Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
чувствилищ, созданных для того, чтобы сделать нас властителями вселенной.
Эти шершавые, не находя себе места, болтаются с планеты на планету. Мы
пожираем их самих, используем их гнезда, чтобы плодиться. У них все
слишком сложно. Властвовать может лишь тот, кто прост. Мы - властелины,
потому что наши стремления просты.
  Здесь нас целая семейка из одного кокона. Мы все сразу попали внутрь. И
дед мой тут - давно пора его прикончить! И отец небось по-прежнему думает,
что он тут сильнее всех. Не успели вылупиться, а уже хотят жрать, хотят
иметь свои гнезда! Ничего, этого гнездышка на всех хватит. Нет, не на
всех! Я еще буду плодиться. Мне надо много места - тут без драки не
обойтись. Ну ладно, а пока надо действовать вместе. Покончим с
шершавыми, тогда посмотрим.
  Вот посредине стоит совсем живехонький, еще не. тронутый большой и
аппетитный шершавый. Его мы прикончим в первую очередь. Когда наступает
ответственный момент, решает кто-то один - самый сильный. Я б его с
удовольствием сожрал, но он сильнее. Сейчас мы все ему подчиняемся.
Инстинкт сильного - самый верный инстинкт, он не ошибается. А если и
ошибается, все равно не страшно: ведь он самый сильный. Вот сейчас мы все
двинемся за нашим сильнейшим. Вот он уже тронулся куда-то. У него в
чувствилищах большой шершавый, тот самый, кого мы прикончим первым. Они
сцепились. Но видно, это хороший шершавый, сильный. Мы пойдем, за ним
вместе с нашим сильнейшим. Сильнейшему он нравится. Раз так надо, мы
идем. Он приказывает мне бросить эту падаль, этого тощего шершавого, что
затих уже в моих чувствилищах. Я б сожрал и самого сильнейшего, но
вынужден подчиниться. Итак, мы двинулись. А этот пусть остается здесь.
Жаль бросать добычу, ну да ладно, я еще, может быть, вернусь..."
Чингиз открыл глаза и, сделав над собою усилие, встал. Голова
раскалывалась от страшной боли. Ноги подкашивались. Прислонясь к стене,
борттехник огляделся. В рубке он был один. На полу по-прежнему валялся
разорванный цилиндр. Пена на его краях уже начала опадать. Мелькнула
мысль: "Это и есть тот самый кокон!" - и разом вспыхнул в памяти весь
кошмар только что пронесшегося над ним урагана чудовищных мыслей, образов
и вожделений. Чингиз затаил дыхание. Ему казалось - вот-вот он вновь
сорвется в эту смрадную пучину, и тогда конец всему.
  На стене темнело расплывчатое пятно заплаты, поставленной системой УПК, в
том месте, где кокон прошил корпус лайнера. Пошатываясь, борттехник вышел
из рубки, но, сделав несколько шагов, застыл на месте: прямо перед ним,
за прозрачным внутренним створом шлюзовой камеры, копошились,
сцепившись конечностями, знакомые студенистые существа. "Черт возьми,
совсем как в аквариуме!- подумал Чингиз. -Что им здесь надо и как их сюда
занесло?" Мелькнула догадка: "Неужели снова бритоголовый? Ну конечно,
ведь это он раскрыл внутренние створы камеры! Стало быть, уже тогда он
знал, что делает. Действовать так уверенно мог только тот, кому было
заранее все известно, кто сам причастен к беде, свалившейся на экипаж
корабля. Видимо, он имеет над слизняками какую-то власть. По крайней мере,
все говорит об этом. Но если это дело рук бритоголового, зачем ему
понадобилось запирать их в шлюзовой камере? Впрочем, он ведь не раскрыл
наружные створы, не выбросил многоногих в открытое пространство? Выходит,
они ему нужны. Но зачем? Не для того ли, чтобы держать в страхе команду?
Так... Теперь все ясно: с помощью слизняков Старик рассчитывает завладеть
кораблем!"
  Борттехник больше не сомневался в намерениях человека со шрамом. Сейчас
его мучила одна только мысль: как это он, раньше всех на корабле сумевший
разглядеть в бритоголовом врага, не смог заранее отвести беду. Чингиз
напряженно искал выхода: "Если внутренние створы закрыты, значит Старик
возвращался в рубку. Тогда он не мог меня не заметить. Скорее всего, он
решил, что я уже мертв. Сбросил меня со счетов. Какая неосторожность!"
Чингиз почувствовал что-то похожее на торжество. "Неужели он думает, я без
боя позволю ему осуществить свои гнусные замыслы? Впрочем, он мог закрыть
створы камеры из аппаратного отсека. Видимо, этот тип знает корабль как
свои пять пальцев. Тем он опаснее! Интересно, где его носит теперь? Ладно,
это потом. Сейчас нельзя терять ни секунды. Прежде всего как можно
скорее избавиться от многоногих!"
  Перешагнув останки уже обсохшего кокона Чингиз вернулся в рубку и,
добравшись до пульта, повернул красную рукоятку, открывающую наружные
створы шлюзовой камеры. Затем, пошарив глазами, он дотянулся до маленькой
панели на стене и, щелкнув тумблером, включил телеэкран наружного обзора
корпуса.
  Чингиз отвернулся только на миг, и в ту же секунду на красную рукоятку
легла чья-то рука и быстрым движением вернула ее в положение "створ
закрыт". У командирского пульта стоял человек со шрамом и поверх головы
Чингиза пристально вглядывался в экран только что включенного борттехником
обзорного устройства.
  Чингиз весь сжался. Промелькнули мысли: "Вот оно, ненавистное лицо врага!
Так, значит, он снова закрыл наружные створы. Поздно, Старик! Эти твари
наверняка уже подохли!"
  Чингиз почти торжествовал. Однако бритоголовый, продолжая вглядываться
в телеэкран, даже не посмотрел в его сторону. "Ах, вот ты как! - подумал
Чингиз.- Тебе угодно делать вид, что я для тебя ничто, мелкая букашка,
которую можно не брать в расчет! Здорово же ты ошибаешься!"
Чингиз не мог больше терпеть. Задыхаясь от ярости, не видя уже ничего
вокруг, кроме этого ненавистного ему лица, он решительно оттолкнулся от
палубы и бросился с кулаками вперед. Удар пришелся в грудь, но
бритоголовый даже не пошатнулся. Он только поймал руки Чингиза и крепко
сжал их в своих,
  - Что с вами, борттехник? - спросил он спокойно.
  - Это ты, это все ты, гад! - задыхаясь, кричал Чингиз. - Что тебе здесь
надо, предатель? Я знаю, все это - дело твоих рук! Слышишь?!
  Слегка оттолкнув от себя Чингиза, Старик отпустил его руки и, кивнув в
сторону телеэкрана,, тихо сказал:
  - Ошибаешься, мальчик. Посмотри лучше, что ты сам натворил.
  Специальные телекамеры, расположенные на поверхности и внутри. корабля,
давали на командирский экран объединенное изображение всей
трехсотметровой махины лайнера. Вначале Чингизу показалось, что он видит
перед собой пляшущие языки пламени. Однако, приглядевшись внимательнее, он
понял вдруг, что этот колышущийся хоровод алых теней не что иное как
сборище уже знакомых ему многоногих чудовищ. Сейчас, переменившись в
окраске, они грациозно фланировали по блестящей поверхности корабля,
только слегка опираясь на кончики чувствилищ и высоко поднимая свои
гладкие яйцевидные тела. Движения их обрели ту легкость, которая
свойственна живым существам, попавшим в родную стихию.
  Часть яйцетелых толпилась у наружных створов шлюзовой камеры, откуда сами
они только что выбрались. Временами, распластавшись кровавыми лепешками,
они приникали к поверхности корабля. Казалось, многоногие прислушиваются,
что делают за герметичной преградой их собратья, не успевшие
выскользнуть из камеры за тот миг, пока створы были открыты.
  Другая группа алых тел устремилась к кольцу посадочных двигателей.
Восемь расходящихся лучами мощных кронштейнов, соединявших гондолы
двигателей с корпусом лайнера, были усеяны многоногими существами.
Видимо, их привлекало все, что возвышалось над кораблем. "Если им удастся
проникнуть чувствилищами в отверстия дюз, может произойти взрыв!" -
внезапно подумал Чингиз. И как бы в ответ на эту мысль из всех восьми
двигателей вырвались струи ослепительного пламени. Корабль мелко задрожал:
это бритоголовый включил посадочное кольцо, чтобы отогнать яйцетелых. И
хотя двигатели заработали на самую малую мощность, сердце Чингиза
беспокойно заныло: он всегда болезненно переживал, если расходы горючего
не были предусмотрены полетным расписанием. Однако эти мысли недолго
занимали Чингиза. Клубок топтавшихся у наружного створа чудовищ озарила
яркая вспышка: будто молния вгрызлась в корпус лайнера, прорезав пустоту в
самом центре живого круга. Почти тут же послышалось гудение зуммера, а на
пульте загорелась лампочка, сигнализирующая о включении УКП - системы
автоматического устранения повреждений корпуса. "Опять пробоина!" -
подумал Чингиз. Щелкнул тумблер, и на обзорном экране появилось
изображение шлюзовой камеры. Несколько десятков не успевших выбраться
оттуда полупрозрачных существ толпились у наружной стены, в том месте, где
время от времени корпус корабля прошивала ослепительная игла. Очевидно,
две группы яйцетелых, разделенные, казалось бы, непроницаемой преградой
составляли вместе систему, рождающую узконаправленный электрический
разряд колоссальной пробивной силы. Наружная стена шлюзовой камеры
держалась только благодаря непрерывной работе автоматов УПК.
  В это время чудовища, отогнанные от кольца посадочных двигателей,
устремились в головную часть корабля.
  Динамик внутренней связи, дважды пискнув, неожиданно загремел
торжествующим голосом бортрадиста:
  - Ура! Я слышу Землю! Эй, кто там, в рубке, я слышу Землю! Я получил
подтверждение: они нас тоже слышат. Земля подтверждает правильность курса
корабля. Они опять вызывают!.. Ничего не пойму! Черт побери, вы только
послушайте. Земля поздравляет нас! Они называют нас счастливчиками, потому
что еще ни одному кораблю не удавалось пройти невредимым скопление
астрид. Значит, все-таки это астриды? Так я и думал! Слышите? Они
передают, что рады за нас! Как можно радоваться - им ведь еще ничего не
известно! Ага! Опять вызывают!.. Кажется, что-то случилось? Почему так
плохо слышно? Черт побери, они куда-то пропали! Снова молчат! Что такое?!
  В динамике раздавались проклятия, но Чингиз уже не слышал радиста, он
чувствовал, что ноги его начинают подкашиваться, а к голове одна за другой
приливают теплые одуряющие волны. Взгляд его был прикован к носовой части
корабля. Там, на площадке антенного поля лайнера, яйцетелые устроили свой
шабаш. Они действовали исступленно, в бешеной жажде уничтожения, теряя
конечности и разрывая тела об острые грани искореженного металла. На
глазах борттехника алые чувствилища сгибали и мяли рефлекторные решетки и
рупоры облучателей корабельных антенн. Легко, словно травинки, они рвали
гибкие фидеры и яростно набрасывались на питоноподобные трубы волноводов,
раздирая и скручивая их изогнутые тела. "Итак, больше не будет никакой
связи! - подумал борттехник. - Выведена из строя система автопосадки. Все,
что возвышалось над корпусом, в считанные секунды превращено в
безжизненный лом!".
  Рядом с головой Старика Чингиз увидел вдруг бледное лицо штурмана и ощутил
подкатывающую. к горлу тошноту. Любая мысль доставляла ему сейчас
неимоверные страдания. Но не думать совсем он не мог, и от этих дум
темнело в глазах. "Так, значит, это астриды! Астриды! Астриды! - стучала
в висках кровь. - Ни один корабль после встречи с ними не возвращался
в гавань! Ни один! Ну да, только лайнер "Гром" добрался до космодрома
Сури, да и тот взлетел на воздух, едва коснувшись поверхности планеты. Еще
бы, уже лет сто ни один астролет не приземлялся без системы автопосадки;
которая предусматривает телеуправление кораблем со специальных
расчетно-следящих станций на космодроме. А ведь мы бы могли еще выпутаться
из этой истории, если бы только астриды не вышли наружу и не разрушили
антенны, - подумал Чингиз. - Мы были бы тогда первыми, кто их победил, да
еще привезли бы с собой в шлюзовой камере целый выводок многоногих,
тварей!"
  Неожиданно теплые, мутные волны захлестнули мозг. "Да ведь это же я, я
их выпустил из лайнера! Я сам! Что же это такое?!" - Чингиз беспомощно
всплеснул руками, чувствуя, как палуба уходит из-под ног.
  Сознание возвращалось долго и мучительно. Но как только включилась.
память, все началось сначала: вновь наплывали горячие волны, погружая
Чингиза в мрак беспамятства. Временами из глубины забытья прорывались
мысли-стоны: "Чудовищнее всего, что мне еще хочется жить! А ведь жить-то
уже нельзя! Никак нельзя! И ни у кого на "Байкале" нет больше никакой
надежды выжить".
  Когда наконец Чингиз смог открыть глаза и оглядеться, он увидел, что лежит
на кушетке. В полумраке лазарета из овального иллюминатора прямо на него
глядели неподвижные звезды. Откуда-то из глубины памяти сами собой всплыли
знакомые с детства строчки. Даже тогда, когда Чингиз произносил их сам, в
ушах его все равно звучал голос отца:


  Там, где вечно дремлет тайна,
  Есть нездешние поля,
  Только гость я, гость случайный
  На горах твоих. Земля.

  Чингиз поднялся на локте. Рядом за прозрачной перегородкой в охладительных
камерах со стеклянным верхом покоились бесчувственные тела командира и
пилота. "Наш врач надеется, что в состоянии гипотермии они смогут дотянуть
до Земли, - подумал Чингиз. - Напрасные надежды! Теперь уже никто из нас
до Земли не дотянет. Никто!"
Медленно восстанавливая в памяти встречу с астридами, борттехник не мог не
вернуться мыслями к Старику: "Господи, да кто же такой этот удивительный
человек? Ну хорошо, допустим, я ошибался, видя в нем врага, но откуда же
он знал, что надо делать с этими яйцетелыми? Каким образом удалось ему
заманить их в шлюзовую камеру? Ну, разве это одно уже не могло
насторожить? И вообще, почему действия его так уверенны, словно он заранее
знал, что должно было произойти..."Заранее... Знал заранее... - вслух
повторил Чингиз, и тут его поразила неожиданная догадка: "Ну конечно же,
знал, черт возьми! Так уверенно действовать мог только тот, кто хоть раз
уже сталкивался с астридами. Все ясно! Ведь было же сообщение, что после
взрыва лайнера "Гром" вместе с останками корабля из озера извлекли трех
членов экипажа. Если бритоголовый с "Грома", тогда легко объяснить и его
болезненную молчаливость, и ужасный шрам. У этого человека, видимо,
свои счеты с астридами. Однако сейчас даже мысль о том, что ему, кажется,
удалось наконец разгадать тайну Старика, не доставляла утешения. "Все
летит к чертям! - думал Чингиз. - Да, к чертям! И хотя бритоголовый сделал
для спасения лайнера все, что мог, и даже, наверно, больше, чем мог, он
все равно не сумел предотвратить катастрофу, потому что не учел, что
рядом, на корабле, есть кретин, который благодаря непобедимой
прямолинейности своего мышления окажется опаснее любого астрида. Но ведь
это же я выпустил их из шлюзовой камеры. Я убийца, слышите! Это я! Я!
Только я!"
  Чингиз, дернулся всем телом. Это движение, чересчур резкое для слабого
гравитационного поля корабля, сбросило его с кушетки. Лежа на полу и вновь
погрузившись в забытье, борттехник метался и вскрикивал, терзаемый
мучительными видениями гибнущего корабля. Затем он почувствовал, как
чьи-то сильные руки, подхватили его и осторожно положили на кушетку.
Чингиз увидел над собой лицо врача и, потянувшись к нему, цепляясь за его
одежду, взмолился: "Это я, я во всем виноват! Слышите, доктор, я больше
так не могу!" Врач что-то сказал, но Чингиз не расслышал слов. Прямо перед
собой он увидел вдруг лицо человека со шрамом и, упав головой на подушки,
сразу обмяк. Он почти не почувствовал боли от укола, но стало как будто
легче. Введенное в кровь лекарство действовало быстро. Мысли потекли
медленнее. Мучительные видения отодвинулись на задний план. Перед глазами
осталось только это лицо со шрамом. Оно то приближалось к Чингизу, то
таяло в белом мареве забытья, то возникало вновь, неся на себе отпечаток
какой-то скрытой боли и в то же время оставаясь по-прежнему непроницаемым.
  - Не смотрите на меня так, - попросил Чингиз. - Я и без того знаю, что
виноват.
  - Тише, мальчик, спокойнее,- еле слышно ответил бритоголовый. - Какой
я вам мальчик? -взорвался Чингиз. Фамильярность Старика снова вывела его
из равновесия. - Почему я должен молчать? Кого мне бояться? Пусть все
знают, что я один во всем виноват!
  - Возьмите себя в руки борттехник! - неожиданно твердо приказал Старик.
  Чингиз притих. Он сел на кушетку и, проведя ладонью по лицу, огляделся: за
спиной человека со шрамом, прислонясь к стене, неподвижно стоял штурман,
за стеклянной перегородкой, у прозрачных охладительных ванн молча суетился
врач.
  Зачем я вам еще нужен? - тихо спросил борттехник. - Разве мало вам того,
что я уже натворил? - Бритоголовый молчал; только шрам на его лице заметно
побагровел. - За кого вы меня принимаете? - продолжал Чингиз. - Я все
обдумал. Перебрал все возможности. Я не вижу никакого. выхода...
Приземлиться мы не можем. Если даже кто-то со стороны рискнет прийти нам
на помощь, чтобы снять с корабля людей, он будет тут же атакован астридами
и окажется в такой же мышеловке, как и мы. Если приблизиться к Земле так,
чтобы астриды на поверхности лайнера сгорели при трении о воздух, то у нас
уже не останется горючего, чтобы вновь преодолеть земное притяжение или
хотя бы выйти на орбиту спутника. Если же все оставить, как есть, и ничего
не предпринимать, то мы все равно погибнем намного раньше, чем кончатся
запасы продовольствия. Система УПК не сможет долго противодействовать

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг