А.Морозов, С.Чекрыгина.
А говорят, Кювье...
-----------------------------------------------------------------------
"Знание - сила"
OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
Талант - он себя всегда покажет. Теперь-то уж я это точно знаю. Теперь
- это со вчерашнего дня.
А началось все с моего увлечения хоккеем. Тогда, три года назад, я ни
за что бы не задержался на работе, не будь у меня билета в Лужники.
Начальник отдела - должность, конечно, не из спокойных, но это... как к
делу подойти. У меня был крепкий зам (да и сейчас он есть, не делся
никуда, и крепость его на убыль не пошла), который недреманным оком следил
за сроками, объемами, посещаемостью и прочим. А если сроки работ
выдерживаются, объемы - на все сто, посещаемость - на уровне, что еще
нужно для счастья?
Есть еще, правда, такие вещи, как перспективность исследований,
оригинальность. В нашем-то институте системных исследований только и
разговоров: талантливо - не талантливо, старо - не старо...
Но у меня и с этим комар носу не подточит. Ребята подобрались
грамотные, с идеями. Их не то что подталкивать, а наоборот... то есть, я
хочу сказать, контролировать порой не мешает. Чтобы от реальной почвы не
отрывались. Чтобы о тех же сроках и объемах из-за своих задумок не
забывали. Ну, а на это у меня крепкий зам.
Словом, оставаться в институте после конца рабочего дня никакого резона
не было. Но до Лужников - двадцать минут езды, а хоккей в семь тридцать
начинается. Рабочий же день у нас ровно в шесть кончился. Домой все равно
не успеть. Как говорится, ни туда ни сюда.
Пока я сидел в опустевшей комнате в задумчивости и перелистывал
записную книжку - кому бы звякнуть? - в коридоре послышались шаги. В
комнату вошел Витя Лаврентьев, весь в гирляндах перфолент. Жидкая русая
прядь к виску прилепилась, галстук вбок съехал. А обычно - аккуратист.
Витя как раз из тех, кого не подталкивать, а направлять надо. Будь его
воля, он с электронно-вычислительной машины и не слезал бы. Своего
машинного времени ему не хватает, так и чужое у зазевавшегося частенько
прихватывает. Из-за этого опять же нарекания от других отделов. Хлопотный,
словом, мужичок.
Смотрю, Лаврентьев не к своему столу, а прямо ко мне направляется. Ну,
думаю, опять машинное время клянчить будет. Но, вижу, взгляд у него
какой-то блуждающе-торжественный. Иначе не скажешь.
- Трофим Фомич, - говорит (а Трофим Фомич - это я), - у меня Логический
Реставратор заработал.
- Что, что? - говорю. - Ты программы, которые за тобой записаны,
отладил?
Это я так его спросил, мне еще неделю назад зам доложил, что у
Лаврентьева и программы и описания к ним готовы. Люблю, если мне
что-нибудь непонятное говорят, сразу на планы работ переводить. Оседает в
таких случаях человек и чувствует что почем.
Только Витя Лаврентьев на этот раз не почувствовал. Как будто бы не его
я о плане вой работе спросил. Протягивает мне рулон широкой бумаги,
отворачивает край, и я вижу, что она вся покрыта текстом.
- Вот. Трофим Фомич, - говорит Лаврентьев, - первая продукция. Первый
раз сегодня Реставратор ожил.
- И что же он реставрирует? - спрашиваю его. А сам думаю: "Черт с
тобой, реставратор, так реставратор, все равно до хоккея час куда-то убить
надо".
- Вот, посмотрите сами, - говорит Лаврентьев и снова в рулон тычет.
Взглянул я на текст внимательнее, а над ним заглавие: "Сорочинская
ярмарка. Сочинение Миколая Гоголя".
- Ты что же, заставил машину весь рассказ отстучать? Как же ты его в
нее вводил? - спросил я построже.
- Да нет, Трофим Фомич, вся штука в том, что я его вообще не вводил,
машина его сама... реставрировала, - объясняет Лаврентьев, а сам в пиджаке
роется. Наконец достает одну перфокарту и протягивает мне.
- Вот, - говорит, - по этому единственному абзацу моя программа
"Логический реставратор" сумела восстановить весь рассказ.
Ну, я перфокарточку взял, повертел ее, повертел, а перевести на русский
все эти дырочки не могу, забыл кодировку, да и напрягаться неохота.
- Что это, - вроде бы недовольно бурчу Лаврентьеву, - за ерундистика
здесь набита...
- Да нет же, Трофим Фомич, - говорит Лаврентьев, - это цитата из
"Сорочинской ярмарки", из пятой главы. Вот вы же сами видите, что здесь
написано: "А спустишь волов за двадцать, если мы заставим Черевика отдать
нам Параску?"
В машину, где сидит мой Реставратор, я ввожу небольшой отрывок из
литературного произведения. А Реставратор должен мне напечатать все
произведение целиком. Знаете, наподобие того, как Кювье по мельчайшей
косточке восстанавливал громадных животных.
- Значит, - говорю, - если ты введешь в машину пару предложений из
"Войны и мира", так она тебе прямо весь грандиозный роман-эпопею и
отгрохает? (Это я еще со школы запомнил, что "Война и мир" - грандиозный
роман-эпопея.)
А Лаврентьев знай ликует:
- Вот именно, - говорит, - весь, точка в точку. Может, имена
собственные только перепутает. Я, правда, на больших вещах еще не
пробовал, сегодня с "Сорочинской ярмаркой" первый опыт удался.
- И как же он работает? Реставрирует то есть? - спрашиваю.
- Моей заслуги здесь почти и нет, Трофим Фомич. Основная идея
принадлежит именно Кювье. В организме все взаимосвязано, понимаете? Именно
поэтому по детали можно восстановить целое. У карлика, допустим, не может
быть ступни сорок пятого размера. В общем, метод такой в науке давно
известен.
А я просто обратил внимание, что литературное произведение - тот же
организм. Все в нем связано и зависит друг от друга. Если одни собеседник
говорит: "Ну что, лабух, прошвырнемся к чувихам, что ли?", то другой, как
уж тут вы хотите, другой никак не может ему ответить: "К сожалению, граф,
двери герцогини де Мофриньез отныне закрыты для меня". Одна фраза
определила все: эпоху, среду, даже характер. Две - определяют уже сюжет. Я
вам, конечно, объясняю только принцип. Мой же Реставратор не только не
спутает Бальзака с Аксеновым, но и слово в слово - представляете? -
восстанавливает все произведение.
- А что же он у тебя имена путает?
Но у Лаврентьева, конечно, объяснение тут как тут:
- Так ведь собственные имена, - говорит, - минимум логики в себе несут.
Минимум информации о своем объекте, понимаете? Поэтому они почти
произвольны. Вот ведь только потому, что вас Трофим Фомич зовут, по одному
этому еще неизвестно, что вы - начальник отдела.
Не понравился мне чем-то этот пример, но я ничего, воздержался,
продолжаю слушать. А Витя Лаврентьев продолжает объяснять:
- Для Реставратора главное - обусловленность одних элементов текста
другими. Он может учитывать несколько видов обусловленности, - логическую,
эмоциональную, историческую, чисто грамматическую и другие. Вообще, это
очень сложный комплекс программ, Трофим Фомич. Под двадцать тысяч команд.
Я его полтора года отлаживал. - И добавляет, конечно: - Без ущерба для
основных работ.
- Как же он все-таки реставрирует? - снова спросил я. - Как он может
узнать, что произошло до и произойдет после введенного отрывка?
- Перебор возможностей, Трофим Фомич. Произведение - это не случайный
набор фраз. Каждой реплике должна соответствовать ситуация, в которой она
произнесена. Так Реставратор узнает прошлое. И каждая реплика меняет
ситуацию. Развивает ее, продвигает вперед. А это уже генерация будущего,
заглядывание в него. Так Реставратор и продвигается к началу произведения
и к концу.
Витя Лаврентьев мог бы еще долго так говорить, он вообще большой
любитель умных разговоров. Но делу - время, потехе - час.
А мой час, час хоккея, все-таки близился. Я пообещал Вите, что завтра
мы подробнее обсудим с ним перспективы и возможности его реставрирующей
программы и, попрощавшись с ним, вышел из института. Лаврентьев остался
разрезать рулон "Сорочинской ярмарки" по листам.
Я хоть и люблю спокойную жизнь, но мозгами шевелю неплохо. В школе, да
и в институте на первых курсах, по математике был не из последних. Хоккей
в тот вечер выдался скучный (с первого же периода моя команда безнадежно
завалила игру), так что ум мой был свободен для размышления. И довольно
быстро я доразмышлялся до следующего. Реставратор по куску сочинения
дописывает его к началу и к концу. Причем программе неважно, существует ли
на самом деле полный текст. Дай зернышко - а уж Реставратор из него
вырастит целое дерево.
Зернышко у меня было. Даже целое зерно. Две главы будущей диссертации.
Два с половиной печатных листа. Правда, все это было введение, обзор
общего положения дел. Так сказать, постановка задачи, подступы к ней.
Дальше у меня дело что-то застопорилось. А не засунуть ли в Реставратор
первые главы? Если уж он такой умный, может, он и выдаст на-гора всю
диссертацию, "реставрирует" еще не бывшее?
Я сомневался только в одном пункте: Лаврентьев все время говорил только
о художественной литературе, а тут все же научная. Справится ли
Реставратор? Приспособлен ли он для этого?
С этим я и подступил на следующее утро к Вите Лаврентьеву. То есть я
повернул дело так, что меня интересует диапазон Реставратора, его, так
сказать, творческие способности. "Не можем же мы предлагать руководству
института кота в мешке", - со значительной интонацией говорил я
Лаврентьеву, упирая на слово "мы". Но он меня сразу успокоил и сказал, что
по идее работа Реставратора не зависит от характера текста. Просто в одном
случае больше будут работать блоки эмоций, характеров, ситуаций, а в
другом - логические и фактические блоки.
Тогда я ему сказал, что "по идее" - это одно дело, а экспериментальная
проверка - совсем другое. Витя не возражал и против эксперимента. Тогда я
распорядился, чтобы дневное машинное время отдела (два часа) целиком
отдали Лаврентьеву, а сам пошел в телетайпную и отдал написанную часть
диссертации перфораторщицам, чтобы они набили ее на перфоленту.
Лаврентьев засомневался, нужен ли такой длинный контрольный пример,
ведь это, мол, всего лишь эксперимент. Но я приглушил его сомнения
коротким афоризмом: "Так надежнее!"
Теперь волновались двое: Лаврентьев - за Реставратор, я - за
диссертацию. Он - на машине, я - у себя, наверху. Сижу и мыслю: чем черт
не шутит, вдруг я уже остепенившийся? А может, у меня такое введение
закручено, что Реставратор на всю докторскую размахнется? А? Конечно, без
кандидатской сразу докторскую защищать - трудности возникнут. Бюрократизм
проклятый мы еще не изжили. Ну, конечно, у меня в институтском ученом
совете своих достаточно. Что-нибудь придумаем.
Только я стал обдумывать все это детальнее, смотрю - Лаврентьев ко мне
идет. Но рулона бумаги, на котором моя диссертация должна быть отпечатана,
никакого с ним нет. "Растяпа, - думаю, - без ножа режет, чебурек этакий.
Оставил распечатки на машине, а там мало ли куда задевают. Уборщица как
ненужную бумагу вынесет, и все тут".
А он говорит:
- Трофим Фомич, Реставратор ничего не выдал. Я его часа полтора
вхолостую гонял - ни одной строчки не отпечатал. Чей это вы такой текст
откопали? Если уж Реставратор совсем ничего не смог придумать в
продолжение, значит, в первоначальном тексте никакой логики, никакой
последовательности, никаких идей. Ему просто не за что было уцепиться. Как
говорится, ни складу, ни ладу.
- Да ты что, ты что? - метнул я в него административно-гневно. - Как
это - ни складу, ни ладу? Это, наверное, твой Реставратор ни к черту не
годится.
- Нет, Трофим Фомич. Программа работает. Я специально на оставшиеся
полчаса фразу из "Маши и трех медведей" ввел. И вот полюбуйтесь - всю
сказку отбарабанило, от начала до конца.
- Какая Маша? Какие еще три медведя? Ты на что машинное время
гробишь?..
Словом, как я и думал, блефом все это оказалось. Что это за программа,
которая сказочки печатает? Кому это надо? А как серьезную работу, как
полноценный научный труд отпечатать - так и забуксовала сразу.
Ерунда, словом, одна. Что еще от Лаврентьева и ожидать-то можно было?
Сам он, конечно, приставал ко мне непрерывно. Несколько дней ходил
хвостом. Машинного времени просил для сказочек своих. Но я ему резонно
отвечал, что электронно-вычислительная техника должна использоваться не
для баек да прибауток, а для народнохозяйственных задач.
И так он возражал и упорствовал, что через неделю дал я ему еще час
поработать на машине с Реставратором. Только уж, ясное дело, не присказки
разные щелкать. Дай, думаю, последний раз проверю на серьезном деле.
Предложил я Лаврентьеву в качестве примера ввести в машину служебную
записку о работе отдела, которую я составил (зам составил, а я подписал)
для директора института.
В записке говорилось об итогах, с которыми отдел подходит к концу
квартала. Со свойственной мне щепетильностью я помянул даже и Реставратор
Лаврентьева, правда, одной строкой: "Блок синтеза. Работает неровно.
Применение ограниченное. Дальнейшая разработка нецелесообразна".
Интересно, думаю, что Реставратор допишет к этому документу. Что к нему
можно дописать, если документ-то исчерпывающий?
- Ну что, - спрашиваю Лаврентьева, - что там твое чудовище из деловой
бумаги сделало? Опять каких-нибудь медведей-крокодилов?
А у Лаврентьева вид смущенный - ясное дело, опростоволосился со своими
затеями.
- Я, - говорит, - не ожидал даже, Трофим Фомич. Тут что-то не то
получилось.
Не ожидал он. Зато я ожидал.
- Ну ладно, - говорю, - давай посмотрим, может, что дельное.
- Да и смотреть нечего, - говорит Лаврентьев. - Какая-то ерунда. Если
не забудете, годика через три я вам это покажу.
Ну, ничего так ничего. Ерунда так ерунда. На том мы тогда и порешили.
Долго ли трем годах на спокойной работе проскочить? И вот мы снова
сидим с Лаврентьевым друг против друга. Напомнил он мне о своем обещании и
протянул толстенную папку. Открыл я ее и первой увидел ту самую мою
рабочую записку, которую я Лаврентьеву в Реставратор давал вводить. А
дальше - замелькали докладные, стенограммы, приказы - словом, вся моя
деловая переписка за последующие годы. И не только моя. Но и института с
министерствам, и между министерством и Академией наук. И фамилия
Лаврентьева мелькает в них все чаще. Знакомые, знакомые все бумаги. И все
ближе, все ближе даты. И вот... вот и тот самый приказ по институту.
Месячной давности. Все, точка в точку. Прав был тогда Витя Лаврентьев, что
не дал мне эту продукцию Реставратора. Засмеял бы я его. Да и не я один.
Кто бы мог поверить, что через три года Витя Лаврентьев, старший инженер
моего отдела...
- М-да, - хмыкнул я.
- Вот видите, Трофим Фомич, - сказал директор института Виктор
Александрович Лаврентьев и поднялся, протягивая мне руку через зеленое
сукно стола. Я понял, что директору некогда.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.07.2001 17:39
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг