- Когда в космическом вакууме атмосферные планеты начали свой орбитальный
бег вокруг пылающих солнц, когда в Мировом океане под ударами молний
появились первые цепочки аминокислот - возникла жизнь, информационное
уравнение наивысшей сложности. Но до сих пор жизнь остается дразнящей
тайной. Где водораздел между животным и растительным миром? Так ли
незыблемы границы между разумом и инстинктом, между человеком и животным?
Главная цель человека не завоевание природы, не насилие над нею, а
всеохватывающее проникновение в ее тайны. И тогда то, что только грезилось
нам в пантеистическом восприятии мира, станет нормой для синкретического
мышления человека будущего.
Эти мысли давно волновали меня, поэтому я был очень рад, когда Космический
Центр поручил мне эксперимент "Титания".
Генетический фонд нашей планеты представляет собой огромную ценность, но
мы очень часто подходим к нему недопустимо утилитарно, уподобляясь
ремесленникам-копиистам. И работа нашего Центра, как, впрочем, и других
Генетических Центров мира, в значительной мере приобрела именно такой
характер. Поэтому эксперимент логически должен был стать протестом против
подобного подхода и по форме, и по существу.
Меня всегда удивляла настойчивость наших далеких предков, новгородцев,
которые так любили изображать на стенах соборов, на воротах алтарей
крылатого кентавра - Китовраса. Причем Китовраса-мятежника, выбрасывающего
воплощение премудрости царя Соломона в землю обетованную. Вольнолюбивые
новгородцы вообще были склонны к ереси, и Китоврас был для них символом
знания, надежды, мятежа.
- Да, да, вот Алексей и поднял мятеж в Центре! - весело шепнул Иван
сидевшему рядом с ним Майклу.
- Эти фантастические, на наш взгляд, представления, - продолжал Алексей, -
обладают поразительной живучестью, встречаясь у многих народов. И мне
кажется, тут нельзя ограничиваться стереотипными восторгами о вековечной
народной мудрости. Исследователи давно подметили удивительную
конкретность, предметность человеческого мышления на ранних этапах
цивилизации. Недаром так трудно имитировать сказки. Кроме того, учеными
давно высказывалась мысль о том, что в мозгу человека принципиально не
могут возникнуть представления, которые нельзя было бы реализовать в
действительности. Таковы исходные предпосылки в самом общем, разумеется,
плане.
На первых порах к моим кентаврам, может быть, не каждый сможет относиться
как к человеческим существам...
В зале раздались протестующие возгласы.
- Но я надеюсь, - улыбнулся Алексей, - двойственный, противоречивый
характер их природы, сам факт их появления определит возникновение новых
точек зрения на человека и приблизит нас к пониманию непрерывности жизни,
поможет с большей четкостью установить природу и величину энергии перехода
с одного уровня сознания на другой. Аналогия с планетарной моделью
строения атома здесь, наверное, более полная, чем мы обычно допускаем.
Я уверен, что кентавры не просто завоюют Титанию, но органически впишутся
в ее биосферу. Уверен и в другом. Титания станет для нас источником
информации огромной, непредставимой пока во всех деталях ценности.
Когда Алексей вернулся на свое место, Иван порывисто обнял его, а Майкл
крепко пожал ему руку.
Дуглас в раздумье перебирал бумаги, наконец поднял голову.
- Совет высоко оценивает результаты эксперимента Васильева, хотя некоторые
его интерпретации вряд ли могут быть приняты широкой научной аудиторией
без определенных оговорок. Согласен я и с тем, что работа Центра в
последнее время действительно приняла характер некоей машины времени для
извлечения из небытия представителей погибших видов. В известной мере это
лишило нашу деятельность необходимой перспективы. Хотел бы надеяться
вместе с Васильевым, что синтез кентавров стимулирует возникновение новых
точек зрения, новых идей и, следовательно, нового знания.
Результаты референдума и рекомендации Академии Наук Земли по поводу
эксперимента "Титания" будут вам сообщены незамедлительно. Если нет
желающих выступить, - Дуглас медленно оглядел зал, - то заседание Совета
закрывается.
6
- Моя стажировка кончается, Иван. Через неделю я улетаю и хотел бы
попрощаться с Алешей. Где он? Я давно его не видел.
- До окончания референдума Дуглас отправил его вместе с кентаврами в наш
заповедник в глубине России, - ответил Иван рассеянно. - Ты знаешь, -
оживился он, весело взглянув на Майкла, - я о них тоже чертовски
соскучился, особенно о моем тезке. Давай-ка махнем к ним на пару дней,
пока не подойдет моя очередь работать на "Фениксе".
На следующее утро они уже приземлились на аэродроме в нескольких
километрах от заповедника и успели на рейсовый аэробус. Они долго плыли
над шумящей листвой лесов, пока не добрались до домика лесника. Узнав, к
кому они приехали, тот что-то недоброжелательно буркнул, показал дорогу и
поспешно скрылся в доме.
- А старик-то явно не одобряем питомцев Алеши, тебе не показалось? -
спросил Майкл.
- На всех не угодишь! - небрежно бросил Иван, напряженно вглядываясь в
дальний конец луга, плавно спускавшегося к речке, и поманил Майкла. Они
подошли к самому берегу и остановились, словно завороженные.
В светлой прозрачной речушке, каких много в сердце России, у плакучих ив,
неспокойно трепетавших на ветру, купался Алексей с кентаврами.
Вот он выбрался на берег и нырнул с деревянных мостков. Кентавры с
радостным визгом выскочили из речки, поднимая тучи брызг, промчались мимо
Ивана и Майкла, не заметив их, повернули и опять бросились в воду,
вспарывая ее копытами. Их кожа влажно блестела на солнце, ослепительно
сверкали зубы. Кентавры медленно, с опаской поплыли навстречу Алексею, но
он снова нырнул, выбрался на берег и остановился в ожидании. Его веселое
лицо стало серьезным, он что-то объяснял ребятам, полуобернувшись к
деревьям, за которыми укрылись гости. Иван и Майкл, переглянувшись, решили
было подкрасться к ним, но не тут-то было. Кентавры, стоявшие перед
Алексеем, подняв на него глаза, сиявшие восторженным оживлением, вовремя
разглядели гостей. Алексей, сурово нахмурившись и подобравшись, обернулся,
но потом лицо его посветлело.
- Как это вы решились расстаться с цивилизацией? - воскликнул он,
обрадованно протягивая им руки.
Загорелый, с капельками воды на коже, он стоял перед ними, и из глаз его,
прозрачных и спокойных, казалось, ушла характерная для него пристальная
настороженность. Видимо, он в полной мере обрел драгоценное равновесие
духа.
Кентавры умчались в поле, перекликаясь на бегу, потом затихли. Алексей,
одевавшийся на берегу, сразу поднял голову, всматриваясь.
Мальчик призывно замахал рукой, и они пошли к нему. Оказывается, он
ухитрился найти птичье гнездо и, осторожно раздвинув траву, показал
несколько яичек в крапинку, лежавших в травяной колыбели. Подоспевшая
девочка радостно всплеснула руками и опустилась на колени перед гнездом,
уронив венок из васильков. И люди смотрели на них восхищенно и
встревоженно.
Мальчик горделиво посматривал на Ивана, а тот ласково обнял своего тезку
за плечи, ощутив его плотную горячую кожу.
- Ладно, - прервал паузу Алексей, - я вас сейчас накормлю славной ухой, а
потом напою чаем с дымком. А вы, ребята, бегите вперед, мы сейчас вас
догоним.
Кентавры с криком бросились наперегонки к одноэтажному дому поодаль, и
только земля полетела из-под копыт.
- Как вы тут поживаете, Алеша? - спросил Майкл, провожая их взглядом.
- Ох, проблем оказалось гораздо больше, чем я предполагал, - вздохнул
Алексей. - И кажется, я один не справлюсь. Тем более что тут от нас
шарахаются, как черт от ладана, когда я попробовал обратиться за
содействием. Старики чуть ли не откровенно крестятся и поминают имя
господа, молодых здесь не найдешь, все на полевых работах, а персонал
заповедника невелик.
- В числе недовольных и лесничий?
- Да, к сожалению, его образование спасовало перед чувствами. Придется,
наверное, просить Дугласа прислать подмогу. А пока, может, ты, Иван,
задержишься у нас?
- Охотно, - ответил Иван. - Это даст мне повод сбежать от всяческих
дискуссий, в которые меня непрерывно втягивают после вашего отъезда. Прямо
житья нет.
- Это тебе в наказание за индифферентность, - рассмеялся Алексей. - Теперь
ты, надеюсь, почувствуешь ответственность за своего тезку?
- Еще бы! - ответил Иван. - Кстати, у обоих ребят такая высокая
температура тела?
- Ага, ты уже входишь в круг своих обязанностей. Что ж, кажется я не
ошибся в выборе, а, Майкл, как по-твоему? - улыбнулся Алексей. - Я веду
дневник, в котором все параметры кентавров, как выразился на Совете
Дуглас, отражены со всей возможной скрупулезностью. Уже сейчас ясно: у них
совершенно дьявольская энергия, невероятная жажда знаний. Они буквально
пожирают те немногие книги, которые я захватил с собой. Я просто сбиваюсь
с ног и, признаться, только теперь понимаю, как это сложно - вырастить
живое существо. Ну вот, мы и пришли!
- Все уже готово, папа! - раздался возглас мальчика, выскочившего на
крыльцо и захлопавшего в ладоши. Вдруг он спохватился, испуганно глядя на
Алексея.
- Ничего, ничего, при них можно так говорить, - успокоил его Алексей, а
тот, обрадованный, убежал в дом, откуда послышалась его веселая
скороговорка.
- Надо же им как-то называть меня, - слегка скованно сказал Алексей,
поймав вопросительные взгляды товарищей. - В конце концов это не так уж
далеко от истины.
- Они должны были бы называть тебя создателем, демиургом, - отозвался
Иван, предостерегающе взглянув на Майкла, который так и не рискнул
спросить Алексея о генокарте его сына.
- Это было бы, пожалуй, чересчур. Мы и так взяли на себя в Центре многие
обязанности нерадивого бога. Ладно, для меня сейчас самое главное
божественно вас накормить.
- Это очень кстати, - оживился Иван, потирая руки и принюхиваясь. - Как у
вас в Америке, Майкл, в почете уха с луком, перцем и лавровым листиком, а?
- Я, признаться, неважный гастроном, - рассеянно ответил Майкл,
осматриваясь.
В огромной комнате с широкими окнами стоял запах свежей смолы, каких-то
трав, сохнувших под потолком, его светлые сосновые доски словно сияли
золотистым отраженным светом. И странно контрастировал с этим никель
деталей, глазки приборов полевого медицинского автомата-контролера в
глубине комнаты. А на столе уже красовались глиняные обливные миски, в
которых дымилась уха. Кентавры стояли у окна, рассматривая гостей, и Майкл
вдруг невольно ощутил оторопь. "Что уж тут взять с лесничего", - невесело
усмехнулся он про себя.
Гостей усадили за стол. Алексей сел между кентаврами, заботливо поглядывая
на них и подливая им молоко в большие кружки. А они расположились
совершенно непринужденно, усевшись, нет, скорее, улегшись у стола. Майкл
чувствовал все большую скованность, овладевавшую им под пристальными,
нечеловечески пристальными, взглядами кентавров, хотя в них не было ничего
недоброжелательного или угрожающего. Его не покидала мысль об иной, пока
загадочной, природе кентавров. "Как же будут воспринимать их обыкновенные,
далекие от науки люди? - в смятении думал он. - Одни креститься, а другие
хвататься за камни?" Кое-как преодолев себя, он принялся за действительно
божественную уху, пытаясь поддерживать веселую беседу. Но Алексей,
хмурясь, уже уловил его настроение. Замолк и Иван, и обед они закончили в
молчании. Правда, ребята продолжали болтать без умолку - их не смущали
заботы взрослых.
Когда со стола было убрано, Алексей отпустил кентавров погулять, строго
наказав не отходить далеко от дома. Они, обрадованные разрешением,
поцеловали его, ревниво поглядывая друг на друга, и убежали, сняв со стены
луки и колчаны со стрелами.
- В чем дело, Майкл? - сдержанно спросил Алексей, не глядя на него. - Что
тебя так... - он поискал слово, - парализовало?
- Прости, Алеша, - через силу ответил Майкл, - я и сам не понимаю, что со
мной. Они, кажется, появились на свет божий на моих глазах, причин для
смущения никаких, и все-таки мне не по себе в их присутствии.
- Очень важно разобраться в этом. Мы знали бы, как нам быть в аналогичных
ситуациях, - сказал Иван, вопросительно поглядывая на Алексея. -
По-видимому, осложнения только начинаются.
- Иван прав! - отрубил Алексей, взглянув в окно. - Попытайся, Майкл,
определить корни твоей идиосинкразии.
- В этих ребятах, - неуверенно начал Майкл, - я чувствую энергию, волю и
разум, которые явно превосходят наши собственные возможности. А насколько
их разум человечен, насколько он будет социален? Наверное, это нелепо и
смешно, ведь их двое, а людей миллиарды, но не угрожают ли они своим
появлением человечеству? Не ставят ли они нас, людей, так сказать, под
сомнение? Разумеется, все эти соображения чисто интуитивные,
подсознательные. Пока они бегают в отдалении, я чувствую только
восхищение, когда же они рядом, этот восторг переходит в страх. Словно я
сижу с существом иной планеты, от которого не знаешь, что и ожидать.
- Что ж, ты достаточно внятно объяснил свое состояние, - сказал Алексей, -
и нам надо учитывать такую реакцию. Разуверять тебя бесполезно, я понимаю.
Ты должен сам убедиться, что твои опасения беспочвенны. Но во всяком
случае спасибо. Эта точка зрения не приходила мне в голову.
- Я прекрасно понимаю, что эти соображения не делают мне чести, но с вами
я предпочитаю говорить начистоту. Как-никак, я ведь тоже вроде их
крестного отца, - смущенно улыбнулся Майкл.
Пристальный взгляд Алексея слегка смягчился, но недоверие и какое-то
непонятное сожаление в его глазах больно кольнули Майкла.
- Я прямо изложил вам свои сомнения, - принужденно сказал он. - Полагаю,
что многие откажут кентаврам в праве на существование из-за подобных, а
может, и каких-то иных соображений, и вам, - он поспешно поправился, - и
нам нужно быть к этому готовыми.
- Ладно, Майкл, твое "нам" отчасти искупает твои грехи, - повеселел
Алексей. - Пойдем-ка раздуем самоварчик. Здесь даже такая антикварная
редкость обнаружилась. Я ведь обещал вас напоить чаем, да не каким-нибудь,
а с дымком.
Алексей шагнул к двери за Майклом. Тот распахнул ее и вдруг отшатнулся.
Мимо со свистом пролетела оперенная стрела и вонзилась в тонкое деревце у
крыльца, вздрагивая и покачиваясь, а следом с победным криком проскакали
кентавры, размахивая луками.
- Ну вот, твои опасения, кажется, начинают оправдываться, - сердито бросил
Алексей, отстраняя Майкла, - сейчас я им задам!
- Не надо, Алеша, - остановил его Майкл, справившись с собой. - Давай я
лучше сам с ними постреляю, а ты пока раздувай свой экзотический самовар.
Алексей одобрительно кивнул головой и принялся колдовать над медным,
сияющим на солнце самоваром. Нащипал лучины, зажег ее, потом,
спохватившись, проверил, есть ли вода в самоваре. Наконец с великими
хлопотами ему удалось вскипятить чай. Он измазался сажей, глаза у него
слезились от дыма, но горд он был едва ли не больше, чем после
реконструкции какого-нибудь диковинного зверя. Время от времени он
поглядывал на кентавров и Майкла с Иваном, которые пытались хоть разок
попасть в цель из лука, к великой радости ребят, заливавшихся смехом.
Чай попахивал дымком и был очень вкусен. Только Майкл никак не мог понять
сожалений Алексея о том, что нигде не нашлось старого сапога, да еще
просившего каши. Веселые пояснения коллег не помогли, и Майкл махнул рукой
на попытки выяснить взаимосвязь между чаем и старым сапогом. У Майкла
отлегло от сердца, и он уже спокойно поговорил с кентаврами, просмотрел
вместе с Иваном дневниковые записи Алексея. Но когда понял, что, судя по
всему, речь идет о невероятно стремительном развитии кентавров, прежние
опасения возвратились. Однако теперь он их не высказал, полагая, что
справится с ними.
Ребята снова убежали в поле, но начавшийся разговор был прерван стрекотом
аэролета, севшего поблизости.
Алексей гневно чертыхнулся и стремительно вышел. Иван прислушался к
голосам около дома и явно встревожился. Когда в комнату вошла молодая
женщина с небрежно причесанными каштановыми волосами, Майкл все понял,
увидев ее нахмуренные светлые брови над темно-синими глазами и скованное
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг