Куда ни глянь
- везде воюют. Жить им надоело, что ли?"
Он поднял звездолёт вверх и полетел дальше. И внезапно увидел внизу
огромный разбившийся космический корабль с разорванным во многих местах
корпусом, искорёженной обшивкой, разбросанными вокруг обломками и деталями
двигателей... Взорвался отчего-то в воздухе? Врезался на полной скорости в
поверхность планеты?
Жора поёжился.
А где-то вдали, далеко-далеко отсюда, светится во Вселенной его Земля -
добрая, тёплая, ясная, совершенно безопасная и надёжная, с которой
случайно ушёл он с ребятами в этот полёт...
Жора опять стал вглядываться в эту дымную планету.
Хорошо бы сесть на неё, поговорить с кем-нибудь из жителей, выяснить, в
чём дело: почему они воюют... Но куда сесть?
И всё-таки Жора не терял надежды, что найдёт хоть маленький клочок
территории, где тихо, спо-койно и ничего не горит, не дымится, не
стреляет, не напоминает о страшных авариях.
Наконец Жора отыскал такой клочок - на противоположной стороне планеты.
Там стояли густые зелёные леса, радовали глаз круглые и квадратные полянки
и было совершенно безлюдно, тихо, спокойно, Жора повёл звездолёт на
посадку, на одну из таких удобных полян. И когда до планеты оставалось с
полкилометра, случилось что-то странное: маленький островок деревьев
быстро отъехал в сторону и на его месте оказались какие-то чёрные,
уставленные в небо трубы; из них вырвался огонь и облако дыма, штурвал в
Жориных руках без всякого его вмешательства резко повернулся в сторону, и
звездолёт так дёрнулся и рванул вверх, что Жора оглох от взрыва и вылетел
из кресла.
Дверь рубки открылась и к штурвалу метнулся Колесников.
Жора, не понимая, в чём дело, катался по полу рубки, а Колесников уже
сидел в кресле, и обе руки его твердо лежали на штурвале. Жора встал,
потирая ушибленную голову.
- А ты молодцом, вовремя отклонился в сторону! - похвалил его Колесников.
- Ничего я не отклонялся, штурвал сам сработал и даже меня сбросил с
кресла, - признался Жора. - Как это он так? - Кибернетика, электроника!
- Понятно... А что это за планета?
- Это Планета Постоянных Войн, а ты хотел сесть на неё, довериться ей.
Есть у тебя ум и соображение?
Глава 22
ХОТЯ БЫ КРАЕШКОМ ГЛАЗА
- А ты не кричи! - сказал Жора. - Кто ж думал, что есть такие ненормальные
планеты?!
- Тихо, - попросил Колесников и вместе с пилотским креслом повернулся к
другим членам экипажа, сбежавшимся в рубку. - Лена, принеси, пожалуйста,
мази, у него две шишки на голове вздуваются...
- Не нужно мне никакой мази! - заупрямился Жора.
- Ладно, оставайся с шишками, - проговорил Колесников и слегка
смягчившимся тоном добавил: - Война ведь там, мы могли погибнуть. Не
обижайся...
- Я и не обижаюсь. - Жора шмыгнул носом, видно, раздумывая, что бы ещё
такое сказать, однако ничего не придумал и посмотрел на Леночку: - Можешь
смазать мне голову мазью.
Леночка вышла из рубки, и Колесников прого-ворил:
- Боюсь, на звездолёте осталась вмятина от того залпа, после посадки
посмотрим...
- Ты хочешь ещё куда-нибудь сесть? - встревожился Алька. - После всего
того, что было?
- Никаких посадок! - выдохнул Жора. - На одной планете нас едва не съели
дикари, возможно, людоеды, на второй мы ни за что обидели хороших людей,
на третьей нас чуть не подстрелили, как воробьев... Чего ж нам ещё ждать?
За что терпим такие лишения? Ни на травке полежать, ни искупаться в море,
ни позагорать на песочке...
Мальчишки молчали, но Жора уже чувствовал, что вовремя заронил в них искру
сомнения, и продолжал:
- Нам нечего здесь больше делать, и я считаю, надо сейчас же возвращаться
на Землю...
- Это легче всего, - сказал Толя. - Нельзя пасовать перед неудачами, мы
ещё встретим столько прекрасных планет...
- Аля, а как ты считаешь? - спросил Жора.
- Я? Я... Ну как вам сказать... (У Толи тревожно забилось сердце: неужели
Алька поддержит Жору?) Вообще-то путешествовать интересно.
- Но... - стал подсказывать и торопить его Жора, и это, видно, задело за
живое Альку, и он сказал:
- Но с возвращением не надо спешить!
- Нет, надо! - Жору просто нельзя было узнать.- Какой толк, что мы
блуждаем во Вселенной...
- Мы не блуждаем! - поправил его Колесников. - Мы летим точно по
выбранному курсу, по звёздным картам...
В это время в рубку заглянула Леночка, открыла коробочку, велела Жоре
нагнуть голову и уверенно мазнула пальцем по двум, сильно обозначившимся
шишкам.
- Ой, уже не болит! - удивился Жора. - Просто волшебная мазь!
- Уходите все отсюда, вы мне мешаете думать и прокладывать путь, - сказал
Колесников.
- Значит, ты против того, чтоб вернуться? - спросил Жора.
- Против! Мы ещё мало что видели... Мы всё испытаем, проверим корабль в
работе, выжмем из него неслыханные скорости...
- Ура, Колесников! - закричал Толя. - Мы не из пугливых, не из тех, кто не
доводит дело до конца! Мы ни за что не вернёмся назад, пока не откроем
новых планет...
- Ты опять за свое? - поморщился Колесников.
- Я больше не буду... - спохватился Толя. - Дело ведь не в словах, а в
сути, а суть такова, что необходимо...
- Говори попроще, - попросила Леночка. - Я тоже не спешила бы на Землю...
- Как хотите, - сказал Жора, - только мне всё это осточертело.
- У тебя нет серьёзной цели в полете, - ответил Толя. - Если б она была,
ты не говорил бы такое...
- Ребята, хватит, выйдите из рубки, - сказал Колесников. - Первая вахта
моя, потом - Толина, затем - Лены... Думаю, ты не поставишь звездолёт под
удар в случае чего...
- Никогда! - заверила его Леночка. Все, кроме Колесникова, вышли из рубки,
разбрелись по своим отсекам. Больше не было сказано ни слова про Землю, но
искра сомнения, оброненная Жорой, всё-таки разгоралась. Толя ни о чём,
кроме как о Земле, не мог уже думать. Он вспомнил отцовское лицо, голос
мамы, смех Серёжи Дубова, лёгкий, скользящий шум лифта в их доме, пыхтение
дворников-роботов на бульваре Открытий, аромат роз в их дворе, гул и
веселье Сапфирного. Он вспоминал позеленевшие от времени зубчатые башни
над морем, ласточек, огромные просторы Земли, где давно уже нет таких вот,
как здесь, дикости и войн, когда тебя могут укокошить крошечным кусочком
металла, сбить в полёте снарядом, прикончить каменным топором...
Отсек теснил Толю, жал со всех сторон, давил. Ему вдруг стало очень душно
- прямо нечем дышать! - он выскочил в коридор и заглянул в салон. Заглянул
и замер. У стенки, в кресле, сидел Алька и, откинувшись, пристально
смотрел на картину, на её подводный мерцающий зеленоватый сумрак с
таинственными блёстками проплывающих рыбок... Конечно же, это была картина
его прославленного отца, и космонавты "Звездолёта-100", надолго улетая,
брали её в память о Земле...
Алька так вглядывался в картину, так был втянут в неё, что не заметил
Толю. И Толя тихонько ушёл в свой отсек, чтоб не мешать Альке думать и
вспоминать. И ещё сильней захотелось Толе хотя бы краешком глаза увидеть
Землю, любой, даже самый неинтересный её уголок.
Это было так легко: нажми кнопку, и на огромном телеэкране в салоне
появится она. Но Толя помнил распоряжение Колесникова: не нажимать кнопку.
И всё-таки он не смог вытерпеть и нажал кнопку в своём отсеке. И сразу на
небольшом блестящем экране появился Сапфирный с разноцветными автолётами
на улицах и даже... Толя даже мельком увидел свой дом из голубовато-синих
пластиковых плит и услышал негромкий голос сестры, читавшей на телестудии
стихи о Сапфирном.
Толя подобрался весь. Притих. Сапфирный был так далеко от него и был почти
рядом! Голос сестры негромко звучал в отсеке, заполнял его, и с ним не
было так одиноко.
Однако её голос могли услышать и другие, например Колесников. Вдруг он
захочет размять ноги и пройти по коридору мимо его двери? А Толя, как и
все другие, знал, что не только в салоне, но и в отсеках нельзя включать
экран.
Он нажал кнопку, и экран погас.
Толя вышел в коридор. У двери отсека © 3 он замедлил шаги и прислушался.
За Леночкиной дверью негромко звучал тот же голос. Сердце у Толи
часто-часто забилось. Теперь он боялся одного: как бы Колесников не
услышал. Пусть хоть она спокойно послушает Землю, а уж он, Толя,
постарается, чтоб Колесников ничего не узнал...
И Толя вошёл в рубку.
Колесников сидел в пилотском кресле и задумчиво смотрел через иллюминатор
в холодную синеву Вселенной с густой россыпью звёзд, с косыми облаками
космической пыли.
- Скоро будет следующая планета? - спросил Толя.
- Судя по картам, да. - Колесников встал с кресла, потопал своими
кривоватыми, не привыкшими много ходить ногами об пол. - Пойду похожу
немножко по кораблю...
- Постой, мне надо с тобой поговорить... Колесников опять сел в кресло:
- Ну чего тебе?
- По-моему, теперь нужно высаживаться с величайшей осторожностью и, даже
получив разреше-ние на посадку, надо несколько раз облететь планету,
разглядывая её...
- Всё ясно... Ну, я пройдусь.
- Да куда ты рвёшься, подожди! - снова начал Толя. - Скажи, пожалуйста...
Глава 23
СИНИЕ РОЗЫ
Алька проснулся от тишины и неподвижности. Он спрыгнул с койки и почти
оглох от этой тиши-ны. Даже в ушах зазвенело. И под ногами не вздрагивал
привычно пол, и в стенки отсека уже не была влита мелкая дрожь от работы
двигателей.
Выходит, что они не летят, а опять куда-то сели.
Алька вышел в коридор. В нём было очень тихо. От двери с номером 5
слышалось сильное, с присвистом, всхрапывание. Ну ясно, это Жора
восстанавливает силы, отдыхает от своих неудач и споров с командиром.
Алька подошёл к рубке управления: дверь открыта, внутри - пусто. Он
посмотрел в иллюминатор, и в глаза ему нестерпимо ударило ярко-зелёным. И
чем-то красным. И жёлтым. И синим. Алька зажмурился. А когда открыл глаза,
увидел Леночку. И снова зажмурился: она была не в своём служебном
комбинезоне, а в ослепительно белом платье с короткими рукавами.
Она стояла среди цветов с большим букетом в руках и кому-то улыбалась...
Кому?
Вокруг неё - ни души. А где же Колесников? Где Толя? Может, Леночка,
заступив на вахту, без ведома экипажа сама посадила звездолёт? В это
трудно было поверить!
Но, кажется, это было так.
Колесников и его экипаж, ни о чём не подозревая, беспробудно спали, а она
расхаживала себе с букетом в руках по неведомой планете...
Внезапно Алька ощутил тонкий аромат этих цветов. Он дошёл до него сквозь
прочные, ничем не пробиваемые стенки космического корабля и заполнил собой
всю эту строгую и деловую, пахнущую металлом и пластмассой рубку с точными
приборами, стрелками и клавишами.
Алька вышел из рубки, на цыпочках подошёл к люку и стал бесшумно
спускаться по трапу. Дверь, конечно же, как и в рубку, была настежь
открыта, а по инструкции дверь люка по прибытии на другую планету
требовалось тщательно закрывать.
Алька высунулся из двери, и его сразу оглушил одуряюще свежий, терпкий
аромат и еще резче полоснула по глазам пестрота цветов, росших вокруг
звездолёта. Они были в росе. Роса искрилась на листьях и лепестках,
дрожала, пускала живые ост-рые блики в глаза Альке и на гладкую обшивку
корабля. Цветы были раза в два, в три крупней тех, что росли на Земле, а
чуть поодаль виднелась целая роща цветов - высоченных, с Альку ростом, а
то и выше. Возле них деловито и громко, как вертолёты, порхали бабочки и
жужжали пчёлы.
Заметив Альку, Леночка заулыбалась и помахала ему букетом:
- Иди сюда!
Алька спрыгнул с трапика в это многоцветное море и по пояс в росистой
траве двинулся к ней и так вымок, что брюки прилипли к ногам.
- И я вымокла, не бойся! - сказала Леночка. К одной щеке её пристал
голубой лепесток.
- А где Колесников? - спросил Алька.
- Не знаю, наверно, у себя...
- А где Толя?
- Спит, видно... А почему тебя всё это волнует?
Ну конечно же, произошло всё так, как подозревал Алька!
- Значит, ты опустилась сюда без разрешения?
- Да забудь ты про свои разрешения и приказы!
Здесь так замечательно! Здесь даже растут - по-смотри на мой букет! -
здесь даже растут синие розы... А как они пахнут! Я ни разу не вдыхала
такого запаха... - Её лицо горело радостью и отвагой.
- Здесь здорово! - сказал Алька, и сказал не потому, чтоб сделать приятное
Леночке, а потому что здесь и вправду было здорово. Как во сне. Как в
полной волшебств и превращений сказке. - Что это за планета?
- Откуда мне знать? Пролетала мимо, заметила крошечную планетку: вся
многоцветная, пёстрая, с зеркалами озёр, которые пускают огромные зайчики,
один даже попал в звездолёт и ослепил меня... Я снизилась, увидела столько
цветов, ахнула и решила сделать посадку...
Алька не спускал с неё глаз.
- И ты сама включила тормозные двигатели?
- А то кто же! Колесников? Я ведь назубок знаю назначение каждой кнопки и
клавиши, и даже сложный механизм... Ну и посадила па планету корабль...
- Вот и подпускай девчонок к штурвалу! - покачал головой Алька. - Ох и
достанется тебе от Колесникова! Ты хоть обратила внимание на то, что
сказало электронное устройство возле двери?
- Я зорко следила за всеми приборами и автоматами... Выход был разрешён и
даже желателен...
- А где же ты взяла ключ? Ведь Колесников держит его у себя и никому не
отдаёт.
- Совершенно верно. Но ты заметил, что этот. ключик висит на длинной
цепочке, похож па серебряную рыбку и очень красив. Ну так вот, накануне
вахты я попросила у Колесникова поносить эту рыбку на шее вместо кулона...
- И он дал?
- Ещё как! Даже обрадовался, сказал, что эта рыбка красивее моего янтаря с
ископаемой мушкой внутри... Я бы так хотела пожить здесь! И как можно
дольше!
"Ну и хитра! - весело подумал Алька. - А что дверь звездолета забыла
закрыть, это можно простить ей".
- А ты б не хотел пожить здесь? Алька пожал плечами.
- А ещё художник! - сказала Леночка, - Сколько здесь можно написать
замечательных картин... Глаз от них не оторвёшь!
- Может быть... - замялся Алька. - Я буду писать... Я напишу... Но
остаться здесь надолго? Ведь для жизни нужно и многое другое... Что здесь
ещё есть?
- Здесь есть цветы. Видишь, сколько цветов? Что тебе ещё надо?
Алька увидел большие ясные глаза, радостно глядящие на него, и пробормотал:
- Ничего больше не надо...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг